Риторические труды Ю.В. Рождественского

Замечательно окончательное рассуждение Ю.В. Рождеcтвенского о трудностях обучения прозаической речи. Посмеем процитировать автора по рукописному варианту, поскольку он, на наш взгляд, более точно выражает мысль Ю.В.Р. Например, в отредактированном виде говорится о том, что «сложность обучения прозаической речи состоит в том, что без одновременного изучения жизни это может превратиться в краснобайство» [24].  Но мысль автора более глубока (редактору хотелось «это» связать с «жизнью»), а даже опыт университетских семинарских занятий приводил Юрия Владимировича к тому, что «обучение речи легко обращается в краснобайство и пустословие; если обучение преследует примерные цели обучения, речь при этом теряет насыщенность смыслом, превращается в пустое украшательство. Ораторами и писателями становятся в социальной жизни, в обучении прозаической речи мы обучаем владению оружием, а оружием владеет и рыцарь и разбойник [«рыцарь и разбойник» также сняты в печатном тексте – А.В.]. Вот почему необходимо выбрать верную грань, на которой должно удерживаться искусство действенной речи, т.к. с одной стороны этой грани пропасть пустословия, а с другой – пропасть вреда, которую может нести с собой речь. Поэтому обучение риторике одновременно есть обучение этике».

Статья 1988 г. называлась «Становление риторики: проблемы и перспективы» и ей суждено было стать вновь открывающей сборник Всесоюзного общества «Знание», посвященный вопросам лекционной пропаганды, на этот раз, последний [25].  Эта статья поразительна по точности композиционного исполнения  и соответствию духу времени. В сущности, она сопоставляет три риторические традиции: американскую, японскую и русскую с современных теоретических и прикладных позиций, но начата статья определением риторики и ее прикладной части.

Нередко мы ищем в науке точного, раз навсегда данного и законченного определения. Ю.В. Рождественский показывает, как в пределах единой научной концепции происходит не «вдалбливание» одной и той же идеи, а наращение смысла с добавлением новых значимых положений. Таково, на наш взгляд, толкование термина «методика», который в лекциях Юрий Владимирович определил как «педагогическое красноречие». Приведем начало статьи целиком:

«Риторика – одна из классических гуманитарных дисциплин. Эта дисциплина изучает речь и рекомендует правила искусной, целесообразной и убедительной речи. Таким образом, у риторики две части: одна – исследовательская, научная, другая – практическая, дидактическая. В последние 30-40  лет обучение речи и воспитание оратора и писателя, т.е. дидактическую сторону риторики, стали называть общим словом «методика». Следовательно, риторика – фундаментальная наука о речи, а методика – прикладная дисциплина. Риторика и методика делятся на общую и частную. Общая риторика и методика занимаются общими законами речи, а частные – законами конкретного вида или рода речи. Так, бывает частная риторика делового диалога, документов, массовой информации, пропаганды и агитации и т.д. Соответственно этому существуют частные методики для обучения этим же видам речи» [26].

В рассуждении о методике особенно примечательна мысль о том, что методике обучения речи приходится считаться с языковой личностью обучаемого, а по типам языковых личностей и имеющихся способностей можно было бы подразделить людей на три группы: люди с поэтическими способностями «быстро подбирают ассонансы, рифмы, каламбуры», другие – «отличаются хорошей памятью на слова и выражения, хорошо помнят, кто, что, когда, по какому поводу и как сказал» (филологические способности), третьи – «замечают противоречия в содержании услышанного, быстро находят аргументы, умеют влиять на слушателей силой своей личности» (это – ораторский талант). При том, что все люди совмещают в себе эти таланты, наша современность такова (это было время начала демократических перемен), что «все должны учиться говорить и писать правильно, убедительно и красиво… Демократические формы жизни требуют от каждого активных речевых действий. Речевая нагрузка возрастает. Поэтому краткая, содержательная и совершенная речь особо ценится. Но она, к сожалению, редкость. Вот почему надо всем учиться ораторскому искусству и искусству письменной прозы» [27].

Из содержательно неповторяющихся разборов зарубежного опыта хочется обратить внимание на замечание Юрия Владимировича относительно японской теории  языкового существования, где главное внимание обращается на «активизацию языковой жизни общества» [28].  Как ни странно сегодня оценивать российский опыт, но именно активизации языковой жизни в полном объеме не произошло. Причины этого можно было предугадать в советах Ю.В. Рождественского от 1988 года:

«И наконец, главное. Всякая риторика может существовать только на базе определенной идеологии. В противном случае риторика превращается в пустопорожнее краснобайство».  Вспомним, как в начале 90-х годов провозглашалась «свобода» от «всякой идеологии», а реформы проводились вне языковых контактов лиц, проводящих реформы, с теми, для кого эти реформы проводились и кто своей речевой активностью мог бы эти реформы поддержать. Поскольку смысл реформ не был объяснен, не могло образоваться «единство» в обществе – того «единомыслия», которое объединяет нацию, а не разделяет ее на противоположные лагеря. О том, как совершенствуется наше «единство», читатель может судить самостоятельно.

Утвердив, что мы должны «знать все особенности буржуазной риторики», а свою риторику основать на «фундаменте марксистско-ленинской философии и этике советского общества» (это был честный и критически осмысленный взгляд для того времени), Ю.В. Рождественский ясно намечает план будущей риторики (и он отразится в «Теории риторики»). Она должна состоять из «учения о речевых коммуникациях, учения о диалоге как процессе речевой деятельности и учения о монологе как отдельном высказывании» [29].