Об атеизме и гуманизме

Один из тех, кто активно включился в полемику по вопросам преподавания православной культуры, был покойный ныне академик В.Л. Гинзбург. Он публиковал статьи, выступал в СМИ, подписывал письма.
Казалось бы,  авторитетный ученый должен был сказать новое или, по крайней мере, глубокое слово в атеизме, привести какие-то новые аргументы, доказательства в пользу атеистического понимания мира.
Однако ничего нового, серьезного мы в его статьях не найдем. И причина этого одна – уровень его понимания религии и критика религии остались в нем на уровне школьного атеизма, преподаваемого в 20–30-е годы прошлого столетия.

Тем самым фактически уважаемый академик оказался в той же роли, в какой оказался бы человек, не знающий искусства, но приглашенный выступать экспертом по вопросам искусствоведения. Много ли полезного об искусстве услышали бы от такого эксперта?
 
Но почему для того, чтобы говорить что-то об искусстве, его надо знать и понимать, а для того, чтобы говорить о религии, ее не надо знать и понимать? Надо! Иначе получится спор, аналогичный спору лириков и физиков в 70-е годы. Как известно, тогда физики, а точнее, люди, выступающие от их имени, требовали сбросить с парохода современности и Блока, и Пушкина да и мало ли еще кого из великих деятелей искусства.
Тогда новой культурной революции не получилось. Может быть потому и не получилось, что среди физиков было много людей, прекрасно знающих искусство и понимающих, что без искусства наука не сможет развиваться, а ученые, эстетически не развитые, превратятся в дикарей.

Сегодня идет фактически тот же самый спор. С той лишь разницей, что идет спор физиков и клириков. Какой Бог в век научно-технического прогресса? При этом полемика со стороны физиков идет по достаточно отработанной схеме: приводятся какие-то нелепицы якобы о религии, которые тут же успешно и опровергаются, и затем торжественно провозглашается, что физики в очередной раз победили клириков.
И поскольку нет нужды опровергать конкретные положения, которые выдвигает В.Л. Гинзбург, то мы постараемся выделить те проблемные поля полемики, которые обозначил академик.

1. Соотношение религии и науки. Поскольку атеизм отрицает религию, то, собственно, и дискуссии здесь, которую предлагают верующие, не может быть по определению. В.Л. Гинзбург пишет: «Людей верующих такая ситуация должна устраивать, но для атеиста здесь нет базы для дискуссии, поскольку он отрицает само существование Бога и возможность исповедовать религию».

Уместен вопрос: на каких основаниях В.Л. Гинзбург отвергает религию? На тех основаниях, что религия не соответствует принципам «научности», принципам, в которых работает наука. Но неужели научные принципы и есть абсолютные критерии истины вообще и каждой социальной сферы в отдельности? Допустим, искусство не строится на научных принципах. Ну не измеряется искусство количеством произведенных киловатт! Что будем объявлять искусство лженаукой и выбрасывать из социальной жизни?

Точно так же и религия – это некая иная сфера, нежели наука. И она должна быть понята в этой инаковости, в том числе и в вопросе нужна она обществу или нет. Конечно, В.Л. Гинзбург вправе задать вопрос: неужели наука в своем поиске не может обойтись без религии? Да, наука вполне может обойтись без религии. И тот функциональный подход, который наука использует, начиная с Декарта, вполне позволяет ей это делать. Чтобы изучать солнце, не нужно что-то знать о Боге. Это правильно. Но это правильно настолько, насколько для того чтобы изучать сердце, печень, палец, не нужно знать организм. Мы можем изучать анатомию сердца, печени, пальца, но мы никогда не поймем «смысла» функционирования этих органов. Точно так же, исключая Бога, мы не понимаем «смысла» развития Вселенной, «смысла» бытия человека в этом мире. Понимание смысла существования всего сущего и его функционирования, ответы на самые главные вопросы человека и человечества – вот что дает нам религия. И в этом ее колоссальное, эвристическое значение для человечества.

И не менее важный вопрос – почему нередко наука, а точнее, люди, говорящие от имени науки, выступают против Бога, религии. По-настоящему объяснить это можно только глубокой духовной болезнью человека, своего рода «духовной слепотой», не позволяющей человеку видеть «духовное» в мире. Невольно напрашивается следующее сравнение: как известно люди только научились лепить кирпичи, а уже начали строить вавилонскую башню, то есть начали войну с Богом. Соответственно, люди только сделали первые научные открытия в лице Декарта и уже решили, что они могут объяснить развитие мира без Бога.
 
Следующий вопрос. Как пишет В.Л. Гинзбург, атеизм сегодня представляет собой подлинный гуманизм. И атеисты даже организовали гуманистическое общество: «Я глубоко убежден в том, что попытки поставить на место потерпевшей полный крах коммунистической (большевистской) идеологии православную идеологию, о чем мечтают уже упомянутый выше Г. Павловский и его единомышленники, являются реакционными и обречены на провал. Светлое будущее человечество может увидеть только на пути просвещенного светского (секулярного) гуманизма. Не знающие, что такое современное всемирное гуманистическое движение, могут обратиться хотя бы к нашей совместной с В.А. Кувакиным статье на эту тему, опубликованную в «Вестнике РАН» (2000, № 6, с. 483), в журнале «Нева» (2000, № 6, с. 141) и в упомянутой выше моей книге «О науке, о себе и о других». К сожалению, торжества гуманизма мне увидеть уже не суждено, но мои правнуки, которым сейчас два года, быть может, его дождутся».
 
А почему бы честно не назвать атеистическое общество – атеистическим обществом. И в рамках его не говорить о гуманизме? А так получается, что истинным выразителем гуманизма и выступает атеизм. Нет. Давайте все-таки различать: атеизм – это одно; гуманизм – это другое. А дальше докажите, что именно атеизм – это и есть подлинный гуманизм.
 
Следующее проблемное поле. Атеизм с первого дня своего появления и до сих пор доказывает, что верующими являются только необразованные люди. «Чем человек образованнее, тем меньше вероятность, что он верит в Бога, является теистом. Папа надеется, что люди на основании веры в Бога все лучше и лучше будут понимать, что есть истина. Я же убежден в обратном – в том, что со временем кризис религии только усилится и с торжеством образования и науки верить в чудеса, таинства и т.п. будет меньше и меньше людей. В этом направлении за последние 400 лет человечество проделало огромный путь. Но нельзя не видеть и того, что процесс освобождения от предрассудков, лженауки и религии замедлился. К сожалению, у меня нет оснований для особого оптимизма в этом отношении, особенно в России. Но это не значит, что атеисты должны сидеть, сложа руки, их долг – способствовать атеистическому просвещению и противостоять росту клерикализма». В другом месте он еще более категоричен: «Итак, религия – это пережиток отсталости, прогнивший плод необразованности. Но по указанной выше причине задача атеистов состоит не в борьбе с религией, а в просвещении и, скажем, разъяснении всей научной несостоятельности креационизма».
 
И снова повторюсь: верующих среди образованных людей не меньше, чем среди необразованных. Разве искусство любят только образованные люди? Искусство любят и те, и другие. Точно так же к Богу идут люди образованные и люди необразованные. И это элементарно просто: родители нужны всем – и образованным, и необразованным. И можно только глубоко сожалеть о тех людях, которым они не нужны.

Очередная проблема. И ее опять же очень четко сформулировал В.Л. Гинзбург: «А что сказать о мелькающих на телеэкранах эпизодах "освящения" новых зданий и казарм, о религиозных передачах на государственных радио и телевидении?». В.Л. Гинзбург возмущается тем, что церковь сегодня проникает «во все поры общества». Давайте зададим вопрос: как, в каких формах и зачем она это делает? Чтобы установить свою политическую власть над этими сферами, например, чтобы подчинить себе армию? Да нет же! Тогда зачем? А проникает она точно так же, как проникает в нее искусство и наука. Например, с искусством военнослужащие знакомятся через концерты, чтение книг и т.д.; наука – это более совершенное вооружение, новые формы управления войсками и т.д. То есть искусство и наука проникают в армию в такой форме, в какой они нужны армии. Соответственно, и религия проникает в армию так, как это нужно самой армии, т.е. она становится духовной составляющей вооруженных сил страны, как это и было веками в российской армии. И если это кого-то возмущает, значит, их возмущает усиливающаяся боеготовность нашей армии.
 
Наконец, последнее проблемное поле – взаимоотношения православия и образования. Нередко, ссылаясь на имеющиеся противоречия в объяснении мира между религией и наукой, говорят, что религия дает одну картину мира, наука – другую, а школьник-то один. И как он будет совмещать в себе две эти противоречивые картины? Вот что пишет В.Л. Гинзбург: «…нас интересует другое: можно ли в младших классах государственной (а не частной) школы преподносить креационизм детям? Как и многие другие, я отвечаю на этот вопрос отрицательно. Зачем же знакомить детей с неправдой, с тем, что будет опровергаться в старших классах на уроках биологии?».
 
Отвечая на этот вопрос, давайте элементарно поразмышляем. Никто сегодня не спорит, что школа должна учить мыслить, или более широко – школа должна формировать творческую личность! Но как можно сформировать творческую личность? Одним-единственным способом: поставить ученика в ситуацию (насколько позволяют силы ребенка) разрешения реальных противоречий. И если мы введем ребенка в мир этих противоречий, то для большинства детей знание о них и останется на уровне знания. Ну не знают ученые, что такое темная материя? Ну и что? Наука не дошла. А если богословие не может решить какой-то вопрос – то это темнота и невежество. А если богословы и ученые не могут совместно разрешить какие-то противоречия – неужели и вправду дети начнут впадать в шизофрению или у них будет нервный срыв, как некогда у собак Павлова?
 
Конечно же, нет. Единственно, что будет человек знать со школьных лет, что есть реальные противоречия в знаниях о мире, пока не разрешимые ни наукой, ни религией.
 
Кстати, это реальный слой противоречий, аналогичный противоречиям между наукой и искусством. Но ребенок получает знания об искусстве в школе. И даже трудно представить, сколько добра это знание ему приносит. Каким утешением бывает, может быть, в самые трудные времена, какие умные решения помогает найти в ситуациях безвыходных, даже если сам человек никогда этой «помощи» искусства и не осознает.

Религия же в школе важна с точки зрения духовного и нравственного развития ребенка. Даже на уровне элементарного знания нравственных норм. Кстати, с этим даже В.Л. Гинзбург согласен. Правда, при этом, академик вспоминает про инквизицию, Дж. Бруно и проч., но какое отношение к нравственности, строго говоря, это имеет?

А если в изучении основ православной культуры ребенок еще обретет и веру (или же учителя во имя атеистического понимания светскости должны напрочь отсекать любую такую возможность?), то какое несравненное богатство он обретет. Спросите любого по-настоящему верующего человека – променяет ли он свою веру на все блага мира? Впрочем, спросите настоящего ученого, художника и т.д., променяют ли они свое дело на все золото мира. Так что нет абсолютно никаких серьезных оснований для исключения религиозного образования из школы.
 
Интересно, что сам В.Л. Гинзбург все-таки не исключал преподавания религиозной культуры в школе, хотя и с оговорками: «Другое дело, что в школе нужно в старших классах ввести такой предмет, как религиоведение или история мировых религий, название не играет роли. Необходимость такого предмета обусловлена тем, что, даже не считая Библию священной книгой, она, несомненно, является выдающимся художественным и историческим памятником».



© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру