Православие и западное христианство. Римский Католицизм

Римско-католическое учение о власти папы над Церковью.

Светская власть папы.
"Дарственная Константина"

Обладателями светской власти Римские первосвященники стали в середине VIII в., получив во владение отвоеванную у лангобардов франкским королем Пипином Коротким территорию Равеннского экзархата и город Рим. С этого момента папы становятся главой самостоятельного государства, получившего впоследствии название Папской, или Церковной, области. Чтобы утвердиться в этом положении, надо было оградить новое государство от любых притязаний Византии.

До этого времени Рим был под скипетром византийского императора и в государственном отношении подчинялся Константинополю. К середине VIII в. иконоборческая политика византийских императоров Льва III (717–741) и Константина V (741–775) обостряли отношения между Римом и Константинополем до последней степени. Лев отнял у непокорных пап Иллирийский экзархат, Сицилию и Южную Италию. На очередь становилась судьба Равеннского экзархата. Сильное давление оказывали лангобарды. В 752 г. ими был покорен главный оплот Византии на итальянской территории — Равеннский экзархат, а вместе с ним и город Рим. Лангобарды продержались здесь всего два года, но изгнал их отсюда в 754 г. не византийский император, а его соперник, франкский король Пипин Короткий, только что получивший корону из рук папы Стефана II (752–757), венчавшего его с намерениямм найти у Каролингов поддержку своих интересов.

Платой за эту услугу было создание церковного государства — в 756 г. Пипин передал отвоеванные у лангобардов территории папе Стефану. В переговорах с Каролингами папа делает вид, что он лишь добивается восстановления утраченного, эта точка зрения не оправдывалась фактами, необходим был документ.
По-видимому, именно с этой целью и была сфабрикована подложная грамота императора Константина Великого (306–335) на имя римского епископа Сильвестра I (314–335), так называемая Дарственная Константина (Donatio Constantini, или Constitutum Constantini), целью которой было показать, что светская власть над Римом была навеки получена папой из рук первого христианского императора Константина Великого еще в начале IV в.

В этой грамоте императора Константина, сыгравшей значительную роль в истории папства, излагается благодарственное дарение императора в ответ на якобы имевшие место наставление его епископом в вере, чудо избавления от проказы и крещение. Дарственная предоставляла за это кафедре наместников Петра potestatem et honorificentiam imperialem (власть и почести императорские), включая ее внешние атрибуты (пурпурное одеяние, диадема, скипетр и пр.), а также principatum (первенство) в отношении к четырем патриархатам и всем вообще Церквам. Помимо этого были дарованы привилегии римскому духовенству, а папе — все провинции, местности и города Рима и Италии. При таких обстоятельствах императору нечего было делать на Западе, и он заявил, что уходит на Восток, ибо "не подобает земному царю властвовать там, где Небесным Царем учреждено было первенство священства и главенство религии христианской".

В IX в. "Дарственная Константина" вместе с другими подобными подложными документами вошла и в сборник церковно-канонических документов — декреталий, получивший название "Лжеисидоровских декреталий" по имени епископа Севильского Исидора, который, впрочем, жил в VII в. и поэтому к составлению сборника отношения иметь не мог.

Документы сборника, и в частности "Дарственная Константина" долгое время принимались западными канонистами как вполне достоверные. На них охотно ссылались папы. Лишь в XV в. стали высказываться сомнения в их подлинности. Эту подлинность католики защищали еще в спорах с протестантами в XVI в.
Анализ стиля этого документа навел ученых на мысль, что он мог быть составлен в канцелярии самого папы Стефана II или его преемника Павла I. Сейчас уже никто не сомневается в подложности "Дарственной Константина" и других "лжеисидоровских" документов. Но в свое время они сделали свое дело, оказав большое влияние на развитие учения о власти папы: на самую Церковь папы начинают смотреть глазами светского монарха.

Оценивая назревающие внутри Церкви события на общеисторическом фоне взаимоотношений Византии и Рима, православный русский богослов нашего времени прот. Александр Шмеман пишет: "За разобщением государственным и экономическим следует и церковное. Официально Церковь едина, до конца связи не обрываются, но единство ее по существу питается ведь не "официальными" связями, а действительным и жизненным общением, постоянной заботой друг о друге, главное же — непрестанным усилием "естественное" разделение пересилить благодатным единством. И вот ослабевает это вселенское сознание. Восток и Запад не только политически, но и церковно замыкаются каждый в своем горизонте. Во время иконоборческого кризиса — по вине византийского императора — рвутся последние связи, соединяющие папство с империей. И надо признать, что консервативное и тоже такое "имперское" сознание пап прошло через много сомнений и мучений, прежде чем они решились на разрыв. Только отчаянное положение Италии и Рима и невозможность добиться помощи от Византии бросили пап в объятия франкских королей" (4).

Конфликт пап с
Константинопольской Цeрковью

Папа Николай I (858–867) в духе Лжеисидоровских декреталий выступил против определений Константинопольских соборов 858 и 861 года по делу патриарха Фотия.
Прежде чем коснуться некоторых узловых вопросов, связанных с делом Фотия, необходимо заметить, что важнейшие документы, относящиеся к этому делу, (акты соборов 858, 861, 867 годов) были уничтожены его врагами в период их временного торжества после 867 года и историкам долго приходилось черпать материалы о Фотии преимущественно в сочинениях его ярого противника, Никиты Пафлагонянина, писателя очень недобросовестного.

В каком положении был Игнатий в момент вступления Фотия на престол?
Игнатий был арестован в ноябре 858 года и интернирован на о. Тервинфе в связи с антиправительственным заговором и восстанием Гебеона, выдававшего себя за сына Феодоры. Иезуитский журнал "Oriens" (1938 г. № I–II) так характеризует отношение Игнатия к этому делу: "По простодушию своему, св. Игнатий позволил использовать себя как орудие политической интриги: от которой сам стоял очень далеко".

В момент избрания Фотия Игнатий не подвергался церковному осуждению, наоборот, Фотий дал обещание почитать его как отца.
Были ли канонические условия для новых выборов?
По-видимому — да. На соборе 858 года даже Митрофан Смирнский и несколько других наиболее упорных игнатиан присоединились к общему решению об избрании Фотия. Впоследствии Митрофан объяснял свое участие в этом деле тем именно, что имелось принципиальное согласие Игнатия на избрание нового патриарха: (Гn gЎr qesp…saj ™k tБj ™n Cristщ kaq' №m©j ™kklhs…aj yhf…sasqai patriЈrchn) (письмо Митрофана. Цит. по труду Ф. Дворника Les Legends de Constantin et Methode, Прага, 1933, стр. 140). Подобным образом освещается этот вопрос и в "Житии св. Евфимия", документе, должным образом оцененном византологами. В нем говорится: "Он (Игнатий) в течение целых десяти лет управлял Церковью. Ввиду того, что те, в чьих руках находилось управление государством, постоянно резко выступали против и подвергали его открытым и систематическим преследованиям, он в конце концов решил отказаться от противодействия этим неизлечимо больным, помышляющим только о злых делах; он оставил таким образом престол и церковное управление решением, в котором его собственному желанию сопутствовало давление извне. Передав церкви акт отречения, он заключился в монастыре, предпочитая предаваться богомыслию и богообщению в полном спокойствии, чтобы не причинять зла ни себе, ни своей пастве, учитывая враждебное отношение правительства. Когда разошлась весть, что архипастырь был удален со своей церковной кафедры против воли, многие отказывались по этой причине от общения с новым патриархом... Был им блаженный Фотий... преданный Христу от младенческих лет... Жизнь его была достойна удивления, а смерть угодна Богу и ознаменована чудесами..." Даже папа Николай в одном из писем спрашивал о причинах оставления Игнатием патриаршего поста. Законность избрания Фотия признали и папские легаты епископы Захария и Родоальд на соборе 861 года ("Двукратном").

Фотий был избран собором епископов, а не "поставлен Вардой", как говорится в некоторых учебниках. Правда, правительство очень хотело, чтобы Фотий принял избрание и оказывало в этом направлении нажим на Фотия. Государственной властью, без собора, как раз был поставлен не Фотий, а Игнатий, чего он сам не отрицал во время суда на соборе 861 года, ссылаясь в свое оправдание на прецедент с Тарасием.

Папа Николай I опротестовал решение Двукратного собора.
В письме Фотию (862 г.) папа Николай утверждал, что "вся совокупность верующих получает наставление и целостность веры от сей святой церкви (Римской), которая есть глава всех церквей". Отменив римским судом определения константинопольских соборов и анафематствовав Фотия, Николай писал императору Михаилу (865 г.), что решение апостольского престола "никем не может пересматриваться и никому не позволительно судить об этом решении" (P. L. 69, col. 954). Общеизвестны ответные меры, принятые Фотием в 867 году.

Папа Адриан II (867–872) шел по стопам своего предшественника. Позиция Адриана по церковному вопросу выражается формулой, принятой на Римском соборе 869 г.: "Папа есть судия епископов и никем судим быть не может".
Яркой иллюстрацией этой позиции может служить состоявшийся при нем, под руководством его легатов, в 869 году в Константинополе при новом императоре Василии Македонянине, собор, причисляемый римо-католиками к вселенским.
Отметим наиболее характерные черты этого собора.
Для участия в заседаниях собора лица, занимавшие епископские места при Фотии, по требованию легатов, должны были предварительно подписать особую "формулу удовлетворения", libellus satisfactionis, которой осуждались Константинопольские соборы 858, 861 и 867 года и признавалось римское учение о преимуществах Римской церкви.

Легаты категорически возражали против суда над Фотием (!) и, несмотря на протесты восточной стороны, так и не допустили разбора этого дела; действуя по принципу Roma locuta — causa finita.

Обращает внимание царившая в Константинополе атмосфера недоверия к такому "собору" и небольшое количество его участников (на первых 8 заседаниях число их не превышало 40, когда после 3 месячного перерыва, прошедшего между 8 и 9 заседанием, работы собора возобновились, участников стало больше, но все же максимальное число их было в 3 раза меньше, чем на соборах 861 и 879 года).

Об отношении восточной стороны к собору красноречиво свидетельствует скандальная история похищения у легатов после 8 заседания полученных ими с таким трудом "формул удовлетворения". Только после решительных протестов легатов император вернул им их с нескрываемым раздражением.
На этом соборе Фотий был "осужден" без суда на 8 заседании.