Алфавитные главы. Часть третья

Перевод с сербского Сергея Фонова

Святитель свт. Николай Сербский (Велимирович)

Каждого Бог наделяет дарованиями по его силе, сообразуясь с тем, сколько каждый способен их понести, благоразумно употребить в дело и тем самым послужить Божию домостроительству спасения мiра.

И в повседневных человеческих взаимоотношениях радуется как вручающий подарок, так и его принимающий. Дарение, таким образом — это радование для обеих сторон. Чем больше дар, тем сильнее радость. Радуется и Бог, подавая благодать Своего Святого Духа, и причем так, как не радуются люди, приемлющие дары. Бедняк, принимающий подаяние, обычно доволен больше подающего богача — как же тогда не радоваться несчастным людям, удостаивающимся драгоценнейших дарований от Бога, щедро всех обогащающего!

Бог вложил в людей неодинаковую меру даровитости, чтобы, вследствие этого неравенства, человеческая жизнь была в постоянном движении. Никто не повинен в том, что не пришел в мiр с вящим талантом. Но окажется весьма даже виновным и будет сурово наказан тот, кто не видит собственного дарования в его полной мере и не потрудится, употребив его в дело, оправдать тем самым свое земное бытие и исполнить свою миссию.

+ + +

Девство не помогает, если девственница надменна и самолюбива.

+ + +

Действительность такова, что каждый человек ежедневно — отдавая себе отчет или даже не осознавая того — стоит на краю какой-то ужасной пропасти… Спасенными окажутся только те, которые видят глубже и дальше, чем это открывается обычным глазам, и верят крепче, чем на то способен ум серый и заурядный.

+ + +

Настоящая демократия — это вера в Бога и доверие к народу.
Диктаторы же верят только в самих себя.

+ + +

Пока тот или иной человек лишь умствует о Боге, он никак не способен противостоять демонам, которые только и делают, что насмехаются над немощными светскими мудрованиями. Но стоит ему начать поститься и молиться Богу, как те же демоны наполняются неописуемым страхом. В человеке, который приступит к Богу с искренней молитвой и с терпением и надеждой будет проходить подвиг воздержания, демонам станет тесно, невыносимо — и они поспешат из него уйти.

+ + +

За один день, брат, ты можешь как приобрести всю вечность, так и потерять ее. На земле даны тебе тысячи дней, чтобы сделал ты выбор либо к собственному спасению, либо к собственной вечной погибели. Однако сторицею блажен тот день, в который раскаешься ты во всех своих скверных и порочных делах, словах и помыслах и обратишься к Богу с воплем о милости! Тот день окажется драгоценнее тысяч других.

Что такое блаженный день? Это день самоосуждения. Когда наступит этот день, человек, дотоле осуждавший весь мiр, сбросит пелену со своих глаз — и вдруг увидит себя самым большим пятном на этом Божием свете. Тогда устыдится он и Бога, и каждого человека, и вообще всякого Божия создания во вселенной. Совесть начнет жечь его, как огонь. Признает он и исповедует: "Поистине в мiре сем я самый большой изъян: ведь все лучше и чище меня! Чернее я обгоревшей головешки, а считал себя белее снега. Отвратительнее жабы, а думал, что красотой могу сравниться с Ангелом".

Дни поражений тяжелее забыть, чем дни побед.

+ + +

Не бывает ни деспотов без людей трусливых, ни героев без милости.

+ + +

Чем превосходят дети взрослых? — Верой, послушанием и незлобием.

Вера, послушание и незлобие — главные отличия детской души. К ним добавляются бесстрастие и радость. Дитя не сребролюбиво, не похотливо, не славолюбиво; его глаза не замутнены пороками, его радость не возмущается заботами.

О, братья, кто способен сделать нас детьми? — Никто, кроме Христа. Своим собственным примером, Своим учением и силой Своего Святого Духа может Он опять вернуть нам детство и помочь нашему новому рождению.

Не имеет дитя сказать своему отцу нечто такое, что было бы ему неизвестно. Но в силу того, что своим языком дитя не перестает повторять отцу знакомую сказку о мiре сем, — и сам мiр, и всё, что дитя говорит о нем, становится для отца и впрямь новым.

На то, чтобы человеческий род плодился и множился, есть Божия воля. Бог премудро установил и самый способ рождения детей. Божия тайна и в том, как человек оставляет отца и мать и прилепляется к своей жене. Оставить родителей — значит не покинуть их, а самому стать родителем. Когда дети становятся родителями, они уже не только дети, но и сотоварищи своим родителям. Когда женившиеся сыновья познают тайну и муку рождения, тогда они еще больше начнут уважать своих родителей. Таким образом, никогда никакой брак не освобождает человека от почтения к своим родителям и от послушания им.

Матери, повинуясь природе, дорожат своими детьми, пробуждая в них личность. Патриоты стремятся направить всё сердце и все чаяния дитяти к нуждам своей страны. Священники требуют у детей всецелого внимания к истинам веры и Церкви.

Однако зачастую материнская любовь чрезмерно подчеркивает индивидуализм ребенка, делая его самолюбивым и эгоистичным, безудержный патриотизм выливается в национализм, а исключительно церковное воспитание способствует формированию человека суеверного и даже неверующего.

Чем дольше мать лелеет и качает свое дитя на руках, тем позже оно начинает ходить.

+ + +

Самое необходимое всегда [является] наиболее дешевым.
Роскошь дорога, умеренность вполне посильна.
Болезнь дороже здоровья.
Раздор дороже согласия.
Судебная тяжба дороже братолюбия.
Война дороже мира.
Революция дороже разума и милосердия.
Грех обойдется гораздо дороже добродетели.
Вера более удобоносима, чем наука, культура и политика; к тому же она сильнее их, и конструктивнее, и позитивнее, ибо в ней больше подлинной жизни.

+ + +

Каждый деятель проявляет себя на своем поприще. Общезначимость плодов деятельности того или иного субъекта в природе соответствует ценности самого этого субъекта. Человек при этом — не исключение.

+ + +

На что, следовательно, должен быть направлен наш труд? — На стяжание двух навыков: уклоняться от зла и творить добро. А о том, что такое добро, а что зло, свидетельствует нам и наша совесть, и Христово учение: первая — неполно и смутно, потому что помрачена грехом, а второе — совершенно и вполне ясно.

Итак, братья, чего же требует от нас Господь?
Требует, чтобы, подобно тому как наши алтари всегда обращены к Востоку, и души наши изо дня в день и из года в год устремлялись к добру: чтобы и думали мы только о добром, и хотели добра, и говорили о добре, и творили добро, оставляя зло за спиной, в тени, в пропасти забвения, во тьме минувшего.

Как одна свеча зажигается от другой, так и из одного доброго дела рождается ему подобное.

Господь ищет созидателей, а не разрушителей. Ибо созидающий добро — тем самым разрушает зло. А тот, кто пустится разрушать зло — быстро забудет о созидании добра и превратится в злодея.

Кто начнет восходить по стезе добра, а затем возвратится вспять, тот не сможет уже удержаться на том месте, с какого двинулся в гору, но срывается гораздо ниже, во тьму и бездну.

Добрая воля в человеке — это сила созидающая, стихословящая и поющая.

Без стойкости в добре никто не может почувствовать подлинного удовлетворения жизнью. Ведь на пути к добру сначала вкушаешь горькое и лишь потом сладкое.

+ + +

Телесные подвиги не являются самоцелью, но суть средство и путь к добродетели.

Добродетели тоже не заключают в себе конечной цели, но выступают как средство и путь приближения к Богу.

Приближение к Богу, полная преданность Богу и, наконец, соединение с Богом — вот единственная самодовлеющая цель.

Известно, что вместе со многими овощами и зеленью, которые человек сажает и возделывает, буйно всходят и некоторые другие травы и растения, хотя никто их специально не засевал и за ними не ухаживал. Так обстоит дело и с добродетелями: если будешь заботливо сеять и взращивать в своей душе послушание и смирение, то увидишь, что вскоре вкупе с ними взойдет целый букет прочих благих дел и намерений, причем одной из первых будет простота, внутренняя и внешняя.

Семь великих добродетелей суть смирение, молитва, пост, милостыня, целомудрие, праведность (справедливость), мужество (решимость жить и умереть во имя веры).

Сделай доброе дело и закопай его под камнем — и оно из камня выточит себе язык и возвестит о себе всем людям.

Не пугай того, кого наставил ты на путь добродетели, но, напротив — ободряй его.

Добродетель сродни жажде. Хочет человек напиться воды, пьет, а жажда всё усиливается и всё чаще ему хочется пить. Так и вступивший на путь милосердия не знает и не признаёт никакой меры этого блага.

Таковы были наши Отцы: лучшие из всех живущих на земле, они считали себя худшими, первые — последними, славные — уничиженными, изобилующие добротой — ничтожными и окаянными. Таким был и отец сербского Православия и сербского народа — святой Савва.

Главных добродетелей — три: вера, надежда и любовь. Вера в Бога. Надежда на вечную жизнь. Любовь к Создателю и созданиям.

+ + +

Если догматы веры покажутся тебе порой слишком твердой пищей, то постарайся сначала исполнить правила христианской морали — и тебе откроется разумение догматов веры.

+ + +

Всё драгоценное в мiре сем лежит глубоко зарытое в одиночестве и безмолвии. Самое дорогое и наиболее могущественное в нем надежнее всего сокрыто от наших очей.

+ + +

Имеем мы как право жить в этом мiре, так и обязанность: дать возможность жить в нем другим.

Наделены мы свободой, но подобает нам признавать ее и за другими народами.

Есть у нас право и на хлеб наш насущный, но вкупе с ним есть и долг заботы о голодных ближних.

Мы справедливо требуем защиты своей личности, но должны защищать и других, когда им угрожает опасность.

Вправе мы считать себя сынами народа Божия, но надлежит нам и на других взирать как на таких же сынов, ни один народ не выводя за рамки Божественного Промысла.

+ + +

Лучше человек без друзей, чем с друзьями, которых нельзя уважать. Жизнь с друзьями, к которым человек не питает никакого почтения, подобна скользкой дороге, ведущей в пропасть.

Друзья привязали меня к земле, враги — отрешили от нее... Как преследуемый зверь найдет более надежное убежище, чем свободно разгуливающий, так и я, гонимый врагами, обрел самое безопасное пристанище, спрятавшись под Твое крыло, где ни друзья, ни враги не смогут погубить мою душу.

Только тот ненавидит врагов, кто не знает, что враги — на самом деле, не враги, а суровые друзья.

+ + +

Избегающий руководства Святого Духа Божия предает себя воле либо собственного духа, либо духа злого, демонского, отчего и бывает немощен, озлоблен, огорчен, гневлив и близок к отчаянию. Мы не способны, как Владыка Христос, вместить в себя Духа Божия во всей полноте, но можем получить столько, сколько нам нужно для жизни и спасения. Дух вселяется в сердце соразмерно его чистоте и из сердца управляет человеком.

Как говорят люди, исполненные Духом Божиим, ясно было показано на примере пророков и еще яснее — на примере Апостолов. Настолько причудливыми и невероятными казались апостольские слова людям чуждым, т. е. не имевшим в себе Духа Божия и умевшим говорить только от земли, что они посчитали Апостолов пьяными. Впрочем, одурманенными и смешными показались невеждам и все те ученые, которые принялись рассуждать о потаенных чудесах физического мiра: о силе пара, магнетизма, электричества, о беспроводном телеграфе и телефоне. Кем же тогда в глазах мiра предстают люди духовные, Духом Божиим глаголющие о бесчисленных сокровенных тайнах горнего Царства?

Великий Дух вселенной, сотворивший нас, вложивший в нас многие возможности и в течение нескольких десятков лет развивающий в нас эти задатки, приводя их к известному совершенству, показал бы Себя неразумным, если бы такой Свой труд уничтожил в одночасье. Явил бы Он и Свою непоследовательность, если бы одним махом угасил весь тот свет, который возжигал в нас на протяжении века, а к тому же — и непрактичность, если бы исторический процесс совершенствования мiра неизменно повторял с самого начала и всегда на новых людях. Впрочем, неразумие, непоследовательность и непрактичность чужды Великому Духу вселенной, потому что на каждом шагу в видимой природе Он ясно свидетельствует нам об обратном.

+ + +

Духовный человек истолковывает все предметы и природные явления утонченно, порой даже иносказательно, из всего извлекая пользу для своей души.

Духовные люди судят по духу, а плотские — по плоти.

Человеческий дух в самом деле подвержен бесчисленным воздействиям духовных сил, пронизывающих его вдоль и поперек, равно как и плоть не свободна от влияния многих и различных физических факторов.

Человек чувственный, лишенный духовного сознания, питается зеленой ботвой разного рода мифов, но никак не может насытиться, причем острое ощущение голода просто выводит его из себя.

Духовный же человек даже в этих мифах способен отыскать твердое ядро и, вкушая от него, бывает сыт и преизбыточествует миром.

Яркая отличительная черта духовного человека — его недовольство самим собой.

Нет более трудного дела, чем объяснять предметы духовные тем людям, которые мыслят и действуют, сообразуясь только с запросами плоти.

Каждый дух раскрывает себя в своем творении, и каждая тварь выражает себя через присущее ей действие.

Дух — в душе, душа — в теле, тело — в мiре.

Дух — движитель души, душа — движитель тела, тело — движитель других тел. Каков дух, таковы и движения души; какова душа, таковы и поступки тела. Добрый дух поощряет душу к творению добра, и тело исполняет волю души.

Всякий сопрягающий свой живой дух с умерщвленной страстями плотью — варвар, подобный тому, кто привязывает живого человека к трупу и оставляет обоих вместе истлевать*.

* Известная азиатская пытка и казнь, распространенная во времена турецкого ига.

Не легко одолеть в себе высокопарный дух тщеславия; в этом преуспели только великие духовные мужи при содействии, в первую очередь, Божией благодати, а также благодаря непрестанному бодрствованию над своей душой и тончайшему различению возникающих в ней помыслов.

Духовный опыт в древние времена и в нашу эпоху — один и тот же, при условии сохранения правой веры. Ведение мiра горнего, достигаемое подвижниками на заре христианства, не отличается от ведения, которого удостаиваются современные нам аскеты. Ибо как Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8), так неизменна и природа людей. И — что самое главное — то же самое человеческое сердце, та же его алчба и жажда, и ничто не может его насытить, кроме Божией славы, силы и достояния.

В душе — дух; дух движет душой. Каков дух, такова и душа. Если дух рабский, раболепный, то и душа сродни ему. Если же дух божественен, то и душа не лишена Божества.

Если взять нашу новейшую историю, то не на чем в ней утвердиться духу благому, созидательному. Он может восприниматься только из опыта нашего давнего прошлого, когда мы царствовали и рабствовали, и на предвкушении нашего отдаленного будущего. Великое прошлое, давшее нам благочестивых царей и святителей, серьезно напоминает нам о примирении; великое светлое будущее открывает ясную его перспективу. Наши народные массы видят это весьма отчетливо, как нечто само собой разумеющееся. Давно пора осознать эту истину и нашей ответственной интеллигенции.

+ + +

Ни офицерский мундир не сделает вас храбрым, ни священническая ряса — милосердным, ни судейская тога — справедливым, ни министерское кресло — сильным, если ваша душа не изобилует ни мужеством, ни состраданием, ни праведностью, ни крепостью.

Как невидима душа, так незримо и ее одеяние. Истина и справедливость, доброта и незлобие, кротость и приветливость, чистота и набожность, любовь к Богу и к собратьям — вот облачения души праведника.

Иная природа души, иная — тела. Тело сначала повреждается, дряхлеет и изнемогает и лишь потом, после исхода души, умирает. С душой дело обстоит иначе. Поврежденность души заключается, прежде всего, в том, что оставляет она истинное рассуждение — и в ней начинают произрастать и всходить семена терний, т. е. всякого зла. Как в мертвом теле появляются черви, так и в душе, лишившейся благодати, плодятся мысленные паразиты: зависть, лукавство, ложь, ненависть, клевета, гнев, тревога, мстительность, гордость, презрение, дерзость, неблагоговение и все остальные.

Жива человеческая душа; жива — а потому всегда жаждет жизни, так что ничто не способно ее насытить, кроме жизни, жизни существенной и непосредственной. Но такая жизнь только в Боге, в Боге Живом.

Телесная пища — для тела, духовная для души. Тело должно питаться, чтобы продолжить свое существование, душа — чтобы жить. Телу подается пища земная, ибо оно взято от земли. Душа же удовлетворяется лишь пищей небесной, ибо она с неба.

Если бы сегодня какой-нибудь юноша спросил меня, как спасти свою душу, я бы ему ответил: "Возьми на себя попечение о ком-то другом!" Ибо всякая человеческая душа, не ведающая иной заботы, кроме хлопот о самом себе, либо уже погибла, либо стоит на грани пропасти.

Всё ради души [сотвори], душу же — ни за что [не отдавай].

Нива бывает урожайной, если ее вспахивать, засевать, поливать и охранять. То же самое нужно и для твоей души, чтобы принесла она плод.

+ + +

Если бы люди не загрузили дьявола работой, то ему нечего было бы делать.

[Помни о том, что] дьявол стар, как мiр сей, и даже старше мiра.

Как может человек, век которого исчисляется пядями, одолеть того, кто уже многие тысячи лет учится ратовать с людьми? Как вообще тот или иной смертный способен побороть все дьявольские искушения, число которых равно количеству зла на земле? — Никак, если не будет знать, что Господь Иисус Христос победил три рода дьявольских искушений на высокой горе, и если не встанет он твердо рядом с Христом, [древнейшим] всякого времени и сильнейшим всех ангелов, злых и добрых.

Если безбожник бросает тебе вызов, или поносят тебя безумцы, или гонят озлобленные люди — считай всё это делом дьявола, ибо человек по природе набожен, умен и добр.

Именно дьявол вызывает тебя на долгие споры и бесплодные разговоры. Сделай благое дело во имя Христово — и дьявол убежит от тебя. Тогда ты будешь иметь дело с настоящими людьми: благочестивыми, умными, добрыми.

Враг рода человеческого, дьявол, кровник человеческий и человекоубийца от начала, употребил все орудия и хитросплетения против человека. Ибо день и ночь не перестает он замышлять всё новые козни и строить интриги, чтобы только кого-нибудь погубить.

Кто, прогуливаясь с дьяволом, ушел далеко, тот с трудом возвращается на правый путь.

Вся драма Евы и Пресвятой Девы Марии не была бы достаточно значительной, если бы в ней не запечатлелась самым истинным образом драма нашей собственной души: Еву прельстил дух нечистый, Деву Марию осенил Дух Святой.

+ + +

Всё Евангелие учит оставлять малое ради великого, тленное ради нетленного, худшее ради лучшего, дешевое ради дорогого. Если бы в Евангелии не содержалось обетования о вящих и драгоценнейших благах, кто бы тогда оставил блага меньшие и более презренные? Кто бы отказался от меда и млека, если бы не нашел чего-то более сладкого? Кто бы оставил отца, мать и детей, если бы не обрел Кого-то более родного? Кто бы покинул друзей, если бы не познал Кого-то более дорогого и любезного? Кто бы добровольно предал свою жизнь мучениям и смерти, если бы не имел перед глазами грядущее бессмертное бытие? Владыка Христос для нас слаще меда и млека, роднее отца и матери, дороже детей и друзей, драгоценнее всех видимых благ и самого' земного существования, ибо дарует Он нам жизнь вечную.

Евангелие — не книга, а сила: сила животворящая, приносящая радость, насыщающая и напояющая, воскрешающая мертвых.

Главных евангельских идеи — три: идея братства, идея свободы и идея любви. Как три шелковых нити, проходят они через все четыре Евангелия.

[Всю] проповедь [букв. "действие". — Ред.] Евангелия можно выразить двумя словами: говорить и делать. Не только говорить, но и делать, ибо последнее гораздо убедительнее первого.

Научившись чему-то из Евангелия, сразу же попытаемся осуществить это на деле. Господу любезны деятельные ученики, а не просто слушатели.

+ + +

В философских и научных кругах Европы бытует общее мнение, что человек способен открывать великие истины, какой бы скверный образ жизни он ни вел. В подобных воззрениях — одна из наиболее роковых причин современного падения европейцев.

Заблуждается всякий, разглагольствующий о новом европейском духе. Единственное новое в Европе — ее технический прогресс. А дух, посеявший в Европе нынешние нестроения и сбивший ее с пути — это изначальный тлетворный дух язычества, лучше всего выраженный эпикурейской фразой "Станем есть и пить, ибо завтра умрем"!

Поставив науку на место веры, Европа возомнила, что отблеск истины — это и есть первоисточный свет. Свет Европы — свеча под сосудом. Отсюда заблуждения, гордыня, эгоизм и войны.

+ + +

Европейские еретики уподобляются безумным атеистам: хотят сначала увидеть, а потом уверовать. Потому-то и не ведают они о Духе истины и не могут Его познать по какому-то действию в себе самих. В себе они Его не имеют, а тем, кто Его имеет, они не верят!

Если высказывать всю истину, то мы должны будем признать, что всё зло в мiр сей вошло через жену, но от Жены пришло и спасение мiра.

+ + +

Земная жизнь не для самооправдания, а для самообличения.

Из всех благ на земле люди больше всего любят жизнь. Любят они ее даже больше истины, хотя без истины и нет жизни. Следовательно, жизнь — это высшее благо, а истина — основание жизни.

Жизнь — это духовная брань: или победим, или будем повержены.

Жизнь — поединок человека со всем тем, что противостоит и сопротивляется Богу.

Имеющий перед глазами конец своей жизни даже не помышляет о благе земном.

В жизни бывают решающие минуты, от которых зависит вечное бытие или вечная погибель человека. Мы не знаем, когда наступает для нас этот судьбоносный момент: может быть, уже сегодня, — посему надлежит нам бодрствовать над [собой] непрестанно.

Каждый день считай единым целым, [как бы] начатой и оконченной жизнью. Проживи [же] его как целое, а не как часть. Пусть каждый твой день уйдет от тебя, как цельный человек, с которым захочешь ты вновь встретиться, как с другом, и без стыда сможешь представить его всей вселенной.

Любопытное исследование высоких материй без приложения трудов к исправлению собственной жизни не приносит никакой пользы.

Я знаю, что движет твоим бытием; ты знаешь, что движет моим бытием. Движитель и моего, и твоего бытия — это тяга к жизни. Я нахожу тебя в себе, ты находишь меня в себе. Ты — вариант меня, я — вариант тебя, а по существу мы двое суть одно. И потому при встрече мы задаем друг другу вопрос не "Кто ты?", а "Куда?" Я знаю, что ты стремишься к жизни, и ты знаешь, что я к ней тоже простираюсь. И потому мы друг у друга спрашиваем дорогу: "Куда?" Однако тут же начинаем спорить о правильности того или иного пути, так что разлучаемся и теряем чувство родства. И чем больше мы препираемся, тем явственнее проявляется наша чужеродность. Между нами разверзается пропасть, которая постоянно растет и углубляется; ты стоишь на одном краю, я на другом, причем границы этой бездны всё более расходятся и, наконец, настолько обособятся друг от друга, что ни я не понимаю твоей речи против меня, ни ты не способен осмыслить моих встречных аргументов. И, уже не слыша голос оппонента, каждый из нас считает себя победителем.

Чем поможет нам весь наш шум и гам, весь гвалт и суета, весь почет и слава в тот час, когда мы почувствуем, что рассыпается тот глиняный сосуд, в котором обитала наша жизнь?

Сомневающийся в лучшей жизни чаще всего просто боится потерять и эту.

Мы не просто очевидцы этой жизни, мы всегда ее участники. А потому, что бы ни случилось в мiре — это происходит и со мной.

+ + +

Обращаюсь с просьбой к нашим журналистам, чтобы своими умными и осмотрительными высказываниями и статьями старались они созидать душу и характер нашего народа. Моральная ответственность современного журналиста ничуть не меньше, чем у священника и учителя. И даже еще больше — ибо его влияние шире. Бессовестный газетчик не церемонится распинать народную душу на кресте греха и злодейства, тогда как добросовестный журналист способен ее воскресить.

Зависть никогда не выступает под своим подлинным именем.

Завидует ли кто-то прокаженному? Отнюдь нет. Почему же некто порой завидует злому, если зло — болезнь, лютейшая проказы? Проказа — болезнь тела, а зло — недуг души.

+ + +

Закон связывает и спутывает, истина разрешает и освобождает.

Закон — паяц силы.

+ + +

Запад — весь из слов, из теорий без силы и могущества. Поэтому на Западе все сыплют словами направо и налево, все говорят, но никто не исцеляет.

То, что нашим людям Запад кажется гнилым, как обычно многие язвительно выражаются, — это явление отнюдь не случайное; за ним кроется целый ряд причин. Многие стороны жизни этих старых народов мы, народы молодые, просто не понимаем, или, лучше сказать, мы представляем их себе в другом цвете; некоторые понимаем поверхностно и как-то даже легкомысленно, поэтому ошибочно их толкуем и применяем в жизни; и, наконец, есть и такие особенности западного образа жизни, которые никак не согласуются с нашими привычками и традициями, и потому вызывают у нас отвращение.

+ + +

Никогда не будем зарекаться, что тому или иному человеку больше не скажем ни слова. Может быть, завтра нам придется нарушить свою клятву. Да не дерзнем никогда сказать о ком-то: "Он для нас мертв!" Ведь человек не совсем мертв даже тогда, когда умирает, а тем более когда живет.

+ + +

Непреходящие ценности дороже тленных, как вечность дороже времени. А к тому же, первые способствуют и здоровью души.

Здоровые тела могут быть лишь орудиями, здоровые души — вожди и созидатели. Какая польза от острого меча в руках того, кто не может вынуть его из ножен?

+ + +

Мала эта земля, но будьте вы великими, чтобы своим ростом восполнить ее незначительность.

Наша жизнь на земле — не ради бесцельного странствования, а ради личного выбора добра или зла, истины или лжи.

Под небом понимается царство духовных реалий, невидимых и бесплотных. Земля же — место обитания символов этих реалий, наблюдаемых и имеющих тело. Следовательно, земля — символическая картина неба.

+ + +

Грустно это — не сметь посмотреть в id=head_sub>зеркало, но опасно не отводить от него глаз.

+ + +

Ни зло не может принести добра, ни добро — быть побеждено злом.

Злой помысел — тоже грех. Это есть то великое новое, принесенное Христом в мiр. Злой помысел есть, собственно, первоначальный гнилой корень любого греха.

Первым возникает злой помысел, а за ним тотчас следуют и злые дела.

Злые помыслы суть семена всякого зла. Из них прорастают греховные слова, порочные намерения и худые дела.

Злые помыслы — словно черви, уязвляющие нашу душу. Из этих язв истекает гной в виде скверных слов и гнусных дел.

Сначала нужно устранить себя от зла и изгнать из себя всё лукавое — и лишь потом учиться творить добро.

Зло мы навлекаем на себя с помощью такого же зла, живущего в нас самих.

Трудно кому [бы] то [ни было] удержаться от зла, не творя в то же время и дел благих, т. е. соблюсти себя от греха без упражнения в добродетели.

Осужден будет не только творящий злое, но и не творящий доброе.

Не мсти, не воздавай злом за зло. Довольно зла, которое понес ты от своего соседа. Если ответишь ему злом на злое, то умножишь зло в мiре. Если же не ответишь, то он через покаяние может испепелить свое лукавство — и, таким образом, благодаря твоему терпению и прощению, ты сократишь количество мiрового зла.

Злая воля — та, которая, скрежеща зубами, [повсюду] сеет разрушение.

Научил меня мiр злым навыкам, сковавшим меня [вдоль и поперек. По правде говоря], они немощнее паутины, но стягивают крепче железа.

Злоба в сердце и ложь на языке стали неумолимым роком современного человечества. Злоба и ложь — два поджигателя, по вине которых весь мiр охвачен пожаром.

Сражайтесь со злобой в сердце и с ложью на языке, чтобы отвратить новую мiровую войну среди людей.

Ненавидь зло, а не человека, делающего злое, потому что он болен. Если можешь, лечи этого больного, а не убивай его своим презрением.

Там, где есть мужество,зло — покорный подданный; там где его нет, зло — суверен.

+ + +

Злорадство — грязная одежда, которую наш дух иногда с удовольствием надевает. Ведь в ту же минуту, когда порадовался ты о грехопадении твоего брата, ты и сам — на радость дьявола — пал, так что на одну удочку поймал он сразу две рыбы.

+ + +

Знания нередко расхищают доброту, доброта же всегда их обогащает.

Даже то, что' известно только мухе, способно приумножить знания самого ученого мудреца.

Малые знания приобретаются учением, великие — верой и честностью. Верный Христу и благородный духом Карагеоргий не обладал всеми этими мелкими и мелочными знаниями современных сербов, но обо всем был весьма осведомлен.

Нет человека, который не знал бы много, равно как и нет такого, кто знал бы достаточно.

+ + +

Мешок мусора не увеличивает ценность золотой монеты, случайно туда попавшей.

+ + +

Блажен имеющий очищенное духовное зрение и способный видеть всё оное победоносное воинство на небесах. Сияние небесных воинств превосходит блеск самых ярких звезд. Словно на каком-то радостном небесном параде, предстают они нашему духовному взору.

О проекте Авторы Карта портала Ссылки Контакты

Веб-студия Православные.Ру