Функциональные, грамматические и семантические особенности номинации адресата в религиозной сфере

Следующий важный аспект исследовании – определение грамматического статуса единицы, выполняющей вокативную функцию.

В.И. Карасик в своих исследованиях пришел к выводу, что вокативы являются языковой универсалией, так как они "специфично отражают национально-культурные особенности языков, неоднородны по своему составу и имеют сложное содержательное строение" (Карасик 1992:196). А наличие/отсутствие в языке специальной грамматической формы для передачи обращения относится к внутриязыковым особенностям. В.И. Супрун предполагает, что "морфологическое воплощение вокативности является палеоязыковой универсалией, которая по мере развития языка имеет тенденцию к утрате" (Супрун 2001). Наличие морфологически неоформленного вокатива в современном русском языке приводит к неоднозначному восприятию и оценки его как особой единицы.

В истории славянских языков основным способом обращения была звательная форма, которая являлась составной частью праславянской падежной системы. В некоторых современных славянских языках (украинском, польском, сербском, чешском, болгарском и др.) сохранился специальный звательный падеж, в то время как в русском языке он был утрачен. Этот процесс начался в XI веке, а в XVII веке звательные формы полностью были заменены именительным падежом. Лишь в некоторых русских диалектах встречаются архаические формы на –о и на –е.

В современном русском языке дискуссионным является вопрос о наличии звательной формы. Древняя исконная форма не сохранилась. Немногочисленные реликты  в виде Господи, Боже и подобные перешли в разряд междометий и выполняют экспрессивно-эмоциональную функцию в современной разговорной речи. В связи с этим ряд лингвистов настаивает на отсутствии вокатива в системе современного русского литературного языка. Другая группа лингвистов (А.В. Полонский, В.И. Супрун и др.) обращаются в своих исследованиях к вокативу, стараясь наделить его некоторым грамматическим статусом, так как эта форма активно участвует в оформлении речевого акта. А.В. Полонский утверждает, что в современном русском языке образовался и функционирует "новый звательный падеж" (Полонский 2001), который проявляется несколькими способами: усечением окончания (Мам!, Петь!, Ань!, Ир!), интонационно, акцентологически, часто с продлением конечного гласного (мама-а-а-а!, дядя-а-а-а!).

Анализируя речь современных православных верующих, отмечаем активизацию архаической звательной формы. Одной из основных причин такого возвращения является, на наш взгляд, регулярное и нормативное употребление этой грамматической формы в церковнославянском языке, являющимся официальным языком богослужения в Русской Православной Церкви. На церковнославянском языке и в настоящее время создаются тексты: службы, акафисты, молитвы, тропари новопрославленным святым. Канонизация как церковный акт сопровождается обязательным написанием иконы и составлением службы. Всё это выполняет функцию введения новопрославленного святого в "литургическое пространство и время, включение в богослужебное действо для установления молитвенной связи с ним" (Кручинина). Анализ современных гимнографических текстов , написанных на русском языке, свидетельствует о том, что звательная форма последовательно употребляется при обращении, нарушая грамматическую норму, но сохраняя традицию. Причем, в звательной форме употребляются не только имена собственные, но и неодушевленные имена нарицательные, такие как стено, правило, образе, защито, реко, трапезе, похвало, теплото, столпе, лампадо, камене, ниво, мосте и многие другие.   Эти апеллятивы выполняют оценочную функцию, входят в состав многокомпонентных хайретизмов.

Звательная форма рассматривается в системе падежной парадигмы имени существительного, но не устанавливает подчинительные синтаксические связи между словами. Особенность этой грамматической единицы в ее "самодостаточности", определенной независимости.

В настоящее время церковнославянская грамматическая форма обращения отмечается в религиозной среде вне богослужения в разных ситуациях устной и письменной речи: Отче, благослови; Досточтимый владыко! Обращаюсь к Вам с прошением…; Дорогой, родной мой отче Владимире! (Частное письмо); Я ему говорю: "Рабе Божий Симеоне, что вы сотворили?" (Зап. 1999). Пример из воспоминаний о паломнической поездке: Старец улыбался, благословлял и слегка кланялся нам. Я же мысленно обращался к нему: "Вот, отче, я проехал тысячи километров, чтобы перемолвить с тобой. Услыши меня, старче! (Лепахин 2003:34).

При употреблении слов владыко, отче часто бывает гиперкоррекция: ошибочное употребление формы Звательного падежа там, где должен быть закономерный Именительный падеж, поскольку нет обращения. Например: Когда отче придет? Отче уже звонил? Этот факт свидетельствует о недостаточном знании истории и грамматической функции этих форм и подсознательном желании маркировать свою речь.

В русских текстах, посвященных православной теме, грамматические формы вокатива могут быть заимствованы из церковнославянского языка как устойчивые словосочетания (Царю Небесный; О, Всепетая Мати; Ангеле-хранителю, преподобне отче Серафиме), могут возникать по аналогии (Раю, мой Раю; душе, человече), либо соответствовать современной норме. В одном и том же тексте могут встречаться все варианты, что создает своеобразие религиозных текстов и является их отличительной особенностью. Частотны случаи, когда в многокомпонентной формуле вокатива только один элемент употребляется в звательной форме: "Батюшка Николае, моли Бога о нас"; (газета "Русский вестник, №47-48, 2002); "Угодниче Божий, старец Николай, моли Бога о нас, грешных" (Зап. 2004); "Дал бы Бог, я вернусь, отче Сергий" (Зап. 2006). Приведем поэтический пример:

   Сам Спаситель сказал нам, что скорби
   За Него в мире будем терпеть.
   Помолись ты за нас, отче Тихон,
   Избежать чтоб Иудину смерть.
    
(Иеродиакон Стефан, 2004.)

Формы звательного падежа регулярно встречаются в современной духовной поэзии. Поэтический жанр молитвы всегда был широко распространен в мировой литературе. Свойственен он и современной русской поэзии. Именно в молитвах чаще всего бывают обращения, которые передаются либо по правилам современного русского языка  именительным падежом, либо звательной формой. В творчестве современных православных поэтов доля одних и других форм различается. Практически последовательно употребляется Звательная форма в поэзии известного и почитаемого в России иеромонаха Романа (Матюшина):

  О, Цвете несказанной чистоты!
  Душа моя к Тебе взывает стоном:
  Заступнице моя, когда б не Ты,
К кому б еще прибегнул, недостойный?

Безусловно, ритм стиха диктует свои правила, которые приводят к грамматическим отклонениям:

   Ангеле, хранитель, не отрини,
   Что склоняешь скорбную главу?
   Иль меня Господь из Книги жизни
   Вычеркнул, как сорную траву?
    - Раю, мой Раю,
    Раю, мой Раю.
     (иеромонах Роман, 1985)

Часто звательные формы при обращении отмечаются в текстах песен матушки Людмилы Кононовой, стихотворениях С. Кудряшовой, отца Леонида Софронова, в рассказах Сергей Щербакова и др. Вместе с религиозной лексикой, цитатами из Священного писания, отличительными этикетными формами использование звательной формы создает определенный колорит речи верующих и является маркером, дифференцирующим религиозный дискурс.

В сфере религиозной коммуникации возможны разные регистры общения, что выражается и в выборе вокативных форм. Традиционно выделяется три регистра: высокий, средний, низкий. В православной среде нами тоже выделяется три регистра, но возвышенный, высокий и нейтральный. Возвышенный регистр отмечается при молитвенном обращении, поэтому вокатив чаще всего грамматически оформлен звательной формой: Услышательнице молений наших в скорби и обстояниях; подательнице Божественной благодати, Российския страны покрове. Высокий регистр свойственен официальным и торжественным коммуникативным ситуациям при иерархически статусном общении, грамматически реализуется как именительным, так и звательным падежами: Ваше Святейшество, досточтимый владыко, Ваше Высокопрепободие отец Владимир, дорогие братья и сестры. В текстах высокого регистра регулярны обращения, выраженные субстантивными именами прилагательными в форме множественного числа: Христолюбивые!; Православные!; Возлюбленные во Христе! Нейтральный регистр представлен в большинстве коммуникативных ситуаций при обращении к священнослужителям и мирянам: отец Алексий, отец ректор, отец диакон, батюшка. К мирянам обычно обращаются по каноническим именам. Низкий регистр практически отсутствует в религиозном дискурсе.   Обиходно-сниженное значение имеют редкие формы обращения, свойственные некоторым старцам. Например, архимандрит Иоанн Крестьянкин свои проповеди иногда начинал так: "Чадцы Божии!" или "Сегодня, други мои, на Руси день Ангела" (Крестьянкин 1994).

Подчеркнем еще одну особенность функционирования обращений в религиозном дискурсе: наиболее частое употребление не онимов, а имен нарицательных, которые подвергаются онимизации. Например: Сын, Спаситель, Владычице, Заступнице, Невеста.

Заметим также, что в религиозном дискурсе сохраняется употребление опосредованных обращений как выражение статусной репрезентации. Такие опосредованные формулы вокатива строго регламентированы. При обращении к Патриарху возможен вокатив Ваше Святейшество, к архиепископу – Ваше Высокопреосвященство, к епископу – Ваше Преосвященство, к протоиерею – Ваше Высокопреподобие, к иерею и диакону – Ваше Преподобие.

Подводя итог, отметим, что антропонимические и апеллятивные способы номинации, опосредованные формы вокатива, грамматическая форма обращений являются важными социолектными маркерами, характеризующими особенности ситуаций общения, ролей коммуникантов и их отношений в религиозном дискурсе.

Отличительной грамматической чертой является употребление архаичной звательной формы под влиянием церковнославянского языка. Употребление звательной формы при создании новых богослужебных текстов на церковнославянском языке поддерживает и закрепляет в сознании православных верующих существование этого грамматического элемента в формоизменительной парадигме. Церковнославянская звательная форма влияет на современную русскую речь, что проявляется иногда в регулярном и правильном употребление этой формы в современной поэзии на православную тему, в других жанрах и типах религиозных текстов. Таким образом, грамматические церковнославянизмы становятся важной приметой религиозного социолекта. В этом случае можно говорить если не о возрождении, то о частичном возвращении звательной формы в сфере религиозной коммуникации, что можно расценивать как характерную стилистическую черту, проявляющуюся во влиянии церковнославянской морфологии на современную русскую речь.

ЛИТЕРАТУРА

1. Карасик 1992: Карасик, В.И. Язык социального статуса. -  Москва: Институт языкознания РАН, Волгоградский гос. пед. ин-т. - 330 с.

2. Крестьянкин 1994: Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди. – Псков: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. – 256 с.

3. Кручинина: Кручинина, А.Н. Музыкально-поэтические формулы именования святого в службе преподобному Варлааму Хутынскому // [Электронный ресурс] http://www.spbda.ru

4. Кончаревич 2006: Кончаревич, К. Коммуникативно понашање монаха у српскоj говорноj средини (ситуативни модел анализе). – In: Др. Ксения Кончаревич. Jезик и православна духовност: Студиjе из лингвистике и теологиjе jезика. Крагуjевац. -  С.223 – 264.

5. Лепахин 2003: Лепахин, В. Нежная память. Встреча со старцем Софронием (Сахаровым). – In: Православный летописец. - Санкт-Петербург - № 21. - С. 32 – 36.

6. Лоханов 2005: игумен Аристарх (Лоханов). Что надо знать о православном церковном этикете. - Москва: Ковчег. – 48 с.

7. Платон 1994: Платон, архимандрит. Православное нравственное богословие. – Троице-Сергиева Лавра. – 396 с.

8. Полонский 2001: Полонский А.В. Эготив, вокатив, номинатив: субъект и падежная парадигма. In: Русский язык за рубежом. – Москва. - № 3. – С. 27-35.

9. Слово истины 2004: Слово истины. Светлой памяти праведного старца Николая (Гурьянова). Сборник воспоминаний /Сост. схимонахиня Николая. - Москва: Русский вестник. - 304 с.

10. Справочник 2005: Практический справочник по православию. – Москва: Русское энциклопедическое товарищество. – 1024 с.

11. Супрун 2001: Супрун, В.И. Антропонимы  в вокативном употреблении. – In: Известия Уральского государственного университета. – Екатеринбург. - № 20. 

12. Флоренский 1990: Флоренский, П.А. У водорозделов мысли. – Москва: Правда. – 447 с.