4.
Семнадцать лет занимал митрополит Гермоген Казанскую кафедру.
Отметим еще одно знаменательное совпадение.
Святительское служение Гермогена началось в 1589 году. Этот год памятен в истории Русской Православной Церкви введением патриаршества. 25 января в Успенском соборе Кремля был посвящен в этот сан первый русский патриарх Иов.
Царица Ирина сказала тогда: "Отныне возвеличением митрополита Руси в сан Патриарший умножилась слава Российского царства по всей вселенной. Этого давно желали князья русские и этого, наконец, достигли"…
Ну, а к следующему 1590 году относятся долгожданные успехи в войне со шведами. После осады Нарвы шведы запросили перемирия. Россия вернула себе Ям, Копорье, Иван-Город и все побережье между Невой и Нарвой…
Казалось бы, наконец-то, обретает страна то, к чему стремилась, то, ради чего шла на бесконечные жертвы. Сколько было пролито крови московскими князьями и царями, сколько совершено предательств и жестокостей, чтобы выкорчевать, выжечь из сознания русских людей удельную психологию, и вот — результат. Страна обретала могучую и неодолимую силу.
В 1591 году не ведавшие об этом крымские татары прошли к Москве по Серпуховской дороге, но здесь путь им заслонили русские полки. В бою татары были разбиты наголову, а на месте битвы, там, где стояла палатка с иконой Донской Божией Матери, вырос Донской монастырь.
Беда подкралась там, где ее не ждали…
За полтора месяца до разгрома татар на Серпуховской дороге, в Угличе убили царевича Димитрия…
Болью отозвалась по всей Руси эта весть, хотя тогда еще никто и не догадывался, сколь трагичными окажутся последствия угличской трагедии.
И в 1598 году, когда умер, не оставив наследника, царь Федор Иоаннович, и вместе с ним пресеклась династия московских государей, еще надеялись избежать беды. Собравшийся в Москве Земский Собор избрал тогда на царство Бориса Годунова.
Несчастливым для страны оказалось правление родоначальника новой династии.
Год за годом шли неурожаи.
Только в Москве погибло тогда от голода полмиллиона жителей…
И заполыхала крестьянскими восстаниями Русь, а потом в неверных отсветах пожарищ возникла и грозная тень убитого в Угличе царевича… В 1603 году в Польше объявился самозванец, выдававший себя за царевича Димитрия.
Был это — Григорий Отрепьев…
Сын галицкого сына боярского Богдана Отрепьева Григорий находился в услужении у бояр Романовых. Был он невысокого роста, но широкоплечим и мускулистым… Простоватое лицо его украшала бородавка…
Когда Борис Годунов разгромил усадьбы Романовых, Отрепьев спрятался в Чудовом монастыре.
Темный и неясный пронесся тогда слух, будто Богородица не велела молиться за Годунова. Жарко стало тогда на московских улицах, заходила, заколотилась в жилах кровь…
В этой жаркой духоте и очнулся из исторического небытия монах Григорий. Жарко было в голове, стучала в висках кровь…Дьявол подсказал ему план — выдать себя за наследника русского престола…
Далеко не обо всех московских событиях знал на заре святительского служения Гермогена, но читаешь начертанные тогда его рукою слова: "Как бесполезно перо писца без пишущего, как неподвижна и требует делателя стрела без стрелка, налагающего ее на тетиву, или как бездельна и бесполезна цевница без ударяющего по ее струнам, так и мы — если не напишем повесть об этих святых, об обретении честных и чудотворных мощей их и о множестве чудес, то праздными будем и бездельными и окажемся вместе с ленивым рабом, восприняв такое же наказание... Много бо раз вспоминал я [грехи свои] и слезы проливал, зная свое недостоинство. Однако же и то мне в ум пришло, что было бы неправедно погружать в глубину забвения Божии тайны и неизреченные и многомилостивые к нам дарования" — и кажется, что не только о казанских святителях пишет тут митрополит Гермоген, но и о том, что происходит по всей Руси, о той великой повести наказания и спасения земли Русской, что творится по Воле Божией, и окончания которой не может еще знать в конце шестнадцатого века смертный человек, но страницы которой, как будто уже открыты глазам Святителя.
5.
Говоря о начале святительского служения Гермогена, не лишним будет напомнить, что Казанская епархия включала присоединенные к России земли, и православие еще не успело укорениться здесь повсеместно.
Главной заботой митрополита Казанского и Астраханского Гермогена было продолжение дела, начатого его предшественниками Гурием, Варсонофием, Германом.
Печальная картина открылась ему, когда взошел он на святительскую кафедру. Повсюду совершалось утеснение православных. Новообращенные инородцы не ходили в церкви, детей не крестили, кроме жен заводили наложниц… Еще прискорбнее, что многие из русских, живя у зажиточных магометан, тоже отпадали от православия. Повсюду росли мечети…
Стремясь выправить положение, Гермоген добился царского указа, по которому казанские власти должны были собрать новокрещенных в особую слободу, наделив их землею. Мечети здесь было запрещено строить, а старые, поставленные по недосмотру властей, приказали разобрать.
Гермоген лучше других понимал, что укрепление православия в его епархии, дело не только церковное, но и государственное. Прозревая грядущие испытания, он стремится, как можно прочнее соединить Казанское и Астраханское царства с Россией. Путь к этому был один — усиление православного просвещения и главными помощниками Гермогена в этом деле становились первосвятители казанские(3).
И разве не чудесно, что, словно бы услышав зов Гермогена, являются чудотворцы казанским жителям, чтобы помочь своему преемнику в деле православного просвещения…
В 1595 году при перестройке Казанского Спасо-Преображенского монастыря удалось обнаружить гробы чудотворцев Гурия и Варсонофия. Прибыв сюда со всем освященным Собором, митрополит Гермоген вскрыл их.
Тела угодников Божиих оказались нетленными.
Так были обретены их святые мощи.
Святитель Гермоген переложил их в ковчеги и поставил над землей для поклонения.
Еще в 1592 году святой Гермоген сообщил патриарху Иову, что до сих пор не совершается особого поминовения православных воинов, на костях которых встала христианская и русская Казань.
Тогда патриархом Иовом было установлено совершать панихиду по всем убиенным под Казанью православным воинам в первую субботу после Покрова Пресвятой Богородицы. Имена их были вписаны в большой Синодик, читаемый в Неделю Торжества православия.
Ну, а самым первым шагом на митрополичьем служении, были хлопоты Гермогена об устройстве каменного храма на месте явления Казанской иконы Божией Матери. Еще находясь в Москве при поставлении в сан митрополита, Гермоген лично ходатайствовал об этом перед царем Феодором Иоанновичем.
27 октября 1595 года на месте явления Чудотворного образа был освящен храм с двумя приделами — Успения Богородицы и святого Александра Невского.
