Функциональные, грамматические и семантические особенности номинации адресата в религиозной сфере

В процессе коммуникации человеку приходится постоянно обращаться к другому лицу, часто затрудняясь в выборе формы обращения и способа наименования адресата. В научной литературе представлены разные подходы и статусное определение обращения как грамматической и синтаксической категории. В своих исследованиях одни ученые описывают обращения, выдвигая на первое место коммуникативный аспект, другие – номинативный. В середине XX века преимущество отдавалось первому направлению, а с середины 60-х годов XX в. стал выделяться и номинативный аспект. На наш взгляд, в религиозной сфере особенно важен коммуникативно-номинативный подход, который позволяет провести комплексное описание системы типов и функций обращения, характеризующих особенности религиозного дискурса. Целью настоящей статьи является описание коммуникативных и прагматических функций обращения и анализ лексико-грамматических особенностей вокатива в религиозной сфере.

Материалом исследования послужили тексты молитв, акафистов на русском языке, художественные произведения, прозаические и поэтические, примеры живой разговорной речи, записанные в различных официальных и бытовых ситуациях общения. Также учитывались данные богослужебных текстов на церковнославянском языке, так как именно они, на наш взгляд, являются источником и образцом многих форм, отмечаемых в современной русской религиозной речи.

При изучении способов номинации при обращении в религиозном дискурсе необходимо учитывать три пересекающихся и сочетающихся между собой аспекта: коммуникативный, лексический и функционально-грамматический.

Как справедливо указывает В.И. Супрун, в российском языкознании принято называть "функцию обращения апеллятивной, что не вполне удобно, так как происходит омонимизация с прилагательным от термина апеллятив "имя нарицательное в противоположность имени собственному" (Супрун 2001). Эта традиция восходит к работам К. Бюллера и его функциональной триаде. Затем стала выделяться фатическая (контактоустанавливающая) функция на основании того, что антропонимы занимают значительное место среди вербальных контактоустанавливающих единиц (Р.О. Якобсон, В.И. Супрун и др.). Для обычного светского общения – это справедливое утверждение, но, как будет показано ниже, в религиозном дискурсе контактоустанавливающую функцию помимо онимов часто выполняют имена нарицательные в вокативном употреблении. С точки зрения прагматики, обращение выполняет помимо фатической еще регулятивную и эмотивную функции. В религиозном дискурсе к этому перечню добавляется еще функция молитвенного обращения к Господу Богу, Божией Матери и святым. Обращение помимо указания на адресата и выполнения фатической функции одновременно несет дополнительную информацию о социальном положении, степени знакомства коммуникантов, их ролях в конкретной ситуации общения.

Влияние социального статуса человека на его речь подробно описаны В.И. Карасиком, который выделяет ролевые, дистанционные и нормативные характеристики речевого поведения и говорит о статусно-маркированном общении, проявляющимся в поведенческих стратегиях (Карасик 1992).

Отношения адресанта и адресата в религиозной среде могут быть описаны с позиции статусного и ситуативного равенства/неравенства (по терминологии Карасика). При этом следует учитывать особенности церковного этикета, складывавшиеся на протяжении долгого времени на основе норм христианской нравственности и отличающиеся от этикета секулярного общества. "Специфика церковного этикета связана прежде всего с тем, что составляет основное содержание религиозной жизни верующего человека, - с почитанием Бога, с благочестием" (Лоханов 2005:6). Согласно основным понятиям нравственного богословия, жизнь человека проходит одновременно в трех сферах бытия: природной, общественной и религиозной. Обладая даром свободы, человек ориентирован на собственное бытие, на этическое отношение к окружающему миру и на религиозное отношение к Богу (см. подробнее архимандрит Платон 1994). Основной принцип отношения человека к ближнему есть искренность, правдивость и осознание другого как образа и подобия Божия. Именно такое отношение к собеседнику дает право самому человеку обращаться к Богу. Благочестие – это вертикаль, устремленная от земли к нему (человек – Бог), церковный этикет – это горизонталь (человек – человек). "При этом нельзя подняться к небу, не любя человека, и нельзя любить человека, не любя Бога: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает (1 Ин. 4, 12) (см подробнее Лоханов 2005:7).

Участники коммуникации при обращении в религиозном дискурсе делятся на две основные группы:

1. человек — Бог (Божия Матери, святые);

2. человек — человек.

Рассматривая первую группу коммуникантов человек – Бог (Богородица, святые), определяем, что цель коммуникации, а соответственно, и функция обращения только одна – молитвенное прошение. Структурно-семантические формулы вокатива в данном случае представлены определенными формулами наименований, состоящих из перифрастических определений и символических метафор по отношению к Господу и Богородице, разряда святости и имени собственного по отношению к святым: Спасителю душ наших, Дево Богоотроковице, старче Божий, Сергие всехвальне (иер. Роман); преподобне отче Серафиме. При обращении к Господу и Богородице апеллятивы подвергаются онимизации, что орфографически передается с помощью прописной буквы: Царь, Искупитель, Спаситель, Невеста, Владычица, Царица, Заступница и т.д.

Во второй паре человек — человек может быть разное соотношение статусного положения адресанта и адресата. В Церкви соблюдается строгая иерархия взаимоотношений. Формально ситуации статусного равенства возможны в следующих случаях: священнослужитель - священнослужитель, мирянин - мирянин. Ситуаций полного равенства между коммуникантами сравнительно мало, но даже в таких случаях традиционно действуют законы церковного этикета, регламентирующие уважительное отношение друг к другу и не допускающие фамильярности. Рассмотрим возможные комбинации:

Священнослужитель — священнослужитель.

Статусное равенство возможно между лицами одного духовного сана (архиерей – архиерей, иерей – иерей, диакон – диакон и т.д.). В таких ситуациях вокативная формула включает два компонента: владыка/отец и имя собственное в каноническом варианте: владыка Кирилл, отец Александр. Обращение отец без имени собственного в форме множественного числа встречается при общении священнослужителей между собой и бывает функционально. Например: Отцы и братья, надо поспешить. Другой пример иллюстрирует использование обиходной лексемы батюшка в аналогичной ситуации и функции. Так, статья, посвященная воссоединению Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви, напечатанная в русскоязычной газете "Наша страна" (США), называется "Батюшки, куда мы идем?".

Значительно число случаев внутрицерковной коммуникации характеризуется статусным неравенством: патриарх – паства; архиерей – священник, священник – диакон. Но при этом, согласно церковному этикету, соблюдается почтительное отношение к адресату. Вокатив отец  без имени собственного в Звательной форме встречается в неофициальной ситуации общения: Отче, старец уже не может больше так много принимать (Зап. 1999).

Фактическое статусное неравенство в среде священства не значит, что это может проявляться каким-либо образом на вербальном уровне. Наоборот, вышестоящий по сану или должности, в соответствии с евангельскими заповедями, с глубоким почтением и смирением может относиться к нижестоящим. Примером такого отношения может служить обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в его письме, адресованному протоиерею Николаю Гурьянову: "Ваше Высокопреподобие! Дорогой батюшка отец Николай! Пользуясь тем, что матушка игумения Филарета, настоятельница подворья Пюхтицкого монастыря в Москве, навестит Вас, пишу Вам эти строки" (Слово истины 2004:63). В этом примере отмечается двойная номинация и тавтология. В данном случае сознательно нарушается стилистическая норма, но подчеркивается уважительное отношение к почитаемому старцу.

Особого описания требует общение внутри монастыря (подробно см. Кончаревич 2006). При обращении к монахам учитывается степень иночества, должность, наличие/отсутствие духовного сана. Всё это дает варианты формул обращения: отец наместник, отец Вениамин, отец эконом, отец келарь; мать игумения, мать Иулиания. Обращение батюшка по отношению к настоятелю монастыря допустимо, но встречается редко. Простое обращение матушка без имени в женском монастыре рекомендуется по отношению к игуменьи или к послушнице преклонного возраста. К другим монахиням следует обращаться по имени: мать Елена (Справочник 2005: 637-638).

Мирянин — мирянин.

Поскольку верующие едины во Христе, то церковный этикет предписывает обращаться друг к другу брат или сестра. В этом случае, как и в предыдущем, ситуаций статусного равенства меньше, чем кажется на первый взгляд. Здесь важными оказываются такие социолингвистические страты как возраст и гендер. В церковной среде даже пожилых людей не принято называть по отчеству, а только по имени. Но в современной России после долгих атеистических десятилетий эта традиция утрачена. В сознании укрепилось представление о почтительном и вежливом отношении к старшим по имени-отчетству, поэтому правило церковного этикета обычно соблюдается в монастырях или в некоторых сельских приходах, а в большинстве городских приходах и братствах чаще встречается светская норма обращения.

Общение между мирянами вне церковной обстановки не так строго регламентировано. Рекомендации касаются употребления собственных имен. Поскольку имя православного христианина имеет мистический смысл и связано с его небесным тезоименитым покровителем, то оно должно употребляться по возможность в полной форме, без лишней фамильярности. Употребление деминутивных форм допустимо, но должно быть в разумных пределах. Отец Павел Флоренский, называя уменьшительные формы субъективными, писал по этому поводу: "Церковь, давая имена без субъективных суффиксов, требует тем, как многие думают, […] отношений деловитых и, на салонный вкус, слишком определенных, чтобы не казаться грубоватыми. […] Уменьшительность имени, по самому смыслу своему, имеет задачей выразить исключительный характер некоторых личных отношений […] некоторую субъективность. Между тем здоровое жизненное отношение к людям вообще, может быть за редкими исключениями, есть отношение трезвенное и объективное. Сделанное же обще- и механически-употребляемым, уменьшительное имя возвещает […] соответственный субъективный оттенок, которого у подавляющего большинства нет, быть не может и не должно. Таким образом, самым именем вносится в общественную атмосферу фальшь и необходимость какого-то подсознательного самовнушения. В этом распространении уменьшительных имен есть свидетельство самого языка о приниженности современной культуры сравнительно с высоким онтологическим строем культуры церковной" (Флоренский 1990:71). Тем не менее, уменьшительные имена в религиозном дискурсе встречаются не только по отношению к детям, близким родственникам и друзьям, но и при назывании некоторых прославленных святых.

Уменьшительные имена как явление гипокористики (в значении ласкательности) встречаются в наименовании святых только в обиходно-просторечных ситуациях общения и в адрес всего нескольких святых. Нами зафиксированы следующие случаи: Ксенюшка (блаженная Ксения Петербургская, Христа ради юродивая), Матронушка (блаженная Матрона Московская), Серафимушка (преподобный Серафим, Саровский чудотворец). Как видим, первые два женских имени в уменьшительной форме относятся к блаженным, одно мужское имя свидетельствует об огромной любви и особом почитании русским народом преподобного Серафима Саровского. Например: Матушка Ксенюшка, помоги; Матушка Матронушка, не оставь меня грешную своими молитвами (Зап. 2005 г.).

Священнослужитель — мирянин, мирянин — священнослужитель.

Эти пары коммуникантов характеризуются ситуативным неравенством.
Отношение мирянина к священнику должно быть почтительным как к носителю благодати, полученной им в таинстве священства. При обращении к священнослужителям учитывается их духовный сан, кроме этого их должность или звание. К диакону обращаются отец Андрей, отец диакон или диакон Андрей. К священнику традиционна форма обращения отец Владимир, а в разговорной форме батюшка. Обращение отец без имени недопустимо и является фамильярным. К епископу обращаются в официальной ситуации Ваше Преосвященство или Преосвященнейший Владыко. Обращаясь к архиепископу или митрополиту, следует говорить Высокопреосвященство. К Патриарху допустимо обращаться Ваше Святейшество или Святейший Владыко (Справочник 2005:877-878).

Возможна такая форма в ситуации статусного неравенства, когда присутствует несколько священнослужителей, мирянин может обратиться со словами: "Благословите, честные отцы". Сочетание отец и фамилия священнослужителя (отец Иванов) встречается крайне редко и несет оттенок отстраненности или пренебрежения. В Православии не принято обращаться со словами святой отец.

В ситуациях статусного неравенства при обращениях к священнослужителям случаи двойной номинации частотны и являются характерной чертой религиозного дискурса. Например: Ваше Преосвященство! Дорогой Владыко!; Ваше Высокопреподобие! Досточтимый отец Владимир! (Зап. 2002)

В паре священнослужитель - мирянин соблюдаются основные правила церковного этикета, не допускающие фамильярности и неуважение.

С точки зрения лексики обращение в религиозном дискурсе может быть выражено словами разных лексико-семантических групп:

именами собственными (Георгий, Алексий , Мария, Елена);

терминами родства (отец, матушка, брат, сестра, дети);

чинами святости (мученик, чудотворец, святитель, страстотерпец);

титулами (царь, игумен, владыка);

именами нарицательными в символическом употреблении (стена, крест, крепость, лоза, свет, радость).
Говоря о терминах родства, следует отметить, что в церковной среде слова этой лексико-семантической группы получают дополнительное значение, развивая полисемию: отец – 1. первая ипостась Святой Троицы, Бог-Отец; 2. обязательной компонент перед именем при наименовании священнослужителя или монаха; 3. духовник. Лексема матушка в деминутивной форме имеет значения: 1. обращение к монахиням с именем собственным или с титулом (матушка Мария, матушка игумения); 2. жена священника (Матушка Лидия Каледа позвонила нам); 3. обращение к незнакомой пожилой женщине в церкви. Обращения батюшка и матушка в церковной среде четко регламентировано: так с уважением и почтением обращаются, во-первых, к священнослужителям их духовные чада или прихожане в неформальной обстановке, во-вторых, к послушникам и послушницам преклонного возраста в монастыре, в-третьих, к незнакомым людям пожилого возраста в храме. Традиционно в церковной практике обращение ко всем прихожанам братья и сестры.

Другая многочисленная группа нарицательных имен существительных в функции обращения употребляется в символическом значении. Обычно такие случаи частотны в акафистах и молитвах. Встречаются также в разговорной речи. Известно, что преподобный Серафим Саровский всех приходящих к нему встречал словами: "Радость моя!" В настоящее время некоторые священнослужители тоже обращаются к своим прихожанам с таким же приветствием.

По структуре обращения в религиозной сфере могут быть:

однокомпонентные вокативы: отче, владыко, старче, батюшка, Андрей, Анна. Обычно такие случаи встречаются в разговорной речи при обращении к священнослужителям или при обращении к мирянам;

двухкомпонентные вокативы: Царю Небесный, Пречистая Дево, мать игумения, отец Олег. Этот структурный тип свойственен нейтральному стилистическому регистру и обиходной речи;

многокомпонентные вокативы, которые характерны официальной речи и письменным жанрам, а также богослужебным текстам : преподобне отче Сергие; Ваше Высокопреподобие отец ректор и др.