Почему студенты теряют интерес к учебе
Российский союз ректоров провел исследование, которое показало, что высокобалльники ЕГЭ к концу обучения в вузе теряют интерес к учебе. Из этого был сделан вывод, что система обучения в вузах неэффективна, хотя студенты, поступившие в результате побед на олимпиадах, стабильно повышают успеваемость на протяжении всего срока обучения. Действительно ли нужно менять систему высшего образования, или дело в несовершенстве ЕГЭ, порталу «Слово» рассказал Борис Васильевич Падалкин, первый проректор МГТУ им.Н.Э. Баумана.
- Насколько обучение в вашем вузе подтверждает результаты исследований, проведенных Российским союзом ректоров о высокобалльниках ЕГЭ?
- Пока я не имел возможности подробно познакомиться с результатами исследования, поэтому скажу несколько слов о затронутой теме. Такие исследования важны. Все вузы, безусловно, интересуются успеваемостью студентов, ее динамикой и тем, какие контингенты лучше сохраняются. И Министерство образования этим занимается, и объединения университетов, и исследовательские организации. Мне сложно сейчас сказать, на какой базе проводились исследования, о которых мы с вами говорим.
Если говорить о тенденциях, о выявленных направлениях и трендах, можно обратить внимание на следующее. Для того, чтобы студент успешно учился в вузе, нужны, прежде всего, крепкие базовые знания, то есть хорошая школьная подготовка; с другой стороны, нужна мотивация, то есть человек должен хотеть овладеть той специальностью, которую он выбрал. И наконец, нужно, чтобы у студента было, как говорят, хорошее социальное самочувствие. Иными словами, чтобы он не думал каждый день, где ему поужинать вечером, на сколько дней хватит стипендии, в каких условиях он живет в общежитии, если он из другого города; в комнате пять человек или двое, и прочее. Исходя из этих вещей, можно оценивать и успешность учебы.
Если говорить теперь об отдельных компонентах, то относительно фундаментальной подготовки можно сказать, что фундамент закладывается в школе, и здесь не очень-то и важно, каким именно образом этот фундамент оценивается – по пятибалльной системе, по стобалльной системе, еще как-нибудь. И раздававшиеся ранее упреки в адрес ЕГЭ на самом деле беспочвенны, потому что ЕГЭ – это зеркало, это измерительный прибор. Он оценивает итоговую подготовку абитуриентов. В части инженерных специальностей ЕГЭ по физике и математике – абсолютно адекватные инструменты, они полностью соответствуют стоящей перед нами задаче и позволяют ранжировать абитуриентов по знаниям. Это добротные, корректные письменные экзамены, там применяются хорошие контрольно-измерительные материалы, корректные методы оценки, грамотные эксперты – при необходимости несколько человек разбираются с одной работой. То есть этот инструмент сегодня отлажен. Про гуманитарные дисциплины говорить не могу, я в этом не очень хорошо разбираюсь. Поэтому те люди, которые приходят к нам с высокими баллами ЕГЭ, имеют достаточно приличный фундамент для того, чтобы учиться в вузе.
Помимо тех, кто поступает по общему конкурсу, есть ребята, которые участвовали в олимпиадах, то есть уже проявили интерес к решению сложных задач, у них проявились определенные элементы мотивации. Ведь сами по себе знания не гарантируют желания учиться в университете. Даже если человек сдал экзамены хорошо, но при этом ничего не хочет, если у него какие-то другие интересы или интересы вообще отсутствуют, понятно, что хорошо учиться такой студент не будет. И в этой связи показательна наша статистика: те, кто поступил как победители или призеры олимпиад, учатся несколько лучше, чем те, кто поступал по общему конкурсу, опять-таки в силу своей большей заинтересованности и более высокой мотивированности. Это если мы говорим о первом курсе. Правда, нужно иметь в виду, что и проходные баллы в 80-90 баллов ЕГЭ в МГТУ имени Н.Э.Баумана совсем не редкость.
Дальше мы приходим ко второй составляющей. Это мотивация для учебы. Сегодня многие забыли, что лет тридцать-сорок назад в вузах были подготовительные отделения. Туда принимали молодых людей, которые отслужили в Вооруженных Силах или где-то работали после школы год, два, три, пять. Их учили примерно полгода, чтобы они вспомнили школьную программу и принимали их на первый курс. Понятно, что знание математики и умение решать задачки у них были ниже, чем у вчерашних школьников. Но серьезное отношение к учебе (а они понимали, куда пришли и зачем нужно получить образование) приводило к тому, что на последних курсах эти ребята оказывались в числе первых студентов.
То есть вопрос в том, насколько серьезно люди относятся к учебе, насколько они мотивированы на получение той или иной квалификации. И здесь понятно, что если человек поступил, скажем так, просто в вуз, то у него нет интереса к инженерной специальности, нет интереса к работе в школе, если вуз педагогический, нет интереса к экономике и т.д. И когда рядом с ним находится человек, который видит себя в будущей профессии, он в более выигрышном положении, потому что у него есть внутренняя убежденность, что он изучает интересные и полезные предметы.
А если человек, например, выбрал направление подготовки бакалавров – учиться-то всего четыре года – он где-то уже к концу второго курса начинает думать о том, что будет дальше делать. И если он понимает, что трудоустройство по специальности, скажем так, ему не интересно, то соответственно он начинает относиться к учебе уже как к чему-то второстепенному, где-то работает, пытается получить другую профессию.
К сожалению, факты, когда старшекурсники перестают заниматься, имеются сегодня во всех вузах. Называется это красиво – студенты работают. Но фразу можно дополнить: студенты работают вместо того, чтобы учиться. Слава Богу, если работают по будущей профессии, например, на каком-то малом предприятии в вузе или в научной лаборатории, на предприятии по профилю подготовки. Например, у нас в МГТУ имени Н.Э.Баумана работает очень много студентов, потому что вуз выполняет огромный объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Это наши рабочие руки. Это одна ситуация, когда человек работает, по сути, по будущей специальности. И это нормально, хорошо и правильно. Но когда человек работает совершенно в другой области, к примеру, студент педагогического вуза вместо того, чтобы работать в школе, работает где-то в банке или торговой сети – студенты, конечно, начинают учиться хуже. Масштаб этого явления прямо связан с тем, насколько в вузе развито выполнение заказов для промышленности, выполнение научных исследований, разработок, если это технический вуз.
Первый курс в любом вузе обычно «разгонный», и при удачном стечении обстоятельств, после сильной школы, еще можно выехать на старых знаниях. Второй курс во всех без исключения вузах – это фундаментальные дисциплины, которые создают основу будущей профессии. Это дисциплины тяжелые, и во всех вузах успеваемость второго курса обычно чуть ниже, чем первого. А дальше успеваемость студентов растет - потому что, как мы говорим иногда, на первом курсе выгоняют тех, кто не хочет учиться, а на втором уже тех, кто не может. Остаются те ребята, которые прилично успевают. Поэтому резкого спада успеваемости в бакалавриате, тем более к концу учебы, мы у себя не видим.
- Вины вузов в существовании данной проблематики нет?
- Не совсем так. Как я уже упоминал выше, если в университете созданы хорошие условия для студентов, в такой ситуации успеваемость будет нормальная.
А если вуз такой, где преподавателя днем с огнем не сыщешь, потому что он где-то бегает, зарабатывает деньги, если в общежитии нужно в буквальном смысле бороться за существование, если перспективы трудоустройства по профессии близки к нулю, как студент сможет хорошо учиться? Он пытается выжить, устроиться где-то на работу и найти себе место в жизни. И, соответственно, из-за этого будет низкая успеваемость.
- Как вы оцениваете меры, которые предлагает Российский союз ректоров – модернизировать академическую политику в высшей школе?
- Само обращение к этой теме, безусловно, заслуживает очень большого внимания. В то же время мы должны понимать, что учебный процесс, образовательная деятельность сегодня, как ее трактует Закон об образовании, подзаконные акты, находится в компетенции образовательной организации, то есть здесь все зависит от политики вузов. Попытки внедрить что-то сверху, извне, если они подкреплены материально - ставками, оборудованием, площадями, конечно, принесут какую-то пользу, но ожидать чего-то сверхъестественного сложно. Поэтому просто нужно понять, о чем идет речь. Если все будут понимать, что предложены разумные меры, которые по некоторым причинам не были доступны до этого, то их надо использовать.
Беседовала Анна Корзинкина
