Представление о добре и зле в картине мира современного ребенка

Опасность как зло в мире
 
В контексте пространства окружающей среды как одной из составляющих детской картины мира была выделена символика опасности, которая связана с различными явлениями, как природными (стихийные бедствия), социальными (войны, вооруженные конфликты), так и техногенными (взрывы, пожары и другие экологические катастрофы). В социальной ситуации развития 80-х – начала 90-х годов наибольшую экологическую остроту приобрели такие рукотворные технические объекты, как атомные электростанции.
 
Архетип опасности – одна из таких универсальных структур сознания человека, обеспечивающая его жизнедеятельность на протяжении, как всей истории человеческой культуры, так и индивидуальной истории каждого человека. У ребенка архетипы опасности гнездятся в глубинах бессознательного и "выползают" наружу в детских снах, играх, в детских рисунках.
 
Исследование представлений детей об атомных электростанциях показало эмоционально негативное к АЭС отношение детей разных возрастов, выраженное в визуальной форме рисунка и в вербальных высказываниях; последние, однако, оказались много беднее первых.

С возрастом усиливается негативное эмоциональное отношение к атомной электростанции как объекту энергетики, несущему в себе опасность. Это проявляется в отрицательных установках, получающих свое выражение в объективных показателях тревоги в детских рисунках. Что это за графические показатели? Во-первых, из рисунков постепенно исчезают люди как основные пользователи АЭС, почти исчезает также все живое: растения, птицы, животные. Во-вторых, появляется и нарастает так называемая невротическая заштриховка, характерная для эмоционально негативных ситуаций, отражающихся в детских рисунках. В-третьих, с возрастом растет пристрастие к темным тонам, основной карандаш у детей - черный, именно его на занятиях приходилось затачивать несколько раз. В-четвертых, в манере рисования все чаще происходят сбои: дети много стирают ластиком, зачеркивают уже нарисованное и переделывают, используя оборотную сторону листа, что само по себе также свидетельствует о высоком уровне тревоги. В-пятых, композиции многих рисунков детей отличаются несбалансированностью, т.е. неуравновешенностью верха и низа и случайностью выбора центра, что может быть вызвано неприятным чувством дисгармонии и дисбаланса собственного тела (См. приложение).

В то же время изобразительные средства в детских рисунках имеют не только изменяющиеся характеристики, но и графические константы - инвариантные для всех возрастов и присущие образам АЭС. К ним относятся:

1) разнообразие обилия перекрещивающихся линий, всевозможные кресты, решетки, лестницы, вышки, столбы с колючей проволокой; все это, как правило, изображалось черным карандашом (архетип креста);

2) ломанные замкнутые линии, отдаленно напоминающие многоугольные звезды, красные с желтым и черным вокруг (архетип звезды);

3) черные каракули в обличье туч, дым из труб, атомного взрыва, путаницы проводов (архетип спирали);

4) социокультурная символика опасности: ломаная стрела - молния, череп с костями, восклицательные знаки, символы пожара (01) и скорой помощи (красный крест);

5) надписи: "Ток!", "Атом!", "Опасно!", "Газ!" и др.
 
Если сравнивать рисунки атомной электростанции, которую дети, кстати, никогда не видели, и рисунки детей, реально переживших землетрясения, то в ряде случаев обнаруживается определенное сходство. Пятилетняя девочка из Подмосковья нарисовала атомную электростанцию как черно-коричневый пейзаж с совершенно черным небом и бесплотными серыми фигурками людей, прокомментировав это фразой: "Все умерли". За тысячи километров от нее несколько раньше другая пятилетняя девочка из Ленинакана долго рисовала многоэтажные дома, лежащие на земле, и красные кровавые цветы, растущие из развалин. "Все умерли", - сказала она по-армянски, когда закончила. (В 1989 было разрушительное землетрясение в Армении, особо пострадали города Спитак и Ленинакан.)

Тема смерти в образе мира современного ребенка помимо традиционной, хорошо освоенной игры "в войну" принимает обличие грозных сил природы, с одной стороны, и рукотворных сооружений, потенциально несущих в себе разрушение и гибель, - с другой.

Если проводить социогенетические историко-культурные аналогии, то в рисунках детей прослеживаются, если угодно, апокалиптические образы, сходные с представленными в разных культурах, мифах и сказаниях картинами землетрясений, пожаров, извержений вулканов и других вселенских катастроф. Архетип конца света с тысячелетней традицией описания в мифологии и религии разных народов и получивший предельное выражение в Апокалипсисе – Откровении Иоанна Богослова, находит свое графическое воплощение в детских рисунках атомной электростанции. Вот некоторые из этих образов: "...и произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь..." (Гл.6, 12-13); "И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих..." (Гл.6, 14); "и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела"; "...и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь..." (Гл.8, 7-11). (Поразительно, но факт: название Чернобыльская АЭС получила от слова "чернобыльник", т.е. вид полыни.) Многие из детских рисунков оказывались как бы иллюстрациями к этим строкам, визуализируя архетип Апокалипсиса.

В образе атомных электростанций и других технических объектов человечество столкнулось с глобальной проблемой экологического и нравственного порядка – добра/зла в окружающей среде, для решения которой необходимо обращение ко всему предшествующему опыту цивилизации и создания метода, позволяющего диагностировать представления, мнения, отношения людей по поводу тех или иных событий и явлений жизни независимо от их возраста и культурного уровня.

В качестве возможного направления разработки такого универсального метода нами предлагается метод визуальной социопсихологии – методика "Руны", которая представляет собой стандартизированный стимульный материал – матрицу из 60 картинок: знаков, символов и других социокультурных изображений, содержащих различные архетипические, социотипические и стереотипические образы, сгруппированных в 12 рядов. Каждый ряд представляет собой пять вариаций на ту или иную графическую тему. Это своего рода опрос общественного мнения, построенный не на традиционных анкетах, а на социокультурных символах, знаках различной семантики.

С незапамятных времен геометрические и числовые символы описывали структуру бытия человека во вселенной, нравственные категории добра, веры, любви, надежды, преданности, справедливости, истины. Психофизическое воздействие очертаний круга и плавных линий на человека известно с древнейших времен и в отличие от таких геометрических символов как квадрат, треугольник и особенно крест, содержащих в себе идею амбивалентности сфер бытия (жизни-смерти, страданий-радости и пр.), круг (мандала) исполнен позитивного смысла - добра, совершенства, завершенности. Этим воздействием и смыслом круга, кстати, можно объяснить предпочтение маленькими детьми округлых, плавных линий перед острыми, ломанными.
 
Задача испытуемых (детей и взрослых) – выбрать в каждом из 12 рядов те картинки, которые, по их мнению, имеют отношение к тем или иным реалиям жизни, в частности, к атомным электростанциям. Методика позволила зафиксировать значимые различия в графических презентациях в социальных группах: мужских, женских, детских.
 
Обращают на себя внимание существенные различия в графических представлениях о сущности и назначении атомной электростанции у детей в сравнении со взрослыми, особенно, с мужчинами: если для последних она – это преимущественно технический объект, необходимый для жизни и безопасный (символ – лампочка), то для детей- подростков – это прежде всего объект опасности, обозначенный символикой смерти (символ – череп). Это значит, что для детей тех лет в различных регионах страны атомные электростанции представляли собой в значительной степени как явное ЗЛО, как угрозу для человека, для Земли, и это – еще до чернобыльской трагедии.
 
Детское общественное мнение – это в определенной мере общественное мнение завтрашнего дня. Как отмечают социологи, дети являются социально-возрастной группой, для которой характерно стремление к переменам, способность идти "не общими путями", острота восприятия недостатков общественного устройства и высокая степень экологического сознания.
 
Таким образом, в контексте пространства окружающей среды в детской картине мира центральное место занимает символика опасности/безопасности, которая связана с различными природными (стихийные бедствия), социальными (вооруженные конфликты), техногенными (взрывы, пожары и пр.). Современный мир полон для ребенка опасностей. В нашем исследовании окружающей среды в середины 80-х - начала 90-х годов показано отношение детей различных возрастов и обширных регионов к этим современным техногенным явлениям. Начатое еще до Чернобыльской аварии исследование "Детского общественного мнения" по поводу АЭС выражено в онтогенезе преимущественно архетипической символикой опасности, сходной с обозначенными в разных культурах картинами природных катастроф - извержениями вулканов, пожарами.
 
Образ ядерной энергетики, как часть картины мира современного ребенка, вероятно, имеет свои глубинные историко-культурные прототипы вселенских катастроф. Существующие в пространстве неосознаваемых или не вполне осознанных социокультурных представлений, эти образы индивидуализируются и могут быть психологически "схвачены". Подобное исследование демонстрирует необходимость обращения к анализу картины изменяющегося мира в детском сознании для понимания нашего настоящего и прогнозирования будущего.
 
Дети рисуют завтра (образ будущего в детской картине мира)

В детской картине мира ребенком осваивается представление о себе в будущем (как личностная перспектива) и о будущих судьбах мира. В конце 80-х – начале 90-х годов среди многих тем в детских рисунках субъективная модель будущего – это наиболее позитивный образ для всех детей всех возрастов. Это было обусловлено, как ни парадоксально, общим оптимистичным настроем в детской культуре тех лет, вопреки экономическим трудностям (карточная система прод. и промтоваров) и политическим нестроениям (распад СССР).

Однако к середине 90-х годов и далее происходит снижение "показателей оптимизма" в рисунках "Наше будущее". С помощью графического контент–анализа были определены показатели позитивного/негативного отношения к будущему у детей из благополучных семей, проживающих в небольшом закрытом городе Подмосковья. Позитивное отношение к будущему оказалось у 38% детей, негативное отношение выказали 60%, а остальные – нейтральное, не столько модель будущего, сколько пути его спасения.

Художественный язык этих рисунков заметно отличаются от языка рисунков тех же детей на другие темы: значительно больше открытых композиций, чем замкнутых, гораздо сдержаннее колорит, мало ярких и звонких тонов, в теплой гамме работ – меньшинство. В представлении детей имеет место столкновение естественно-научных знаний о мире с мифологическими.

Работы мальчиков и девочек отличаются и тематически и художественно: у мальчиков ярко выраженный технократический аспект изображения, к тому же в значительной степени мрачно-пессимистический взгляд на будущее, у девочек – более оптимистический с акцентом в житейскую или символическую стороны.

Особенности детского рисунка на тему "Наше будущее" последних лет ХХ века заставляют усомниться в том, что (в отличие от других эпох) ребенок нашего времени - "неисправимый оптимист".
 
Субъективный образ будущего предстал в рисунках детей "Я через 10 лет", полученных в 1992 и в 1999 годах, были обнаружены очевидные сдвиги в графических презентациях отношений к себе у мальчиков и девочек в будущем в сторону уменьшения представлений о себе в семейной сфере и увеличения доли индивидуализации собственного "Я", особенно у мальчиков - в культивировании физической силы с, порой, достаточно выраженным криминальным оттенком. Для девочек различия за столь короткий период еще более существенные. Во-первых, активная "профессионализация" девочек самого раннего младшего школьного возраста (22% против 0 % семь лет назад!) и, во-вторых, резкое снижение представлений о себе в будущей семейной сфере: у 10 - 11-леток 7% против 47 % в 1992 году (!?) и у 12 - 14-леток 18% против 29% (См. приложение, "Диаграмма представлений детей о своем будущем"). Если отсутствие установок на семью и дом у мальчиков традиционны, то для девочек, особенно самых старших, подобная "бессемейная" картина мира, на наш взгляд, тревожный факт, требующий серьезного внимания.
 
Переломным моментом на данном этапе является возраст десяти лет, когда начинается дифференциация образа "Я" в различных сферах жизни, в рисунках появляется фон, что дает основание утверждать, что ребенок представлениях о себе в будущем символически начинает отделять мир от себя и себя от мира. Ребенок в возрасте 7 - 9 лет в основном делает акцент на будущие внешние качества (у мальчиков - это физическая сила, у девочек - внешняя привлекательность). С возрастом представленность будущего в картине мира ребенка становится все более дифференцированной и включает различные сферы личного и общественного бытия.