Истории, рассказанные перед сном. Сеня в музее

Однажды Сеня и его родители приехали в один город. Сеня, правда, так и не понял, как он называется. Одни говорили «Петербург», другие – «Санкт-Петербург», папа – «Питер», а бабушка – вообще «Ленинград».

– Какая-то путаная путаница! – пожаловался Сеня и стал говорить просто «город».

Но дело было не в этом, а в том, что в городе оказалась тьма-тьмущая всяких музеев и дворцов. С утра до вечера Сенины родители водили своих детей по музеям. Потом им этого показалось мало, и они начали ездить по окрестностям, где дворцов и музеев тоже было, как деревьев в лесу.

Нельзя сказать, чтобы Сене это совсем не нравилось. Конечно, в парке на аттракционах куда интереснее. Но по дороге в музей Сене непременно что-нибудь перепадало: или мороженое, или игрушка. Да и в музеях он находил чем себя развлечь: либо начинал считать завитушки на паркете, либо, сидя у папы на шее, заглядывал в вазы: вдруг там притаился Буратино? А что? Прятался же он в кувшине, когда кот Базилио и лиса Алиса зашли перекусить в трактир «Три пескаря»! Почему бы ему тогда не спрятаться в музее?

А еще Сеня любил, когда им попадался веселый экскурсовод. Вернее, экскурсоводша, потому что в музеях работали в основном тетеньки. Самая веселая тетенька была в Синем дворце. (Названия музеев Сеня, конечно же, моментально забывал, а потому различал их по цвету: Синий, Зеленый, Желтый...)

Ну вот. Тетенька из Синего дворца была большая, ярко-рыжая и очень веселая. Она все время шутила, сама же смеялась своим шуткам и то и дело подмигивала. Сене она понравилась, и он тоже начал ей подмигивать. А потом и шутить. Например так:

Наша Таня громко плачет –

Уронила в речку... лягушку!

Или так:

Баба сеяла горох –

Обвалился потолок!

И тоже заливисто смеялся и подмигивал. Когда он пошутил и подмигнул в четвертый раз, тетя обратила на него внимание и сказала:

– Надо же, какой бойкий мальчик!

А сама почему-то притихла. Сеня даже поинтересовался у нее на прощание:

– А почему ты больше не моргаешь? У тебя что, глазки устали, да?

Но под конец поездки Сеня затосковал. Ведь когда до отъезда оставалось несколько дней, Сенины родители вдруг спохватились и заявили, что им не удалось посмотреть и половины всего интересного, а потому вместо двух музеев в день надо будет посещать четыре. И это в то время, когда Сеня все чаще подумывал о том, что и одного-то музея в день за глаза хватит!

– Ладно, – сердито проворчал Сеня. – Раз вы так, то и я так.

Как «так», он пока и сам не знал, но ясно было одно: это не сулит ничего хорошего. На следующий день после того, как Сеня сказал свое грозное «так», они пошли на очередную экскурсию. Правда, на этот раз не в музей, а в лицей.

Сеня приободрился. Он знал, что означает слово «лицей». В лицее учились Ип и Дидя. По-простому это значило «школа». Сеня один раз был у Диди в лицее на «Огоньке», и ему очень понравилось. Они пили чай, ели пирожные и конфеты, танцевали, показывали фокусы и отгадывали загадки.

Сеня рассчитывал, что и в этом лицее будет точно так же. Но просчитался. Нет, там тоже были парты, школьная доска, глобус и указка. Но вот пирожных, чая, танцев и загадок не было и в помине. Сеня ужасно расстроился и почему-то решил, что мама с папой ему назло все подстроили. Видите ли, им захотелось, чтобы он посмотрел, как учился Пушкин! А Сеня, может быть, с этим Пушкиным и знаком-то никогда не был. Что ему за удовольствие смотреть, как он учился?! Ладно бы еще посмотреть, где папа с мамой учились. А то какой-то Пушкин...

– Пушкин не какой-то, – строго сказала Дидя. – Пушкин – поэт. Он сочинял стихи.

– «Наша Таня громко плачет», да? – спросил Сеня.

– Нет. «Буря мглою небо кроет», – сказала Дидя.

– Ну и что? – спросил Сеня.

– Ничего, – растерялась Дидя.

– Я тоже сочинял стихи, – буркнул Сеня. – «Она не лягушка, она пастушка». – И ворчливо добавил: – Все равно могли бы хоть печеньицем угостить.

Но тут подошла экскурсоводша и так на них посмотрела, что спор мигом прекратился.

Экскурсоводша попалась неудачная. Это и мама с папой сказали, и Дидя с Ипом отметили. Рассказывала она ужасно скучно, а главное, все время давала понять, что сейчас люди гораздо хуже, чем были раньше: и глупее, и злее, и невоспитаннее. А значит, и те, кто пришел на экскурсию, глупые, злые и невоспитанные.

Сеня слышал, что люди вокруг недовольно перешептываются, но громко не протестуют, – стесняются. Экскурсоводша ведь рассуждала обо всем с таким ученым видом! А кому охота прослыть неучем?

Сеня терпел-терпел, а потом не выдержал и... мяукнул. Он и сам не понимал, с чего это ему пришло в голову мяукнуть, но оказалось, что это хорошая идея.

Экскурсоводша резко умолкла и завертела головой. А Сеня тихонько отошел в сторону и еще раз мяукнул.

– Кошка, – упавшим голосом проговорила экскурсоводша. – Опять у нас в музее кошки!

Она подозвала старушку-смотрительницу, дежурившую в зале, и строго поинтересовалась:

– Анна Юрьевна, почему по вашему залу разгуливают кошки?

Анна Юрьевна оторопело оглянулась и пожала плечами.

– Вы же знаете, у меня аллергия на кошек, – продолжала экскурсовод. – Я предупреждала администрацию...

Сеня тем временем отошел в другую сторону и еще раз мяукнул. Жалобно так: дескать, зачем вы меня прогоняете? Лучше бы дали мне молочка. Лицо у Сени было при этом очень серьезное и вдумчивое. Он внимательно разглядывал экспонаты музея и мяукал, не разжимая губ. Никто бы никогда не догадался, что это он. Мама, правда, покосилась на него, но просто потому, что привыкла ждать от Сени шалостей. Однако ничего не сказала. Сеня подошел и потерся о ее ногу – как котенок.

Услышав в очередной раз протяжное «мяу», вредная экскурсоводша не выдержала.

– Все! Я не могу работать в такой обстановке! – возмущенно воскликнула она. – Это вы приваживаете бездомных кошек, Анна Юрьевна! Да-да, мне все известно! У вас дома целых четыре кошки и одна собака.

– Две, – тихо поправила ее старушка-смотрительница.

– Две?! – еще грознее прорычала экскурсовод.

– Да, – кивнула старушка. – Я вчера еще одну подобрала. Пуделя. Может, потерялся. А может, хозяева выгнали. Сейчас, говорят, многие своих собак выгоняют: все так дорого, кормить не на что.

– А вам, значит, есть на что?! – прищурилась экскурсовод. – Вам, значит, их жалко?

– Жалко, – подтвердила старушка и добавила: – А вам разве нет?

– Ладно, мы с вами у начальства будем разбираться! – отрезала экскурсовод и выбежала из зала, даже не удосужившись попрощаться со своей группой.

Когда она уже скрывалась в дверях, Сеня напоследок мяукнул еще разок. Но не жалобно, а торжествующе. Он был очень рад, что противная тетка ушла. Экскурсанты растерянно переглянулись, а потом дружно вздохнули.

– Слава Богу! – сказал мужчина в очках. – А то она у меня уже вот где сидела.

И он показал рукой на горло.

– Да-да, – поддержал его другой мужчина, с фотоаппаратом. – Если б не эта кошка, я бы, наверное, устроил скандал. Сколько можно оскорблять незнакомых людей?

– Кстати, а где наша спасительница? – спросила его жена. – Кис-кис-кис...

Сеня посмотрел на нее честными глазами и весело мяукнул, не разжимая губ. Экскурсанты позабыли про осмотр экспонатов и дружно принялись искать кошку, обещая напоить ее молоком в знак благодарности. Кошка, разумеется, не появлялась, но время от времени мяукала то из одного угла, то из другого.

Наконец экскурсанты выдохлись, и кто-то грустно спросил:

– А что, экскурсии так и не будет?

– Почему не будет? – неожиданно подала голос смотрительница.

Она единственная из всей компании не принимала участия в поисках кошки, а глядела на Сеню и почему-то улыбалась.

– Я могу провести экскурсию, – продолжала старушка. – Я ведь каждый день слушаю объяснения экскурсоводов и давно все наизусть выучила.

И она провела чудесную экскурсию. Все слушали, затаив дыхание. Даже Сеня. Ему первый раз стало интересно в музее.

Смотрительница рассказывала о Пушкине и его друзьях так, будто сама с ними училась. И вдобавок читала стихи. Она разрешила Сене посидеть на том месте, на котором сидел на уроках Пушкин. А на прощание погладила его по голове и прошептала:

– Ты хороший мальчик, хоть немножко и озорной.

– А у меня тоже есть собака, – сообщил Сеня. – Лютик. Я его тоже подобрал. – И прибавил, понизив голос, чтобы никто вокруг не услышал: – А знаешь, это ведь я мяукал...

– Знаю, – улыбнулась старушка. – Я потому и говорю, что ты озорник.

– А зачем она меня раздражала? – сказал Сеня маминым тоном и посоветовал: – Ты тоже мяукай, если эта злыдня появится. Она мигом убежит!

– Ладно, – рассмеялась старушка и угостила Сеню печеньем.

– Эй! – крикнул Сеня Диде. – Видишь, не только у тебя в лицее вкусненьким кормят!

А вечером, ложась спать, спросил у мамы:

– Я вот только одного не понимаю. Помнишь, дядя в очках сказал про тетку, что она у него вот где сидит?

– Помню, – кивнула мама.

– Да, но как же она у него в горле поместилась? Она ведь большая, даже огромная!

И Сеня развел руками, показывая, какая была экскурсоводша.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru