Единый учебник истории - каким ему быть?
В феврале этого года президент Владимир Путин выдвинул предложение создать единый учебник по истории, по которому предмет преподавался бы во всех школах России. Вокруг вопроса возникла дискуссия о том, насколько эффективным окажется единый учебник. С информационным порталом «Слово» своим мнением поделилась Иноземцева Зинаида Петровна, кандидат исторических наук, научный работник РФ, а также старший научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института документоведения и архивного дела (ВНИИДАД).
- В чем заключается основная функция единого учебника истории, чем он отличается от обычных учебников?
- Возвращение к практике единого учебника по истории, как мне представляется, совершенно необходимо. Ни о каких федеральных стандартах образования, ни о каком ЕГЭ не может идти речь, если каждая школа и каждый учитель учат по своему разумению на основе вариативных учебников, многие из которых вообще формируют враждебное отношение ребенка к собственному народу, его культуре и государству.
Единый учебник истории должен стать тем обычным базовым учебником, который воспитывает гражданина Отечества и дает сумму знаний, соответствующих стандартам качества школьного исторического образования. История – основной предмет, формирующий мышление, самосознание и понимание патриотического долга гражданина России. В этом я вижу главную функцию единого учебника.
То есть единый учебник истории – это обычный, всеми принимаемый, обязательный учебник, который составляет основу исторической подготовки школьника, в том числе необходимой и для поступления в вуз. Хотела бы особо отметить, что единый учебник в школьном образовании всегда был присущ воспитательно-образовательному процессу отечественной педагогики и никогда не препятствовал формированию творческой личности.
- Если будет создаваться единый, «канонический» учебник истории, кто, на Ваш взгляд, должен участвовать в его создании?
- Прежде всего, я бы не использовала понятие «канонический» применительно к единому учебнику истории России. Речь не может идти о том, чтобы такой учебник исполнял роль сталинского «Краткого курса истории партии», отступление от текста которого в рассуждениях было чревато в свое время для учителя тяжелыми последствиями.
Единый учебник, базирующийся на фундаментальных традиционных ценностях народа России, призван воспитывать в подростке творческий интерес к объективному познанию исторического прошлого во всем его многообразии и противоречивости без мистификации и фальсификации исторически значимых фактов и событий.
На вопрос, кто должен участвовать в создании такого учебника, я бы ответила так: те, кто обладает национальным мышлением (как обязательное условие), те, кто возрождает основы отечественной педагогики, чуждой материалистической схоластики, те,кто является продолжателем исторических воззрений М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина, М.О. Ключевского и других национально мыслящих историков России, для которых история является предметом не только обучающим, но и воспитывающим.
Карамзин после Отечественной войны 1812 года изменил свои прозападные представления о России и Европе, и по существу, изложил концепцию национальной русской истории, полагая, что «История - есть в некотором смысле священная книга народов: зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего».
Из известных коллективов, создавших учебники по истории, я отдаю предпочтение тем, кто вводит в учебный контекст не мечтательные рассуждения, а архивные документы, подтверждающие исторически значимые факты, отобранные с позиций национальных приоритетов. В определенной мере создание такого учебника удалось авторскому коллективу в составе В.А. Шестакова, М.М. Горинова, Е.Е. Вяземского: "История Отечества. XX — начало XXI века" (2003). Профессионализм авторов в освещении истории революции, сталинских пятилеток, Великой Отечественной войны и других ключевых событий истории России, подтверждают возможность создания учебника истории, дающего знания и воспитывающего гражданина Отечества. Учебник отвечает самым строгим критериям историзма, объективности, достоверности, основанным на новейших исследованиях, в том числе рассекреченных в последние десятилетия архивных документах. В позитивном ключе может быть использован опыт создания двухтомного вузовского учебника "Новейшая история Отечества. XX век" под редакцией А.Ф. Киселёва и Э.М. Щагина (1998), содержание которого основано на принципах ответственности гражданина перед народом и государством.
Иную позицию «гуманитарного измерения» выразили, в частности, создатели вузовского учебника "История России. Новейшее время. 1945—1999" (2004). В содержании учебника многие явления приобрели сугубо политизированную интерпретацию, в частности, в трактовке проблемы становления гражданского общества, которое авторы отождествляют с диссидентским движением, а критерием гражданского общества объявляют оппозиционность власти. Рассматривая историю России глазами западных политологов, авторы вплотную подводят учащегося к выводу, что «холодная война» начата Советским Союзом.
Если расширить ответ на этот вопрос, то можно добавить, что среди вариативных учебников, используемых в настоящее время, немало таких, в которых, к примеру, тема Отечественной войны 1812 года наполнена восхвалениями гения Наполеона, но не приведен материал, позволяющий понять глубинный смысл партизанских выступлений крестьян, которым Бонапарт обещал освобождение от крепостной зависимости. Есть учебники, где история Великой Отечественной войны представлена так, что вопрос о победе над фашистами ценой великих жертв нашего народа стал вдруг дискуссионным. Истоки и причины антирелигиозного террора и гонений на русскую Православную Церковь, стояние сотен тысяч, пострадавших за Христа, вообще не нашли отражения в учебных курсах. Между тем, фактор духовной силы русского народа как определяющий в победе над врагом, отмечал в своей речи Генералиссимус И.В. Сталин. Что можно понять в истории России послепетровских времен, если исключить из деяний Петра уничтожение патриаршества и подчинение Церкви министерству вероисповеданий – Синоду? Ведь именно петровские реформы открыли двухсотлетний прямой путь к революции, которая смела Российскую Империю.
Исключив религию народа из системы исторического знания, советское государство воспитало поколение атеистов, разрушивших его основы. И это должно быть понято подрастающим поколением из курса истории. Согласитесь, народ России, имеющий тысячелетний опыт государственности и высочайшую культуру, имеет право не только знать, но и с позиций своих национальных ценностей рассматривать и оценивать факты, события и явления исторического прошлого. Учебник истории должен отвечать этому требованию. Собственно, именно так рассматривают свою историю все уважающие себя народы.
- Возможно ли создание не субъективного учебника истории?
- Вполне возможно. История – наука, сколь бы не пытались ее дискредитировать «русские европейцы», утверждая теорию неизбежной субъективной интерпретации и пользы мифов. Сегодня даже в научных кругах муссируются утверждения, что «правда народу не нужна» и, исходя из своей весьма двусмысленной идеологии, разрабатывают теорию мифологизации исторического знания.
В течение двадцати последних лет в качестве руководителя секции я знакомлюсь с работами школьников, представляемыми на Международный Конкурс юношеских исследовательских работ им. В.И. Вернадского, Всесоюзный Конкурс по историко-церковному краеведению. И могу свидетельствовать, что современное поколение подростков более всего хочет знать всю правду и самим разобраться в историческом прошлом своего народа и своей Родины.
Вновь приведу мнение Н.М. Карамзина по этим вопросам. Выступая против мистификации и фальсификации исторического знания, он выдвигает в качестве главного требования к историку - достоверность, основанную на исследовании памятников, к коим причислял летописи, хронографы, жития святых, архивные документы официального и личного происхождения.
Возвращение к корневым истокам тысячелетней национальной культуры и национальных традиций, возрождение духовно-нравственных ценностей как основы образования и воспитания личности – есть условие самостояния народа и государственности Российской. Мы все убедились, что следование мифу коммунизма, составившему фундамент образования советских школьников, привело великую державу на грань новой катастрофы за какие-то семь десятилетий ХХ века.
-Какие критерии должны соблюдаться, чтобы этот единый учебник был в достаточной степени объективным?
- Главные критерии были изложены опять же Карамзиным, открывшим 19 век своей «Историей Государства Российского». Они получили итоговое воплощение в «Курсе русской истории» великого историка Михаила Осиповича Ключевского, завершившего этот век, а в советское время, вопреки общим идеологическим установкам, данные критерии продолжали поддерживаться рядом отечественных историков. Главными из них до сих пор остаются: историзм, всесторонность, комплексность, объективность и достоверность исторического знания, получаемого на основе критического исследования первоисточников - архивных документов.
Размышляя над вопросом о том, каким должен был бы быть единый учебник по истории, я склоняюсь к такому предпочтительному варианту (ни в коем случае, не претендуя на его исключительность).
Ключевые моменты истории России, представленные в фактах, событиях, явлениях, непременно раскрываются во взаимодействии субъектов русской истории: «человек – церковь - государство». Роль и место Церкви в истории народа России, роль ее иерархов, ее святых, воплотивших народный идеал, со всей очевидностью вновь подтвердило ХХ столетие. Думается, что, если личности патриархов Иова, Гермогена, Тихона и других иерархов Русской Православной Церкви займут соответствующие места на страницах учебника, если, к примеру, деятельность и роль князя святого Александр Невского будет изложена в контексте раскрытия истинных причин натиска на религию русской цивилизации, то все факты нашей истории обретут смыслы без изощренных мнений субъективного характера.
- Существует два мнения о преподавании истории: преподавать общепринятую версию или рассказывать ученикам разные точки зрения на события. Какая из этих форм преподавания ближе Вам?
- Если говорить лично о моем отношении к преподаванию истории, то могу сказать, что вообще не приемлю никаких «общепринятых версий». И не использовала их в собственной практике преподавании истории, которая совпала с периодом развенчания культа личности, когда тексты учебника не отражали новые факты начавшихся общественно-политических процессов в стране. Кстати сказать, общепринятая версия, изложенная в «Кратком курсе истории партии», прекратила свое действие со смертью вождя еще в 1953 году.
Уже в те далекие 1950-е годы диалогический метод преподавания, когда весь класс участвовал в обсуждении проблемы на стадии опроса и изложения нового материала, давал великолепные результаты и в овладении фактографическими знаниями, и в постижении смыслов исторического прошлого и настоящего. Поэтому лично я весьма скептически отношусь к «новым находкам» в современной педагогике, в частности, переходе от якобы авторитарного в советский период к диалогическому методу преподавания. Все старо как мир. И все зависит от учителя и его способностей вести уважительный и увлекательный диалог с классом.
История не миф и не сказка, чтобы погружать школьника в мир лукавых фантазий собственных политических пристрастий. Исторический факт есть факт только тогда, когда его достоверность научно обоснована на базе глубокого и всестороннего комплексного изучения первоисточников. Любая «версия» – безответственно субъективна и ей не место в учебнике.
Проблема преподавания, выбора методики, независимо от наших мнений, целиком зависит от личности учителя. И не только от широты и глубины его знаний предмета, но и от того, насколько он сам является носителем традиционных устоев русской цивилизации, насколько ему доступно проникновение в духовные смыслы исторического прошлого.
Известный русский историк профессор Н.И. Костомаров в одной из своих лекций, читанных в Императорском Санкт-Петербургском университете 22 ноября 1859 года, очень верно заметил, что внешние явления политической жизни не могут составить истории народа. История народа не достигается также внутренней историей, то есть изображением законодательства, учреждений, народных обычаев, домашнего быта, обрядов, народных увеселений. Все явления общественной и домашней жизни - «внешность», за нею кроется потребность уразумения народного духа как причины и вместе с тем содержанием этой внешности. Жизнь народная заключается в движении его духовно-нравственного бытия: в его понятиях, верованиях, чувствованиях, надеждах, страданиях. Исследование развития народной духовной жизни – вот в чем состоит история народа.
Беседовала
Магакян Карина
