Родители и дети. Воцерковление

1. Спасение родителей в вечной жизни напрямую зависит от того – выберут их дети путь христианской жизни или нет?

Сказать, что это стопроцентно связано, то есть сказать это такой максимой: если ребенок не спасется, то и родители наверняка погибнут, – нельзя, потому что тем самым мы своими человеческими посылами ограничиваем волю Божию. Так же, как и свободу другого человека. Если мы допускаем, что и в навозе бывают жемчужины, что при всяческих негативных внешних условиях вырастает чистый, глубокий, значительный человек, то по тому же самому знанию человеческой свободы мы должны допускать и обратное – что у серьезных, ответственно относящихся к своей вере родителей могут вырасти дети, которые уйдут «на страну далече». И не потому, что они не так были воспитаны, что им было что-то недодано, а потому, что каждый человек сам стоит и сам падает, если данную ему свободу употребит себе не во благо. У всех на памяти хрестоматийные примеры ветхозаветных праотцов, у которых одни дети при одном и том же воспитании становились благочестивыми и благоговейными, а другие – греховными и неправедными. Но помнить о них нужно по отношению к другим, не применяя эти доводы самооправдания по отношению к себе. И если слова преподобного Пимена Великого: «Все спасутся, я один погибну» должны для каждого христианина быть ориентиром в оценке собственного внутреннего состояния, то и по отношению к нашим детям любой их грех есть повод и основание задуматься, что было не так в их воспитании, внешне, быть может, вполне правильном? И задуматься не для того, чтобы оправдать себя, вопия к своим сыну или дочери: что тебе не было дано? Деньги, образование, семейное тепло? Что же ты со мной теперь делаешь или что же ты жизнью своей так распоряжаешься? И такие, к сожалению, типичные воздыхания отцов и матерей, в душе своей уверенных, что перед ними, такими хорошими, виноваты дети, свидетельствуют об отсутствии покаяния за собственные грехи, которые помешали воспитать детей в вере и благочестии. Напротив, каждый родитель должен до последнего искать видение меры своей ответственности. Повторю: она не всегда абсолютна и не всегда все к ней сводится, но она есть.

2. Является ли ребенок, родившийся в семье, не освященной церковным браком, что называется, «блудным»?

По церковным законам такого понятия, как «блудный» или «приблудный» ребенок, нет. По законам Российской империи прошлых веков, действительно, был термин «незаконнорожденный», но это, конечно же, относилось не к церковному статусу ребенка, а к характеру наследования и его прав. Поскольку общество наше было тогда сословным, то и определенного рода ограничения для детей незаконнорожденных, то есть рожденных вне брака, существовали. Но все эти дети входили в ограду святой Церкви через Таинство Крещения, и для них не было никаких ограничений в церковной жизни. Странно даже мыслить иначе, тем более в наше время. Детям «приблудным», в мирском понимании этого слова незаконнорожденным, так же, как и всем другим, возрожденным в купели крещения чадам Церкви, открыта вся полнота пути ко спасению. Это грех не ребенка, а его родителей, подошедших к великому таинству чадорождения без трепета, по страсти, по похоти, в чем они должны каяться. Именно родители так или иначе будут нести ответственность и в этой жизни, и в жизни вечной. Но не нужно думать, что на ребенке лежит какая-то печать, которая будет его сопровождать всю его последующую жизнь.

3. Ребенок, рожденный в браке нецерковном, гражданском или даже незарегистрированном, освящается ли после последующего Венчания и меняется ли при этом его духовное состояние?

Конечно же, счастливы дети, рожденные в законном венчанном браке у верующих людей, хотя бы потому, что весь путь своего бытия от самого начала – от утробы матери и даже до того, когда он был зачат, – церковные молитвы призывали на него благословение Божие: уже в самом чине Таинства Венчания на этого ребенка, еще не сущего. А потом его отец и мать молились о том, чтобы Господь дал им ребенка. И будучи еще во чреве, он освящался через причащение его матери, а потом был крещен и не в пять-семь лет, а во время, когда младенцу и нужно быть омытым в купели крещения. Как много даров благодати получает такой ребенок! Однако это не значит, что другой, рожденный в нецерковном браке, является каким-то проклятым, отверженным. Он просто обделенный, бедный, у него нет всей этой полноты даров Божиих, данных рожденному в православной семье. Конечно же, это не значит, что потом такой человек не может вырасти добрым, хорошим, благочестивым, обрести веру, сам создать нормальную семью, найти путь к спасению. Безусловно, может. Но лучше не лишать ребенка того, что ему в Церкви даром дается по милости Божией, лучше не отказываться от даров Господних, помня при этом, что они нам даны не для нашего увеселения и развлечения, а как то, что необходимо, как то, что нам бесконечно полезно и необходимо. Лучше иметь, чем не иметь, вот и все.

4. Можно ли воспитать ребенка православным, если один из родителей неверующий?

Трудно, конечно, но при сохранении терпения верующим отцом (верующей матерью), при молитвенном устроении своей жизни и неосуждении второго супруга – можно.

5. Что делать, если один из супругов категорически против воцерковления ребенка, считая, что это насилие над его душой и что, когда он вырастет, то сам сделает свой выбор?

Во-первых, ему или ей нужно показать логический абсурд этого утверждения, заключающийся хотя бы в том, что за такого рода доводом стоит непризнание за ребенком полноценности человеческой личности, ибо его неучастие в церковной жизни – это тоже выбор, который сейчас делают за него родители, в данном случае либо отец, либо мать, считая, что если он сам с возрастом уверует, то станет христианином и начнет церковную жизнь, а пока за него решают взрослые и от нее отстраняют, так как по своим юным летам он не может на этот счет иметь никакой вразумительной точки зрения. Данная позиция сходна с позицией иных деятелей общественной жизни, которые утверждают, что поскольку дети не могут правильно сформировать своих воззрений по отношению к религии, то лучше никаких знаний о религии им в школе и не давать. Логическая и жизненная неосновательность такой позиции также очевидна.

Как в таких обстоятельствах вести себя верующему родителю? Несмотря ни на что, искать пути приобщения сына или дочери к церковной жизни – через рассказы о евангельских повествованиях в соответствии с возрастом ребенка, через рассказы о святых, о том, что такое Церковь. Нет возможности часто бывать в храме, бывайте тогда, когда это получается. Но ведь и в этом случае мудрая мать или мудрый отец сможет сделать так, что редкий поход в храм, пусть несколько раз в год, может оказаться для ребенка настоящим праздником. И быть может, это ощущение встречи с Богом как чего-то совершенно необыкновенного запомнится ему потом на всю жизнь и никуда от него не уйдет. Поэтому не нужно бояться этой ситуации, но нельзя и сдаваться и слепо все принимать. И как себя вести, когда подрастающий сын будет спрашивать мать, возвращающуюся из церкви: мама, где ты была? А она будет говорить, что была на рынке? Или когда дочка спросит: мама, а почему ты не ешь котлеты и не пьешь молока, и она ответит, что сидит на диете, вместо того, чтобы сказать, что сейчас Великий пост? Какая же мера лукавства и фальши войдет в жизнь семьи через эту мнимую толерантность и мнимое предоставление ребенку свободы! А сколько на самом деле будет у него отниматься, даже искренность в отношениях к нему родителей. Да, нельзя заставлять одного из супругов говорить с ребенком о вере, но нельзя и другого – не говорить о ней.

6. Как помочь ребенку воцерковиться, если ты сам пришел в Церковь поздно?

Помочь тем, чтобы самому идти по пути спасения. Слова преподобного Серафима Саровского, что вокруг спасающегося спасаются и сотни других, бесконечно верны для всех жизненных ситуаций, в том числе и семейной. Рядом с настоящим праведником человек скорее зажжется верой и узнает, что такое свет радости христианства, чем с едва тлеющим огарком.

7. Каким образом можно помочь детям ощутить реальность Бога, как говорить с ними о Боге?

Линия нашего поведения в этих вопросах должна быть в целом такой же, как и все наше поведение в плане воспитания детей. Не нужно ставить особую воспитательную задачу, не нужно писать особые методические указания для супруга или супруги и непременно прочитать много специальных книг. Опыт Богообщения в определенном смысле приобретается только человеком самим, в том числе и ребенком, никто вместо него не помолится, никто вместо него не сможет услышать слова Евангелия так, как их услышали за две тысячи лет уже миллионы православных христиан.

Но с другой стороны, можно помочь маленькому человеку подвести его к Богу близко-близко. Для этого надо просто жить рядом православным христианином, не фальшивя и не забывая о том, что наши дети через нас могут соблазниться или же, напротив, потянуться к тому, что мы считаем главным в жизни. А все остальное – частности. И можно, конечно, из жизнеописаний святых или из воспоминаний просто достойных людей привести многочисленные эпизоды, как кто-то, когда-то в детском возрасте с помощью старших ощутил реальность Бога. И этот частный, к конкретному человеку относящийся опыт, безусловно, очень ценен. Но главное в воспитании детей в Боге – самим жить по-христиански.

8. Знание Бога и знание о Боге – разные вещи. Вопросы и сомнения посещают человека с раннего возраста. Как родителям отвечать на них своим детям? И в этом смысле в их религиозное воспитание должно входить такое понятие, как домашняя катехизация?

Безусловно, в нормальную благочестивую жизнь православной семьи входит чтение Евангелия. Если родители постоянно читают его сами и для себя, то столь же естественно будет сначала пересказывать, а потом читать Священное Писание своим детям. Если Жития святых для нас не исторический источник, как, к примеру, для В.И. Ключевского, а, действительно, самое востребованное душой чтение, то мы без труда найдем, что прочитать ребенку, сообразно с его нынешним возрастным статусом и готовностью адекватно воспринять. Если сами взрослые стремятся сознательно участвовать в богослужении, то они и своим детям будут рассказывать о том, что происходит на Литургии. И начав изъяснять слова молитвы Господней «Отче наш», попытаются дойти и до Символа веры, объясняя, почему они верят, во что верят, что такое Бог, в Троице славимый, как это могут быть Три Ипостаси Единого Бога, за что пострадал Господь Иисус Христос. И год за годом, разговор за разговором, богослужение за богослужением будет возрастать уровень сложности, уровень приближения к тому, что мы называем верой Церкви. Если таким образом подойти к домашней катехизации, то обретение собственной веры будет для ребенка естественным процессом, реальной жизнью, а не умозрительной школой, которую надо непременно одолеть за пять, семь или десять лет.

9. Когда у наших детей возникают вопросы и сомнения, связанные с верой, как на них отвечать?

Маленький ребенок, как правило, мало подвержен сомнениям. Обычно они начинаются на первых этапах взросления, когда он входит в общение с другими детьми, неверующими или невоцерковленными, и те говорят ему какие-то клишированные, от взрослых услышанные фразы по поводу веры в Бога или Церкви. Но здесь надо с полной степенью убежденности, взрослой уверенности, без снисходительной улыбки и юмора найти такие слова, чтобы показать всю немощь этих обывательских софизмов, с помощью которых многие оправдывают свое агностическое мировоззрение. И уберечь своего ребенка от такого рода искусительных сомнений может всякий человек, и необязательно глубоко начитанный творений Святых отцов, а просто сознательно верующий.

10. Что делать, если ребенок не хочет носить крестик, срывает его с себя?

Это зависит от возраста. Во-первых, не надо надевать крест слишком рано. Разумнее будет регулярно давать ребенку носить его тогда, когда он уже понимает, что это такое. А до того лучше, чтобы крестик или висел над кроваткой, или лежал в красном углу рядом с иконами, на самого же младенца надевался тогда, когда его несут в храм причащаться Святых Христовых Таин или по другим каким-то урочным случаям. И только когда ребенок начнет понимать, что крест не игрушка, которую следует на прочность проверить, и не соска, которую нужно в рот засунуть, то тогда уже и переходить к его регулярному ношению. И само по себе это может стать одной из важных вех во взрослении, воцерковлении ребенка, тем более если мудрые родители соответствующим образом себя при этом поведут. Допустим, сказав, что лишь по достижении той или иной меры взрослости и ответственности разрешается носить крестик. Тогда день, когда ребенок наденет на себя крест, будет действительно значимым.

Если же речь идет о ребенке, растущем в нецерковной семье, у которого, скажем, крестные верующие, то хорошо, если он не отказывается носить на себе крест, что уже само по себе говорит о душе ребенка, о его хоть какой-то мере расположенности к Церкви. Если же для того, чтобы он надевал крестик, нужно употреблять насилие, духовное или даже физическое, то, конечно, от этого следует отказаться до той поры, пока он не согласится на это сам, своим свободным произволением.

11. А с какого возраста, если все нормально, ребенок может сам надеть крест?

В большинстве случаев в три-четыре года. Для каких-то более сознательных младенцев, быть может, еще и раньше, но, думаю, что начиная с трех–четырех лет наступает пора, когда родителям необходимо на этот счет обеспокоиться, затягивать дальше не стоит.

12. Обязательно ли водить ребенка в воскресную школу?

Желательно, но не обязательно, потому что воскресная школа воскресной школе рознь, и может оказаться так, что в храмах, куда вы ходите на службу, нет хорошего педагога или внимательного воспитателя. Совершенно необязательно, что священник окажется с педагогическими навыками и знанием разных возрастных методик, он может и вовсе не уметь разговаривать с детьми пяти-шести лет, а только со взрослыми. Сам по себе священный сан не является гарантией каких-то особенных педагогических успехов. Поэтому даже с этой точки зрения совершенно необязательно отдавать ребенка в воскресную школу. В семье, тем более, если она большая, азам катехизации можно учить ребенка проще и лучше, чем во время групповых занятий в воскресной школе, куда приходят разные дети с разными навыками и уровнями благочестия, что далеко не всегда могут родители контролировать. Но для семьи малодетной, где один или два ребенка, их общение с верующими сверстниками очень важно. Ведь неизбежно, что чем старше они будут становиться, тем осознаннее будут понимать, что как христиане они в меньшинстве и в каком-то смысле «белые вороны», а когда-то дойдут и до евангельского понимания грани между миром и теми, которые Христовы, и до того, что это нужно принять, и принять с благодарностью. Поэтому для ребенка так важна позитивная социализация, необходимо ощущение, что он не один, что и Вася, и Маша, и Петя, и Коля, и Тамара вместе с ним от одной Чаши причащаются и что они не все только о покемонах говорят, и не только то, что происходит в детском саду или в школе, является возможным уровнем общения, и что едкая шутка, издевательство, право сильного – это не единственный закон жизни. Такой позитивный опыт в детстве очень важен, и мы должны по возможности не ограничивать жизнь наших детей только своей семьей. А хорошая воскресная школа может оказаться в этом изрядным подспорьем.

13. Некоторые родители смешивают понятия «воспитания» и «образования», так что часто второе подменяется первым и даже становится главным. С христианской точки зрения, о чем более всего должны печься родители?

Понятно, что прежде всего – воспитание. А образование, если оно приложится, то слава Богу, а если нет – ничего страшного. Культ получения диплома о высшем образовании, собственно, даже не образовании, а социальной статусности, которая из него вытекает, напрямую связан с духом века сего. При некотором иерархическом построении общества возможность вскарабкаться на более высокие ступеньки (чаще всего умозрительно, иллюзорно) ассоциируется исключительно с получением диплома об окончании престижного учебного заведения. Если бы родители стремились давать своим детям достойное образование ради него самого, то это было бы не так уж и плохо. Но по большей части образование получают лишь для того, чтобы иметь диплом. В одних случаях, чтобы избежать армии, отсюда в последние годы возникло такое огромное количество желающих попасть в аспирантуру. В других случаях, чтобы перебраться из маленького населенного пункта в более крупный, желательно в город столичного или областного значения. А иногда просто потому, что человеку, родители которого в свое время окончили институты, как бы тоже неловко остаться без высшего образования. Я знаю много людей, которым оно потом в жизни абсолютно не пригодилось, и они проявляли к этому полное безразличие. Поэтому могу сказать только одно: хорошо бы родителям-христианам, чтобы над ними это клише не довлело и чтобы они не ставили перед собой цели дать дочери или сыну образование только потому, что иначе возникнут какие-то жизненные неудобства или раз так принято, значит, и нам надо.

14. А религиозное образование детей в чем должно заключаться?

Прежде всего, в примере родительской жизни. Если нет этого примера, а есть все остальное – детская Библия, попытка привить навык утренних и вечерних молитв, регулярное посещение богослужения, воскресная школа или даже православная гимназия, но нет христианской жизни родителей, того, что раньше называлось «тихой благочестивой жизнью», то ничто детей верующими и церковными не сделает. И это главное, что православные родители не должны забывать. Так же, как и те нецерковные люди, у которых даже и сейчас, когда прошло уже лет пятнадцать с 1988 года, сохраняется эта инерция: «Я своего ребенка отдам в какое-нибудь церковное место (допустим, в воскресную школу), его там дурному не научат». Но и хорошему трудно будет научить, если ему там говорят: молись и постись, а дома родители в Великую Пятницу едят отбивную и смотрят чемпионат мира по футболу. Или утром будят свое чадо: иди на литургию, в школу воскресную опоздаешь, а сами останутся досыпать после его ухода. Так не воспитаешь.

С другой стороны, что тоже не нужно забывать, дети не воспитываются сами по себе. И наличие примера христианской жизни родителей не отрицает, а напротив, подразумевает их усилия, скажем, организационно-воспитательные, по привитию детям начальных навыков веры и благочестия, которые естественным образом определяются общим укладом жизни семьи. Сегодня немногие из молодых родителей знают, что такое церковное детство, которого они сами были лишены. А оно складывается из таких вещей, как зажженная вечером перед сном лампадка (и не просто раз, два в году, а мама с дочкой привыкли это делать, и дочка потом, и годы спустя будет помнить, в каком возрасте ей первый раз разрешили лампадку зажечь), как праздничная пасхальная трапеза с освященными куличами, как уставная трапеза в постные дни, когда дети знают, что семья постится, но это для всех не какой-то тяжкий труд, а просто по-другому не бывает – это жизнь. И если требование поста, разумеется, в сообразной по возрасту ребенка мере, не ставится перед ним как некая воспитательная задача, а просто потому, что все так в семье живут, то, безусловно, это будет душе на пользу.

15. Что значит христианское воспитание?

Христианское воспитание детей – это прежде всего попечение о них, готовящее их к вечности. И это его главное отличие от позитивного правильного секулярного воспитания (в данном случае говорить о дурном воспитании или об отсутствии оного смысла не имеет). Хорошее с нравственными идеями секулярное воспитание готовит детей к должному бытию в этом мире, к их должным отношениям с родителями, с окружающими, с государством, с обществом, но не к вечности. А для христианина главное – прожить земную жизнь так, чтобы не лишиться блаженной вечности, чтобы там быть с Богом и с теми, кто в Боге. Отсюда возникают различные посылы и целевые установки. Отсюда возникает различность оценок и желательность тех или иных социальных статусов и материальных приобретений. Ведь то, что хорошо для христианина, всегда для мира было и будет юродством и безумием. Так что в иных случаях родители-христиане стараются уберечь своих детей от излишней образованности, если она связана с непременным вращением в греховной среде, от слишком высокого социального статуса, если он связан с компромиссами для совести. И от многого другого, что для светского общества непонятно и неприемлемо. И вот это взирание на Небо, это памятование о бесконечности Небесного – главный посыл христианского воспитания и главная его особенность.

16. С какого возраста родителям надо начинать религиозное воспитание ребенка?

С рождения. Потому что на восьмой день ребенку нарекается имя. В районе сорокового дня он чаще всего принимает Таинство Крещения, после чего, соответственно, начинает причащаться, получает доступ к другим церковным Таинствам. Так что жизнь ребенка в Церкви начинается с первых дней его бытия. Кстати, в этом смысле православные отличаются не только от большинства протестантов, которые детей не крестят, но и от католиков, которые, хотя и крестят, но миропомазание или, как у них называется, конфирмацию, первое причастие человек получает только уже в сознательном возрасте, тем самым как бы рационализируется взгляд на человеческую личность, которой лишь с интеллектуальным осознанием становятся доступны благодатные дары Причащения и дары Святого Духа. Православная Церковь знает, что непонятное разуму, сокрытое пока от младенчествующего умом ребенка открывается ему иначе – открывается в душе и, быть может, даже более, чем для взрослых.

Соответственно и домашнее воспитание ребенка в вере также начинается с самого начала его жизни. Однако мы не найдем никаких педагогических трактатов у святых отцов. В православном богословии не было такой специальной дисциплины, как семейная педагогика. Мы не найдем в церковной истории и специально собранных воедино, типа того, как это сделано в «Добротолюбии», неких педагогических советов для верующих родителей. Педагогика никогда не была зафиксированной доктриной в Церкви. Видимо, убежденность в том, что христианская жизнь родителей естественным образом воспитывает детей в духе церковности и благочестия, была свойством церковного сознания на протяжении двух тысяч лет. И из этого-то сегодня мы тоже и должны исходить. Христианская жизнь матери, отца – нелицемерная, настоящая, в которой есть молитва, пост, стремление к воздержанию, к духовному чтению, к нищелюбию и милосердию, – вот что воспитывает ребенка, а не прочитанные книги Песталоцци или даже Ушинского.

17. Как научить маленького ребенка молиться и какие молитвы он должен знать наизусть?

Вообще нет какого-то особого молитвенного правила специально для детей. Есть наши обычные утренние и вечерние молитвы. Но конечно, для маленьких детей это не означает вычитывание текстов, которые они на 99 процентов понять не могут. Для начала это может быть молитва своими словами – о маме, о папе, о других близких, об усопших. И молитва эта, как первый опыт разговора с Богом, должна быть словами совсем простыми: «Господи, маму, папу, дедушку, бабушку, сестричку мою спаси и сохрани. И мне помоги не ссориться, капризы мои прости. Больной бабушке помоги. Ангел-хранитель, защити меня твоими молитвами. Святой, имя которого я ношу, будь со мной рядом, дай мне от тебя научиться доброму». Такую молитву ребенок сам может сказать, но чтобы она вошла в его жизнь, нужно усердие родителей, которые во всяком своем настроении и расположении духа найдут на это силы и желание.

Как только ребенок сможет сознательно за мамой повторить: «Господи, помилуй!», как только сможет сказать сам: «Слава Тебе, Боже», так надо начинать учить его молиться. Просить и благодарить Господа Бога можно научиться очень рано. И, слава Богу, если это будут одни из первых фраз, которые маленький ребенок произнесет! Слово «Господи», сказанное перед иконой вместе с мамой, которая слагает младенцу пальцы пока еще просто для физического запоминания православного перстосложения, уже отзовется в его душе благоговением. И, конечно же, смысл, который вкладывает человечек в эти слова в полтора, два, три года иной, чем у восьмидесятилетнего старца, но не факт, что молитва старца будет до Господа доходчивее. Так что тут не нужно впадать в интеллектуализм: мол, мы сначала объясним ребенку подвиг искупления, совершенный Христом Спасителем, потом – почему он нуждается в помиловании, потом то, что просить у Господа нужно только вечного, а не временного, и только когда он все это поймет, можно будет учить его говорить: «Господи, помилуй!» А что такое «Господи, помилуй», понимать нужно будет всю жизнь.

По мере взросления, психического и физического, а у всех детей оно по-разному происходит, необходимо постепенно запас выученных молитв потихонечку увеличивать. Молитву Господню «Отче наш» ребенок, если ходит на богослужение, слышит, как ее в храме поют и как дома читают всякий раз перед трапезой, запомнит очень скоро. Но родителям важно даже не столько научить ребенка запомнить эту молитву, сколько пояснить так, чтобы ему было понятно, о чем в ней говорится. Другие начальные молитвы, к примеру «Богородице Дево, радуйся!», тоже вовсе несложно понять и выучить наизусть. Или молитву Ангелу-хранителю, или своему святому, иконка которого в доме есть. Если маленькая Танечка с раннего детства научилась говорить: «Святая мученица Татиана, моли Бога о нас!», то это у нее на сердце останется на всю жизнь.

Лет с четырех-пяти можно уже и более длинные молитовки начинать с родителями разбирать и запоминать. А переход от начальных молитв к полному или сокращенному утреннему и вечернему правилу, на мой взгляд, лучше вообще осуществить попозже, когда ребенок сам захочет молиться, как взрослый. И лучше подольше удерживать его на каком-то наборе более простых, детских молитв. Иной раз даже сказать о том, что пока ему еще рано вычитывать такие молитвы, какие утром и вечером читают папа с мамой, ведь он же не понимает всего, о чем в них говорится. Желание дорасти до взрослых молитв нужно в детской душе заронить, тогда позднее полное молитвенное правило не будет для ребенка какой-то тяготой и обязаловкой, которую нужно каждодневно выполнять…

Мне рассказывали люди из старых церковных московских семей, как в детстве, в тяжелые сталинские или хрущевские годы, мамы или бабушки учили их читать «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся». Эти молитвы читались почти до самого взросления, затем добавлялся «Символ веры», еще несколько молитв, но я ни от кого не слышал, чтобы в детстве его заставляли читать полные утренние и вечерние правила. Дети начинали их читать, когда сами осознавали, что краткой молитвы недостаточно, когда им уже по собственному желанию хотелось читать церковные книги. И что может быть более важного в жизни человека – молиться потому, что душа просит, а не потому, что так заведено. Сейчас же в очень многих семьях родители стараются своих детей заставить молиться как можно раньше и как можно больше. И, к сожалению, бывает, что у ребенка отвращение к молитве возникает в удивительно быстрые сроки. Мне пришлось в одной книге читать слова современного старца, который писал уже достаточно большому ребенку: не нужно тебе столько молитв читать, читай только «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся», а больше тебе ничего не нужно. Все святое, великое, церковное ребенок должен получать в таком объеме, в котором он способен это усвоить и переварить.

Маленькому ребенку целиком утреннее и вечернее правило для взрослых даже прослушать до конца со вниманием очень трудно. Это только особенные дети, избранники Божии, с раннего возраста могут долго и сознательно молиться. Разумнее было бы, подумав, помолившись, посоветовавшись с кем-то, кто опытнее, создать для своего ребенка некоторое краткое, удобопонятное молитвенное правило, состоящее из несложных по тексту молитв. Пусть это будет его начальным молитвенным правилом, а потом в него потихонечку, по мере взросления ребенка, добавлять молитву за молитвой. И наступит день, когда он сам захочет перейти от детской усеченной формы к настоящей молитве. Детям всегда хочется подражать взрослым. Но тогда это будет устойчивая и искренняя молитва. Иначе ребенок будет бояться родителей и только делать вид, что он молится.

 

18. А каким образом приучать детей молиться каждый день?

Прежде всего нужно самим показывать детям пример каждодневной молитвы, а не заставлять их молиться. В старые времена главным считалось приучить детей молиться с самого младенчества и каждый день – утром и вечером. И это научение молитве передавалось от поколения к поколению. К сожалению, церковная традиция у нас была прервана. И сегодня многие приходят к вере уже во взрослом возрасте и учатся молиться сразу полным правилом. И чаще всего, не зная, как в этом смысле им со своими детьми себя вести, полагают, что их родившиеся в церковном браке младенчики должны поскорее в такую же, как и они сами, духовную меру войти. А ведь это мера взрослого человека.

Хорошо, что сейчас появляются молитвословы для самых маленьких. И не надо спешить, пусть подольше с вашим ребенком будет этот молитвослов, а не другая толстая книжка, из которой он пока ничего усвоить не может.

19. Когда переводить ребенка от совместной общей молитвы к самостоятельной?

Думаю, что с того момента, как в отношении своего молитвенного правила ребенок сам начнет советоваться с духовником, с того момента разумно было бы утренние и вечерние молитвы читать ему одному, поначалу хотя бы иногда. То есть перейти к такой же форме общей молитвы, какую разумно иметь и взрослым членам семьи, время от времени сохраняя молитвенное общение друг с другом – будь то совместное чтение правила ко Святому Причащению, или же каких-то урочных молитвословий, или акафистов за здравие кого-то из близких. Но прочую молитвенную жизнь доверить самому ребенку и его духовнику, с которым, если мы видим какое-то явное неблагополучие в плане молитвенной самостоятельности, можно посоветоваться.

20. Как и когда надо начинать читать детям Ветхий Завет и Новый Завет?

О том, как много может дать ребенку совместное чтение Священного Писания, дивно написано в «Русском иноке» Достоевского в «Братьях Карамазовых». И если воспринимать его не как обязательный к усвоению набор текстов, а как Слово Божие, которое душу переворачивает, то и с детьми это будет происходить. Мало кто не умилится, читая про Иова, а дети пяти-шести лет плачут, узнавая про жертву Авраамову. Что касается Евангелия, то для тех, кто помладше, надо читать из него повествовательные части. А еще лучше пересказывать своими словами вместо того, чтобы читать все эти адаптированные варианты так называемых «детских Библий». Мать или отец лучше должны знать, как пересказать евангельскую историю своему ребенку в три года и как – в пять. А авторы книжки, даже самой хорошей, за них это не решат.

21. Каким образом дети должны начинать поститься?

Конечно же, детям поститься нужно. И пост не начинается с достижения совершеннолетия, не важно, английского восемнадцатилетия или российского с получением паспорта в четырнадцать лет. Сам по себе принцип воспитания души и тела в умеренности и в самоограничении закладывается в детстве, и тот, кто привыкнет к нему сызмала, тот со значительно меньшим трудом, а то и с радостью понесет его и будучи взрослым. Что значит – семья постится? Это значит, что и взрослые, и старшие дети постятся, и это естественно входит в уклад жизни и маленького человека. Он видит, к примеру, что в пост дома выключен телевизор, что прекратились походы в гости и активные формы проведения досуга, и это становится опытом жизни, который потом будет легко продолжить. Крайне важно, чтобы детский пост не сводился к одной телесной его составляющей, то есть к ограничению в отношении еды, но подразумевал и пост духовный. И в наше время более всего может дать ощущение поста отказ от телевидения или резкое снижение времени просмотра телепередач. В Великий пост лучше было бы полное выключение телевидения из жизни. И для всей семьи хорошо, а для детей в особенности. Если же это по каким-то причинам невозможно, то необходимо хотя бы ограничить эти просмотры.

Пусть это будут или познавательные фильмы, или православные, которые можно смотреть по видео, но не художественные, тем более не концерты и не музыкальные клипы. Для тех, кто постарше, могут быть и другие формы духовного поста – ограничения в слушании современной музыки, если она так уж нравится, даже ограничения в телефонном общении, которое часто есть прямой грех многоглаголания и празднословия. К примеру, можно решить, что будешь только отвечать на телефонные звонки, а не делать их самому без нужды, кроме тех, которые необходимы по делу. Или положить себе предел во времени телефонных разговоров.

Что касается поста в отношении еды, то когда маленький ребенок видит, что его родители, старшие братья и сестры перестали есть мясо, сладости, пить вино, то это тоже не проходит бесследно. Если вся семья постится, то и ребенок постится – нелепо было бы для него готовить какие-то разносолы – и именно так навык собственного поста и вырабатывается. Хотя для ребенка это еще даже не пост, а просто бытовой благочестивый уклад жизни семьи, он еще не предполагает свободы выбора со стороны ребенка. Важно и ценно то, когда он сам захочет соблюдать пост ради Христа. Когда с помощью папы и мамы, с помощью священника накануне постного дня он скажет: «Не буду есть конфет Великим постом. А когда во время Рождественского поста пойду в гости к бабушке и у нее будет работать телевизор, то я не попрошу, чтобы мне включили мультфильмы».

И это то, с чего начинается пост ребенка, когда он сам ради Христа от чего-то отказывается. Безусловно, разумнее будет сочетать такой отказ с тем, что предполагают церковные уставы. Редкий ребенок станет настаивать на колбасе и отбивных в постные дни, но без мороженого и конфет, без кока-колы и пепси-колы удержаться уже дело более серьезное. Это и есть детский пост, который начинается для каждого в разное время: и в три, и в четыре, и в пять лет. Знаю детей, которые уже в три года могли поститься достаточно сознательно, а уж в пять лет подавляющее большинство деток, растущих в церковных семьях, на пост способны. При наступлении возраста семи, восьми, девяти лет желательно максимально приблизить пост ребенка к тому, который соблюдается взрослыми. Может быть, только с большим снисхождением по отношению к молочной пище, при этом не имея в виду лакомства, а исключительно кисломолочные продукты: кефир, творог, молоко для приготовления каши. В особенности для тех, кто ходит в обычную школу и кому нужно питаться чем-то лучшим, чем картофельные чипсы или булочки, которые по видимости будут постными, но могут изрядно повредить здоровью. Детям, которые вынуждены питаться в школьных столовых, обычно советуют воздерживаться от мяса. Скажем, есть в супе курица – суп уж ешь, а курицу оставь. Дают гречку с котлетой – котлету оставь, а гречку съешь, даже если она каким-то там соусом котлетным пропиталась, не слишком в нем много соблазна. Но приложи к этому отказ от пустого – жвачек, конфет и других лакомств.

22. Значит, когда маленький ребенок, родители которого считают, что ему еще рано поститься, сам на Страстной неделе отказывается от шоколада, то это можно считать его постом?

Да, это уже его пост, угодный Господу. Потому что маленький человек ради Христа отказывается от чего-то сильно любимого, от собственного желания, и этот личный отказ его душе больше даст, чем родительский запрет. Если же вся семья постится, то и ребенок постится – нелепо было бы для него готовить какие-то разносолы – именно так навык поста и вырабатывается. Но это просто бытовой, благочестивый уклад жизни, который должен быть, однако он еще свободы выбора со стороны ребенка не предполагает. Важно и ценно то, когда он сам захочет соблюдать пост ради Христа.

23. Надо ли поститься в среду и пятницу ребенку, который ходит в детский сад?

В детском саду в среду и пятницу ребенок может вполне отказаться от мясных блюд, а съесть только гарнир. Ничего страшного с ним не случится. Вечером покормите его рыбой с салатом. Пускай ограничит себя в сладком. Для человека пятилетнего возраста это уже будет значимо не менее, чем пост для взрослого.

24. Что делать, если один из родителей против того, чтобы ребенок постился?

Привлечь ребенка на свою сторону. Он – ваш союзник, с которым вы должны быть вместе. Нельзя всякий раз идти на поводу у того, кто хочет жить менее благочестиво.

25. Если ребенок в семье много времени проводит с дедушкой и бабушкой, а они против поста?

Все-таки довольно многое зависит от принципиальности, которую мы проявим. Чаще всего дедушки и бабушки стремятся к общению с внуками и внучками. Но им хочется и воспитывать их по-своему, и кормить их по-своему, однако если перед ними поставить вопрос о возможности общения при соблюдении некоторых правил, определенных родителями, и только при таких условиях давать внуков, то 99 процентов дедушек и бабушек пойдут на соблюдение выдвинутых им ультиматумов. Конечно, при этом они будут скорбеть, упрекать, называть вас самодурами, безумцами и мракобесами, которые калечат своих детей, но в этом случае лучше проявить настойчивость.

26. Когда начинать приводить маленьких детей на литургию?

Маленьких детишек лучше приводить не на целую службу, потому что выдержать два с половиной часа богослужения им не под силу. Самое лучшее – привести ребенка за некоторое время до Причастия, чтобы пребывание в Церкви было для него светлым, радостным и желанным, а не тяжелым и мучительным, ради которого нужно не есть и долго томиться, ожидая непонятно чего. Думается, разумно было бы ездить в храм в один воскресный день всей семьей, а в следующий пусть кто-нибудь из родителей постоит на полной службе, а другой останется с детьми или приведет их к концу богослужения. Пока дети маленькие и у матери ночные кормления, постоянные домашние хлопоты, так что бывает, дома некогда помолиться, надо ей дать возможность хотя бы раз-два в месяц прийти на Божественную литургию одной, без детей, а муж пусть побудет с ними дома, даже и в воскресенье – Господь примет это как жертву, угодную Ему.

Вообще родителям с маленькими детьми лучше приходить на службу, отдавая себе отчет в том, что в такой день они сами не будут иметь возможность причаститься. И те, кто любит службу, те, безусловно, собою пожертвуют. Но, во-первых, не обязательно водить детей каждое воскресенье, а во-вторых, можно водить их по очереди: когда-то мама, когда-то папа, когда-то, даст Бог, бабушка или дедушка или крестные родители. В-третьих, с маленьким ребенком стоит приходить к такой части богослужения, которую он способен вместить. Пусть сначала это будет десять-пятнадцать минут, потом Евхаристический канон; через какое-то время, когда детки станут постарше (я специально не называю возраста, так как здесь все очень индивидуально), богослужение начиная с чтения Евангелия и до конца, а с какого-то момента, тогда, когда они будут готовы хотя бы некоторым усилием выстаивать литургию сознательно, и вся она целиком. И только потом – всенощная целиком, а сначала тоже только главнейшие ее моменты – то, что вокруг полиелея, и то, что для детей наиболее понятно, – славословие, помазание.

С одной стороны, дети с самого раннего возраста должны привыкать к церкви, с другой – они должны привыкать к церкви именно как к дому Божию, а не как к игровой площадке для собственного времяпрепровождения. Но в одних приходах им просто этого не дадут, быстренько окоротив и поставив на место не только самих детей, а и мамашу, и папашу. В других приходах, где к этому относятся помягче, такое детское общение может расцвести пышным цветом. Однако в таком случае родители не всегда должны спешить радоваться, что их Маня или Вася в воскресенье так торопятся в церковь, ведь они могут торопиться не к Богу на литургию, а к Дусе, которой нужно передать наклейку, или к Пете, с которым ожидается важное дело: Вася несет танк, а Петя пушку, и у них предстоит репетиция Сталинградской битвы. Если внимательнее присматриваться к нашим детям, то мы увидим, что на службе с ними много чего интересного может происходить.

За маленькими детьми в церкви обязательно нужно следить. Часто бывает, что мамы и бабушки приходят с ними на службу и отпускают их на волю, видимо, считая, что детьми должен заниматься кто-то другой. И они бегают по храму, вокруг церкви, безобразничают, дерутся, а мамы и бабушки молятся. В результате получается самое настоящее атеистическое воспитание. Такие дети могут вырасти не только атеистами, но даже и богоборцами-революционе-рами, так как у них убито чувство благоговения перед святыней. Поэтому каждый поход с ребенком в церковь – это крест для родителей и своего рода маленький подвиг. И к этому так и нужно относиться. Вы сейчас идете на службу не просто Богу помолиться, а будете заниматься тяжелым трудом серьезного воцерковления своего ребенка. Будете помогать ему правильно вести себя в церкви, учить его молиться, а не отвлекаться. Если вы видите, что он устал, выйдите вместе с ним, чтобы подышать воздухом, только при этом не надо есть мороженое и считать ворон. Если ребенку трудно стоять в духоте и ему ничего не видно за спинами других людей, отойдите с ним в сторону, но обязательно будьте все время рядом с ним, чтобы он не чувствовал себя брошенным в церкви.

27. Но что значит – родители должны следить за детьми непосредственно во время службы?

Немалая проблема встает перед православной семьей, когда дело доходит до приучения отрока, отроковицы к благочестивому и благоговейному поведению в храме. Ее лучше рассматривать применительно к нескольким возрастным этапам. Первое время – это время младенчества, когда от ребенка еще ничего не зависит, но уже немало зависит от родителей. И здесь нужно пройти средним – царским – путем. С одной стороны, очень важно ребенка с регулярностью приобщать Святых Христовых Таин. Именно с регулярностью, а не то, что на каждой службе. Ведь мы же верим, что дети своих личных грехов не имеют, а первородный грех омыт для них в купели Крещения. Значит, мера усвоения ими благодатных даров Евхаристии существенно выше, чем у большинства из взрослых, которые то недоисповедуются, то недоподготовятся, то рассеятся, а то и нагрешат сразу после Причастия, скажем, раздражением или неприятием тех, с кем только что вместе подходили к одной Чаше. Да мало ли еще чем. Так что вскорости можно почти все утратить. А как младенец может утратить то, что ему дается в принятии Святых Христовых Таин? Поэтому задача родителей не в том, чтобы обязательно каждое воскресенье приносить своего младенца на Причастие, а в том, чтобы организовать свой новый уклад жизни таким образом, чтобы папа и мама, в особенности мама, не разучились молиться на службе и вообще бывать на богослужении отдельно от ребенка (чаще всего ко второму, третьему своему чаду родители уже этому научаются). Не редкость, когда после рождения ребенка молодая мама, которая до того ходила в храм, любила молиться на службах, сама исповедовалась, причащалась, вдруг обнаруживает, что у нее нет такой возможности, что приезжать в церковь получается только с младенцем, что бывать приходится только на коротком отрезке богослужения, так как не следует отстаивать с новорожденным на руках целую литургию, ведь его естественное гуление, иногда и крики не могут не отвлекать, а иной раз и раздражать, подвергая испытанию терпение стоящих рядом прихожан. Первое время кормящая мать из-за всего этого скорбит, но потом начинает привыкать. И хотя формально повторяет сокрушительные слова о том, как давно она по-настоящему не стояла на службе, как давно не могла всерьез подготовиться к исповеди и к Причастию, однако на самом-то деле потихонечку-потихонечку ее начинает все больше и больше устраивать, что на службу можно приезжать не к началу и что если вдруг приехала раньше, то можно вместе с другими мамашами выйти в притвор и повести приятные разговоры о воспитании ребенка, а потом коротенько подойти с ним к Чаше, причастить и вернуться восвояси домой. И хотя всем понятно, что такая практика неполезна для души, тем не менее она, к сожалению, вырабатывается в очень многих семьях. Каким же тут нужно идти путем молодым родителям? Во-первых, разумной заменой друг друга, а во-вторых, если есть какая-то возможность, прибеганием к помощи бабушек-дедушек, крестных, друзей, няни, которую усердно работающий отец может обеспечить для семьи, чтобы то один, то другой родитель, а иногда и они вместе могли бы постоять на службе, не думая о собственном, здесь же присутствующем младенце. Это первоначальный этап, на котором от ребенка еще ничего не зависит.

Но вот он начинает вырастать, уже не сидит на руках, уже делает первые шаги, издает некоторые звуки, постепенно переходящие в слова, а затем и в членораздельную речь, он начинает жить отчасти самостоятельной, нами не определяемой во всех отношениях жизнью. Как в этот период родители должны вести себя с ним в церкви? Самое главное – понять – каковы должны быть частота и длительность его присутствия на богослужении, чтобы оно воспринималось ребенком с той мерой сознательности и ответственности, которые в этом возрасте ему доступны. Если он может с помощью побуждающих его к порядку папы и мамы побыть на литургии десять-пятнадцать минут, а дальше начинает либо играть с подсвечниками, либо бегать со сверстниками, либо просто ныть, то значит, десять-пятнадцать минут – это максимальный срок, который маленький ребенок должен присутствовать на богослужении, и не больше. Потому что иначе возникнут два варианта, и оба они нехороши. Или по мере возрастания, если вокруг много сверстников, ребенок начнет воспринимать церковь как своего рода воскресно-праздничный детский сад, или при строгих родителях, которые побуждают его к более упорядоченному поведению на службе, начнет внешне либо внутренне (последнее даже хуже) протестовать против того, что они с ним делают. И не дай нам Бог воспитать в наших детях такое отношение к церкви. Поэтому в любом случае, когда ребенок в возрасте от двух до пяти лет, хотя бы один из его родителей непременно во время службы должен быть рядом с ним. Нельзя для себя решить: наконец-то я вырвался (вырвалась), стою молюсь, вроде бы явного беспорядка не происходит, пусть уж тогда мой отпрыск как-нибудь сам в свободном плавании просуществует это время. Это наши дети, и мы за них отвечаем перед Богом, перед приходом, перед общиной, в которую их привели. И чтобы от них не было ни для кого никакого соблазна, отвлечения, беспорядка и шума, к ним надо быть предельно внимательными. Наш прямой долг любви по отношению к тем людям, вместе с которыми мы составляем тот или иной приход, помнить, что нельзя перелагать свои бремена на кого-то другого.

Дальше начинается переходный этап, когда ребенок делает большой скачок в сознательном восприятии действительности. У разных детей он может начинаться в разном возрасте, у кого-то в четыре-пять лет, у кого-то в шесть-семь – это зависит от духовного, и отчасти от психофизического развития ребенка. Поэтому на этом этапе очень важно, чтобы ребенок постепенно переходил от интуитивно-душевного восприятия богослужения к более осознанному. А для этого необходимо начинать учить его тому, что в церкви происходит, учить главнейшим частям богослужения, тому, что такое Причастие. И никогда, ни в каком возрасте нельзя детей обманывать, ни в коем случае нельзя говорить: «Батюшка даст тебе медок» или «Тебе с ложечки дадут вкусненького, сладкую водичку». Даже с сильно капризничающим ребенком нельзя себе такого позволять. А ведь не редкость, что буквально у Чаши своему шестилетнему чаду мама говорит: «Иди скорей, батюшка даст тебе в ложечке сладенького». А бывает и так: маленький, непривычный еще к церковной жизни человечек бьется, кричит: «Не хочу, не буду!», а папа и мама ведут его к Причастию, держа за руки и за ноги. Но, если он до такой степени не готов, не лучше ли собственным терпением и личной молитвой раз за разом приучать его к пребыванию в церкви, чтобы оно стало радостной встречей со Христом, а не воспоминанием о насилии, которое над ним было сотворено?

Пусть, не понимая сути, ребенок знает, что идет причащаться, что это потир, а не чашка, что это лжица, а не ложка и что Причастие – это что-то совершенно особенное, чего в остальной жизни не бывает. Никакая фальшь и никакое сюсюканье со стороны родителей никогда не должны иметь места. Тем более на грани школьного возраста ребенка, когда мера его осознания того, что происходит в церкви, становится значительно большей. И со своей стороны мы должны позаботиться о том, чтобы это время не упустить. Означает ли это, что дети в шесть-семь лет уже могут оставаться на службе без контроля со стороны близких? Как правило, нет. Поэтому в этот период начинаются иного рода искушения. Уже и хитрость появляется: то почаще выбежать из храма по вдруг образовавшейся той или другой нужде, то ускользнуть в такой уголок, где папа с мамой не увидят и где можно приятно провести время в разговорах с друзьями, пошептать что-то друг другу на ушко или рассмотреть принесенные игрушки. И, конечно же, не для того, чтобы наказать за это, а для того, чтобы помочь с этим искушением справиться, родители должны быть на службе рядом со своими детьми.

Следующий этап – это этап подросткового возраста, когда родителям нужно постепенно отпускать ребенка от себя. В христианском воспитании это вообще очень важный жизненный этап, потому что если до подросткового возраста вера наших детей была по преимуществу определена нашей верой, верой каких-то других авторитетных для них людей (священника, крестных, старших друзей, друзей семьи), то при переходе к отрочеству ребенок должен обрести свою собственную веру. Теперь уже он начинает верить не потому, что мама и папа верят, или батюшка так говорит, или еще что-то, но потому, что сам принимает то, что говорится в «Символе веры», и уже сам осознанно может сказать: «Я верую», а не только «Мы веруем» – как и каждый из нас говорит: «Верую», хотя на литургии мы поем слова этой молитвы все вместе.

И по отношению к поведению в храме родителей со своими уже подросшими детьми это общее правило свободы применимо. Как бы нам ни хотелось по душе, по сердцу обратного, нужно отказаться от тотального контроля за тем, что ребенок делает, как он молится, как крестится, не переминается ли с ноги на ногу, достаточно ли подробно исповедуется. Отказаться от вопросов: куда ты выходил, что ты делал, почему так долго отсутствовал? В этот переходный период максимум, что мы можем сделать, – это не помешать.

Ну а дальше, когда ребенок становится совсем взрослым, дай Бог, чтобы мы вместе могли стоять с ним в одном приходе на одном богослужении и вместе по своей свободной доброй воле подходить к Чаше. Но, впрочем, если случится такое, что мы станем ходить в один храм, а он – в другой, не надо этому огорчаться. Огорчаться нужно, только если наш ребенок вовсе не окажется в ограде церковной.

28. Можно ли как-то помочь детям, которые по возрасту уже начинают выстаивать всю службу и им сначала интересно, но потом довольно быстро становится скучно, они утомляются, так как мало что понимают?

Мне кажется, что это не то чтобы не существующая проблема, но проблема достаточно несложно решаемая при сколько-то ответственном отношении к ней родителей. И тут можно вспомнить одно из самых ярких произведений русской литературы – «Лето Господне» Ивана Шмелева, повествующее об ощущениях и переживаниях пяти-семилетнего ребенка в церкви. Ну, право же, не скучно было Сереже во время богослужения! А почему? Потому что сама жизнь естественным образом была с этим сопряжена и рядом жили люди, которым, во-первых, самим не тяжело было стоять на всенощной, а во-вторых, охотно и не в тягость рассказывать ему о том, что в церкви происходит, что это за служба, какой праздник. Но ведь никто этого у нас не отнял, и точно так же, преодолев собственную лень, усталость, желание препоручить крестным родителям, учителям в воскресной школе религиозное обучение своих детей, у нас всегда есть возможность рассказывать о том, что происходит в годовом круге богослужения, какого святого сегодня поминают, пересказать своими словами то место из Евангелия, которое будет читаться в воскресенье. И многое-многое другое. Семилетний ребенок (мы видим это на примере детей воскресной школы) за полгода без труда усваивает все чинопоследование литургии, прекрасно начинает понимать слова Херувимской песни: «Иже Херувимы тайно образующе...», знать, кто такие Херувимы, кто их тайно изображает, что такое Великий вход. Детям дается это нетрудно, они легко все запоминают, нужно просто им об этом говорить. Проблема непонимания богослужения возникает у формально воцерковленных, но религиозно безграмотных родителей, которые сами толком не понимают, что на литургии происходит, и отсюда не находят слов, как своему ребенку объяснить, что такое те же ектении, антифоны, и сами из-за этого скучают на богослужениях. Но скучающий сам не научит и своего ребенка с интересом стоять на воскресной литургии. Вот в чем суть этой проблемы, а вовсе не в трудности восприятия маленькими детьми слов церковной службы. Повторю: детям семи-восьми лет на службе хорошо, и они вполне способны воспринимать главное в литургии. Ну что может быть непонятного в заповедях блаженства, в словах Евхаристического канона, которые можно объяснить на протяжении двух-трех бесед, в словах молитвы Господней или Богородичной молитвы «Достойно есть», которые они и так должны выучить к этому возрасту? Все это только кажется сложным.

29. Как быть, когда праздничное богослужение приходится на будничные дни, а дети учатся в школе?

Часто детей не ведут утром в школу, чтобы они пошли на церковный праздник, так как нам хочется, чтобы они приобщились к благодати Божией. Но это тогда хорошо, когда это ими заслужено. Ведь иначе может получиться так, что чадо наше радуется не тому, что Благовещение или Рождество наступило, а тому, что он школу прогуливает и не надо уроки делать. А это профанирует значение праздника. Гораздо полезнее для детской души объяснить ребенку, что на праздник он не пойдет, потому что нужно учиться в школе. Пусть он лучше немножко поплачет о том, что не попал в храм, это будет полезнее для его духовного становления.

30. Насколько часто надо причащать маленьких детей?

Младенцев хорошо причащать часто, так как мы веруем, что принятие Святых Христовых Таин преподается нам во здравие души и тела. И младенец освящается как грехов неимущий, телесным своим естеством соединяясь с Господом в Таинстве Причащения. А вот когда дети начнут подрастать и когда они уже узнают, что это Кровь и Тело Христовы и что это Святыня, то очень важно не превратить Причастие в еженедельную процедуру, когда они перед Чашей резвятся и подходят к ней, не очень задумываясь о том, что они делают. И если вы видите, что ваш ребенок раскапризничался перед службой, довел вас, когда проповедь священника чуть затянулась, подрался с кем-то из сверстников, стоящих тут же на службе, не допускайте его к Чаше. Пусть он поймет, что не всякий раз и не во всяком состоянии можно подходить к Причастию. Он только благоговейнее будет к нему относиться. И лучше пускай он будет несколько реже, чем бы вам хотелось, причащаться, но понимать, ради чего приходит в церковь.

Очень важно, чтобы родители не начали относиться к причащению ребенка как к некоторому магизму, перекладывая на Бога то, что мы сами должны сделать. Однако Господь ведь от нас ждет того, что мы можем и должны сделать сами, в том числе и по отношению к нашим детям. И только там, где наших сил нет, там благодать Божия восполняет. Как говорится в другом церковном таинстве – «немощная врачует, оскудевающая восполняет». Но что ты можешь, делай сам.

31. Почему иногда младенцы кричат перед Причастием и нужно ли их в таком случае причащать?

Кричат по двум разным причинам. Чаще такое бывает с детьми, которых в церковь не водят. И вот наконец бабушка или дедушка, крестная или крестный, христианская совесть которых неспокойна, уговорят или даже уломают родителей трех-четырехлетнего ребенка разрешить им привести его в церковь. Но тут ничего ни о церкви, ни о христианстве, ни о Причастии не знающий маленький человечек начинает сопротивляться – иногда от того, что испугался, иногда от того, что уже имеет ряд греховных навыков и просто скандален или склонен к истерикам или вообще любит при большом стечении народа привлечь к себе внимание и начинает эту истерику устраивать. Нет, конечно, в таком виде к Чаше его тащить нельзя. И тут уж не знаешь, где долг, а где и вина крестных или православных дедушек и бабушек, которые его привели в церковь. Лучше им пробиваться к тому, чтобы какое-то знание о православной вере, какой-то опыт Церкви до такого ребенка доносить вопреки его нецерковным неверующим родителям. И в этом их христианский долг будет больше исполнен. Вторая ситуация, когда то же самое вдруг начинает происходить с детьми воцерковленными в возрасте двух-трех лет, иногда даже постарше. В данном случае это как искушение, бывающее в силу общей падшести нашего естества. И здесь нужно просто скрепиться, взять ручки, ножки вашего сына или дочери покрепче – и в одно воскресенье подвести его к Чаше, во второе, а на третье воскресенье все это отойдет. Похожее бывает и со взрослыми, когда у церковного человека, скажем, на протяжении двух воскресных литургий начнет в правом боку колоть или в сон его клонит. Или известное дело – кашель во время чтения Евангелия. Ну не выходить же ему в это время из храма и не спать же ему на службе, а перебороть себя, и к третьему воскресенью ничего не останется. Вот так же нужно поступать и приводя на Причастие своих детей.

 

32. Если родители сами не причащаются, но регулярно причащают своих маленьких детей, к каким результатам это приведет, когда они вырастут?

Рано или поздно это может обернуться очень серьезными жизненными коллизиями. В самом лучшем случае это приведет к тому, что ребенок, серьезно и ответственно воспринявший правду Евангелия, правду Церкви, окажется в конфликте с собственной семьей и уже в достаточно раннем возрасте начнет видеть диссонанс между тем, что он воспринимает в церкви как норму жизни, и тем, что видит дома. И он начнет внутренне дистанцироваться, отталкиваться от родителей, что для него станет большой духовной и душевной драмой. И почти наверняка такие на свой лад пытавшиеся привить навыки дозированного христианства своим детям родители в какой-то момент начнут вести разговоры типа: а что ты телевизор не смотришь, посмотри какая интересная передача. А потом начнутся и упреки – ну что ты как «синий чулок» одеваешься, да все к своим попам ходишь, не для того мы тебя учили. Ведь есть хорошее интеллигентное христианство, мы же тоже ходим на Пасху, куличи освящаем, на Рождество в церковь заходим, свечку в родительскую субботу ставим, на кладбище в этот день можем съездить, и иконки у нас в доме есть, и Библия еще с советских времен – из-за границы привезли, ну и ты давай так же. А ребенок-то уже знает, что это не христианство, а просто такая либеральная фронда, и даже скорее остатки ее. И в самом лучшем случае все это приведет к подобного рода конфликту внутри семьи.

33. Когда молодой муж по просьбе жены приносит ребенка причащаться, но делает это чисто формально и сам в церковь не ходит, надо ли продолжать его об этом просить?

Если муж соглашается принести младенца в храм и не противится его религиозному воспитанию – это уже радость, которой многие не имеют. Так что, прося о большем, надо не забывать благодарить за то, что есть сегодня. И при этом не завышать требований и не преувеличивать своей скорби.

34. Как маленьких детей готовить к Причастию?

Грудного младенца – никак. Это только такой избранник Божий, как преподобный Сергий Радонежский, который уже во чреве матери возвышал глас во время Херувимской песни, а будучи еще грудным, по средам и пятницам не вкушал материнского молока. Конечно, дай Бог каждому родителю хоть что-то подобное пережить, но не с каждым оно случается.

Что касается детей, выходящих из младенческого возраста, то так же, как мы потихонечку начинаем их учить молиться, так же нужно готовить их и к Причастию. Накануне вечером и утром перед Причастием нужно вместе с ребенком помолиться или своими словами или самой простой церковной молитвой, ну хотя бы «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими», пояснив ее смысл.

Что касается воздержания от еды и питья с двенадцати ночи, то к нему надо подходить разумно и тактично и сначала просто ограничивать количество съестного. И, конечно, нет необходимости двухлетнего ребенка удерживать от еды и питья перед Причастием, потому что он не может еще сознательно воспринять смысл этого Евхаристического поста. Однако не нужно и плотный завтрак устраивать. Лучше раньше приучать его к тому, что день Причастия – это день особенный. Сначала это будет легкий завтрак, когда ребенок подрастет, можно уже только чай выпить или воды, пока он не поймет, что и от этого нужно отказаться. Подведите его к этому постепенно. И здесь у каждого мера разная: кто-то готов к такому воздержанию в три года, кто-то в четыре, а кто-то в пять.

Некоторым детям просто физиологически невозможно до двенадцати часов дня, если мы причащаем их на поздней литургии, оставаться вовсе без кусочка хлеба или стакана чая. Но не отказывать же ребенку в принятии Святых Христовых Таин из-за того, что он до пяти лет не может стоять на службе, не попив утром воды! Пусть он лучше съест что-то совсем не услаждающее его гортань, кусочек хлеба пожует, сладеньким чаем или водичкой запьет и после этого идет причащаться. Двенадцатичасовое воздержание перед Причастием будет иметь смысл тогда, когда ребенок добровольно, сознательно и перебарывая самого себя сможет с этим справиться. Когда он ради того, чтобы причаститься, преодолеет свою привычку, слабость, свое желание поесть вкусного и когда он сам решит в этот день не завтракать, то это уже будет поступок православного христианина. Во сколько лет это произойдет? Дай Бог, чтоб пораньше.

То же самое можно сказать и применительно к дням говения. Не думаю, что при современной практике достаточно частого причащения нужно побуждать детей говеть на протяжении недели или даже нескольких дней. Но день накануне или хотя бы вечер должны быть выделены не только для отрока или отроковицы, но даже для ребенка пяти-семи лет. Понять, что в вечер перед причащением не нужно смотреть телевизор, предаваться слишком буйным развлечениям, объедаться мороженым или сладостями, очень важно. И это понимание тоже нужно воспитывать в своих детях, и не то чтобы заставлять их так поступать, но всякий раз ставить их перед этой альтернативой. И при этом не просто помогать им справляться с искушением, побуждая к правильным предпочтениям, но главное – воспитывать в них волю к самостоятельному шагу навстречу Богу. Мы не будем их всякий раз приводить в церковь, но мы должны помочь им научиться в нее ходить.

35. Перед первой исповедью ребенка что необходимо делать родителям?

Думается, что прежде нужно поговорить со священником, которому ребенок будет исповедоваться, предупредить его о том, что это будет первая исповедь, спросить у него советов, которые могут быть разными, в зависимости от практики тех или иных приходов. Но в любом случае важно, чтобы священник знал, что исповедь первая, и сказал, когда лучше прийти, чтобы не было слишком много народу и у него было бы достаточно времени, которое он мог бы уделить ребенку.

Кроме того, сейчас появились разные книги о детской исповеди. Из книги протоиерея Артемия Владимирова можно почерпнуть немало толковых советов о самой первой исповеди. Есть книги по подростковой психологии, например, священника Анатолия Гармаева о переходном возрасте. Но главное, чего нужно избегать родителям при подготовке ребенка к исповеди, в том числе и к первой, – это наговаривания ему списков тех грехов, которые, с их точки зрения, у него есть, или, вернее, автоматического перенесения каких-то его не самых лучших качеств в разряд грехов, в которых он должен покаяться священнику. Родители должны объяснить ребенку, что исповедь не имеет ничего общего с его отчетом перед ними или перед директором школы. Это то и только то, что мы сами осознаем как нехорошее и недоброе в нас, как плохое и грязное и чему мы очень не рады, о чем трудно сказать и о чем нужно сказать Богу. И конечно же, ни в коем случае нельзя спрашивать ребенка после исповеди о том, что он сказал батюшке и что тот ему сказал в ответ, и не забыл ли он сказать о таком-то грехе. В данном случае родители должны отойти в сторону и понимать, что Исповедь, даже семилетнего человека, – это Таинство. И любое вторжение туда, где есть только Бог, исповедующийся человек и принимающий исповедь священник, пагубно. Поэтому побуждать своих детей нужно скорее не к тому, как исповедаться, но к самой необходимости исповеди. Через собственный пример, через умение открыто повиниться в своих грехах перед близкими, перед своим ребенком, если перед ним виноваты. Через наше отношение к Исповеди, так как, когда мы идем причащаться и осознаем свою немирность или те обиды, которые причинили другим, мы прежде всего должны со всеми примириться. И все это вместе взятое не может не воспитывать у детей благоговейного отношения к этому Таинству.

36. Родители должны помогать детям писать записки к исповеди?

Сколько раз приходится видеть, как подходит такой милый, трепетный маленький человек к кресту и Евангелию, которому явно хочется что-то сказать от сердца, но он начинает рыться по карманам, достает листок, хорошо, если написанный его рукой под диктовку, а чаще – красивым маминым почерком, где все уже аккуратно, ладно, в правильных фразах сформулировано. А до того еще, разумеется, был инструктаж: ты батюшке все расскажи, а потом мне передай, что он тебе ответил. Лучшего пути отучить ребенка от благоговения и искренности в исповеди нет. Как бы ни хотелось родителям сделать священника и Таинство Исповеди удобным инструментом и подспорьем в домашнем воспитании, следует удерживаться от подобного искушения. Исповедь, как и всякое другое Таинство, неизмеримо выше того прикладного значения, которое нам хочется из нее извлечь по нашей лукавой природе даже для, казалось бы, благого дела – воспитания ребенка. И вот приходит такое дитя, раз за разом исповедуется, быть может, уже и без маминых записок, и скоро к этому привыкает. И бывает, что дальше целые годы приходит на исповедь с одними и теми же словами: я не слушаюсь, я грублю, я ленюсь, забываю молитвы читать – вот короткий набор обычных детских грехов. Священник, видя, что кроме этого ребенка к нему стоят еще много других людей, отпускает ему грехи и на этот раз. Но по прошествии нескольких лет такому «воцерковленному» чаду будет вообще непонятно, что такое покаяние. Для него не составляет никакого труда сказать, что он то-то и то-то плохо сделал.

Когда ребенка первый раз приводят в поликлинику и заставляют раздеться перед врачом, то он, конечно, стесняется, ему неприятно, а положат его в больницу и будут каждый раз перед уколом рубашку задирать, то он начнет делать это совершенно автоматически без всяких эмоций. Так же и исповедь с какого-то времени может не вызывать у него никаких переживаний. Поэтому родители своего ребенка уже в его сознательном возрасте никогда не должны побуждать к исповеди или причастию. И если они смогут себя в этом сдерживать, то тогда благодать Божия обязательно коснется его души и поможет в таинствах церковных не затеряться. Поэтому не надо спешить, чтобы наши дети начинали рано исповедоваться. В семь лет, а некоторые и чуть раньше, они видят различие хороших и плохих поступков, но говорить о том, что это осознанное покаяние, еще рано. Только избранные, тонкие, деликатные натуры способны в столь раннем возрасте это испытать. Остальные пусть приходят в девять, десять лет, когда у них появится большая степень взрослости и ответственности за свою жизнь. Часто бывает, что когда маленький ребенок плохо себя ведет, наивная и добрая мама просит священника поисповедовать его, думая, что если он покается, то будет слушаться. От такого принуждения толку не будет. На самом деле чем раньше ребенок исповедуется, тем хуже для него, видимо, не зря детям не вменяются грехи до семи лет. Думаю, добро будет, посоветовавшись с духовником, исповедовать такого маленького грешника первый раз в семь лет, второй раз – в восемь, третий раз – в девять лет, несколько оттянув начало частой, регулярной исповеди, чтобы ни в коем случае она не становилась привычкой. То же самое касается и Таинства Причастия.

Мне вспоминается рассказ протоиерея Владимира (Воробьева), которого в детстве водили к Причастию только несколько раз в году, но он помнит каждый этот раз, и когда это было, и какое это было духовное переживание.

Тогда, в сталинское время, в церковь часто ходить было нельзя. Так как если бы тебя увидели даже твои товарищи, то это могло грозить не только потерей образования, но и тюрьмой. И отец Владимир вспоминает каждый свой приход в церковь, который был для него великим событием. Не могло быть и речи о том, чтобы на службе шалить, переговариваться, болтать со сверстниками. Нужно было прийти на литургию, помолиться, причаститься Святых Христовых Таинств и жить ожиданием следующей такой встречи. Думается, и мы должны понимать Причастие, в том числе и маленьких детей, вступивших в пору относительной сознательности, не только как лекарство во здравие души и тела, но как нечто неизмеримо более важное. Даже ребенком оно должно восприниматься прежде всего как соединение со Христом.

37. Можно ли привести ребенка к христианскому покаянию и раскаянию, пробудить в нем чувство вины?

Это в значительной мере задача, которую нужно решать через выбор внимательного, достойного и любящего духовника. Покаяние – это не только некое внутреннее состояние, но еще и Таинство церковное. Не случайно исповедь называется Таинством Покаяния. И главным учителем того, как ребенку каяться, должен быть совершитель этого Таинства – священник. В зависимости от меры духовного взросления ребенка его надо подводить к первой исповеди. Задача родителей – объяснить, что такое исповедь и зачем она нужна. А дальше эту область учительства надо передать в руки духовника, ибо ему дана в Таинстве Священства благодатная помощь говорить с человеком, в том числе и маленьким, о его грехах. И ему естественней говорить с ним о покаянии, чем его родителям, ибо это как раз тот случай, когда невозможно и неполезно апеллировать к собственным примерам или к примерам известных ему людей. Рассказывать своему ребенку, как ты сам первый раз покаялся, – в этом есть какая-то фальшь и ложное назидательство. Мы ведь не для того каялись, чтобы кому бы то ни было об этом рассказывать. Не менее ложно было бы рассказывать ему о том, как наши близкие через покаяние отошли от тех или иных грехов, ведь это означало бы хотя бы косвенно судить и оценивать те грехи, в которых они пребывали. Поэтому разумнее всего вручить ребенка в руки того, кто от Бога поставлен учителем Таинства Исповеди.

38. А если ребенок сам хочет поделиться с родителями тем, что говорил на исповеди, надо ли его останавливать?

Он может поделиться, если ему самому захотелось! Но не надо показывать нашу чрезвычайную в этом заинтересованность. Рассказал – хорошо, нет – ничего страшного… Чаще дети говорят не то, что они сами сказали на исповеди, а то, что услышали от священника. Останавливать их в этом не нужно, но входить в какое-либо обсуждение и толкование слов священника или, тем более, критику, если это не совпадает с тем, что, на наш взгляд, необходимо бы было нашему ребенку услышать, нельзя. Более того, нельзя, исходя из этих слов ребенка, потом идти и что-то выяснять у священника. Или пытаться ему помочь правильнее обращаться с собственным чадом: знаете, батюшка, вот Вася сказал мне, что вы ему дали такой совет, а я-то знаю, что он вам не вполне правильно все изложил, поэтому вы не вполне разобрались, и лучше бы вам в следующий раз сказать ему то-то и то-то. От такого материнского напора, безусловно, нужно себя удерживать.

39. Как быть, если ребенок не всегда хочет исповедоваться и желает сам выбирать, у какого батюшки это делать?

Конечно, можно взять ребенка за руку, привести его на исповедь и следить, чтобы он делал все, как внешне предписано. Ребенка с покладистым характером максимум, к чему можно понудить, – это к стилизации. Он будет все делать по букве так, как вам бы хотелось. Но вы никогда не узнаете, действительно ли он кается пред Богом или старается сделать так, чтобы папа не рассердился. Поэтому если сердце маленького человека чувствует, что хочет исповедоваться именно у этого батюшки, который, может быть, помоложе, поласковее, чем тот, к кому вы сами ходите, или, может быть, привлек своей проповедью, доверьтесь своему ребенку, пусть он пойдет туда, где ему никто и ничто не будет мешать каяться в грехах перед Богом. И даже если он не сразу определится в своем выборе, даже если его первое решение окажется не самым надежным и он вскорости поймет, что к отцу Иоанну не хочет, а хочет к отцу Петру, дайте ему самому выбрать и устояться в этом. Обретение духовного отцовства – процесс очень деликатный, внутренне интимный, и не нужно в него вторгаться. Так вы больше поможете своему чаду.

А если в результате своего внутреннего духовного поиска ребенок скажет, что его сердце прилепилось к другому приходу, куда ходит подруга Таня, и что ему там больше нравится – и как поют, и как священник разговаривает, и как люди друг к другу относятся, то мудрые родители-христиане, конечно же, порадуются за этот шаг своего отрока и не будут со страхом или недоверием думать: а поехал ли он на службу, и, собственно, почему он не там, где мы? Нужно препоручать наших детей Богу, тогда Он Сам их сохранит.

40. Значит, если твой повзрослевший ребенок начинает ходить в другой храм – это не повод для расстройств?

Мне вообще кажется, что иной раз самим родителям важно и полезно своих детей, начиная с какого-то их возраста, посылать в другой приход, чтобы они были не с нами, не на наших глазах, чтобы не возникало этого типичного родительского искушения – боковым зрением проверить, а как там наше чадо, молится ли, не болтает ли, почему его не допустили до Причастия, за какие такие грехи? Может, мы так, косвенно, по разговору с батюшкой поймем? Вот от таких ощущений почти невозможно избавиться, если ребенок ваш рядом с вами в храме. Когда дети маленькие, то родительский досмотр в разумной мере понятен и нужен, когда же они становятся отроками, то, быть может, лучше мужественно пресечь такого рода близость с ними (ведь действительно, как радостно с сыном или дочерью от одной Чаши причащаться), подальше отойдя от их жизни, умалить себя ради того, чтобы в ней было больше Христа, а меньше тебя.

41. Когда неверующие родители возмущены самостоятельным воцерковлением своего ребенка, называют это не иначе, как мракобесием, и налагают на своих сына или дочь разного рода запреты, вплоть до запрещения ходить на богослужения, что в таком случае делать?

В ситуациях открытых конфликтов еще совсем молодого человека со своими родителями нужно руководствоваться принципом твердости исповедания веры, сочетаемым с мягкостью обращения с нашими близкими. От принципиально важных составляющих христианского поведения отказываться ни ради кого и ни ради чего нельзя. Нельзя без абсолютной причины не пойти на воскресную Божественную литургию или на двунадесятый праздник остаться дома, нельзя перестать соблюдать пост, потому что в доме готовится только мясная пища, или не молиться, потому что это вызывает раздражение у близких. Здесь нужно твердо стоять на своем, и чем тверже и бескомпромисснее будет поведение воцерковившегося члена семьи, в том числе и ребенка, тем скорее эта ситуация, казалось бы, тупиковой конфликтности закончится. Но почти всегда через нее необходимо пройти какой-то период времени. С другой стороны, все это нужно сочетать с мягкостью и мудростью в обращении с родителями. Нужно, чтобы они поняли, что приход к вере не ведет, скажем, к ухудшению академических результатов в институте, что вовлеченность в церковную жизнь не делает равнодушным к жизни семьи, что желание помыть к празднику окна в храме не исключает, а напротив, предполагает осознание того, что и дома картошку нужно почистить и мусор вынести. Часто бывает, что по неофитскому жару человек находит такую радость и полноту в церковной жизни, что ему больше становится не до чего и не до кого. И здесь задача его старших друзей, задача священника – не дать ему внутренне отойти от своих близких, не допустить жесткого противопоставления: вот моя новая церковная среда – и вот те, кто был со мной прежде. И такая мягкость в обращении с родителями вырабатывает у молодого человека определенного рода тактику поведения: когда не отказываясь от главного, во второстепенном идти на уступки. К примеру, если речь идет о хороших оценках в институте или о требовании студенческие каникулы провести дома, то в таких вещах родительскую волю, безусловно, нужно учитывать.

Однако главный принцип состоит в том, что послушание Богу выше послушания кому бы то ни было из человеков, в том числе и родителям. Другое дело, что конкретные формы поведения, например, частота посещения храма, подготовка к исповеди, к Причастию, общение с верующими сверстниками и т. д., нужно в каждой конкретной ситуации находить отдельно, но при этом не идя на чрезмерные компромиссы. Проявленная на протяжении определенного срока твердость, даже сопряженная со взаимными скорбями, приведет потом к большей ясности и простоте отношений, чем, скажем, присутствие втайне от родителей на богослужении с последующим рассказом своим домашним о посещении кинотеатра или соблюдение поста тайком, когда мясо выковыривается из супа и складывается в пакетик, который потом относится в мусоропровод. Конечно, в подобных случаях куда лучше на какое-то время укрепиться в терпении скорби, понесенной от своих возмущенных родственников, чем малодушничать и идти на компромиссы.

42. Очень многие верующие страдают так называемым двойным счетом если и не к себе, то по отношению к своим близким, и особенно к детям. Умом понимаешь, что с христианской точки зрения те же карьерные успехи можно расценивать скорее как падения, ведь они, действительно успешно (тут уж ничего не скажешь) пестуют гордыню, но сердцем начинаешь не то что радоваться, а участвовать в этом. Каким образом можно побороть в себе этот грех?

По крайней мере, необходимо стремиться к тому, чтобы мирские предпочтения – в том случае, если они входят в очевидные противоречия с пользой для души не становились приоритетами и источниками радости о наших детях. Хочу рассказать одну историю, которая, может быть, отчасти это пояснит. Это тот классический вариант, когда в голове вроде бы одно, а на деле оказывается прямо противоположное.

Мать одного молодого человека, который был воспитан ею в вере, а потом, достигнув юношеских лет, оказался далече от Церкви, очень сокрушается, что сын ее ушел из ограды церковной, и пытается понять свою вину и что сделать, чтобы как-то его вернуть. Среди прочего, мы не раз говорили с ней о том, что надо молиться, чтобы Господь дал ему покаяние любой ценой. А материнская молитва с пониманием того, что означают слова любой ценой, перед Богом доходчива. Не будет так, чтобы назавтра этот, условно говоря, Вася проснулся и сказал: ой, как я эти годы плохо жил, и снова стал бы благочестивым. Блудный сын может прийти к покаянию, только уже пережив некоторый серьезный кризис.

И вот этот Вася, уже погуляв изрядно, вроде наконец определяется, на ком ему жениться. Мама прибегает в церковь: батюшка, ужас-то какой, она и не церковная, и не благочестивая, в каком-то там модельном агентстве работает, и ребенок у нее, и вообще, Васю моего она не любит, а только будет его как-то использовать. Тут задаешь вопрос матери: а Вася-то другой достоин? Можно ли сейчас пожелать какой-либо церковной девушке такого креста и такого ужаса, каким бы стала ее жизнь с этим Василием? И не дай Бог, увлеклась бы она им, ведь он красивый молодой человек. Мать Васи вроде бы понимает, во что превратилась бы жизнь этой девушки с ее сыном. Но ей надо и другое понять: что он с этой женщиной, которая и старше его, и с ребенком, и отношение которой к нему не вполне понятно, скорее всего немало скорбей потерпит. Однако именно это может оказаться для него тем путем к покаянию и к возвращению в лоно Церкви, которое в другой ситуации он не пережил бы. И вот здесь перед матерью-христианкой стоит выбор: или биться за земное, с точки зрения мирского здравого смысла, благополучие своего сына и уберечь его от этой хищницы, которая хочет сесть ему на шею со своим ребенком и высосать из него все соки, или понять, что через путь скорбей семейной жизни с непростым и непросто относящимся к нему человеком ему дается шанс. И ты, мать, своему сыну не мешай. Не мешай. Да, трудно желать скорбей своему ребенку, но иной раз, не желая ему скорбей, не сумеешь желать ему и спасения. И никуда от этого не деться.

 

43. А родители могут быть крестными?

Ни родной отец, ни родная мать не должны быть крестными своего ребенка. Церковные канонические авторитеты не рекомендуют восприемников по прямой линии родства, потому что здесь совпадают начала родства плотского и духовного. Не вполне разумно выбирать крестных и из родственников по прямой восходящей линии, то есть из дедушек и бабушек. Вот тети и дяди, двоюродные бабушки и дедушки – это косвенное родство.

44. Имеет ли право верующий человек отказаться стать крестным?

Да, конечно. Соглашаться быть восприемником нужно, во-первых, по трезвому рассуждению, а во-вторых, при наличии какого-то сомнения и недоумения, предварительно посоветовавшись с духовником. В-третьих, у человека должно быть разумное количество крестников, не двадцать и не двадцать пять. Так можно и молиться забыть о некоторых из них, не говоря о том, чтобы с днем Ангела поздравить. А уж порадовать теплым звонком, письмом такое количество крестников совсем непросто. Но ведь с нас спросится, что мы делали и как мы заботились о воспринятых нами от купели. Поэтому, начиная с какого-то момента, лучше положить себе предел: «Для меня достаточно и тех крестников, какие уже есть. Как бы мне хоть о них суметь позаботиться!»

45. Должен ли крестный как-то воздействовать на маловоцерковленных родителей, которые его крестника не приобщают к церковной жизни?

Да, но скорее не лобовой атакой, а постепенно. Время от времени напоминая родителям о необходимости регулярного приобщения ребенка Святых Христовых Таин, поздравляя крестника, в том числе и самого маленького, с церковными праздниками, приводя разного рода свидетельства о радости церковной жизни, которую нужно стараться вносить даже в жизнь малоцерковной семьи. Но если родители, несмотря ни на что, препятствуют воцерковлению своего ребенка и объективность такова, что пока это труднопреодолимо, то в данном случае главным долгом крестного должен стать долг молитвы.

46. Надо ли крестному, который редко видится со своим крестником, его родителям на это указывать?

Это зависит от ситуации. Если речь идет об объективной невозможности, связанной с удаленностью по жизни, загруженностью жизненными или профессиональными обязанностями, другими какими-то обстоятельствами, то скорее нужно просить восприемника не оставлять в молитвах своего крестника. Если же он действительно очень занятой человек: священник, геолог, преподаватель, то как бы вы его ни сподвигали, он не сможет встречаться со своим крестником часто. Если же речь идет о человеке, который просто ленится в отношении своих обязанностей, то тому, кто является для него духовно авторитетным лицом, уместно было бы напомнить о том, что грех оставлять свои обязанности, из-за невыполнения которых всякий будет истязан на Страшном Суде. И Церковь говорит, что каждого из нас спросят о тех крестниках, за которых мы во время Таинства Крещения отрекались от лукавого и обещали помогать родителям воспитывать их в вере и благочестии.

Так что по-разному может быть. Одно дело, если, к примеру, крестную мать родители не допускали до ребенка, то как она может быть виновата в том, что он далек от Церкви? А другое дело, если она, зная, что стала восприемницей в малоцерковной или невоцерковленной семье, при этом не предприняла никаких усилий, чтобы сделать то, что не могли сделать родители по своему маловерию. Безусловно, она несет за это ответственность перед вечностью.

 

Страница 1 - 4 из 4
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru