Триады в защиту священно-безмолвствующих

1-я часть Первой триады

[1] Вначале у св. Григория Паламы еще не было в руках сочинений Варлаама, и он мог возражать пока только на его изустно передававшиеся мнения. Каждая из частей I Триады построена поэтому как ответ Паламы на вопрос молодого монаха, который слышал о нападках Варлаама на исихастов, а может быть что-то из его сочинений уже читал.

[2] Выражения этой, по-видимому обобщающей, цитаты напоминают некоторые места из 1-го и 3-го "Писем к Паламе" Варлаама: "философия есть дар Божий", "бесстрастие не избавляет душу от случайного незнания", "мудрость дана им (язычникам) от Бога" и др. Сочинения Варлаама против исихастов были сожжены по патриаршему указу в 1341; некоторые сохранившиеся письма помещены в издании: Barlaam Calabro. Epistole greche. I primordi episodici a dottrinari delle lotte esicaste. Studio introduttivo e testi a cura di Giuseppe Schiro. Palermo, 1954 (ниже в сносках обозначается только именем издателя: Schiro, с указанием страницы).

[3] Указания на соответствующие места из Священного Писания отсутствуют у св. Григория Паламы, как и у всех писателей до XVI–XVII вв., когда текст Библии был для удобства цитации и параллельных ссылок размечен номерами глав и стихов: в Средние века предполагалось, что эти места всем известны. При цитировании святоотеческих творений также считали лишним упоминать раздел, главу, а иногда даже название. Только современные издания обрастают справочным аппаратом, который использован и в настоящем переводе с добавлением новых указаний на цитаты, не опознанные ранее. Общеизвестные выражения и тексты оставляются и у нас без ссылок.

[4] Св. Дионисий Ареопагит. О божественных именах I 1: PG 3, 587 В. Поскольку уже окончательно доказано, что автором ареопагитических трактатов не мог быть афинянин Дионисий, современник и ученик апостола Павла, мы считаем возможным в контексте сочинений св. Григория Паламы употреблять имя "Дионисий Ареопагит" как полноправный псевдоним, т. e. без "псевдо-". Кому бы ни принадлежал в действительности этот псевдоним, за долгие века христианского богословия он оправдал себя, и отнесение Ареопагитик к прямому ученику апостола Павла получило не техническое и историографическое, а глубокое символическое значение, выражая действительно центральное место ареопагитического корпуса в богословской мысли.

[5] Возможно, имеется в виду утверждение Варлаама, что главное достижение греческой философии — тезИс. о непознаваемости Бога и ограниченности человеческого знания (3-е письмо к Паламе). Schiro, pp. 298–299.

[6] Отклонения от известного нам текста Священного Писания, нередкие у св. Григория Паламы (как и у других средневековых богословов), объясняются, возможно, не столько тем, что он пользовался какими-то другими его изводами, хотя это тоже не исключено, сколько невольным видоизменением приводимого обычно по памяти текста в его живом употреблении: в данном случае, например, у апостола Павла стоит "Посмотрите, кто вы...", а св. Григорий пишет уже "Посмотрите, кто мы...". Учитывая эти отклонения, а также стремясь передать цитаты из Священного Писания в том смысле, в каком они начинают звучать у Паламы, мы не "причесываем" их по тексту синодального перевода Библии на русский язык. По аналогичным причинам у нас заново переводятся также все цитаты и извлечения из святых отцов. Следует иметь в виду, что если в отношении Священного Писания св. Григорий Палама в огромном большинстве случаев сохраняет буквальную точность, то святоотеческие писания редко приводятся дословно. То, что в современных изданиях и в нашем переводе взято из них в кавычки (т. е. то, что в греческом оригинале сопровождается безударной частицей (φησι, "говорит", или другими словами и оборотами, употреблявшимися в значении теперешних кавычек), совсем не обязательно точная цитата: св. Григорий очень часто не только не сохраняет точные выражения и порядок слов, но просто дает только изложение смысла, пересказ ("реферат") приводимого места. Еще свободнее Палама обращается с текстами нехристианских авторов и Варлаама (см. ниже II 2, 14 и 15).

[7] Т. е. от апостола Павла, которому принадлежат эти слова: 1 Кор. 14, 20; ср. Мф. 5, 48; Флп. 3, 14–15; Кол. 1, 28; 1 Кор. 2, 6.

[8] Св. Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии II: PG 3, 392 А.

[9] Ср. ниже II 1, 43 (назад можно вернуться здесь).

[10] Ко всему этому месту см. 1 Кор. 1, 20–30.

[11] Палама осуждал впоследствии известного византийского гуманиста Никифора Григору за то, что "сгноив себя, состарившись и износившись в заботе о внешней науке и посвятив свой век тщете бесплодной философии", тот лишился душевного устроения, необходимого для исследования богословских вопросов, и, что хуже всего, приобрел "высокомерный образ мысли" (Против Григоры возражение 1-е).

[12] Т. е. Григорий Назианзин, который вторым после евангелиста Иоанна получил почетное прозвание Богослова. Третьим получил его Симеон Новый Богослов. Оно не утвердилось за Григорием Синаитом и Григорием Паламой, хотя многие их так называли.

[13] Св. Григорий Богослов. Слово 21, 6: PG 35, 1088 В; К Немесию: PG 37, 1554.

[14] Св. Василий Великий. Беседа на псалом 45: PG 29, 429 А.

[15] Св. Василий Великий. Беседа 12, на Притч. 1, 6: PG 31, 397 ВС.

[16] Св. Василий Великий. Письмо 223: PG 32, 824 АВ. 16

[17] Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна IV 4: PG 59, 50.

[18] Игра слов: природное, φυσικη — надмевает, φυσιοι.

[19] Сходство изречения "Знай самого себя", начертанного на храме Аполлона в Дельфах, с заповедью из Моисеева "Второзакония" (Втор. 15, 9), которая в переводе 70-ти толковников звучит как "Внемли себе" (так и в славянском; в синодальном переводе этого места с древнееврейского — "берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль"), наряду с многими другими параллелями (о них отчасти упоминает ниже и Палама) не раз привлекалось для доказательства родства или даже прямой взаимозависимости между греческой мудростью и Ветхим Заветом. Как западноевропейские, особенно эпохи Возрождения, так и византийские гуманисты были склонны видеть здесь прежде всего совпадения и тождества. Палама, наоборот, подчеркивает сушностную несовместимость двух традиций, греческой и иудейской, как то делали многие христианские богословы (см. напр. св. Василий Великий. Беседа на слова "Внемли себе": PG 31, 197–217).

[20] Служанка сказала это о Павле и о бывших с ним Силе, Тимофее и, вероятно, Луке, а не о Павле и Варнаве (Деян. 16, 17). По-видимому, Палама цитирует по памяти и смешивает этот случай с эпизодом из Деян. 14, 11.

[21] Слова пифагорейца Нумения из Апамеи (их приводит Евсевий в "Евангельских приуготовлениях", гл. 96). Сходную мысль высказывает и христианский писатель Климент Александрийский (Педагог, 3, 11): "...Соревнователь Моисея, во всех отношениях превосходнейший Платон..."

[22] Григорий Палама приводит здесь одно из главных христианских возражений против античной теологии: Бог не может быть совершенным, если ему предстоит равноизначальная с ним материя для его творчества. По-видимому, из языческих "теологов" Палама здесь имеет в виду прежде всего Платона, который пишет в "Тимее" (52 е), что материя-гиле, вечная восприемница идей, вся беспорядочно колышется, и это ведет к отсеиванию и расслоению элементов космоса. Правда, платонизм и неоплатонизм знали также и о Первоединстве, которое абсолютно возвышается и над идеями и над материей, и потому христианский догмат о творении из ничего направлен острием не против платоников, а против стоиков, у которых природа мира действительно вырастает из своих собственных недр, как дерево из семени.

[23] В отклонении всего, что говорит о Боге сочувствующая, но неверующая мирская философия и наука, св. Григорий Палама согласуется с наиболее глубокими христианскими богословами. Например, св. Иоанн Златоуст выражал ту же мысль еще резче: "Безумцем для мира становится тот, кто не ценит внешней мудрости и знает, что она ничего не может дать для приобретения веры" (Беседа на 1 Кор. 10, 1: PG 61, 82).

[24] Св. Дионисий Ареопагит. О божественных именах IV 19: PG 3, 717 A.

[25] Ангелы назывались "вторыми сияниями" или "вторыми светами" у многих христианских писателей начиная с Григория Богослова (Беседы 38, 9; 40, 5; 44, 3: PG 34, 320 C, 364 B, 609, а также в других местах). В еретическом субординационистском понимании Троицы этот термин еще до Григория Богослова применялся для обозначения второй Ипостаси.

[26] Св. Григорий имеет в виду то обстоятельство, что для христиан обетованное время впереди, тогда как почти для всех античных мыслителей подлинный "золотой век", "век Кроноса", счастливая эпоха человечества были только в прошлом.

[27] Палама называет этот признак мирского мудрствования главным потому, что опаснее и огорчительнее всего в исихастских спорах было широкое применение противниками исихастов как Священного Писания, так и святоотеческих творений. Установление смысла тех или иных выражений великих богословов — одна из главных забот в Триадах.

[28] Это опять неточная и приведенная, возможно, по памяти цитата из диалога Платона "Федр" (245 а): "А кто без мусического неистовства приступает к вратам поэзии, надеясь, что станет хорошим поэтом благодаря технике, у того не будет успеха и его благоразумные творения затмятся творениями неистовствующих". В "Апологии Сократа" (22 с) тоже сказано о поэтах, что "не благодаря мудрости могут они творить то, что творят, но благодаря некоей природной способности, как бы в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят".

[29] В начале платоновского диалога "Тимей" (27 с) пифагореец Тимей говорит: "Все имеющие хоть немного благоразумия при любом малом и великом деле непременно призывают Бога; и мы, собираясь неким образом описывать вселенную, как она возникла или даже существует невозникшей, если только не совсем заблуждаемся, должны, призвав богов и богинь, молиться о том, чтобы сказать все как можно согласнее с их умом, но и не противореча себе".

[30] Принимая смертный приговор, Сократ признался друзьям, что с самого детства "привычный мне вещий голос моего гения (демона) во все предыдущее время был всегда очень настойчив и резко противился мне при малейшей моей попытке сделать что-нибудь неправильное" (а в продолжение всего суда, когда независимыми речами Сократ усугубил ненависть обвинителей, демон-гений не сдерживал его; "Апология Сократа" 31 d, 40 ab). О демоне Сократа говорится еще в "Теэтете" (151 а), "Эвтидеме" (272 е), "Алкивиаде первом" (103 ab), а также у Ксенофонта в "Воспоминаниях" (I 1, 4). "Мудрейшим из всех" Сократа назвала дельфийская прорицательница ("Апология Сократа" 21 а).

[31] Гомер начинает "Илиаду" словами: "Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына".

[32] В начале "Трудов и дней" Гесиод призывает муз из македонской Пиерии близ Олимпа, родины муз, а в начале "Теогонии" — с Геликона, их священной горы в Беотни. В "Трудах и днях" он рассказывает, что когда он "овец под свя щенным пас Геликоном", олимпийские музы, "вырезав посох чудесный из пышно-зеленого лавра, мне его дали и дар мне божественный песен вдохнули" (перевод Вересаева). Палама, возможно, сознательно пародирует: вместо овец у него выступают свиньи, а устарелая форма прошедшего времени от глагола "давать" εδων, "дали", понимается как εδον, т. е. "едя", вследствие чего Гесиод будто бы ест лавр.

[33] Из сочинения "О бессоннице" Синесия, неоплатонического и христианского философа и поэта конца IV–начала V вв. (PG 66, 1289 А).

[34] "Ты научен всему, о богомудрый Мусей" — так начинается в передаче византийского филолога XII в. Иоанна Цеца (Хилиады 12, 149) одно из обращений легендарного певца Орфея к своему учителю. Палама снова нарочито небрежен.

[35] Об этих пожеланиях языческих поэтов Палама, по-видимому, также читал у Иоанна Цеца в "Схолиях" к гесиодовским "Делам и дням" (§§ 23–24).

[36] Св. Дионисий Ареопагит. Послание 7: PG 3, 1080 В.

[37] Св. Дионисий Ареопагит. О божественных именах IV 23: PG 3, 725 АВ.

[38] Св. Григорий Палама говорит здесь об атеистах, которые объясняют возникновение мира цепью последовательных превращений и при этом не замечают, что в каждом превращении действует искусство Творца.

[39] Св. Дионисий Ареопагит. Послание 7: PG 3, 1080 В. 29

[40] Палама перечисляет здесь обычные и распространенные античные философемы или теологумены (поскольку в античности рассуждения о Божественном начале также назывались теологий): звезды и планеты — одушевленные живые существа (ср. напр. Платон. Тимей 38 е); душа мира или мировая душа, выше и полнее индивидуальных душ (ср. особ. Плотин. Эннеады IV 3, 4; 6); в перипетиях метемпсихоза бывшая человеческая душа может вселиться в животное и даже в растение.

[41] Св. Дионисий Ареопагит. О божественных именах VII 2: PG 3, 868 С.

[42] Св. Дионисий Ареопагит. О божественных именах IV 23: PG 3, 725 В: демоны "не совершенно лишены блага, поскольку существуют, живут, мыслят и поскольку в них есть вообще некое движение желания".

[43] Быт 4, 7. В переводе 70-ти: "Если праведно принес, но праведно не разделил [т. е. не отделил того, что человечески превратно, от Божьего], то не согрешил ли ты?"

[44] Прп. Исаак Сирин. Слово 72: изд. Σπετσιερη (Αθηναι, 1882), с. 314; изд. Θεοτοκις (Leipzig, 1770), с. 463.

[45] Св. Григорий Богослов. Слово 41, 14: РG 36, 448 с. См. ниже II 1, 12 (назад можно вернуться здесь).

[46] Св. Григорий Нисский. Об устроении человека 35: PG 44, 2400 (слова "Церкви" в тексте Григория Нисского нет).

[47] Св. Григорий Нисский. Письмо II: PG 46, 1041 С.

[48] Св. Василий Великий. Беседа на 14-й псалом 3: PG 29, 256 ВС (а не на 7-й псалом).

[49] См. выше I 1, 4 (назад можно вернуться здесь). Эти слова находятся во 2-й, а не в 1-й книге "Церковной иерархии".

[50] Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея 1, 4–5: PG 57, 17–19.

[51] Св. Григорий Богослов. Слово 16, 12: PG 35, 936 ВС.

[52] Св. Кирилл Александрийский. Толкования на псалмы 9, 23: PG 69, 780 A.

[53] Этот отрывок взят не из св. Григория Нисского, а из Григория Агригентского (Толкование на Екклесиаста 118: PG 98, 796 CD).