Глава XVII. Народная школа, земство и правительство

Из книги "История русской педагогии"

Само собой разумеется, что попытки земств повлиять на внутренний строй содержимых ими школ изданием своих положений, инструкций и правил для земских училищ по учебно-воспитательной части, попытки обсуждать на земских собраниях педагогические вопросы, например, о масштабах преподавания грамматики в начальных школах, образовать при земских управах советы по вопросам народного образования при участии лиц школьного персонала, исполнительные комиссии, порайонные совещания земских учителей в целях помощи земским управам — все такие попытки пресекались как незакономерные, недопустимые, противоречащие закону — то Министерством народного просвещения, а то и Сенатом (например, указ Правительствующего сената от 26 марта 1910 г. по жалобе Звенигородской уездной земской управы; указ от 18 ноября 1896 г. № 11099; от 23 февраля 1910 г. № 2966).

Некоторые земства ходатайствовали, нельзя ли учителям собираться на съезды, чтобы путем взаимного обмена мыслей выяснять свои учительские нужды и изыскивать средства их удовлетворения. На такое ходатайство Уржумского земства (1875) министерство ответило, что оно находит подобные съезды излишними, при низком уровне образования учителей народных училищ они могут сопровождаться вредными последствиями как в педагогическом, так и в политическом отношении и что оно полагало бы оставлять без удовлетворения и другие такие же ходатайства земских учреждений. Очевидно, в глазах министерства существенна и ценна была политическая благонадежность образования, а само образование без политической благонадежности в духе и смысле того или другого министра или правительства никакой цены не имеет.

Нечего уже говорить о том, что такие ходатайства земств, как о предоставлении им права определения и увольнения наставников начальных народных училищ, содержимых на счет земства (положением 1874 г. учредителям школ, а следовательно, и органам земства предоставлено только приискание и избрание кандидатов на учительские места, допущение же к исполнению учительских обязанностей предоставлено этим положением исключительно инспекторам народных училищ), отклонялись министерством весьма решительно. Вятскому земству по поводу такого ходатайства было объяснено, что "права училищных советов как по определению и увольнению учителей, так и по выдаче ученикам свидетельств, дающих право на льготу по воинской повинности, слишком важны, чтобы предоставить их в руки лиц, выбираемых земством, особенно при шаткости установившихся у нас понятий о земских и общественных выборах".

Семь земств просили (в 1870, 1872 и 1873 гг.) Министерство народного просвещения: нельзя ли исходатайствовать, чтобы окончивших курс народной школы не драли, освободили бы от позорного телесного наказания? Министерство отвечало — и ответ этот весьма знаменателен, что никак нельзя, что народные школы "не могли еще достаточно упрочиться как со стороны педагогическаго, так и материальнаго своего обеспечения; что объем сведений, сообщаемый ученикам этих училищ, невелик и что едва ли сведения эти могут способствовать ученикам их к дальнейшему развитию и самообразованию и что ввиду этих соображений присвоение ученикам начальных народных училищ каких бы то ни было преимуществ, коими пользуются ученики высших учебных заведений, было бы преждевременно".

Нельзя ли, просили министерство (в 1870 и 1874 гг.) четыре земства, для улучшения положения народных учителей и привлечения более подготовленных и способных лиц для занятия этой должности предоставить народным учителям права государственной службы? Нельзя, отвечало министерство, потому что, по признанию Государственного совета, "предоставление учителям сельских училищ прав и преимуществ классных чиновников не послужило бы к пользе сих училищ". А от себя министерство еще прибавило, что "более верным поощрением наставников было бы достаточное материальное обеспечение их и их семейств".

Нельзя ли, ходатайствовало Мещовское земство (в 1876 г.), отменить сбор со свидетельств, выдаваемых на звание учителя, так как сбор этот, составляющий налог на народных учителей, обращается на увеличение пенсионного капитала лиц учебного ведомства, а сельские учителя на службе по учебному ведомству не состоят и пенсией не пользуются, а потому упомянутый налог совершенно несправедлив? Нельзя, отвечало министерство, так как возбужденное ходатайство противоречит Высочайше утвержденному положению комитета министров 1817 года, в силу которого производится сбор со всех свидетельств, выдаваемых как на ученые степени, так и на учительское звание.

Можно ли расширить программу образования в народных школах? — спрашивали некоторые земства (в 1877 г.). Нельзя, отвечало министерство, так как учебный курс училищ установлен в законодательном порядке, а испрашивать в том же порядке его изменения министерство признавало "по разным соображениям крайне нецелесообразным". Можно ли ввести в сельские школы и учительские семинарии чтение положений о земских, волостных и сельских учреждениях с разъяснением крестьянам их обязанностей? — спрашивали Брянское и Вологодское земства в 1879 году. Нельзя, отвечало министерство, потому что введение означенных занятий "не соответствовало бы задаче этих заведений" и "нарушало бы строй педагогической системы, приноровленной к известной цели". А нельзя ли ввести преподавание в учительских семинариях родиноведения и правознания? — спрашивало Воронежское земство в 1881 году. Нельзя, отвечало министерство, потому что родиноведение не составляет самостоятельной науки, а входит в курс географии, отчасти физики и естествознания и в таком виде преподается в семинариях, а изучение правознания "едва ли доступно детскому пониманию".

Возможно ли каждому училищу для привлечения наибольшего числа пожертвований на училищное дело иметь попечителя или попечительный совет? — спрашивало Владимирское губернское земство в 1882 году. Нельзя, отвечало министерство, потому что от такой меры едва ли можно ожидать более пользы, чем вреда. Ну, а нельзя ли поставить хотя бы кружки для сбора пожертвований на школы? — спрашивало Петербургское земство (в 1869 г.). И кружки нельзя поставить, отвечало министерство, потому что едва ли они много дадут, да "и мера эта не соответствует также нравственному достоинству дела народного образования" (а сборы на церкви и на разные благотворительные учреждения посредством кружек всюду производятся) ⁶.

Бердянское земство с самого своего открытия усердно принялось за школьное дело: учредило много школ, выработало их организацию, т. е. определило порядок преподавания, объем учебного курса, время начала и окончания занятий, приняло меры к подготовке учителей, выяснило отношения учителя к местному обществу и земству, разработало вопрос о выборе руководств и т. п. Нуждаясь в педагогическом контроле над учрежденными школами, земство в 1872 году ходатайствовало перед министерством о назначении инспектора, предлагая принять его содержание на свой счет с тем, что земство изберет инспектора, а министерство его или утвердит, или не утвердит в должности. Казалось бы, такой деятельный в деле образования уезд заслуживал полного благоволения и поощрения со стороны министерства народного просвещения. На деле оказалось не то. В ходатайстве земству было отказано. Тогда земское собрание ввиду увеличения числа школ стало просить о назначении правительственного инспектора уже без всяких условий и ограничений. Инспектор прибыл в 1877 году, и со времени его прибытия в бердянской земской управе было заведено особое "дело о пререканиях управы с инспектором народных училищ". Пререкания возникли из-за того, что управа, заведуя хозяйством школ и желая производительности расходов, смотрела на школу с точки зрения педагогической; инспектор же, которого управа вызвала к себе в уезд как педагога, относился к школе исключительно с точки зрения полицейской и бюрократической. Вскоре по прибытии инспектор начал произвольно перемещать и увольнять учителей, оставляя школу без учителя на учебное время. Управа указала инспектору, что от его действий должен понизиться педагогический уровень школ; инспектор ответил: "Считаю долгом предупредиь управу, что я не буду вовсе отвечать ни на какия отношения ее, в которых будут заключаться рассуждения о причинах успеха или безуспешности школ". Инспектор отменил выработанную земством организацию школ как незаконную, но отмененное ничем не заменил. Чтобы заместить освободившееся место учителя новым лицом, управе приходилось вести длинную переписку, а школа пока оставалась без учителя. Инспекция не допускала управу до ознакомления с тем, как идет в уезде учебное дело, ею созданное и налаженное; когда же председатель училищного совета разрешил управе прочесть отчет, поданный инспектором в совет, то директор училищ строго воспретил это, поясняя, что никто не имеет права читать никаких отчетов о школах, так как это было бы посягательством на педагогический контроль, а земству предоставлен только хозяйственный (в положении о земских учреждениях сказано, что земство участвует в попечении о народном образовании "преимущественно" в хозяйственном отношении).

Инспектор оставлял школы нередко без учебных пособий. Управы обязаны были высылать учебники, одобренные министерством, не иначе как через училищный совет, при списках, подписанных инспектором. Бердянский инспектор придумал на каждом экземпляре учебника делать собственноручную надпись или наклеивать ярлык с обозначением, когда и с чьего разрешения книга посылается. А так как Бердянское земство тратило на покупку учебников довольно много, например в 1881 году 5690 рублей, то у инспектора вырастали горы учебников, и он надолго задерживал их для пометки, а школы на то время оставались без учебников. Бердянский инспектор в наставлении, разосланном учителям, вменял в обязанность учителю перед каждым уроком составлять письменный конспект и подшивать его к делу! Он же предписал учителям при посещении инспектором школы не поднимать никаких вопросов устно, но обращать их к нему не иначе как письменно. Инспекторов поддерживал директор, директоров — попечитель округа, попечителей округов — министерство. В объяснении на одну жалобу, поданную Бердянским училищным советом попечителю учебного округа на директора училищ, последний утверждал, что члены Бердянского училищного совета "все реалистического направления и потому в школах Бердянского уезда упускается нравственная сторона дела... а что нужнее для блага нашего отечества, люди ли наделенные познаниями из реальных наук, или верные слуги Царю?" И такое объяснение директора попечитель признал возможным прислать в местный уездный училищный совет! В 1877 году Бердянское земство ходатайствовало перед министерством о преобразовании 23 одноклассных уездных училищ в двуклассные, которые должны содержаться земством, чтобы они служили звеном соединения между народною школою и местною учительскою семинарией. Министерство же народного просвещения не удостоило земство даже и ответом на это ходатайство ⁷.

Столкновения между земствами, подобными Бердянскому, и инспекторами или директорами народных училищ бывали и у других земств, хотя и не часто. Относительно школьной инспекции Тамбовской губернии сенатор Мордвинов, ревизовавший губернию в 80-х годах, свидетельствовал, что "состав инспекторов — большею частью люди, не сведущие по педагогической части, — директор училищ систематически противодействует земству в деле развития образования" ⁸. Естественно, что земские школьные ходатайства продолжали отклоняться по множеству вопросов, постоянно слышался все один и тот же ответ: нельзя, нельзя, нельзя. Мотивы отказов указывались часто чисто формальные, какие-то странные, видно, что хотели во что бы то ни стало отказать, а потому отписывались, придирались, нередко же просто молчали на ходатайство по целым годам. Неблагожелательное отношение центральной власти к деятельности земства по народному образованию, конечно, вызвало, такое же неблагожелательное отношение и у местных властей, так что параллельно законодательным ограничениям шли и административные. Одни губернаторы (херсонский, тамбовский) оспаривали право губернских земств субсидировать уездные на нужды народного образования; другие отрицали за земством право открывать книжные склады с продажей всех дозволенных цензурою книг (курский, воронежский); некоторые противились учреждению постоянных школьных комиссий (тверской, уфимский, тульский); оспаривались самые бесспорные вещи, например, право собраний обращаться к училищным советам с просьбой выработать программы преподавания, право предъявлять к субсидируемым церковным школам определенные требования и т. п. В Тверской губернии был даже поставлен вопрос: могут ли земства без одобрения епархиального начальства открывать свои школы? К счастью, Сенат во многих случаях становился на сторону земства, но образовательная деятельность последнего все же тормозилась ⁹.

В 1903 году Уфимская губернская управа произвела опрос земств относительно курсов для народных учителей. Из общего числа 17 губернских и 21 уездного земства, приславших сведения об устраивавшихся ими курсах, только третьей части их не пришлось испытать значительных затруднений в деле устройства курсов благодаря тому, что они или буквально следовали правилам 5 августа 1875 года, или давали только деньги на устройство курсов, а самое устройство предоставляли учебному начальству. В большей же части других земств курсы не могли состояться по причине внешних обстоятельств, т. е. попросту от неполучения разрешения на их устройство (Ярославским, Харьковским, Тульским, Нежинским, Хотинским и др.). Некоторые земства (Глуховское) целый ряд лет не могли организовать желательные для них курсы, а некоторые, как Тульское, Саратовское, Ярославское, Екатеринославское, отказывались от устройства курсов до "более благоприятнаго времени".

Второй дополнительный опрос по тому же предмету был произведен Уфимской губернской земской управой в 1910 году и охватывал период с 1903 по 1910 год. За этот период около двух третей числа попыток губернских земств устроить учительские курсы того или иного типа остались безрезультатными по внешним причинам, т. е. не были разрешены министерством народного просвещения; число безуспешных попыток уездных земств ниже — около одной четверти. Причины неразрешения курсов двоякие: организационные и личные — лекторские. Наибольшее число попыток устроить курсы принадлежит губернским земствам, а губернские земства стремились открывать общеобразовательные курсы. Министерство таким курсам не сочувствовало, а потому большинство их и не разрешило. Уездные земства по большей части устраивали курсы педагогического характера, под непосредственным руководством учебного начальства. Поэтому ходатайства об устройстве таких курсов разрешались чаще, а не разрешались потому, что министерству были нелюбы выбранные земствами руководители. Уфимское губернское земство в 1902 году устроило смешанные (педагогические и общеобразовательные) курсы по правилам 1875 года без особых затруднений; в 1903 и 1909 годах такие курсы не были разрешены, а отказ в их устройстве получен земством тогда, когда приглашенные, с согласия директора народных училищ, лекторы и курсисты уже начали съезжаться. В результате земство понесло убыток около 2,5 тысячи рублей. Владимирское губернское земство в 1903—1905 годах не могло устроить общеобразовательных курсов из-за требования, чтобы все программы были утверждены ученым комитетом министерства народного просвещения. Новгородскому губернскому земству учебное ведомство отказало в разрешении общеобразовательных учительских курсов в 1903, 1904 и 1905 годах, вследствие чего земство прекратило и сами попытки устраивать курсы. В самое последнее время несколько раз открывались весьма многолюдные общеобразовательные учительские курсы в Петербурге, но в 1912 году министерство не разрешило их по неизвестным причинам, причем о запрещении курсов было сообщено тогда, когда учителя из далеких окраин уже начали съезжаться в Петербург.

Министерство народного просвещения по соглашению с Министерством внутренних дел в 1907 году признало, что общеобразовательные курсы для учителей и учительниц начальных училищ, устраиваемые не в зданиях учебных заведений, открываются на основании закона от 4 марта 1906 года о собраниях так же, как публичные чтения и лекции. В случае же, если такие общеобразовательные курсы для учащихся устраиваются при учебных заведениях, к ним должны быть применяемы правила от 5 августа 1875 года (циркуляр от 16 мая 1907 г.). Некоторым земствам удалось воспользоваться этим циркуляром при устройстве учительских курсов, а некоторым не удалось. После выхода означенного циркуляра был целый ряд отказов в разрешении общеобразовательных курсов, например Полтавскому (1908) и Уфимскому (1909) губернским земствам и Новоторжскому уездному (в 1909 и 1910 гг.). При этом Уфимскому губернскому земству не разрешено было устройство общеобразовательных курсов как по правилам 1875 года, так и в порядке закона от 4 марта 1906 года, хотя по этому последнему закону никаких разрешений на устройство собраний даже и не требуется ¹⁰.

Примечания:

1. Веселовский Б.Б. История земства за 40 лет. СПб., 1909. Т.1. Гл. XXVIII.
2. Там же. С. 463-464.
3. Там же. Гл. ХХХ.
4. О передвижных школах см.: Бунаков Н.Ф. Русская подвижная школа. СПб., 1881.
5. Веселовский Б.Б. История земства за 40 лет. Т. 1. Гл. ХХХ, ХХII и XI.
6. Карышев П. Земские ходатайства 1865-1884 гг. М., 1900. С. 34-66; Веселовский Б.Б. История земства… Т. III. С. 167,168,172-174.
7. Корф Н.А. Народная школа в руках крестьянского земства // Наши педагогические вопросы. М., 1882.
8. Веселовский Б.Б. История земства… Т. III. С. 177.
9. Веселовский Б.Б. История земства… Т. III. С.390.
10. Доклады на первом общеземском съезде по народному образованию. Доклад уфимской земской управы о краткосрочных курсах для учителей начальных школ. Т. 1. №57.