Центр и периферия России в отражении средневековых греческих гео-административных категорий и церковного законодательства Константинополя

Во второй половине XII в. ситуация на Руси постепенно меняется. Тенденции децентрализации позволяют удельным князьям, особенно периферийных областей, вести политику, не совпадающую подчас с интересами Киева. И Византия стремилась сыграть на внутренних противоречиях княжеств, поддерживая то одну из спорящих сторон, то другую, вызывая еще большие осложнения в международных отношениях. Это чутко уловил историк XII в. Иоанн Киннам — императорский секретарь, имевший доступ к документам, но и сам участвовавший в войнах в Подунавье. Им описаны события переговоров с различными русскими князьями в ходе византино-венгерских войн в 1165 г.

Повествование о развитии венгеро-византийских событий (наиболее, пожалуй, подробные части "Истории") имеет прямое отношение и к истории Руси. В комплексе византино-венгеро-русских взаимоотношений формировались судьбы центральноевропсйского региона в средние века.

Так, византино-венгерская война 1151 г. была начата Мануилом в знак поддержки Владимирка Галицкого — византийского союзника (115.19). Известную роль в этих событиях мог сыграть и изгнанный венгерский принц — сын короля Кальмана (Коломана) и русской княжны — дочери Владимира Мономаха Евфимии — Борис Кальманович (Коломанович). Оказавшись на стороне Мануила, он явился удобным для Византии ставленником на венгерский престол. На сторону Бориса, по предположению В.Г. Васильевского, и перешел передовой венгерский отряд, посланный против византийцев (Киннам сам не называет здесь имя Бориса Кальмановича — 114.15).

В 1166 г. Мануил направляет в Венгрию войско через "Тавроскифию" (260.21), т.е. через русские земли (К.Я. Грот считает, что поход проходил по территории современной Молдавии, Буковины и Северной Трансильвании).

Для отечественной истории важное значение имеет указание Киннама на южные границы Руси (94.12). В этом свидетельстве ученые усматривают подтверждение мнения о распространении галицких границ далеко на юг — до устья Дуная. Из сочинения византийского историка явно вырисовывается византино-галицкий союз в начале 50-х годов XII в. (115.14—19). Однако уже в середине 60-х годов в связи с пребыванием мятежного севастократора Андроника Комнина в Галичине приходится говорить об ослаблении официальных византино-галицких связей. Напротив, в результате описанного Киннамом посольства на Русь Мануила Комнина (232.4), вероятно, установились хорошие отношения между Константинополем и Киевом: "А Мануил, который возводил свой род к Комнинам прибыл к народу тавроскифов, чтобы напомнить их архонту о соглашениях, в [верности] которым он давал клятву василевсу, а также чтобы укорить его за дружбу с Иерославом — правителем Галицы. Ибо Иерослав не только вообще нарушил союз с ромеями, но принял и удостоил милостью Андроника — о котором теперь мы расскажем подробнее, — бежавшего из тюрьмы во дворце, где содержался, я думаю, девять лет до того, как перейти к нему (л. 258.33—37: Me 232.3—11).[Рассказ о бегстве Андроника Комнина из константинопольской тюрьмы.]

Вот так Андроник, бежав из темницы, пришел к тавроскифам. Нам же следует вернуться к тому, о чем шла речь.

Тот Мануил пришел к Примиславу как по названным [причинам], так и с целью привести оттуда вспомогательное войско для ромеев. Ему было предписано переговорить о помощи и с самим архонтом. Тавро-скифской страны Росиславом. И он, действительно, добился цели. Чрезвычайно обрадованные, что такого [высокого] посла отправил к ним василевс, они обещали выполнить все, что угодно василевсу. Василевс не обошел поэтому вниманием и Иерослава; различными уловками он возбудил его против Стефана, направив ему следующее [послание]: "Мы не уподобимся тебе в недружелюбии, которое ты без всякой нужды явил по отношению к нам, когда пренебрег словами и договорами, в которых ты клялся прежде. Я ставлю [тебя] перед лицом [твоего] бесчестия, [поскольку] ты сам рискуешь оказаться совершенно обесчещенным. Знай, что ты отдаешь замуж свою дочь короля пеонцев — человека злонравного и ужасно ненадежного в помыслах, ибо он никогда и никак не внимал ни праву, ни истине. А человеку, чуждому как естеству, так и законам, я считаю, легко сделать все, во что бы он ни был вовлечен. Итак, да не женится Стефан на твоей дочери! Да не совершит по отношению к ней ничего имеющего законные [основания]! Если же женится, то будет с ней связан не более чем как с распутницей. Ибо тот, кто так погрешил по отношению к вашей державе, не постыдившись недавно данные клятвы обратить в шутку, — подумай, как бесчеловечно поступит он по отношению к тебе!" Выслушав эти слова с какой-то варварской простотой, Примислав тотчас же был убежден и на зятя стал коситься, как на врага, и согласился помогать всеми силами ромеям в войне против него".

Киннам неоднократно называет и имена русских князей, причем дифференцированный подход к княжеской титулатуре (архонт — 115.18-19; 323.5-235.11; династ — 236.20; гегемон — 232.7; 236.8; филарх — 236.11) свидетельствует о понимании в Византии различного удельного веса отдельных древнерусских князей: так, Юрия (Георгия) Долгорукого Киннам называет первым среди русских "филархов" (236.23). Отличия в применяемой терминологии свидетельствуют о тенденции подчеркнуть неравное по отношению к Византии положение тех или иных русских княжеств.

Киннам сообщает и о пожаловании около 1165 г. одному из русских князей ("тавроскифскому династу Владиславу" — 236.20) придунайских земель империи, бывших ранее во владении Василька, "сына Георгия" (236.23). Последнее сообщение согласуется с рассказом Ипатьевской летописи (под 1162 г.) о бегстве в Византию сыновей Юрия Долгорукого: "Том же лете идоша Гюргевичи Царюгороду, Мстислав и Василко с матерью... и дасть царь Василкови в Дунаи городы..."

"В то же время и Владислав, один из династов в Тавроскифской стране, с детьми, женой и всеми своими людьми добровольно перешел к ромеям. Ему была отдана земля у Истра, которую некогда василевс дал пришедшему Василику, сыну Георгия, который среди филархов Тавроскифской страны обладал старшинством". (л. 258 об. 24—259.4: Ме 234.22—237.11).

"Есть в Тавроскифскои стране город по имени Киама, который превосходит все другие города, воздвигнутые там, и является митрополией этого народа, так как сюда прибывает и архиерей из Византия. У города есть и другие привилегии старшинства. Так вот, правитель этой страны и сам стал союзником в войне против Стефана, решение о чем подтвердил клятвами" [65] .

М. Д. Приселков интерпретировал утверждение Киннама, что Киев является главным русским городом, таким образом, что это заявление отражает неосведомленность Византии в политической ситуации на Руси, уже переживавшей период раздробленности. Следует, однако, заметить, что Киннамом отражена и борьба отдельных княжеств за гегемонию в это время (напр., Галицкого и Киевского). Одновременно Киннам или его информатор как раз верно определили не только политическую, но и престижную функцию владения в XII в. киевским столом, за который шло ожесточенное соперничество русских князей.

Киев назван в греческом тексте "митрополией", вслед за чем говорится о нем как о резиденции церковного владыки страны. Античное значение термина "митрополия" (город — основатель колонии) сохранялось и в византийский период. Однако наиболее характерно для греческого языка византийскою период; значение этого слова как технического термина, обозначающего церковную область (управляемую митрополитом), в которую входило несколько епископий — также церковных округов. В данном случае возможна контаминация значения: "церковный центр" (что особенно важно для Византии, посылавшей в Киев иерархов из Константинополя) и "столица" (наиболее общее, нетехническое значение слова) объединились [56] .

Киевская Русь находилась под супрематией константинопольскою патриархата, в соответствии с чем на Русь из Константинополя отправлялись митрополиты-греки. Из 24 известных на Руси митрополитов Х — начала XIV в. 22 были греками. В середине XII в. проблема русско-византийских церковных отношений в связи с постановлением иерархов из Византии приобрела особую остроту.

Киннам выражает представление о Киеве как о столице всего Древнерусского государства. Аналогом греческого термина "митрополия" может служить его древнерусская калька "матерь городов русских", приложимая к Киеву.

Упоминаемый в тексте Киннама "Георгий" — это ростово-суздальский князь Юрий Долгорукий (ок. 1090–1157), известный как основатель Москвы, ставший с 1155 г. великим князем в Киеве. Юрий Долгорукий рассматривался в Константинополе как надежный союзник Византии. "Став великим князем, ростово-суздальский князь Юрии Долгорукий вернул русскую церковь (после изгнания Изяславом греческих митрополитов) под византийское верховенство. Однако через несколько лет после его смерти греческий митрополит был снова изгнан из Киева. Киевский князь Ростислав отказался в 1164 г. принять нового греческого митрополита. Лишь с помощью богатых даров Мануил I смог заставить Ростислава уступить" (см.: История Византии. Т. 2. С. 352). Для оценки сообщаемых Киннамом в этом фрагменте сведений очень важным обстоятельством является то, что историк сам был участником этого похода и очевидцем событий (Cinn. 245.15—18). Отсюда большая точность, в том числе и топографическая, описываемых событий.


Страница 4 - 4 из 7
Начало | Пред. | 2 3 4 5 6 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру