Житие иже во святых отца нашего Евфимия Великого. Часть вторая

Житие иже во святых отца нашего Евфимия Великого. Часть вторая

70. Архиепископ Мартирий, узнав происшедшее чудо, с большою торжественностью прибыл на освящение монастыря и совершено было бдение со многими свечами, и они, совершив бдение, положили под престолом останки святых и добропобедных мучеников Тараха, Прова и Андроника, в седьмой день мая месяца, в двенадцатый год после кончины Евфимия. По прошествии же некоего времени и диакону Фиду вручается епископство так называемого города Дор.

71. Теперь следует сказать и об единении отщепенцев от Иерусалимской церкви, для того, чтобы показать, что сбылось сказанное на море великим Евфимием. Архиепископ Мартирий, после слов великого, отложил всякую заботу, и по прошествии немногих дней вышеупомянутый Маркиан, создав близ Вифлеема киновию, собрал в нее всех отщепенцев, и вразумленный Богом, сказал им: "Доколе отцы, мы будем раздирать на части Тело церковное, не зная точно Божией воли? Осмотримся, чтобы, желая ходить но церковному пути, не ходить без пути. Попытаемся еще о вере, и, следуя притче апостольской (Деян. I, 24), будем метать жребий от лица епископов и чернецов: если жребий падет на чернецов, то мы останемся как есть, если же на епископов, то приобщимся Церкви". Услышав это, они согласились и метали жребий, и он пал на епископов и они, узнав это, единодушно пришли во святой град, соединившись со святою Церковью. Архиепископ приняв их, повелел осветить Святое Воскресение и сотворил большой праздник со множеством чернецов и мирян, и была большая радость по улицам и путям города по поводу единения, и все отщепенцы причастились, кроме Геронтия, управлявшая в течении сорока лет Меланиевым монастырем, и Романа, создавшего монастырь в Фекое. Оба они, вскоре лишившись ума, были изгнаны из своих монастырей и, скитаясь здесь и там, умерли без причастия. И это происходило так в царство Зинона.

72. В год же царя Анастасия  Саракинские поселения, устроенные великим Евфимием, были опустошены варварами; начальники колен этих Саракин устроили другие поселения близ Мартириева монастыря и создали церковь. И варвары, придя снова, частью убили их, частью взяли в плен, некоторые же убежали. Блаженный же Илия, добрый пастырь Евфимиева стада, пас оное тридцать восемь лет и, совершив в нем много исправлений, умер. Затем, в течении трех лет пас стадо Симеон  из Апамеи  и умер о Христе, и принял после него игуменство Стефан , родом из Аравии, имевший праведного брата, по имени Прокопия, который был пастырем церкви Кесарийской. По смерти его Стефан все отцовское имение передал монастырю. В тот же год некий Антиохиянин, именем Кесарий, часто угождавший в мирских должностях, придя во святой град, вскоре впал в сильный телесный недуг; быв принесен в монастырь и помазан маслом, горящим на раке чудотворца отца нашего, он тотчас исцелел, и исцелев принес большие дары и обещался ежегодно делать тоже. Возвращаясь в Антиохию, он пришел к Стефану епископу Трипольскому  и рассказал ему о благодеянии святого Евфимия и о своем исцелении. Леонтий же юноша, племянник епископа, услышав это, воскрилился душою, и пришел в монастырь, где и постригся. И когда он добре жил в иночестве, его призвал к себе епископ Стефан и поставил игуменом в церкви Святого Леонтия; впоследствии, вскоре после смерти дяди, он был поставлен во епископа. Некий монастырский пресвитер Нил послан был в Антиохию, за обещанными Кесарием дарами и по пути пришел в Триполь, и епископ этого города Леонтий поставил его во епископа города Орфосиады. Отец же наш Стефан, возвратившись в Евфимиев монастырь, обогатил его, оставив из имения отца своего шесть сот златиц и умер, в 22-й день января месяца, игуменствовав двадцать один год слишком. И некто Фома  из Апамеи принял управление над стадом Евфимиевым, и так как оно было очень многочисленно, то уменьшил его в свое игуменство. При нем в монастырь опять пришел славный Кесарий и был приглашен на трапезу. Слышав за нею, что в сосудохранилище имеются небольшие частицы честного древа Святого Креста, данный монастырю Космою и Хрисиппом крестохранителями, сказал: "Бога ради, поклонимся и облобызаем его, и дай нам небольшую его частицу". Игумен обещал и, взяв его тотчас в сосудохранилище, открыл ковчег и Кесарий, поклонившись, взял частицу: они вошли и во внутреннюю часть сосудохранилища, и возвратились за трапезу. Некто Феодосий Галатянин был трапезным служителем, он, входя в сосудохранплище и выходя из него, при открытых ковчегах, где в трех мешках находились вышеупомянутые шестьсот златиц, украл из них нечто и возвратился к работе. Игумен же, торопясь отпустить Кесария, запер ковчег, не заметив пропажи, и отпустил Феодосия с миром. Тот же, встав на другое утро, притворился гневающимся на игумена, говоря: "В этом месте нельзя спастись, потому что велико его неудобство и много в нем соблазна", и вышел из монастыря, имея с собою золото. Он пошел во святой град и остановившись против Мартириева монастыря, взял из одного мешка пятьдесят златиц, остальное положил под большой камень и, заметив место, вошел в Иерусалим. Там, наняв животных, он направился в Иоппию, хотя по дороге взять золото; когда он приблизился к камню, то был прогнан огромным змием, вылезшим из под него, так что в этот день не мог взять золото; придя опять на другой день, он был отогнан на далекое расстояние тем же змием; когда же пришел в третий раз, то некая невидимая сила, напав на него неожиданно, била его как бы палицею, и повергла на пути полумертвым. Жители же Лазария  проходя мимо и найдя его лежащим, привели его во святой град, в дом болящих, и он оставался там, лежа в болезни. Однажды он увидел во сне некоего священнообразного, который со гневом говорил ему: "Тебе невозможно встать с сего одра, если не возвратишь Евфимиеву монастырю украденное золото". Тогда Феодосий, призвав монастырского казначея, рассказал ему о золоте, и игумен Фома и Леонтий, узнав об этом, пришли в святой град и когда услыхали, что никто не может приблизиться к месту по причине поселившегося там змия, то Леонтий сказал: "Поди, покажи нам камень издалека, ибо мы не боимся того змия". И посадив его на лошадь, они прибыли на место и нашли золото в сохранности под камнем, змия же не видали: они отпустили Феодосия беспрепятственно, оставив без внимания отделенное им золото. Фома же, восемь лет правив монастырем, умер 25 марта, 5-го индиктиона, в 70-и год после кончины Евфимия, и игуменство было вручено Леонтию, который принял в честный монастырь меня грешника.

73. То, что я слышал о благословении Евфимиеве  и что мне рассказали отцы мои я не утаил от чад их в род ин (Пс. LXXVII, 4), но поведал и  написал на поучение и будущему роду. Теперь же я могу предать памяти и чудеса, происходившие от святой его раки; и при мне он начал совершать исцеления, так что я, живя там, видел достославные и достопамятные чудеса, исходящие от раки его. Но сперва я скажу, каким образом и в какой год я сподобился вступить в монастырь.

74. В шестнадцатый  год богохранимого царства Зинонова я, будучи причтен к церковному клиру, постригся в монастыре твоей святыни, как ты и сам знаешь, честный и чадолюбивый отче Георгий, и от твоей руки принял иноческий образ; с твоего дозволения и по твоей молитве я был отпущен в Иерусалим, под предлогом быть на освящении церкви Пресвятой Богородицы, но, говоря по правде, вследствие желания жить в пустыне. Когда я собирался уйти из Скифополя, мать моя сказала мне, чтобы я ничего, что касается души, не делал без согласия и повеления славного Молчальника епископа Иоанна, живущего в лавре блаженного Савы, для того, чтобы, как говорила она, я при самом начале не был прельщен последователями Оригена и не отступил от твердой веры. Я, побывав во святом граде, поклонился святым местам и Честному Древу Пресвятого Креста, и придя к славному епископу Иоанну а, услышал от него: "Если хочешь спастися, то иди в монастырь великого Евфимия". Я спустился в пустыню до Иордана и там, побывав у отцов, в июле месяце дошел до монастыря великого Евфимия и был принят игуменом Леонтием.

75. В те дни был приведен из Мартириева монастыря один чернец, мучимый нечистым духом, родом из Киликии, именем Павел; его положили в усыпальнице, близ раки святого Евфимия. Немного дней спустя святой Евфимий явился ему в полночь и изгнал нечистого духа, после чего Павел пришел в церковь во время нощного пения и, исповедавшись Богу пред всеми, рассказал происшедшее на нем чудо. И братия того монастыря, узнав это, пришли для того, чтобы его взять, но он не хотел и с большою охотою вышел с нами на работу. И однажды, когда мы были в пустыне для собирания мануфий мы спрашивали Павла, как и чрез кого он исцелился. Он, уверенный в нашей любви, без сомнения рассказал и сам, говоря: "Когда я был в монастыре, мне была  поручена работа, и я, взяв ключи от алтаря и не помыслив и не убоявся страха Божия, нечто взял, другое роздал, не помышляя, что все, принадлежащее монастырям и святым церквам, отделено Богу и составляет принесенный начаток. Окончив работу и отдав ключи от святого алтаря, я был позван братиею на вечерю и сильно напился вином. Когда я ушел спать, то тотчас вселились в меня скверные мысли, и я, дав им доступ в уме, весьма смутился и мне представлялось, будто я в самом деле лежу с женщиною. При таких мыслях я внезапно увидел бесовское наваждение, идущее на меня подобно черному облаку, от которого я омрачился умом и мучился много дней. Братия, видя, что меня ежедневно терзает бес, привели меня сюда, и я был положен у святой раки; придя в себя и размыслив, я со слезами молился святому отцу освободить меня от беса и очистить меня от него. И в ту ночь, когда вы видели меня исповедающимся в церкви, в пятый час, я молился со слезами и был как бы в ужасном видении. Я видел себя в некоем славном и страшном месте, славы которого никто не может рассказать, и мне казалось, что у меня на голове куколь черный, косматый и остроконечный; космы же его сильно меня кололи и очень мучили; уста мои отверзлись и я сказал: "Помилуй меня, святой отче Евфимий, и освободи меня от належащие туги". И тогда я увидел святого, сияющего светом, с седыми волосами, низкого роста, с большою бородою и кругловатым лицом, глаза у него были веселы, и он был одет в мантию, более красивую, чем платье и держал в руках жезл. Он сказал мне: "Зачем ты меня обижаешь и что хочешь, чтобы я тебе сделал?". Я со страхом отвечал: "Молю помиловать меня". Он мне сказал строго: "Верь, что ничто не скрывается от Бога. Научился ли ты из своих страданий, как важно не радеть о работе Христовой и не жить просто в монастыре? Понял ли ты по истине, что все, находящееся в монастыре, свято, так как принесено от начаток? и как приносящие монастырю дают Богу и приемлют от Него мзду, так и крадущие обижают Бога и от Него так бывают мучимы; и если Анания с женою, утаив, умерли с толиким осуждением, то какого прощения может сподобиться тот, кто крадет чужое приношение? Но если ты мне обещаешь впредь не обижать монастыря и церкви Божией, не отнимать и не красть ничего у них, но блюсти себя от подчинения скверным помыслам, то Бог умилостивится и исцелит тебя, ибо Он человеколюбец, так как не хочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти. С тобою это случилось потому, что приняв хранение священных сосудов, ты не сохранил любви к Богу, но предался сребролюбию, украл от врученного тебе а осквернился любодейственными мыслями. Поэтому оставил тебя Бог и ты был объять вражескою бурею и впал в бесовскую напасть". Я, услыхав это, обещал ему никогда ее обижать ни монастыря, ни церкви. Тогда святой, попретив демону, взял меня за куколь и с трудом снял его с моей головы, и в руке его очутился небольшой Мурин (эфиоп), испускавший огонь из очей; посмотрев, я увидел перед ним глубокий и страшный ров, в который он вверг Мурина, и обратившись ко мне сказал: "Се здрав еси,  к тому не согрешай но блюди себе, да не горше ти что будет" (Иоан. V, 14). Я же, придя в себя, воздал хвалу Богу и с тех нор не было мне зла". Слышав это от Павла, мы прославили Бога и дивились благодеянию чудотворца отца Евфимия.

76. В двух поприщах от Евфимиева монастыря есть два большие водоема, выкопанные как говорят, Аморреями; впоследствии великий Евфимий еще при жизни запер двери одного, для нужд своей лавры, а другой предоставил крещенным им Саракинам. В то время, так как вода оскудела, мы заперли монастырский водоем. Когда же оба Саракинские начальника колен, подчиненные Грекам, Арефа и Асвадей, воевали друг с другом, то Саракины рассеялись по пустыне и сделали много зла, о чем знают многие. Когда однажды мы сидели перед воротами, вдруг пришли два Саракина с одним христианином, но имени Фалава, родственником тех, коих крестил великий Евфимий. Они привели с собой Саракина, сильно бесновавшегося. И Фалава сказал нам, что когда варвары пришли напоить своих верблюдов и нашли монастырский водоем закрытым, то он, взял камень, разбил двери, и тотчас разбил его бес, так что он упал, сталь терзать себя и изрыгать пену. Я, идя мимо и увидав причину, сказал им: "принесите его в монастырь и вы поймете и увидите, что не скроется ничто из обид этого монастыря". Слышав это от Фалавы, мы взяли недужного и положили у раки святого; и когда он был положен там, святой изгнал из него беса, и просветил его духовно, так как мы слышали, что потом он крестился. А Фалава, живший в Лазарие, привел в монастырь свою дочь, которая была бесноватая; в течении трех дней ее мазали от освящения ковчега отца нашего Евфимия: на третий день бес поверг ее и вышел, а Фалава. взяв ее исцеленной, пошел вместе с ней восвояси, радуясь. Сын другого Саракина Аргова, из того же селения, пас овцы в пустыне и подвергся нападению беса, так, что его лице было искривлено. Он стал призывать святого Евфимия и, будучи принесен в монастырь и положен при раке святого Евфимия, через несколько дней очистился от беса и лицо его исправилось. Одна женщина из селения Витавудис,  сидя в доме мужа своего, около полудня взбесновалась, и потом бесновалась каждое новолуние. Муж ее тужил и плакался по поводу несчастия с его женой, и помыслив о святом, привел ее в монастырь, и так как женщин не могут вводить в монастырь, то она оставалась три дня и три ночи перед монастырем, прилежно молясь, постясь денно и нощно, беря елей от священной раки святого и пия воду из его кандила, и исцелилась от беса: в третью ночь ей явился святой и сказал: "Верь, ты здорова, иди в дом свой". И ежегодно она приходила в монастырь, славя Бога и святого, лобызая врата монастыря и учреждая братии трапезу.

77. Был в монастыре один брат, родом из Галатии, по имени Прокопий. Он прежде, в течении многих лет носил в себе скрытого беса, устрашавшего и волновавшего его, как рассказывал нам сам Прокопий. Когда же он был принят в монастырь и целовал раку святого, бес обличился и Прокопий оказался бесноватым, часто повергаясь на землю, и язык у него был связан, и если бы он принуждал себя говорить, то разговаривал по Галатски. И что много говорить? И его исцелил святой. И Прокопий жил долго в монастыре, добрым образом работая Господеви. В один день, когда мы сидели и немного заглянули за ворота, мы увидели одного странника идущего к нам и одержимого нечистым духом. Он пришел в монастырь, сильно крича и говоря: "Что мне и тебе раб Божий Евфимий? Куда ты меня влечешь? Не выйду". И при этом бес поверг его перед воротами. Мы, встав, с вратарем, по имени Вавила, с трудом внесли его в усыпальницу, при чем он кричал и говорил: "Зачем несете вы меня к борещемуся со мной, зачем ведете меня к врагу моему? Зачем влечете к жгущему меня? О насилие! Я не пойду с вами, выйду и не останусь!" И когда странник с трудом был донесен, бес опять поверг его, и он лежал перед ракою святого нем до вечера. На утро же встав, он начал говорить разумно, будучи освобожден от всякого действа диавольского. Мы спросили его, говоря: "Как ты пришел сюда и что ты кричал!" и он отвечал, говоря, что не знает ни как он пришел сюда, ни что кричал, не знает. Мы же, слышавши это, прославили Бога, прославляющего любящих Его.

78. В монастыре был один пресвитер, по имени Ахфавий, родом из селения Витакавея, отстоящего на десять поприщ от города Газы: он, проведя в монастыре 45 лет, оказался непостыдным делателем перед Богом. У этого Ахфавия есть родной брат, в том же селении, по имени Роман. Некто, позавидовав имению этого Романа, хотел у него отнять, но безуспешно, и потому еще более неистовствовал против него, и пойдя в город Елевферополь, увидел одного волхва и беседовал с ним, говоря: "Хочу убить человека, но не могу". Тогда волхв, взяв плату, сотворил волшебство, и Роман, выйдя на свое поле с работниками, весь расслабел и был принесен в свой дом; недуг понемногу увеличивался, и он расслаб от водяной болезни, так что через несколько дней врачи сказали ему, что он должен умереть. Мы сидели возле него и плакали, когда он открыл глаза и велел всем выйти, и обернувшись к стене, молился, как некогда молился великий Езекия (IV Царство 20, 2), говоря: "Господи Боже сил, сказавший: егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися (Ис. XXX. 15), призри на меня недостойного и избави меня от належащия беды". И опять говорил: "Святой отче Евфимие, сотвори милость и помолись Богу, чтобы мне освободиться от сего лютого недуга". Сказав это и помолившись, он был как бы в сильном восхищении и увидел черноризца, всего седого, который ему говорил: "Что хочешь, чтобы я тебе сделал?" Он же испугавшись и обрадовавшись, спросил: "Кто ты, владыко?" Тот же отвечал ему: "Я Евфимий, призванный тобою с верою. Не пугайся, и покажи мне, где ты страдаешь?" И когда тот указал на чрево, то святой, сложив два перста прямо, ударил, и как бы ножом прорезал ему чрево и вынул оттуда оловянную дощечку из чистого олова, с какими то начертаниями и положил ее перед больным на стол, и погладив рукою рану, исцелил его и сказал: это случилось с тобою потому, что в течении многих дней ты не ходил в церковь и не причащался, и один человек, отправившись в Елевферополь, напустил на тебя демонов и те овладели тобою, так как ты не радел о своем спасении. Но ныне Бог помиловал тебя, и ты не пренебрегай впредь молитвой". И когда он сказал это, то сделался невидим. Роман же, придя в себя, тотчас встал и выздоровел, и призвав своих, рассказал видение, и они, узрев его внезапное исцеление, прославили Бога, подающего таковой дар рабам своим. Роман же, взяв своих, пришел в монастырь и, поклонившись раке святого отца Евфимия, рассказал все блаженному Ахфавию игумену и всем нам, и отправился восвояси. И исцелевший в этот день чудотворения творит празднество, и в селении чтит память великого Евфимия.

79. В 15-ти поприщах от Фаранского монастыря, к Востоку, есть селение, называемое Фаран, от которого, как я думаю, получила название и лавра. В этом селении жил один муж, по имени Кирик, имевший стадо, пасшееся в пустыне. Он взял у одного бедного из того же селения десять овец, пастись вместе со своими, причем никто не знал, что произошло между ними. По прошествии некоторого времени, бедный захотел продать своих овец, так как ему пришла к тому необходимость, и Кирик, вместо десяти, возвращал только восемь. И когда тот говорил, что он дал ему десять овец, то Кирик стал отпираться. После долгих пререканий и споров, так как у них не было свидетелей, бедный предложил Кирику поклясться и разойтись, и притом поклясться у раки святого Евфимия. В назначенный день они пошли в монастырь и дошли до пути, ведущего из Иерусалима в Иерихон; когда показался монастырь, то бедный — как он сам рассказывал нам — видя, что тот готов клясться, раскаялся и сказал ему: "Возвратимся, брат; ты уже поклялся, прежде чем дошел до этого места". Но Кирик не хотел воротиться, и когда вошли в монастырь, он, окаянный, клялся перед ракой святого Евфимия и вышел из монастыря, ни почувствовав ничего дурного и думая, что он утаился от Бога: во истину он поступил, как безумец, который рече в сердце своем несть Бог (Пс. XIII, 1). По прошествии дня, на вторую ночь, в седьмом часу Кирик лежал один у себя дома и не спал, будучи смущаем суетными мыслями, и внезапно увидел, что двери сами отворились и вошел честный старец, сияя светом, и имея в руках жезл; с ним были пять юношей. Он сказал Кирику грозным голосом, гневно смотря на него: "Скажи, отчаянный человек, что шел ты сделать в Евфимиеве монастыре?" И когда тот не знал, что сказать, святой сказал юношам: "Возьмите его". И тотчас четверо растянули его, а пятому он дал жезл, говоря: "Бей его, чтобы он не говорил неправды, не клялся, не брал чужого и радел о Божии долготерпении." Когда они его долго били, святой сказал бьющим: "Уже довольно", и взяв его за волосы, сказал: "Понял ли ты, нечестивец, что Бог воздает каждому по делам его? И вот в эту ночь Он возьмет душу твою, и кому достанется то, что ты отнял? Не заботясь о долготерпении Божии, ты навлек на себя гнев Божий для того, чтобы через тебя все узнали, что не должно никого обижать, ни клясться ложно, но говорить правду". И так они ушли от него; он же, испуганный этим кричал, говоря: "Помилуйте меня Бога ради". Ближние его собрались к. нему и услыхав, что с ним случилось и увидав хребет его гниющим от ран, сильно испугались. И он упросил их довести его до монастыря, говоря: "Много согрешил я против святого места". Они, насыпав два мешка мякиной и соединив их плетенкой, положили его и принесли в монастырь, рассказав нам все бывшее и показав раны его, и мы увидели хребет его, покрытый сильными ранами, как бы от батогов; убоявшись, братия с тех пор никому не дозволяли клясться при раке святого отца, Они же, пробыв в монастыре один день, не имели возможности положить Кирика в усыпальнице, так как у него из чрева текла кровь, и он часто блевал, и взяли его полумертвым, и на другой день он умер в муках.

80. Некий странник, гостеприимно принятый в монастыре, придя туда ради молитвы в храме, осмотрел все, там находившееся и среди ночи, пробравшись к гробу святого, не только нечистыми, как говорится, но и вполне нечестивыми руками похитил стоявший на гробе серебряный сосуд и скрыл свое удаление, уйдя ночью никем не видимый. Никто из бывших в монастыре не видал этого коварства, и случившееся было всем неизвестно, и оставалось до тех пор, пока привратник Прокопий, ранее удостоившийся от святого великого исцеления, выйдя немного из ворот не нашел странника — о чудо! — как бы превращенного в столп перед монастырем. Будучи в беспомощном положении и не зная, что делать, он открыл привратнику тайну, и тот ввел его в монастырь и устроил так, чтобы тот исповедал чудо в присутствии всей братии. И тот вкратце рассказал нечто новое и невероятное: когда он около полуночи похитил серебряный сосуд с останков, он тотчас вышел с монастырскими животными и остальное время ночи весьма проворным и скорым шагом прошел не менее тридцати стадий и сильно устав, не был в состоянии выйти из пределов монастыря. Мы же, взяв сосуд, удивились силе и терпению чудотворца отца нашего, а странника, снабдив на дорогу, по причине его бедности, отпустили.

81. Вот то немногое, что я, выбрав из многого, записал, что я видел своими глазами, присоединив это к записанному по слухам о жизни во плоти отца нашего, для того, чтобы читатели и твое преподобие узнали силу Божией благодати, приседящей гробу Евфимия и обсудили, что о светлости его жития во плоти свидетельствуют чудеса, являемые после его успения; он творил чудеса в людях не только когда был во плоти, но и после своей кончины, когда причтен был к ангелам, совершает в нас чудотворения, и находясь в лучшем уделе, не отлучился от нас, но с большею помощью печется и заботится о нас.

82. Отсюда и я, недостойный его раб, несколько раз облагодетельствованный им душевно и телесно, видя благодеяния, источаемые из его раки, дивился сам в себе и размышлял, как сей святой Евфимий, пройдя сию человеческую жизнь, какими подвигами угодил Богу и удостоился толикой благодати? Вследствие этого мною овладело теплейшее желание узнать и записать его житие во плоти, и я тщательно расспрашивал богоносных и наиболее старых отцов этой пустыни, которые по точным рассказам знали о великом Евфимие и были современниками и сподвижниками всехвального Савы. И что я мог узнать и собрать от каждого из них, не только чудеса и подвиги великого Евфимия, но о жизни и деяниях иже во святых Савы, записал без порядка на различных хартиях в нестройных и перемешанных рассказах.

83. По прошествии же краткого времени, когда собравшийся в Константинополь святой пятый вселенский собор  предал проклятию учения Оригена и Нестория, жившие прежде в новой лавре, стали поборниками ереси Оригена и отлучились от кафолического общения, вследствие чего и были изгнаны из новой лавры, куда, после их ухода, вселились православные отцы из лавры блаженного Савы и из других доброчестных и непорочных монастырей. Тогда, по мысли и повелению божественного Иоанна епископа и молчальника, я, выйдя из общежития, вселился в новую лавру, имея с собою начертанные хартии о Евфимие и Саве и получил приказание от вашего преподобия, узнавшего о реченных хартиях, занесенные в них главы прилично сопоставить в возможном изложении и сочинении, и прислать вам. Я прожил в безмолвии в новой лавре около двух лет, неотступно занимаясь изложенным в хартиях, но не знал, как начать сочинение, будучи непосвященным, не получившим внешнего образования, неопытным в Божественных словесах и медленноязычным.

84. Но Бог дивных давший всякий язык, подающий недоумеющим умение, облегчающий трудное в делах, гугнивых язык ясен творяй, сотворил нечто чудное и над моим смирением чрез служителей своих Евфимия и Саву: когда я, в неведении слов и оборотов, думал было оставить хартии и только горячо просил и молился. В один из дней, когда я сидел на обычном седалище и держал в руках хартии, около второго часа дня я был объят сном и мне явились преподобные отцы Евфимий и Сава в своих обыкновенных святолеиных одеждах. И я услышал, что иже во святых Сава говорит великому Евфимию: "Се, твой Кирилл держит в руках хартии и выказывает теплейшее старание, но, сделав и потрудившись столько, не в силах положить начало сочинению". Великий же Евфимий отвечал ему: "Как же он будет в силах начать сочинение об нас, если он еще не получил благодати изложения в отверстии уст?" Святой Сава сказал: "Дай ему, отче, благодать". И великий Евфимий согласившись, вынул из-за пазухи серебряный алавастр с кистьцею, и взяв оную из алавастра, трижды прикоснулся к устам моим.

85. И когда я отведал сего, то пил воду, это было елей, вкус же быль слаще меда: и воистину говорит Божие слово: "Коль сладка гортани моему словеса твоя, паче меда устом моим" (Пс. СХVIII, 103). Я пробудился от этой неизреченной сладости и чувствовал еще на губах и во рту духовное оное благоухание и сладость, и тотчас положил начало предисловию к настоящему писанию и, по такой благодати, окончил повествование о великом Евфимие, спеша и уповая на его благодать для исполнения обещания рассказать во втором повествовании о жизни и подвигах небесожителя Савы.

86. Молю их обоих, сверх данной благодати,, сотворить молитву обо мне и испросить прощение моих прегрешений, дабы я, грешный и окаянный, пребыл непостыден и здесь и в будущем воскресении, и обрел милость перед престолом Христовым. Ему  слава со Отцом и Святым Духом во веки веков.  Аминь.


Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру