Алфавитные главы. Часть вторая

Перевод с сербского Сергея Фонова

Г


 Подавляющее большинство газет стало заочной формой обучения порокам, страстям и преступлениям.

+   +   +

 Не следует опасаться, если тот или иной народ паче меры начнет прославлять героев своего прошлого: гораздо хуже, если он забудет об этих светлых личностях и всецело отдаст себя поискам ежедневного пропитания. Столь опустившихся людей быстро сотрет с лица земли и унаследует всё их достояние народ, постоянно имеющий перед глазами живую галерею своих богатырей; дивясь их подвигам, он и сам восходит к совершенству, а если постигают его страдания — он укрепляется их мужеством.

+   +   +

 Глаз видит один мiр, разум — три.

 Глаз — очевидец фактов; разум — свидетель фактов, закона и истины.

 Глазами каждого человека на тебя взирают миллионы его предков. — Смотри и виждь!
 Они говорят и его устами. — Прислушайся!

 Не влачись за тем, чем прельщаются твои глаза. Ибо им предстаёт внешний блеск, а не глубина, оболочка, а не ядро. Видят они актера, а не человека. Или, если и видят человека, то не видят Бога.

+   +   +

Вместо того чтобы хвалиться глупостью в ее различных проявлениях, давайте лучше оставим нашим потомкам наследие более разумное, чем мы приняли от наших предков.

+   +   +

 Гневающийся на брата своего напрасно повинен суду, синедриону, геенне огненной. Ведь гнев — предтеча убийства, собственно убийство в зачатке.

 Не следует гневаться на согрешающих, даже если их поступки и заслуживают порицания. Гневаться или сердиться на них неуместно, потому что источник гнева — страсть, а не суд и правда.

 Торжество над гневом — одна из величайших побед воина Христова. Мы обычно гневаемся либо на тех, кого хотим отвратить от греха, либо на своих клеветников, забывая при этом, что гнев — смертный грех, потому, желая спасти других, мы губим самих себя.

 Гневайтесь перво-наперво на себя и больше не грешите!
 Гневайтесь на свои грехи в помыслах и делах и больше не грешите!

+   +   +

 Невежды утверждают, что ноги носят голову, тогда как знатокам известно обратное: именно голова носит ноги.

+   +   +

 Первый голод человека — алкание истины.
 Второй голод нашей души — алкание правды.
 Третий ее голод — алкание чистоты.

+   +   +

 В голосе — сила, но сила и в молчании, причем наполняет она то и другое не равномерно: это зависит от того, кто и о чем говорит и кто и почему молчит.

+   +   +

 Гордость — первородное семя сатаны, которым сей отец лжи от начала заражал людей, надувая их злым ветром, как пузыри, чтобы потом мгновенно их низвергать и попирать.

 Горделивый человек, ползая по земле, думает, что летает. В присущем ему самодовольстве он презирает и людей, и Бога.

 Гордые и надменные люди, ученики сатаны, дерзко отнимают чужое, грабят и приумножают свое имущество, распространяют свою власть, расширяют пределы государства, но, в конце концов, теряют всё и уходят [из сего мiра] нищими.

 Не гордитесь же, не гневайтесь, не малодушествуйте, ибо всё это недостойно христианского звания. Ведь это звание так высоко и дивно, что трудно человеку уберечься от гордости, как нелегко ему и одержать верх над малодушием в опасностях и при потерях.

 Против трех нездоровых состояний души святой апостол выставляет три ее здоровых качества: против гордости — смирение, против гневливости — кротость, против малодушия — долготерпение.

 Случается, что добрый и набожный человек делается слишком самоуверенным; от этой самоуверенности рождается гордость, а от гордости — всё прочее зло. Посему надобно непрестанно бодрствовать над самим собой.

 Никто, даже Сам Господь Бог, не поучает охотно горделивого, и никто не находит никакого удовольствия в том, чтобы давать наставления тому, кто кричит, что знает всё.

 Горделивый — тот, кто хочет учить всякого, но сам ни от кого не желает слушать советов; кроткий же — тот, кто не хочет учить никого, непрестанно нося в себе желание быть наставляемым. Пустой колос всегда возносит главу над всей нивой, полный же — склоняет ее вниз!

 О, горделивый человек, если бы твой Ангел-хранитель как-нибудь снял пелену с твоих глаз и показал тебе безбрежную пучину всего того, о чем ты не имеешь никакого понятия, то пал бы ты на колени при виде всякого человека, перед которым ранее кичился своей мудростью, уничижая его, — и с плачем бы воскликнул: "Прости, прости! Я ничего не знаю!"

 Ничто так не ломает людскую гордость, как навык послушания старшим.

 Если твое сердце смягчилось либо от покаяния пред Богом, либо от познания бесконечной к тебе Божией любви, то не гордись и не превозносись над теми, у кого сердца еще черствые и грубые. Вспомни, что и твое сердце долгое время было таким же.

 Гордость сродни надувшемуся пузырю, лопающемуся от слабейшего прикосновения иглы. Малейший укол судьбы превращает ее в отчаяние.

 Человек слишком немощен: он всегда готов уступить самолюбию и гордости. А ведь сия последняя погубила даже многих ангелов. Что уж тогда говорить о людях?

 Гордость — широкое окно, через которое быстро выветриваются все наши заслуги и добрые дела. Ничто не делает нас столь пустыми перед людьми и столь окаянными перед Богом, как надмение и тщеславие.

 Гордость — поистине дочь глупости, исчадие помраченного ума, рожденное от лукавой связи с демонами.

 Унижение и разорение насылает Бог на гордого человека, думающего, что его крепость и благосостояние навсегда обеспечены.

+   +   +

 Многие из состоящих в браке твердят о горечи семейной жизни, причем развод эту горечь нисколько не услаждает. Многие жалуются на горечь бедности, но, даже получив земельный надел, не становятся от этого веселее. Многие прямо-таки плачут, что из-за недостатка образования вынуждены пить горькую чашу низших и последних слоев общества; а образованные еще больше ропщут на жизнь и еще чаще ее насильно обрывают. Для одних горькое питие — их личная жизнь, для других — жизнь национальная, для третьих — жизнь всего человечества.

+   +   +

 Настоящий господин — тот, кто носит в себе благородную душу и обладает твердым характером.

 Господин души господствует и над плотью.

+   +   +

 Господи, помилуй тех, кто во власти, трегубо молю Тебя, ибо они в опасности стать насильниками.

Господи, помилуй тех, кто пресыщен богатством, трегубо молю Тебя, ибо они в опасности предаться распутству.

 Господи, помилуй нищих и сирых, трегубо молю Тебя, ибо они в опасности впасть в отчаяние.

 Господи, помилуй тех, кто избыточествует светскими знаниями, трегубо молю Тебя, ибо они в опасности себя обожествить, а Тебя забыть.

 Своими страданиями Господь облегчил наши скорби. Он, претерпев величайшие мучения, вышел из них победителем, поэтому может и нас укреплять в наших мелких невзгодах. Он страдал и терпел за правду, а мы несем наказание за свои грехи. И потому как Он, безгрешный, пострадал, то сугубо может и нас поощрять к тому, чтобы выстояли мы до конца. Никто из нас ему не помогал и не облегчал мук и истязаний, а Он, когда мы страдаем, стоит за каждым из нас, беря на Себя часть нашей боли и горечи.

+   +   +

 Государство и культура — для человека, а не человек для государства и культуры. Люди создают государства и культуры не как конечные цели свершения жизни, а как вспомогательные средства для достижения духовных и моральных целей.

 Язычники-римляне ценили государство и культуру больше живых человеческих существ, а христианство ставило и ставит людскую душу выше государства и культуры — и вообще выше всего мiра.

 Не обкрадывай государство, потому что дорого оно нам досталось. Ведь защищая его, твои братья погибали в бесконечных войнах — как же ты теперь осмеливаешься расхищать столь драгоценное для нас достояние? Это государство больше принадлежит им, чем тебе, потому что заплатили они за него больше, чем ты, и гораздо больше тебя в него вложили.

 Закупая для государства материалы за границей, не соглашайся на личный процент комиссионных, предлагаемый тебе иностранными фабрикантами и торговцами. Ведь то, что они якобы дают тебе даром, на самом деле снимают со счета твоего государства.

 Обворовываешь государство — всё равно, что крадешь кровь и слезы.

 Сделай для государства больше, чем оно тебе выплачивает. Ведь только этим излишком и измеряется патриотизм. И только с помощью всех подобных избытков государство может выстоять и развиться к лучшему.

 Национальное государство не простирается до тех пределов, до которых способен дойти меч; наоборот — меч должен простираться лишь до границ того или иного государства... Если же позволить государству безудержно расширять свою территорию, руководствуясь лишь принципом меча, то такое государство перестанет быть национальным: это уже не отечество, а тирания.

 Покорять или быть покоряемым — в равной степени катастрофично для национального государства. Приобретая новые территории, государство нередко расшатывает и утрачивает собственные моральные устои.

+   +   +

 Самые близорукие наиболее упрямы в утверждении о том, что границы мiроздания совпадает с границами их воззрений. Ведь даже солнце, свет которого простирается дальше самых проницательных взоров, обладай оно разумом, воздержалось бы от подобного суждения.

+   +   +

 Прежде чем сказать или сделать что-то греховное, человек согрешает помышлением. В помысле — первопричина греха, все прочие нравственные падения суть лишь его следствия. Посему пусть никто не оправдывается, что я, дескать, не грешен, потому что никого не убил, не ограбил, не обесчестил и не оговорил. Ведь все мы преисполнены убийственных, грабительских, насильнических и клеветнических помыслов. Змея ядовита не только когда кусает, потому что носит свой яд в себе.

 Итак, помысел — не только грех, но и источник греха, начало греха, семя и корень греха. Вот почему Всевидящий и Всеведущий Господь укорил тех, кто помышлял в сердце своем злое.

 Никто не глуп, кроме тех, кто не может видеть собственные грехи и чужие добродетели, и, наоборот — никто не просвещен, кроме тех, кто способен видеть и признавать как свои грехопадения, так и чужие добрые поступки.

 Христиане по немощи неоднократно впадают в грехи язычников. Сюда относится и грех разжигания войны.

 Извергните из своего ума даже воспоминания о грехах. Ведь грех подобен неприхотливому растению, выживающему даже в самых безводных местах. Одна капля воды — и оно зазеленело, хотя казалось засохшим. И одно воспоминание о якобы давно умершем грехе оживляет его и делает сильным.

 Между светом и грехом находится мост, а не пропасть. У самых святых и самых грешных имеется общая основа для братства. Ваши грехи — мои грехи, мои грехи — и ваши грехи. Это — исходный пункт для практического и подлинного христианства.

 Желание — семя греха.

 Не пожелай ничего того, что принадлежит твоему ближнему. Ведь стоит тебе только об этом помыслить, как ты уже посеял злое семя в своем сердце; и это семя упадет на добрую почву, взойдет, начнет расти, укрепляться, ветвиться, понуждая ко греху и твои руки, и твои ноги, и глаза, и язык, и всё твое тело. Ведь тело — это исполнительный орган души. То, чего хочет душа, тело должно [исполнить], а то, чего она не хочет, тело [делать] не обязано.

 Прикидываться ничего не понимающим в чуждой добродетели — это всегда грех, а относиться так к чужому греху — не всегда грех.

 Грех столь же стар, как и дьявол. Как может простой смертный, время жизни которого измеряется пядями, избежать греха, который, подобно заразной болезни и тлетворному смраду, передается от поколения к поколению и от человека к человеку, с тех пор как сей последний существует на этой и таковой земле? — Никак, если не будет он знать, что ходил по ней некий Человек, один-единственный, Который не согрешил ни в рождении, ни по рождении, а именно: Богочеловек, Иисус Христос, смирением Своего человечества и огнем Своего Божества сокрушивший грех на кресте. Никак, если человек не ухватится всеми силами за Христа, Который старше греха и сильнее всех его сеятелей и переносчиков.

 От греха рождается страх, и смущение, и немощь, и расслабление, и помрачение ума. Грехом человек настраивает против себя людей, будоражит собственную совесть, собирает вокруг себя бесов и вручает им оружие против себя. Грехом человек обособляется от Бога, удаляется от своего Ангела-хранителя, ограждает себя от источника всякого добра. Сделанный грех означает объявление войны Богу и всем добрым силам.

 Сомнение и отчаяние суть два червя, развивающиеся из личинок греха.

 Не согрешать тогда, когда человек наиболее подвержен греху — драгоценно пред Богом.

 Где грех, там может быть и покаяние. А где люди, там и грех. Те же грехи сегодня, как и две тысячи лет назад, и те же средства от всех грехов. Принципиальное же лекарство от всех грехов — раскаяние в них. Это первое духовное врачевание, подаваемое заболевшему греховным недугом.

 Человек ненавидит того, против кого согрешает. Когда человек догадается, что такой-то знает о его тайном грехе, то его поначалу охватывает страх перед этим сокровенным свидетелем. Страх быстро переходит в ненависть, а ненависть совсем ослепляет.

 Есть два вида осознания грехов, но оба они, в конечном счете, ведут к отвращению: человек начинает гнушаться либо самим собой, либо жизнью как таковой. Первое не лишено упования, второе — абсолютно безнадежно. Первое подобно сумеркам, когда на помраченном небосводе светится одна звездочка, второе — сплошная беспросветная ночь.

 Пока человек скитается по склизким лабиринтам греха, он не ощущает его удушающего смрада, но когда, оставив все эти беспутья, выйдет на чистую стезю, возводящую к праведности, тогда ясно осознает все невыразимое различие между чистотой и нечистотой, между путем добродетели и путем порока.

 Грех языка — самый частый и скоропалительный.

 Грех отнимает у человека разум — будто лишает его головы. Человек, погрязший в грехе, похож на курицу с отрубленной головой, которая, умирая, лихорадочно бьется и скачет во все стороны.

 Освободим себя от греха и немощи — и тогда нам легко будет избавиться и от гнета людей, и от тирании природы.

 Тирания греха — самая жестокая в мiре.

 О, если бы повсюду принялись исповедовать греховность, а не непогрешимость!

 И грех, и добродетели растут и множатся, и причем стремительно.

 Нередко в один и тот же день, сделав один грех, не избежишь и другого, равно как и, явив одну добродетель, не упустишь и ей подобной.

 Грех без свидетелей всегда имеет тенденцию к повторению.

 Заметив, что грешник раскаивается в своих грехах, не поминай его падений, о которых он сожалеет, иначе его преступления обрушатся на тебя, и будешь судим так, как если бы их совершил ты, а не он.

 Если нет в тебе добра, человек, значит, живет в тебе грех, ибо не может добро сосуществовать в одном доме с грехом, как свет и тьма никогда не могут одновременно пребывать в одном и том же месте. Если удаляется свет — наступает тьма, а если последняя рассеивается, то это знак прихода света. Так грех и добро способны сменять друг друга, но совместно обитать не могут.

 Лжепророки льстят преступлениям соотечественников, тем самым еще дальше отгоняя от них всякое благо. А истинные пророки идут наперекор всякому беззаконию в народе. Принося добро, они публично обличают любой грех, стремясь вместить в душу народа благо, подаваемое Богом.

 Безмерная печаль — греховна.

 Первым грехом, проявившемся в мiре духов, была зависть. Грех боится укоризны, бежит от посрамления, стыдится своего уродства и не любит присутствия света.

 В человеке только грех — подлинное зло, а вне греха зла не существует.

 Следует опасаться не столько самого греха, сколько его власти над человеком.

 Человеку трудно не грешить, но он должен прилагать всё старание к тому, чтобы избежать пленения грехом.

 Человек не имеет власти прощать сам себе грехи, оставляя это Богу. Не смеет он оставить себя не осужденным — иначе примет осуждение от Бога; ибо кто сам себе прощает, тому Бог не простит. И кто сам для себя не будет страшным судией, тот встретит страшного Судию в лице Бога.

 Нет такого греха, который может быть прощен без осуждения либо со стороны человека, либо со стороны Бога. Таково устройство вселенной. Иначе грех ничем не отличался бы от безгрешности. Если бы даже один-единственный грех мог быть полностью прощен без страдания и осуждения, то законы природы оказались бы попранными — и мiр низвергся бы в хаос...

 Над грехом способен возвысится только тот, кто стоит выше смерти.
 Но чем больше кто-то боится смерти, тем меньше он боится греха.

 Есть три рода греха: грех словом (когда много говорим или употребляем неприличные выражения), грех делом (когда своими действиями попираем христианский закон) и грех помышлением (когда в голове у нас гнездятся худые мысли).

 Семь смертных грехов суть гордость, сребролюбие, чревоугодие (сластолюбие), зависть, злопамятство, гнев, отчаяние.

 Четыре греха, вопиющих на небо об отмщении — это преднамеренное убийство (мужчины, женщины или ребенка), содомия (противоестественный блуд), нанесение обиды вдове или сироте, удержание платы бедному.

+   +   +

 Грешник — это человек, который, как и всякий другой, хочет себе жизни, однако не перестает вносить в себя смерть.

 Если ты завидуешь грешнику, гоняющемуся за эфемерными тенями мiра сего, то ты товарищ ему по безумию. Он и вправду безумствует, потому что хватается за всё, чего не может удержать, а ты — потому что завистью отравляешь собственное сердце.


 Грешник легче понимает, терпит и переносит грешника, чем праведника.

 Грешнику нужно желать не смерти, а покаяния. Ничто так не огорчает Господа, пострадавшего на кресте за грешников, чем когда мы просим Его послать смерть тому или иному нечестивцу и тем самым убрать его с нашего пути.
 
 Семьдесят семь раз и более прощает Господь грешникам их проступки, но если и после этого грешники останутся грешниками, то будет ли Господь спасать их, вопреки их собственной воле? Нет, потому что это противно самому принципу спасения людей.

  Вы, стыдящиеся войти в дом грешного человека, губите две души: свою собственную и душу своего ближнего.
  И вы, стесняющиеся принять грешника в свой дом, тоже губите две души: свою — отвергая Христов пример, и душу своего ближнего, перед которым затворяете двери, утверждая его тем самым на пути греха.


Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру