Истории, рассказанные перед сном. Как Сеня был циркачом

Однажды Сеня побывал в цирке. Там было много интересного: и жонглеры, и акробаты, и дрессированные мишки. И, конечно же, клоуны! Сене купили клоунский нос, сделанный из половинки шарика для пинг-понга и выкрашенный в ярко-малиновый цвет. Нос держался на тоненькой резинке, и Сеня не снимал его до позднего вечера. Даже спать с ним лечь хотел, но мама его отговорила.

– Вдруг ты во сне перевернешься и носик сломается? – сказала она.

Сеня подумал – и согласился. Тем более что от пластмассы на настоящем его носу осталась красная полосочка.

А в цирке было еще вот что. Во время антракта какие-то дети выскочили на арену. Она была не в опилках, а затянута зеленым плюшем, мягким, как трава. Через минуту на арене уже яблоку негде было упасть – столько там оказалось детворы. Ребята прыгали, кружились, один мальчишка делал стойку на голове.

Сеня, естественно, отставать не пожелал и тоже помчался на манеж. Он попрыгал, повертелся, раскинув руки, немного покувыркался и начал перекатываться с боку на бок. Самое смешное, что после перерыва по манежу точно так же катались с боку на бок дрессированные собачки.

«Наверное, подглядели, как я делаю, и повторяют за мной», – подумал Сеня и гордо посмотрел на Дидю с Ипом. Вот, мол, какой я артист!

И решил стать циркачом. Дидя сказала, что циркачи ездят по разным странам и что им там хлопают и дарят цветы. Но добавила, что циркачом быть очень трудно: нужно долго тренироваться.

– Это ничего! Это не страшно! – воскликнул Сеня и приготовился начать тренировки со следующего утра.

«Потом, – мечтал Сеня, – надо будет устроить представление во дворе, и, если зрители будут хлопать и подарят мне хоть один цветок, можно будет устраиваться на работу в цирк. А потом вместе с цирком – по разным странам!»

Сене давно хотелось поехать по разным странам. И вовсе не потому, что там много бананов, «сникерсов» и жвачек. Этого добра и дома достаточно. Нет, главное было другое. Сеня мечтал поехать в город Санта-Крус и освободить зверей, которые – он был в этом абсолютно уверен! – томятся там в неволе. Откуда у Сени взялись такие сведения, сказать трудно, но в их правдивости Сеня не сомневался и однажды, отдыхая на даче у бабушки, уже отправился было вызволять бедных животных, но когда дошел до колодца, его поймали и вернули домой.

«Если я поеду с цирком в Санта-Крус, – мечтал теперь, лежа в кровати, Сеня, – меня никакая бабушка не остановит». Больше он ни о чем помечтать не успел, потому что заснул.

А когда проснулся, то обнаружил, что он дома один. Даже Лютика не было – мама ушла с ним гулять. В любое другое время Сеня, наверное, расстроился бы: он не любил одиночества. Но тут, напротив, взбодрился.

– Отлично! – сказал сам себе Сеня. – Никто мешать не будет. А то вечно: это не бери, то не трогай...

Дело в том, что Сеня решил стать жонглером. Нет, акробаты ему вообще-то тоже нравились, но он понимал, что стойку и уж тем более сальто делать непросто. Сразу не научишься. А жонглировать вроде бы нетрудно. Во всяком случае, циркачи так бесшабашно подкидывали в воздух кегли и мячики, что сразу было понятно: это у кого угодно получится.

Особенно Сене понравился китайский номер. Китаянка держала на тоненьких палочках тарелки. Она танцевала, изгибалась в разные стороны, приседала, отклонялась назад – что только не делала, а тарелки не падали. Можно было заподозрить, что они приклеены к палочкам, но ведь тарелки все время вращались, как волчки. А когда тетя кланялась, она взяла палочки в одну руку, а тарелки – в другую, и Сеня понял, что тут все без обмана.

Тарелок дома было достаточно. Мама как раз недавно купила целую гору. Оставалось найти палочку. Сеня долго ходил по комнатам, задумчиво оглядывая обстановку. У него даже зародилась идея распилить какой-нибудь не очень нужный предмет. Например, тумбочку для белья или письменный стол. Ну спрашивается: зачем в каждой комнате по столу? Ладно бы еще по телевизору!

Но тут Сене попались на глаза лыжные палки, и стол остался целым и невредимым. Сеня выбрал три палки: поменьше, побольше и самую большую. Он уже знал, что главный принцип обучения – от простого к сложному, и собирался крутить тарелку на большой палке. Но после того, как пятая тарелка грохнулась на пол и разбилась вдребезги, Сеня понял, что расчет его был неверен.

«Надо взять самую большую палку. Тогда тарелка будет дольше лететь вниз и я успею ее подхватить», – рассудил он. Однако, видно, спросонок руки у него были чересчур неловкими и скоро мамина кухонная полка порядком опустела.

– Пора остановиться, – вздохнул Сеня, заметив, что пол сплошь усеян осколками. – Должно быть, это только у китайцев получается. А я же все-таки не китаец!

Он перешел в гостиную, которую именовал «гостиницей», и попробовал пожонглировать сливами, лежавшими в хрустальной вазе. Но из этого тоже не вышло ничего хорошего: сливы раскатились по полу, а одна ударилась о стену и оставила на ней яркое желтое пятно.

– Да, жонглера из меня не получится, – вынужден был признать Сеня. – Придется заняться акробатикой.

И Сеня перешел в комнату к Диде. Матрас на ее кровати отлично пружинил. Сеня любил на нем прыгать. Мама, правда, его всегда сгоняла, но сейчас ведь ее не было! А акробаты прыгали вчера на батуте точь-в-точь как Сеня на кровати.

Прыжки на матрасе удались ему гораздо лучше, чем жонглирование. Но потом Сеня вспомнил, что акробаты не просто прыгали, а еще и переворачивались в воздухе. А вот с переворотами все обстояло не так гладко. Набив три шишки на лбу, разбив бра, висевшее у Дидиного изголовья, и поставив себе три синяка на коленках – два на одной и один на другой, – Сеня перешел в свою комнату, где была шведская стенка.

Обычно Сеня карабкался по ней вверх до самой последней перекладины и, немножко посидев наверху, слезал на пол. Но для акробата этого было недостаточно, и Сеня захотел попробовать опуститься не просто так, а вниз головой.

Добравшись доверху, Сеня начал переворачиваться вниз, но – он и сам не понимал, как это получилось, – повис, зацепившись ногами за перекладину.

В таком виде его и застала мама, которая, по счастью, буквально через секунду пришла домой после прогулки с Лютиком.

– Боже мой! – ахнула мама, увидев сына, который свисал с перекладины, словно летучая мышь. – Что ты там делаешь, Сеня? А ну слезай сейчас же!

– Не могу. Я тренируюсь, – пропыхтел Сеня.

Почему-то ему не захотелось признаться в том, что трюк вышел у него случайно и слезть без посторонней помощи он не в состоянии.

Вызволив Сеню и налюбовавшись на погром, который он учинил в квартире, мама со вздохом спросила:

– Надеюсь, на этом твоя цирковая карьера закончена?

– Нет, – помотал головой Сеня. – Я еще не был дрессировщиком диких зверей. – Потом подумал и прибавил, тщательно выговаривая трудное слово: – И шпа-го-глота-телем.

– Не надо! Этого не надо! – замахала руками мама. – Ты лучше зверей дрессируй. И лучше на улице.

Сеня вышел на улицу, но диких зверей там не оказалось. Даже коты при виде него кинулись врассыпную. Наверное, кошка, которую он в свое время безуспешно пытался сделать артисткой, настроила против Сени все кошачье сообщество.

– Что ж, придется дрессировать Лютика, – пробормотал Сеня. – Ладно, утром я буду представлять себе, что это волк, а вечером, что медведь. Он натянул между двумя деревьями веревку и сказал:

– Ап!

Так в цирке приказывают кому-нибудь прыгать. Но Лютик не шелохнулся. Сеня подумал, что собака не понимает циркового языка, и сказал просто, по-человечески:

– Прыгай!

Но Лютик мрачно посмотрел на Сеню и улегся под деревом, отвернув морду. Вероятно, он был недоволен, что ему не дают отдохнуть после прогулки.

В это время во двор вышел Сенин приятель Глеб. Он жевал бутерброд с сыром. По его виду Сене сразу стало понятно, что это десятый бутерброд за утро, который в Глеба впихивала бабушка, и что Глебу на бутерброд смотреть тошно, не то что жевать.

– Ты фто делаеф? – поинтересовался Глеб, шамкая набитым ртом.

– Что-что! Не видишь? – недовольно буркнул Сеня. – Волка дрессирую.

– Волка? – Глеб испуганно юркнул за дерево. – А где он, твой волк?

– Здесь, – злобно кивнул Сеня на Лютика и рявкнул: – Кому говорю?! Прыгай, а то...

И он замахнулся на пса рукой. Лютик прижал уши и предостерегающе заворчал.

– Разве это волк? – резонно возразил Глеб. – Это твой Лютик.

– Он понарошку волк, – сказал Сеня, с сожалением глядя на друга: надо же, какой бестолковый!

– А-а, – протянул Глеб. – Ну, тогда другое дело. – Потом немного подумал и заявил: – В цирке зверям сахар дают. Я сам видел. Он прыгнет, а ему сахарок.

– Мама не разрешает, – вздохнул Сеня. – Она говорит, собакам сладкое нельзя. И вообще она на меня злится. Я ей всю посуду расколотил.

– Ладно, нельзя сладкое, давай дадим соленое! – Глеб очень обрадовался, что можно наконец избавиться от ненавистного бутерброда и, отщипнув кусочек, протянул Лютику: – На, попробуй.

Лютик съел и одобрительно облизнулся.

– Хочешь еще? – сказал Глеб. – Если хочешь, то прыгай!

И Лютик прыгнул. Только не через веревку. Он подскочил к Глебу и выхватил из его руки вкусный бутерброд. А потом снова улегся на землю и отвернул морду.

– Ах ты, подлый вор! – закричал Сеня. – Я сейчас на тебя наплюю!

И начал плеваться. Лютик обиженно фыркнул и пошел к подъезду.

– Эй! Погоди! – воскликнул Глеб и, повернувшись к Сене, сказал: – Тоже мне дрессировщик! Дрессировщики не плюются. Это верблюды в цирке плюются. Ты все перепутал.

– У дрессировщика во-от такой хлыст, – сердито проворчал Сеня. – А у меня даже хворостины нет.

– Зато еще кусок сыра остался! – подбодрил его товарищ и положил на ладошку маленький кусочек сыра. – Лютик, Лютик, посмотри, что у меня есть!

Лютик посмотрел и решил вернуться.

– Хорошо, не хочешь прыгать, – смилостивился Сеня, – тогда вой! Волки всегда воют.

Но Лютик молчал.

– Вой, кому говорят!

Лютик гавкнул.

– Ладно, не хочешь выть – лай, – уступил Глеб.

Он был сегодня в очень мирном расположении духа. Лютик посмотрел на него и... завыл.

И – пошло-поехало! Сеня говорил:

– Сидеть!

Лютик ложился.

«Лежать!» – вставал.

«Голос!» – молчал.

«Ко мне!» – отбегал в сторону.

Наконец Сеня сложил руки на груди, вздернул подбородок и отвернулся.

– Я на вас обиделся, – пояснил он, чтобы было совсем понятно.

Почему-то он решил обидеться не только на Лютика, но и на Глеба. И наверное, все кончилось бы слезами, а то и потасовкой, если бы во двор не вошел Ип. Сеня за дрессировкой «волка» и не заметил, как прошло полдня и Ип уже вернулся из школы.

– Что вы тут не поделили? – Ип снисходительно посмотрел на ребят с высоты своего пятнадцатилетнего роста.

Сене показалось, что Ип с утра еще немножко подрос.

– Вот! – обиженно всхлипнул Сеня. – Этот паршивый волк не хочет дрессироваться. А меня из-за него в цирк не возьмут. А он... он назло все делает, издевается!

И из круглых Сениных глаз хлынули слезы.

– Ну-ну, – погладил Сеню по голове Ип. – Уж так-таки и издевается? Не выдумывай.

– А ты проверь! – хлюпая носом, предложил Сеня.

Ип проверил – и захохотал. Потом долго чесал в затылке. А потом снова залился хохотом.

– Послушай, да ведь это и есть цирковой номер! – вскричал он. – Весь вечер на арене клоун Сеня со своей собакой... – Ип задумался и продолжил: – …со своей собакой Наперекосяком!

– Нет, лучше Плуто, – возразил Сеня.

Он иногда жалел, что назвал собаку Лютиком, а не Плуто, как в мультике.

– Ну хорошо. Пусть будет Плутик, – предложил Ип. – Плутик тоже подходит.

Ип сбегал домой и вернулся с клоунским малиновым носом. При виде него Лютик завилял хвостом и звонко залаял.

– Так вот, значит, что! – рассмеялся Сеня. – Ишь, хитренький! Ты, выходит, давно мечтал побыть клоуном? Потому и выкрутасничал, да?

Представление получилось очень смешное. Сеня показал его Дидиным подругам и старушкам во дворе. Старушки целыми днями скучали на лавочке и были очень рады, когда им что-нибудь показывали. Все хохотали, и кто-то – Сеня впопыхах не заметил, кто именно: девочка или старушка, – упал с лавки на землю. Смеялся, что называется, до упаду!

А вот в цирк Сеня поступать пока не стал. Мама отговорила.

– Ну, поступишь ты в цирк, – сказала она. – Тебя, конечно же, примут. С таким смешным номером как не принять? Поедешь ты по разным странам и наконец доберешься до Санта-Круса. Но ведь бедные звери тебя не поймут. Они только по-испански понимают. Так что придется тебе, дружочек, учить испанский.

– А я уже выучил, – подбоченился Сеня и залопотал: – Ала-мала, бала-пала...

Но на самом деле он понимал, что мама права. И решил пару лет обождать.

Как Сеня подался в пираты

На юге мама сводила Сеню, Дидю и Ипа в Музей военно-морского флота. Сеня внимательно разглядывал корабли. Особенно ему понравились парусники.

Но вечером, укладываясь в кровать, Сеня почему-то печально вздыхал.

– Что такое? – спросила мама.

– Я грустный, – в десятый раз вздохнул Сеня.

– Отчего же ты грустишь, Сенечка?

– Оттого, что так трудно делать парусники, – пожаловался Сеня и добавил, видя, что мама не понимает: – Я ведь решил стать пиратом.

– Пиратом? – поразилась мама. – Но пираты плохие!

– А я буду хорошим пиратом, – сказал Сеня. – Я у плохих пиратов сокровища добывать буду.

– Сокровища? Но зачем тебе сокровища, Сенечка? – продолжала допытываться мама.

– Как, зачем? Я на них игрушек накуплю, – объяснил Сеня и снова пожаловался: – Но пираты под парусами плавают, а для парусов палки нужны, веревки и большая тряпка. – Он с надеждой посмотрел на маму. – Может, простыня сойдет, а?

– Нет, не сойдет, – решительно заявила мама. – Ты на мои простыни не зарься, ясно?

– Ясно. – Сеня надул губы и повернулся к стене.

Утром он упорно молчал и о чем-то думал, ковыряя вилкой в тарелке.

А по дороге на пляж поинтересовался:

– Мамочка, пираты на плоту плавать могут?

– Не знаю. Наверное, – пожала плечами мама.

Ее сейчас гораздо больше интересовало, где купить дешевые баклажаны, чтобы заготовить на зиму баклажанную икру.

Сеня удовлетворенно крякнул и пошел бодрее.

На пляже он, казалось, отвлекся от своих раздумий: с аппетитом уплетал груши и нагружал камешками новый желто-зеленый игрушечный грузовик. Но на самом деле он просто выбирал подходящий момент.

И вот когда мама с папой, загоравшие на берегу, перевернулись на живот, а Дидя с Ипом пошли прыгать с мола, Сеня тихонечко взял резиновый матрас и спустил его на воду. Потом схватил водяной пистолет, пакет с фруктами, колоду карт и запрыгнул на матрас. Волны приподняли матрас и понесли его в море.

– Мамочка! Папочка! До свидания! – крикнул Сеня и помахал рукой.

Мама сонно пробормотала в ответ: «Пока», – потом подскочила как ужаленная и уставилась на море, прикрывая глаза ладонью от солнца.

А Сеня уже отплыл довольно далеко. Говоря по правде, это не входило в его замыслы. Он собирался попиратствовать неподалеку от берега. И теперь растерялся.

– Мамочка! – негромко пискнул он, но мама все равно услышала.

Она растолкала задремавшего на солнышке папу. Тот проснулся и, не разбирая дороги, кинулся в воду. Папа плавал быстро, но матрас отплывал еще быстрее. Сеня уже начал жалеть о своем решении податься в пираты. Вдобавок ему вдруг вспомнилось, что матрас на берегу сдувался. Сеня опустил глаза, и ему показалось, что «плот» уже успел немного похудеть...

– Папочка! – захныкал он, видя, что плывущего к нему папу относит волной. – Папочка, спаси меня!

Ныряльщики, прыгавшие с волнореза, тоже заметили мальчика на матрасе и наперегонки бросились его спасать. Волнорез был ближе, чем папа, но все же не так близко, чтобы Сеня чувствовал себя в безопасности...

Сеня упал щекой на матрас и заплакал. Ему совсем не хотелось тонуть. А плавать он не умел. То есть он, конечно, кричал, барахтаясь в воде: «Посмотрите, как я плыву!» – но сам при этом перебирал руками по дну...

Вокруг, резко крича, летали чайки.

– Чего разорались? – зыркнул на них сердитыми глазами Сеня и... увидел лодку.

Она была совсем рядом. В ней сидело двое мужчин.

Сеня так обрадовался, что мигом позабыл про свои страхи.

– Эй! – крикнул он. – Вы кто?

– Мы спасатели, – сказали мужчины, подплывая к матрасу. – А почему ты так далеко заплыл? И тем более один, а?

– Потому что я пират, – объяснил Сеня и навел на них водяной пистолет. – Сдавайтесь, а не то стреляю.

– Вот как? – усмехнулся усатый спасатель. – Ну что ж, тогда мы, пожалуй, поплывем дальше. А ты пиратствуй себе на здоровье.

– Нет-нет-нет! – испугался Сеня. – Не уплывайте, пожалуйста! Я вас фруктами угощу.

И чтобы спасатели не заподозрили его в обмане, вскочил и показал им пакет.

Но сделал он это, как выяснилось, зря. Матрас закачался, и Сеня очутился в воде.

Стоявшая на берегу мама упала в обморок.

Сеня хотел крикнуть: «Спасите-помогите! Тону!» – но не успел, потому что ушел под воду с головой.

Однако усатый мужчина и без слов понял, что Сеню нужно спасать, и нырнул за борт.

Если бы Сеня успел это увидеть, он, наверное, спокойно шел бы себе ко дну, ожидая, пока его вытащат. Но он ничего не увидел, а потому, ни на кого не надеясь, отчаянно забарахтался, забил по воде руками и ногами и... выплыл на поверхность.

Это его так поразило, что он заорал во все горло:

– Смотрите! Плыву!

И снова пошел ко дну, ведь кричать и одновременно плыть Сеня пока что не умел. Правда, дна он так и не достиг – его подхватил усатый спасатель.

– Держись крепче, пират!

Спасатель обхватил Сеню и поплыл, работая свободной рукой.

Через несколько мгновений Сеню уже втащили на борт. Он откашлялся, отдышался и огляделся. Слева к лодке подплывал папа, справа – Ип и еще несколько человек. Дидя приотстала – она не умела плавать так быстро.

«Все! Сейчас бить будут», – подумал Сеня и зажмурился.

Потом открыл глаза и заметил плававшие в воде карты. Когда матрас перевернулся, карты попадали в воду и, намокая, медленно тонули.

– Ой! – ойкнул Сеня и чуть было не сиганул за борт.

Но его удержали за трусы.

– Ты куда? – гаркнул спасатель. Не усатый, а другой, без усов.

– Раз уж вы меня спасли, то спасите и мои карты! – взмолился Сеня. – Вернее, не мои, а Иповы. Вернее, не Иповы, а его друзей, они просили постеречь. А Ип будет на меня ругаться, скажет: «Придурок». А я не придурок! Я умный!

– А зачем же ты, такой умный, потащил с собой в море карты? – усмехнулся безусый спасатель.

– Потому что пираты всегда в карты играют. Я в кино видел, – торопливо объяснил Сеня. – Ну пожалуйста, спасите их!

О пистолете он попросить уже не отважился, хотя пистолет было тоже ужасно жалко. Даже еще жальче, чем карты. Но пистолет принадлежал Сене, а карты – Иповым приятелям, и Сеня решил, что чужая собственность важнее.

Спасатель посмотрел на Сеню и снова нырнул в воду.

Все карты спасти не удалось, но Сеня все равно обрадовался. Он ведь еще не знал, что для игры нужна целая колода, а не половина.

Но Ип Сеню не ругал. И папа, и мама – когда пришла в себя после обморока – тоже. Они только обнимали Сеню, целовали и плакали. Сеня тоже плакал: ему вдруг стало очень стыдно.

– Знаешь, мамочка, – сказал он, наплакавшись вволю. – Я больше не буду пиратом. Я лучше буду спасателем.

Потом подумал и спросил:

– А ты купишь мне новый пистолет?

Потом еще немножко подумал и добавил:

– Только вы меня завтра не спасайте, когда я буду тонуть. Я ведь уже научился плавать.

И действительно, с тех пор Сеня хорошо держался на воде. А потом даже начал прыгать с мола вместе с Ипом и Дидей.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру