Нетленная красота

Тишина. Тайна. Свет

Мы решаемся прикоснуться к величайшей тайне мироздания – тайне женщины. Мы попытаемся говорить о сути ее Божественного призвания.

Этой теме гораздо больше соответствует не разговор, а молчание. Ведь сущность женщины вообще связана с глубокой таинственной тишиной. «Сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа», - так апостол Петр определил эту сущность (1 Петр. 3,4). Каждое слово здесь – истинное откровение. Откровение не отменяет тайну, тем более не перечерчивает ее, но позволяет узреть ее непостижимую глубину. Тайна становится еще более таинственной, ибо она не нарушена, а сохранена богооткровенным словом. Здесь мы видим внутреннюю связь Тишины и Слова.

Великой благодатной тишиной и кротостью исполнен образ Богоматери. Писание свидетельствует о Ее изумительной молчаливости. Но Ее молчаливое кроткое присутствие ощущается в каждой строке писания. Оно чувствуется и в глубине нашей каждодневной жизни. Именно ей было дано принять Слово Божие и дать Ему Плоть. И Превечное Слово, воплотившись, не нарушило Ее пречистой тайны.

Итак, Божия Матерь свидетельствует о неразрывной взаимосвязи женственного таинственного и кроткого молчания и мужественного богооткровенного Слова. Слово рождается из тишины.

«Говорить надо так, чтобы слова твои были лучше молчания», - считал глубочайший стихийный писатель-философ ХХ века Андрей Платонов. Мир, в котором он жил, напоминал планету, перенесшую какой-то великий космический катаклизм. Словно все прежнее взорвано, безвозвратно погибло, утрачен смысл бытия. И все приходится мучительно постигать заново. Плутая по пустырю вавилонской стройки, отыскивать песчинки заброшенных истин и бережно складывать их в вещевой мешок нового опыта – потрясающего, катастрофического опыта ХХ столетия…

Герои платоновского «Котлована», например, смертельно мучаются потерей смысла бытия. И вдруг им, таким разным, начинает брезжить свет – свет забытой любви к женщине из далекого прошлого, которая несла в себе тайну жизни. Женщина умирает от голода, но остается девочка Настя (Анастасия – «воскресение»). Ее дочь. В этом ребенке сосредоточены теперь вся забота, вся нежность и надежда огрубевших мужчин. Умирает в конце концов и она, тихая жертва стройки века, но окружавшие ее люди прояснели душою – они нашли смысл, который оказался не на могильном дне котлована, а на дне живого человеческого сердца и проступил в понимающей жалости и любви, в «горевании» о крестной судьбе своего народа. Женское хрупкое существо стало жертвенным проводником к этому смыслу.

Так могут ли слова быть лучше молчания? Не знаю. Каждый из нас помнит по собственному опыту, что главные отношения между людьми происходят не на уровне слов, а на уровне молчания. Настоящее слово вмещает в себя всю полноту тишины, оно исполнено тишиною. Существует поразительный текст св. Дионисия Псевдо-Ареопагита: «В сверхлучезарном мраке молчания скрываются простые, совершенные и нетленные тайны богословия». Обратим внимание: молчание таинственно и светоносно. На путях обретения такого молчания, на путях внутреннего духовного делания и следует искать Нетленную красоту…

Женщина и мир

Современный мир направлен против тишины и тайны. Он не выносит тишину и пытается представить дело так, будто тайны вовсе нет. Шумами он стремится заполнить свою пустоту, а отрицанием тайны оправдать свою пошлость.

Все это имеет прямое отношение к женщине. Осквернен храм женского тела – он остался без покрова смирения, скромности и стыдливости и потерял благодать. Святая святых этого храма – душа, ее таинственная глубина вывернута наружу, препарирована и унижена психоанализом. Современный мир низок. Русский философ Б. Вышеславцев отмечал, что два главных соблазнителя ХХ века – Маркс и Фрейд – при всем своем различии схожи тем, что в своих взглядах осуществили «сублимацию на понижение»: первый – жизнь общества, в том числе высшие ее проявления, объяснял процессами в нижней, материальной сфере, в производственном базисе; второй – высшие проявления человеческого духа, творчества, культуры низводил к половым комплексам… Темная тайна – тайна извращенного духа и плоти пришла на место тайны светлой, Божественной. Все началось с того, что с древа познания был сорван запретный плод, а кончается тем, что для падшего человеческого ума не осталось заповедных зон. Самые глубокие интимные отношения мужчины и женщины выставлены на всеобщее обозрение, отданы на продажу. То, что должно быть сокрыто, открыто максимально. Это не откровение, а именно позорище и кощунство. В глобальном масштабе повторяется хамов грех.
«Светильник тела есть око». Современный мир смотрит на женщину нечистыми глазами и не способен увидеть ее глубинной сути.

А, между тем, эта суть связана с тайной Божественного творения. Ведь женщина – венец творения, и потому именно в ней сосредоточена вся красота и тайна его живой гармонии.

Последнее имя, которое было найдено Адамом по Божьему повелению, было имя его жены: Ева = жизнь.

Современная цивилизация смертоносна, и потому она направлена против женщины. Сегодня уже все осознают масштабы и близость экологической катастрофы. Женщина беззащитно выставлена обществом под главную ударную силу волны «технологического прогресса».

Нельзя утверждать, однако, что женщина – лишь жертва. Она несет огромную меру ответственности и за себя, и за живое творение, поскольку, как это ни прискорбно, во многом предала свою суть. Ни одно живое существо, кроме женщины, не истребляет своего потомства. Женщина-детоубийца, Ева – носительница смерти… Поистине, мы живем в перевернутом мире. Если приближается антихрист, если существует антимир, то, по-видимому, должна сформироваться и  антиженщина. Недавно в прессе промелькнуло такое точное выражение: «жены-злобоносицы». Это – итог, а где первопричина, где корни?

Как всегда, корень зла – в его первоисточнике. Люцифер носил такое имя потому, что был «сыном света», но из-за гордыни своей превратился в князя тьмы. С тех пор этот величайший завистник стремится «поменять знаки», перевернуть наизнанку все, что есть в мироздании. Вот отчего, наверное, он приступил прежде к Еве – дабы она из той, чье имя «жизнь», превратилась в виновницу смерти.

Однако, его победа была временной. По обетованию, «семя жены сотрет главу змия». Через Богоматерь произошло восстановление истинной изначальной сути женщины, во всей полноте было явлено ее Божественное предназначение. Оно предстало в новом, высшем качестве: если наша прородительница Ева давала своему потомству жизнь плотскую, биологическую, то Новая Ева в лице Богородицы, не отменив, а утвердив подвиг материнства, в то же время положила начало духовному рождению нового человечества (или Богочеловечества) в жизнь вечную.

С этого момента каждая из нас оказалась перед очень ответственным выбором: или идти вслед за Богоматерью, становясь помощницей в спасении мира и человека, или, следуя за апокалиптической блудницей, вести к погибели… Есть первый, узкий, и второй, широкий, путь. Третьего не дано. Главные ориентиры узкого пути находим мы в Евангелии.

Женские образы Евангелия

Можно утверждать, что Сын Божий, придя на землю, совершил коренной переворот во взгляде на женщину, в отношении к ней, в представлении о ее призвании. Ни на Западе, ни на востоке до (а во многом и после) Его прихода человечество не знало ничего подробного.

Начнем с того, что одну из первых богословских бесед господь ведет именно с женщиной! С женщиной из Самарии – области, с жителями которой иудеи даже не сообщались, поскольку считали их нечестивыми. Вступив в разговор с женщиной, да еще и самарянкой, Христос совершает, таким образом, двойное вопиющее «нарушение» общепринятых норм. Но есть еще и третье «нарушение», которое требует особого внимания: само содержание беседы переворачивает укоренившиеся представления о духовных возможностях женщины.

Разговор начался вроде бы с простого бытового уровня. Христос попросил у женщины пить. Было около шестого часа. Ученики отлучились в город, чтобы купить какую-нибудь еду, а Он, Устав, присел у колодца. Вот тогда-то и подошла женщина с сосудом, и между ними началась беседа – потекла, как живая вода, и ем больше мы вглядываемся в нее, тем больше находим в ней необычного, именно таинственного, содержащего второй, сокровенный духовный план.

Характерно, что встреча произошла у колодца. Колодец – это образ неисследимой глубины. Глубины человеческого сердца. Глубины памяти. Тот колодец, у которого Христос вел разговор с самарянкой, был связан с памятью об Иакове, внуке праотца Авраама. Аврааму было обещано Богом-Троицей многочисленное, как песок морской, потомство «из всех народов земли», то есть потомство не по кровному родству, а по истинной вере. И вот наступил момент, когда пророчество начало сбываться, когда жатва созрела, и первым колоском в этой великой жатве оказалась женщина-самарянка, будущая духовная дщерь Аврамова.

Христос попросил у нее воду, и разговор шел главным образом о воде. Вода дает жизнь, из воды произошло все живое. Женщина тоже дает жизнь. Ее природа глубоко связана со стихией воды. Однако самарянка, конечно, поначалу ни о чем таком не задумывалась. Она просто удивилась, что к ней обратился Иудей. Еще больше удивилась она, когда Он заговорил с ней о воде живой: «всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую я дам ему, не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин.4, 13-14).

Чтобы понять, какую воду имел в виду Христос, важно вспомнить, что незадолго до встречи с самарянкой к Нему тайно, ночью приходил Никодим – один из ученейших фарисеев своего времени. Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю я тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3,5).

Вода и Дух… С ними связана тайна бытия (сравним: «Дух Божий носился над водою» вначале Книги Бытия), тайна крещения во оставление грехов, тайна Спасения (из прободенного ребра Распятого Господа вместе с кровью истекала вода, знаменуя источник жизни вечной). Никодим не сразу смог вместить эту тайну. Он не понял слов о Духе, Который дышит, где хочет, о рождении свыше от воды и Духа – и Господь упрекнул его в том, что он, учитель Израилев, не знает самого главного. Чтобы раскрылись духовные очи Никодима, Господь свидетельствует о свете, который пришел в мир с Сыном Божьим. Свет – вот результат взаимодействия воды и Духа! (В Книге Бытия тоже вслед за словами о воде и Духе идет текст: «И сказал Бог: да будет Свет. И стал Свет»).

Замечательно, что и женщина, которую встретил Христос у колодца и с которой говорил о тех же глубочайших богословских истинах, что и с Никодимом, носила имя Фотиния – Светлана, «светлая». Говоря с ней о живой воде, Господь ведет ее к свету Своего учения.

Как и Никодим, она тоже не сразу поняла Его слова и упорно хотела придать им «удобовместимый» бытовой смысл: «Господи! Дай мне этой воды – воскликнула она с наивным простодушием, - чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать». Но Он не позволяет ей остаться на поверхности, а упорно ведет в таинственную глубину «колодца» души человеческой. Для этого Он показывает ей, что знает ее сугубо личную, видимо, тщательно скрытую ото всех тайну: «у тебя было пять муже, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе» (Ин. 4,18). Пораженная Фотиния видит в Нем вначале пророка. Но потом Он говорит совсем удивительные и таинственные вещи – о поклонении Отцу не на каком-то внешнем конкретном месте, а в «сокровенном сердце человеке», в духе и истине. И Фотиния угадывает, что надо сказать далее, ибо она уже оставила поверхностный бытовой слой, она оставила и слой душевных переживаний – и теперь бесстрашно устремляется в духовную глубину за Ним, своим Учителем. «Знаю, - говорит она, - что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все» (Ин. 4,15). Да, она угадала! В глубине сердца ей открылась тайна, и Господь подтвердил: «Это Я, Который говорю с тобою».

В это время приходят ученики. Их поражает сам факт, что Христос говорит с женщиной-иноплеменницей. Каково же было их удивление, когда они узнали содержание разговора! Далее следует замечательная деталь: Фотиния оставляет свой водонос – она просто забывает о нем и о своих бытовых обязанностях, обо всем на свете. Она бежит в город свидетельствовать о Христе, она приводит к нему своих соплеменников – она становится равноапостольной. Светлая по имени, она становится таковой по сути. Позади осталась сложна и запутанная жизнь, и те пять мужей, и тот не истинный, кто внешне был с нею рядом, и вообще все внешнее и ложное осталось позади – а впереди было апостольское служение, было поклонение Богу в духе и истине, была мученическая смерть за Христа, была встреча с Небесным Женихом.

Рассказу о Самарянине соответствует таинственный текст в Откровении Иоанна Богослова: «И Дух и невеста говорят: приди! И слышавший да скажет: приди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр. 22,17).

Бездонна глубина колодца с живой водой. Бездонной оказалась и глубина женской души – этот «сокровенный сердца человек», способный благодарно воспринять животворные дары Святаго Духа – с тем. Чтобы из этого источника истекали реки воды живой для других жаждущих.

Когда-то сказанные о женщине слова: «Нехорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт. 2,18), теперь раскрываются в новом смысле: она становится помощницей в деле спасения души. Мир же видел (и продолжает видеть) в женщине только «скудельный сосуд», только существо «второго сорта». Сферой существования которого является быт, а целью – разнообразное служение плоти. Христос первым сказал, что она призвана к высшей, духовной деятельности («все же остальное приложится вам»).

Известная история Марфы и Марии служит тому подтверждением. Внимание многих из нас как-то проскальзывает мимо того факта, что Марфа занималась «сугубо женским» делом, усердно выполняла главное, по мирскому мнению, свое назначение (увы, и многие православные склонны видеть и прославлять в женщине только одну хлопотливую Марфу). Но Христос в ответ на жалобы и упреки усталой женщины сказал известные слова о ее тщетной многозаботливости и защитил, возвысил Марию: «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10,41).

В нашей Церкви это евангельское повествование читают в соединении с отрывком из следующей главы Евангелия от Луки: «Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево. Носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11, 27-28).

Вдумаемся в это неслучайное, премудрое соединение текстов. Во втором отрывке женщина воздает хвалу Богоматери, прославляет Ее материнский подвиг, Ее Пречистую плоть. Господь, не отменяя этого прославления, напоминает о высшем духовном подвиге Богоматери, ибо Она в наибольшей полноте и совершенстве услышала слово Божие и исполнила его: Она дала Слову Плоть. Но прославление Свое Господь произносит не в единственном, а во множественном числе («блаженны…»). Тем самым Он призывает нас всех идти вослед Своей Пречистой Матери, подражать Ей в деле послушания и исполнения воли Божией.

Во втором отрывке подтверждена иерархия духа и плоти, возвышено духовное делание над делами плоти – именно так, как было и в случае с Марфой и Марией.

Значит ли это, что служение Марфы умалено, что его вообще можно отменить? Безусловно, нет. Впоследствии Марфа в Духе исповедовала Христа Сыном Божиим и явила веру в то. Что Он может воскресить из мертвых ее брата, «четверодневного» Лазаря. Какова же была сила и твердость ее веры! Вместе с Марией она прославлена Церковью как равноапостольная… Мягкий упрек. Который заслужила Марфа от Учителя в ответ на свой ропот и осуждение Марии, указывал на неблагополучие ее духовного состояния в тот конкретный момент: раздражения бы не было, если бы, как говорил Феофан Затворник, руки делали свое дело, а душа была в своем месте – у ног Христа.

Душа никогда не сможет удовлетвориться плотским деланием, ее хлеб насущный – пища духовная. Поэтому среди многочисленных «марфиных» забот, неизбежно сопровождающих жизнь женщины в миру (как, впрочем, и в монастырских обителях) не забудем о своей внутренней «Марии», и тогда наша усталость будет благой, труды – успешными, дух – мирным. Дела тщетны, если не являются плодом Духа Любви, а любовь дается нам через Христа.

Мария у ног Христа… Незабываемо евангельское повествование о ней, когда незадолго до Его крестного подвига она обливала Его ноги слезами, помазывала их драгоценным нардовым миром… Если попытаться перевести то, что она делала молча, на язык слов, мы услышим молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную». Сердце, движимое Духом Утешителем, прощалось со Христом и молило о прощении. Сердце, исполненное покаянием и любовью, было зрячим и оказалось прозорливее лучших учеников. Быть может, именно потому Мария первая увидела Его Воскресшим.

В свое время Учитель изгнал из нее семь бесов. Евангелие свидетельствует, что Он исцелил от злых духов и болезней и других женщин: тещу Симона-Петра, у которой была сильная горячка; кровоточивую, страдавшую этим недугом 12 лет; женщину, согбенную в течение 18 лет… Во всех этих физических страданиях можно увидеть и аналогии духовных недугов, терзавших несчастных и грешных дочерей Евы на протяжении тысячелетий: это и горячка страстей, и «блудное возбешение», и согбенность, униженность души, и непрестанная страдальческая кровоточивость сердца… «Девица, тебе говорю – встань!» - этот призыв, обращенный к умершей отроковице, также можно «перевести» как призыв к душе человеческой восстать от смертного сна.

Есть еще один призыв, который мы не раз встречаем в евангелии: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя. Иди с миром», (Лк. 8,48).

Действительно, евангельских женщин отличает противоречивое, на первый взгляд, сочетание двух качеств: покаянного состояния души («плача духовного») – и редкостного дерзновения веры.

Кровоточивая дотронулась в толпе до Его одежды с твердой верой – и получила исцеление. Хананеянка неотступно следовала за Ним, просила о бесноватой дочери. Он молчал, долго не замечал ее – испытывал веру. Затем усилил испытание, сторого сказав: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Она отвечала со смирением сердца и мужеством веры: «Так, Господи! Но и псы едят крохи, которые падают со столов хозяев». Тогда Христос сказал: «О женщина! Велика вера твоя. Да будет тебе по желанию твоему». И исцелил дочь ее в тот час. (Мф. 15,28).

О мужественных женах и милосердных мужах

История Церкви свидетельствует, что во все времена от женщины-христианки требовалось незаурядное мужество веры. «Кто нас отлучит от любви Божией: скорби, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?» (Рим. 8,35).

Действительно, призывая женщину к духовному подвигу наравне с мужчиной, Господь не делает для нее никаких послаблений. Напротив, наш современный мир, с его гуманистической ересью, лукаво «жалеет» женщину, потворствуя ее похотям и прихотям. За такой «жалостью» скрыто глубочайшее презрение к ней и равнодушие к ее судьбе, а в конечном счете – жестокость. Жестокость состоит в том, что своими «послаблениями» мир губит женщину и незаметно для нее делает ее орудием всеобщей духовной погибели. Христос и Его Церковь относятся к женщине со строгой взыскательностью. Только такое отношение спасительно для нее и возводит ее на небывалую духовную высоту.

В сонме святых Церкви Христовой есть преподобные, равноапостольные, блаженные, праведные – и мужи, и жены – без предпочтения тех или других или возвышения одних над другими. Есть мученики и мученицы…

Мужество христианских мучениц и подвижниц, укрепляемых Христом, поистине беспримерно. Святую великомученицу Варвару, например, били воловьими жилами, строгали ее тело железными крючьями и опаляли горящими свечами, а под конец ее били тяжелым молотом по голове и родной отец казнил ее… Частица ее мощей была одной из первых святынь, которой поклонялась новокрещенная Русь. Ведала ли тогда наша родина, какой мученический путь у нее впереди? Ведала ли, что на исходе ХХ века в конце списка канонизированных русских святых, пострадавших за веру Христову, появится имя еще одной св. Варвары – новомученицы, келейницы св. Великой княгини Елизаветы Федоровны? Вместе со своей духовной наставницей св. Варвара прошла крестный путь до конца. Вместе с нею и другими членами императорского дома была сброшена в шахту старого рудника в Алапаевске. Из глубины шахты некоторое время слышалось пение Херувимской. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами, Великая княгиня из лоскутов своей одежды делала бинты и перевязывала раны пострадавшим с нею. Когда нашли нетленные тела новомучениц, их пальцы оказались сложенными для крестного знамения. В 1921 году святые останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма св. Марии Магдалины. Затем, в мае 1982 г., в праздник святых Жен Мироносиц, их перенесли в самый храм. Так встретились подвижницы первого и одиннадцатого часа христианской веры. Разделенные во времени, они едины в духе. Ибо возлюбили много…

В подвигах христианок первых веков и святых русских жен можно найти немало общих черт. Трудно представить, сколько душевных мук претерпела святая Наталия, когда укрепляла мужа перед страданиями и когда во время казни сама положила ноги и руки любимого под дробящие удары молота. Святая София призывала дочерей не щадить себя ради Христа, неотступно пребывала с ними во время пыток – и умерла на их могиле. А у нас на Руси Евфросинья Суздальская в письме к своему отцу, князю Михаилу Черниговскому, просила его оставить колебания и принять смерть за Христа в ханской ставке. Известно, что она была глубоко образованна, прекрасно знала древних философов и славилась своей мудростью. В этом отношении она напоминает св. великомученицу Екатерину, которая победила в богословском споре 50 александрийских мудрецов и обратила их в христианскую веру.

Подобных примеров мужества и мудрости женщин-христианок можно привести еще множество. Ограничусь тем, что напомню об очень значимых словах, сказанных некогда святой мученицей Евгенией. Она тайно подвизалась в мужском монастыре, впоследствии по необходимости открылась отцу и народу и возвестила им: «Такова сила святого имени Христова, что ею и слабые жены не уступают в твердости сильным мужам, и не полагается различия между людьми, кроме степени веры. Все мы одного духовного естества во Христе Иисусе, перед Которым не полагается различия между мужами и женами, как свидетельствует учитель христианский Павел…».

Очевидно, святая имела в виду известные слова апостола из послания к Галатам: «Нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Галл. 3,28). Это значит, что мы, мужи и жены, братья и сестры, едины во Христе и равны в духовном призвании. А это и есть единственное истинное равенство. Оно глубоко отличается от того, за которое сражаются «эмансипэ» и феминистки последних времен.

Заповеди блаженства обращены ко всем. Блаженны плачущие, кроткие, милостивые… Разве это относится только к женам? Нет, и к мужам. С другой стороны: блаженны алчущие и жаждущие правды, гонимые за имя Христово… Женщины наряду с мужчинами призваны к правдоискательству и твердому перенесению гонений и скорбей. Женщина, изнеженная и немудрая, теряет в своей женственности. Мужчина, лишенный кротости и милосердия, язычески жесток…

Но могут возразить, что в современном мире можно встретить довольно много женоподобных мужчин и мужеподобных женщин. Однако это совсем не то, что имеется в виду. Это еще один знак перевернутого мира. Изнеженный, избалованный, капризный и безвольный мужчина – карикатура на женщину в ее неистинном, падшем состоянии. А грубая, резкая, честолюбивая, рациональная женщина – пародия на худшие качества современного мужчины.
Мужчина с такими качествами производит отталкивающее впечатление – женщина безобразна вдвойне и втройне.

Было вавилонское смешение языков – ныне происходит вавилонское смешение полов, которые при этом перестали понимать друг друга и пребывают во взаимной вражде. Эта вражда безрассудна и пагубна. Дьявол приступил к Еве, когда она была одна. Извечный метод нашего извечного врага – разделять и властвовать.

Так происходит в падшем мире. Но во Христе мы едины. Только во Христе обретаем мы утраченную гармонию отношений. Только во Христе находит каждый из нас утраченную полноту своей человечности. Спастись, войти в Царство Божие мы можем только вместе.

О тайне любви и таинстве брака

Итак, духовно мы едины во Христе, и в Царстве Небесном, по Его свидетельству и обетованию, люди не будут жениться и выходить замуж, но будут подобны Ангелам. Однако здесь, на земле, существует разделение полов, здесь до конца времен будут создаваться семьи, рождаться дети – и это тоже по велению и благословению Божию. Но для чего? Только ли для продления рода? Какое отношение имеет эта сторона нашей земной жизни к делу нашего спасения, к нашему вхождению в Царство Небесное, где многое так глубоко отличается от условий нашего здешнего бытия?

Это вопрос вопросов. Но есть одна книга, которая нам поможет найти ответ на него. Ее написал премудрый царь Соломон, она посвящена его возлюбленной Соломе, она звучит как вдохновенный гимн любви, как дивное, источающее миро. Пение двух сердец, двух душ, двух тел… И потому она названа «Песнь Песней». Ее не перескажешь, ее можно только слушать. Вот лишь некоторые стихи на выбор:

Он: «Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна…
Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе…
Чистая моя, сестра моя, невеста…
Кто эта, блистающая как заря, прекрасная, как луна,
Светлая, как солнце, грозная, как полки под знаменами?»

Она: «…Искала я того, которого любит душа моя…
Я сплю, а сердце мое бодрствует…
Возлюбленный мой начал говорить мне: «Отвори мне, сестра моя
Возлюбленная моя, голубица, встань, возлюбленная моя,
Прекрасная моя, выйди…»

Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные,
Чтобы пасти в садах и собирать лилии; я принадлежу
Возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне…

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень,
На руку твою, ибо крепка, как смерть, любовь…

Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь».

Вслушаемся в этот гимн двух сердец, упоенных земной любовью – в глубине его мы расслышим нездешние, райские песнопения, расслышим перекличку души человеческой и ее возлюбленного Небесного Жениха. И тогда весь текст преобразится, откроется его боговдохновенный смысл, и мы поймем, что всякая истинная любовь имеет своим первоисточником Бога. Она исходит от Него и ведет к Нему.

Не случайно человек, полюбивший и любимый, ощущает рай в душе, пребывает на «седьмом небе от счастья». Нет, пожалуй, человека, который не стремился бы к любви, не чувствовал бы, что любовь – это самое главное, ради чего стоит жить, что дает жизни радость и смысл. Не может быть настоящей любви без Духа Любви, а Дух Любви соединяет землю и небо, приобщает любящие души к Божественной жизни Троицы. «Кто не любит, тот не познал Бога; потому что Бог есть любовь» (Ин. 4,8). Мы исповедуем Бога Любви – Бога-Троицу. Монотеизм не может объяснить любовь внутри Божественной жизни. Для нас, православных, это любовь Трех Лиц Триединого Бога.

Знаменательно, что Бог-Троица явился впервые в виде трех Ангелов не одинокому человеку, а супружеской чете, Аврааму и Саре. И пообещал, что через год их будет уже трое… «Где двое или трое во имя Мое, там и Я между ними». Эти слова можно отнести и к горстке пустынножителей, и к монастырскому братству, и к собранию верующих друзей, и к благочестивому семейству.

В таинстве венчания отношения мужа и жены уподобляются великой тайне отношений Христа и Церкви. Жены призываются к повиновению мужьям, как Церковь повинуется Христу. И одновременно говорится, что Христос так возлюбил Церковь, что предал Себя за нее, чтобы освятить ее. Таким образом Церковь призывает мужей любить своих жен.

Оба эти призыва глубоко взаимосвязаны. Между тем, в памяти «мужской» цивилизации прочнее отложились слова о подчиненном положении женщины, о возложенном на нее долге повиновения мужу. Исполнение этого долга не в букве, а в духе действительно имеет первостепенную важность в деле спасения: поскольку преслушанием заповеди Божией наша прародительница лишилась рая, лишь подвиг послушания дает надежду вновь обрести его. Но именно здесь очень многое зависит от мужа: послушен ли он, в свою очередь, воле Божией, исполняет ли в жизни своей Божии заповеди, тверд ли в этом исполнении.

Некогда Ева склонила Адама к преслушанию. Некогда могучий Самсон потерял свою силу, доверив ее тайну женщине. Некогда Ирод подчинился злой женской воле и обезглавил великого Пророка и Предтечу. Значит, послушание женщине в чем-либо недолжном, греховном грозит смертельной пагубой, и муж несет всю полноту ответственности за такое послушание. От него требуется особая твердость и верность Богу. Ведь он – глава. Задача главы – не просто возвышаться, но направлять действия всего организма. Каково избранное главой направление? К Господу или прочь от Него? Требуется ли послушание жены, если муж уклоняется в ересь, или подвержен пьянству и разврату, или одержим страстью сребролюбия и стяжательства – и ее стремится склонить в ту же сторону? Ответ ясен… Таким образом, существенно важно, находится ли муж на той духовной и нравственной высоте, какая подобает главе христианской семьи. От этого главным образом зависит, будет ли послушание женщины истинным, неформальным, радостно-свободным.

Святитель Феофан Затворник, обобщая святоотеческое толкование этого трудного вопроса, особо отметил, что слова: «Жена да боится своего мужа» не предполагают страха рабыни, но побуждают жену к почитанию и уважению мужа.

Кто же может вызвать к себе искреннее благоволение? Прежде всего тот, в ком живет и через кого действует Христос. Его, как Самого Христа, страшно огорчить, оскорбить недолжным поведением или словом. Это не рабский страх – это страх возвышенного, уважительного отношения. Разве можно добиться его с помощью угроз или внешнего принуждения? Тут со стороны жены нужна свободная готовность к послушанию, а со стороны мужа – великая любовь, любовь творческая и самоотверженная. Именно такая любовь, подобная любви Христа к Церкви, «предписана» мужу, и как говорит св. Иоанн Златоуст, это «особенно важно». «Соответственно со Христом он получил и то, чтобы не только любить свою жену, как должно, но и благоустроять жизнь ее». «Да будет, говорит (апостол – О.С.), свята и непорочна. Если ты сделаешь ее святою и непорочную, то за сим все. Ищи то, что Божие, а человеческое последует весьма легко. Управляй женою, и дом твой будет благоустроен». Как видим, муж призван к духовному устроению жены, дабы она освятилась, подобно Церкви. Каким же образом, какими усилиями достигается эта цель?

Христос так возлюбил Церковь, что предал Себя за Нее. Он отдал за Нее Свою Кровь. В Ней совершается каждодневное принесение невидимой Жертвы. Таким образом, муж призван взять на себя в браке, в определенном смысле, жертвенную роль. Он должен отдать всего себя для того, чтобы освящена была жизнь домашней церкви, чтобы спасены были те, кого Бог ему вверил.

Часто ли мы встречаем такое отношение к семье? К сожалению, чаще бывает, что «глава» ничем не жертвует, но требует жертв. Пренебрегая обязанностями, настаивает на правах. И неизбежно теряет основания для реального главенства в семье. Остается буква, уходит дух. Гармония отношений нарушена.

Как в таком случае быть? Какой тут может быть ответ со стороны женщины? Бунт? Презрение? Поиск лучшей доли? Что ж, все это возможно. Но опыт показывает, что все это, как правило, ведет к еще более глубокому нарушению внутренней и внешней гармонии. Попробуем подумать не о том, что человеческое, но о том, что Божие. Обратим вопрашающее сердце к Небесной Заступнице. Мы услышим в ответ – Тишину. Тишина все покроет, всюду проникнет, все уврачует. Тишина научит тому, что как бы ни было порой обидно и больно, мы все равно призваны уважать главу своей семьи – уважать прежде всего по его высокому, Церковью освященному чину.

Однако, как быть, если муж отказался от своего высокого чина, отрекся от креста – если он оставил семью? Что ж, существуют свидетельства святых, что недостойных священников в их служении незримо заменяют Ангелы. Не останется и обездоленная, осиротевшая христианская семья без неусыпной заботы, без чудесной помощи незримого Главы. А потому – не будем отчаиваться, не нарушим и в этом случае внутренней тишины, и пусть она будет особенно благоговейной.

Виновницей нарушения гармонии в семье нередко бывает и женщина. Это происходит прежде всего тогда, когда она самолюбиво борется за власть, отказываясь от христианской высоты и красоты служения.

Христос исполнил служение любви и на Тайной Вечере заповедовал такое служение Своим ученикам. Всеми силами, всею жизнью служили Богу и людям апостолы. Богу и людям служат священники, служат небесные Ангелы. И только немудрая женщина считает, что служение ниже ее достоинства…

Итак, главный ее враг – гордыня. С ним прямо связаны еще два, на которые указывает св. Феофан Затворник в письмах к духовным детям. Это саможаление и самоцен. Женщина в семейной жизни часто попадает в сети и того, и другого.

Если муж не на высоте, начинается саможаление, и как следствие – попреки мужу, разного рода послабления себе, самооправдание. Хотя, наверное, надо бы действовать обратным образом – укреплять себя в том, в чем муж обнаружил слабость: муж ведет себя безответственно – удвоить свою ответственность за семью.. Все это, конечно, исполнить очень трудно. Но «почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» (1 Кор. 7,16).

В этом отношении подвиг блаженной Ксении не вполне осмыслен и оценен нами. Ведь превотолчком к избранному ею пути странничества и юродства послужила смерть мужа – внезапная, без покаяния, на пиру… Что, какие бездны разверзлись перед духовным взором двадцатишестилетней вдовы? Это ее тайна. Но в день похорон она надевает мундир мужа и требует отныне называть себя его именем. Это значит, что она начинает жить вместо него, за него, чтобы спасти его для Царства Небесного. Воистину, она душу свою положила за друга своего. Подвиг юродства – сугубый подвиг. Он требует особой самоотверженности, особой беспощадности к себе. Это полюс, противоположный саможалению. И самоцену…

Но что такое самоцен? И в чем, по преимуществу, состоит его духовная опасность для «немудрой жены»?

Женщина, как венец творения, получила от Бога особую, непревзойденную по силе воздействия, красоту. Довольно часто она начинает считать этот дар своей мнимой заслугой – и требует поклонения себе. И женщины, и мужчины запутываются во внешней красоте, как в сети, расставленные врагом. Святые отцы в красоте женщины видели славу Создателя – и нам указывают этот единственно верный, целомудренный взгляд на нее.

Присваивая себе то, что ей не принадлежит, всякая женщина повторяет грехопадение праматери Евы. Она тщится как бы заслонить собой Бога и искушает Адама, становясь для него главным объектом поклонения, то есть идолом.

Впрочем, таким же идолом может оказаться и Адам, если ему удастся встать на место Бога в ее душе. Тогда, подобно прародителям, они уходят, прячутся от Бога – и на место светлой приходит темная тайна, завязывается «поединок роковой» двух самолюбий, двух идолов, двух гордынь…

С чем же связана светлая тайна брака?

Напомню слова апостола: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела» (Еф. 5,28). Тело понимается здесь не низко, по-мирски, но сакрально. Свято. Христианство сосредоточено на тайне воплощения – Слово Плоть бысть. Почитание святых икон, святых мощей связано с этой тайной. От верных учеников Своих Христос ждет не просто слышания, восприятия слов, но их исполнения, то есть воплощения в жизни, в делах. Христианство единственное из всех мировых религий исповедует воскресение во плоти. В таинстве Евхаристии мы причащаемся Плоти и Крови Христовым. Таким образом, наша вера придает особое значение плоти, и одухотворение, преображение плоти человека и мира считается высочайшей целью. Церковь – Тело Христово…

Светлая тайна брака состоит в воплощении духа любви в дела любви. Это – взаимное служение, взаимное очищение и освящение, взаимное утешение и помощь. Это – взаимное участие в великом таинстве творения новой жизни…

Женщина во время ношения ребенка переживает, словно перечитывая заново, Книгу Бытия: жизнь зарождается в темноте женского тела. В воде, но Дух Божий, Дух Животворящий уже носится над нею. Маленькое существо, развиваясь из точечки, на разных этапах этого развития напоминает и головастика, и рыбку, и лягушонка, и птенца, и зверька… И сколько еще потребуется физических, душевных и духовных усилий отца и матери, чтобы выросло это существо в человека и возросло в меру возраста Христа…

Из Церковного предания мы знаем, например, что св. Анфуса, мать великого учителя Церкви Иоанна Златоуста, во время молитвы часто прижимала дитя к сердцу, словно передавая сыну сокровенные духовные дары. Моника, мать блаженного Августина, неотступными молитвами спасла его от уклонения в ересь. «Дитя стольких слез не погибнет», - было сказано ей в утешение. А о богобоязненной Ноне ее сын, св. Григорий Богослов, оставил такие воспоминания: «Укрылось ли от нее какое время и место молитвы? Об этом у нее ежедневно была первая мысль. Кто оказывал такое уважение руке и лицу священников? Кто так высоко ценил всякий род любомудрой жизни? Кто больше, чем она, изнурял плоть постом и бдением? Кто благоговейнее ее стоял во время всенощных и дневных псалмопений? Кто чаще восхвалял девство, хотя сама несла брачные узы? Кто был лучшею заступницею вдов и сирот?.. В священных собраниях в местах, кроме необходимых таинственных возглашений, никогда не слышно было ее голоса. Она чествовала святыню молчанием…»

Во всех этих случаях мы можем говорить не только о кровном, но и о духовном материнстве. С женщиной, в муках рожающей своих чад и не помнящей себя от радости, когда новый человек родится в мир, сравнивается Святая Церковь… Церковь – Мать, и Церковь – Невеста. Женщина-христианка, чтобы стать настоящей матерью, призвана в «сокровенном сердце человека» уневеститься Христу.

С материнством связан высший вид творчества – творчество живой жизни. Приводя нового человека в мир, в жизнь, женщина проходит через смертные врата – и в этом смысле с самого начала своего материнского подвига она следует за Христом. «Читая» и «перечитывая» в себе и в своем ребенке Книгу Бытия, вновь и вновь вникая в происходящее, женщина не может не воспринимать все это как чудо, при свершении которого она благоговейно присутствует и в котором удостоена участвовать. Но творит новую жизнь не она, а Господь.

Муж приобщается к тайне творения через жену, становясь сотрудником Творца, в известной мере уподобляясь Ему. Женская плоть соединена невидимой пуповиной со всем живым природным космосом. Каждая женщина несет в себе тайну вселенной. Муж через нее познает эту тайну. В Библии есть такое точное выражение : «Адам познал Еву, жену свою». Именно познал…

Семья сравнивается с малой церковью, тело – с храмом. Высшую точку любви в христианском браке один богомудрый старец сравнивал с вхождением в святая святых… Каким же трепетно благоговейным должно быть отношение к этому таинству!

Необходимо целомудрие, чтобы постигнуть Целое. Необходима единственность отношений, чтобы приобщиться к единому. Тот, кто не способен к такой глубине, чистоте и цельности любви, будет неизбежно скользить по поверхности, размельчаться во множественности. Будет прятаться от Господа, а Господь скроется от него. Тайну женщины он никогда не найдет (эта тайна принадлежит Творцу), а себя потеряет. Припадая к воде, будет вечно жаждать…

В древнерусской «Повести о Петре и Февронии», где дан образ истинно христианского брака, есть такой замечательный эпизод. Муромский князь Петр не пожелал выполнить требование своих бояр – расстаться с женой-простолюдинкой, за что был отправлен в ссылку. Часть пути супругам пришлось пройти по реке, и Феврония заметила, что один из сидящих в лодке смотрит на нее нечистым взглядом. Тогда она почерпнула воду по одну сторону лодки, потом по другую, дала ему попробовать и спросила, какая разница во вкусе. Он сказал: «Никакой. – Вот так и женская природа – одна и та же. У тебя есть жена. Зачем же ты отвернулся от нее и возжелал другую?»

Поистине, ее заслуженно называли премудрой…

«Добрым молодцам урок»

Образцы премудрых жен часто встречаются в русских сказках. Одна сказка даже так и называется: «Мудрая жена». Жил-был один дурак. Как-то раз, случайно, получил он за кота три бочонка золота. «Экая пропасть золота, куда мне с ним деваться», - полумалдурак и стал ходить по дорогам и раздавать золото нищим. Раздал два бочонка, а на третий купил ладану и зажег его во чистом поле. Воскурилось благоухание до самых небес. Вдруг появился ангел: «Господь приказал спросить: чего ты желаешь? – «Не знаю», - сказал дурак и пошел к старцу спрашивать совета. А старец ему и говорит: «Коли тебе богатства дать, ты, пожалуй, Бога забудешь. Пожелай лучше жену мудрую».

Этот сказочный сюжет упомянут в замечательной статье Е. Н. Трубецкого «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке». Она написана незадолго до смерти философа и, к сожалению, мало известна. Между тем, в ней делается одна из первых попыток христианского осмысления сказки. Особое место в этой статье уделено дураку-бессеребренику. Герой только что приведенной сказки – конечно же, дурак в глазах мира сего. Но если посмотреть на него через призму «иного мира», можно обнаружить, что он совсем не глуп, коли обратился к старцу за советом и тленному богатству предпочел мудрую жену – сокровище нетленное… Героиня многих русских сказок вполне подстать своему жениху: предпочитает «дурака» заморским принцам, а когда Кащей сулит сложить к ее ногам все золото мира – смеется ему в лицо. Как видно, нынешним «интердевочкам» в детстве русских сказок не читали. Кащей-то ведь особенный персонаж, и состоит он в прямом родстве с Князем мира сего… Премудрая жена в сказке подражает Небесному Жениху – Христу, отвергшему в пустыне искушение всемирным богатством и властью.

Мы не случайно в разговоре о русской сказке сразу вышли к теме юродства. Юродство – истинно православный подвиг, и этот подвиг оказался особенно близким природе русской души. В русской сказке зачастую юродствуют и герой, и героиня. Иван-дурак, как правило, скрывает свои подвиги, прикидываясь никчемным, глупым – это спасает его от тщеславия и гордыни, которые губят старших братьев. В одной из самых любимых на Руси сказок герой и вовсе учудил всем на потеху: женился на болотной квакушке. Ну чем не юродивая? Она и суженому своему представляется невзрачной, даже позорной. Царевной же она становится под покровом ночи, когда выполняет обычную женскую работу – невидную и неблагодарную: печет хлеб, ткет полотно… И как всякая женщина, она в этот момент становится прекрасной, так как творит служение любви, воплощает любовь и дело… Лягушачья кожа – это прикровение невидимой красоты видимым уродством. Даже перед тем, как ехать на бал, Василиса посылает Ивана вперед сообщить: мол, это моя лягушонка в коробчонке едет. Похоже на небрежную фразу какого-нибудь современного мужа о своей жене. Когда же она предстает во всей красе, Иван решает спалить кожу – уничтожить смиренное прикровение тайны. В результате непослушания происходит катастрофа… Русская сказка свидетельствует, что многое в судьбе героя зависит от того, слушает ли он свою премудрую возлюбленную. Нынче нередко повторяют расхожую пошлость: «Выслушай женщину и сделай наоборот». А прежде говорили совсем иначе: «Совет да любовь».

Слово «совет» (единодушие, единомыслие) стоит даже первым, потому что нарушение его – как и в сказке – грозит разлукой. Герою надо пройти огромный путь, преодолеть множество препятствий, чтобы достичь возлюбленной. В этом есть своя глубокая символика: невеста принадлежит нездешнему миру, она далеко или высоко – до нее надо дойти или допрыгнуть… На пути к ней надо проявить смекалку и отвагу, надо помогать нищим и убогим, надо щадить – даже в ущерб себе – зверей, рыб, птиц – и получать в ответ поддержку и помощь всего живого космоса. Ведь невеста венчает творение и в особо трудные моменты может повелевать тварью… Итак, вещая невеста – первотолчок на жизненном пути героя, и она же – его благая цель, его прекрасная награда…

Трубецкой считает, что в женских образах сосредоточена высшая духовная и творческая ценность русских сказок. Не случайно многие из них названы именами героинь: «Василиса Премудрая», «Елена Прекрасная», «Марья Моревна», «Варвара-краса-длинная-коса»…

Пушкин, столь чуткий к прикровенной мудрости русских сказок, назвал свою историческую повесть-сказку не именем Пугачева или Гринева – он назвал ее «Капитанская дочка». Скромная и чистая Маша Миронова, словно сказочная царевна, оказывается высшей наградой на сложном, полном испытаний пути молодого офицера, потому что он, по благословению отца, с этого пути не увиливал, не искал карьеры и «теплых мест», не предавал, не лукавил, не трусил – он шел по нему с честью. И потому с самого начала он движется навстречу своей судьбе – своей суженой. А проводником, «вожатым» на этом пути становится разбойник, хищник, можно сказать «серый волк». В сказках волк обладает способностью к оборотничеству, так же и Пугачев – и «царь», и бродяга, и злодей, и благодетель. «Волк»-Пугачев – одновременно и проводник в личной судьбе героя и в исторической судьбе России. Вспомним его знаменательную фразу перед казнью: «Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство». Он – орудие русской судьбы, и он понимает себя именно так – не выше и не ниже. Он – «вожатый». Через него Бог наказал Россию, но в личной судьбе Гринева Пугачев становится, как и сказочный серый волк, помощником на пути к суженой.

Если Пугачев – волк, то Гринев – Иван-царевич, или Иван-дурак, что отмечала еще Цветаева, которая не жаловала этого простого, далекого от романтической интересности героя. И все же, конечно, он и царевич, потому что он храбр и добр и сумел постоять за честь русского офицера и за честь невесты.

Существует мнение, что честь – принадлежность исключительно западной цивилизации, начиная с рыцарских времен, что это понятие чисто сословное и условное и что русский православный человек этому понятию чужд. Однако Пушкин самой судьбой своею показал, что личная честь и честь любимой женщины для русского духом человека дороже жизни. В нашем языке немало слов с корнем честь: «честной народ», «честное слово». У русских святых, как правило, благочестивые родители. Самое высокое понятие о чести связано с именем Богоматери: «Честнейшая Херувим». Каковы же ее достоинство и чистота! Выше высших ангельских чинов!

Честь женщины – это ее целомудрие, чистота. Мы уже говорили о сокровенной связи женской природы со стихией воды. Что может быть хуже грязной воды? Разве что соль, потерявшая силу.

Нынче, похоже, понятие чести упразднено, или даже перевернуто. Девушки в кругу сверстниц стыдятся своей девственности… Мужчины гордятся своей низостью.

В пушкинской повести благородный разбойник Пугачев мчится с Гриневым выручать сироту, обиженную злодеем. А нынешний разбойник с огромным отрядом сообщников хватает женщин и детей в местечке с древним названием Святой Крест и гонит их к больнице – самому беззащитному месту на земле. Потом он прячется за спины женщин и детей, стреляет из-за их спин и диктует из-за их спин свои условия… Он растоптал свою мужскую честь. И он это знает в глубине своей сожженной совести. Впереди у него Божий Суд. А слуги перевернутого мира, угодливые лакеи Антихриста и ненавистники России делают из него героя…

Из нынешнего перевернутого мира хочется поскорее возвратиться в «иной мир» русской сказки… А в сказке, как и в исторической судьбе России, бывают такие моменты, когда уже не могут помочь никакие земные средства. И даже высшая мужская доблесть, несокрушимое мужество не могут одолеть зло, потому что оно принадлежит запредельной, инфернальной сфере. Необходима помощь свыше. И вот тогда решающая роль переходит к «мудрой жене», «вещей невесте». «Помолись и спать ложись. Утро вечера мудренее», - говорит она своему суженому. Нужна молитва! Нужен солнечный свет для решающей схватки с мировой тьмой.

Мудрая жена учит героя молиться, учит идти через сумрачный лес, не оглядываясь на чудищ, или, говоря духовным языком, преодолевая искус «страхования»; она учит его бороться с собственными слабостями и искупать тяжким подвигом вольную или невольную вину. Она учит не унывать ни при каких обстоятельствах… Она ведет вперед и вверх, в «иное царство», потому что сама принадлежит этому царству и несет его в себе. А поскольку сказочные образы, по точному замечанию Е. Н. Трубецкого, зачастую «как-то совершенно незаметно и естественно воспринимают в себя христианский смысл», то нетрудно догадаться о внутренней связи «иного царства» русских сказок и высшей реальности – Царства Небесного.

Мы возвращаемся теперь на реальную историческую почву. Мы будем говорить о мудрых русских женах, которые стяжали Царство Божие в «сокровенном сердца человеке» и знали заповедные пути к нему.

«Не Премудрость ли взывает?..»

В Древней Руси было много премудрых жен: святая благоверная княгиня Ольга, преподобная Анна Новгородская, преподобные Евфросиния Полоцкая и Евфросиния Московская, уже упоминавшаяся Евфросиния Суздальская, святые Иулиания Вяземская и Иулиания Лазаревская, святая благоверная княгиня Евфросиния (в миру Феврония)…

Как правило, они были широко образованы, успешно занимались государственными делами, имели высокий авторитет в обществе. К ним обращались в самых сложных вопросах и обстоятельствах за мудрым советом, за молитвенной и действенной помощью. Все это никак не укладывается в рамки иных «благочестивых» представлений о женщине. Но, конечно, те качества, которые отличали святых жен Древней Руси – достоинство и свобода, гармоническое сочетание добродетелей и талантов, масштабность характеров и дел – были лишь следствием огромной работы духа. В этом смысле неважно, где проходили святые жены свое поприще – на вершинах власти или в пустынном уединении и безвестности. Их образы сияют из глубины времен нетленной красотой…

Некоторые из них сразу избрали иноческий путь, другие прежде состояли в браке, но все они сделали в своей жизни окончательный выбор: всецелая самоотдача Христу, непрестанная молитва, духовное восхождение к неизреченному свету и совершенной радости. Не случайно столь многие из них получили в монашестве имя Евфросиния – «радостная мудрость». Это имя выражает самую суть православного подвижничества.

Радуется женщина, нашедшая утерянную драхму. Безмерно радуется душа, после долгих поисков нашедшая в своей глубине образ Божий, образ «умной красоты». Премудрые русские жены уходили в тесноту молитвенного трезвения, в могильную пещеру покаянного плача, чтобы, подобно женам-мироносицам, обрести во внутреннем опыте Воскресшего Христа.

Поскольку мы употребили такое сравнение, важно было бы понять: что это значит – быть мироносицей? Что такое «миро» на языке духовных реалий?

Жены-мироносицы несли миро не только в сосудах, но и в сердце. Сердце каждой из них источало обильное миро любви, и плача, и радости. К погребальной пещере Христа и к свету Воскресения их вел Сам Дух Любви, Дух Утешитель.

В таинстве Крещения совершается миропомазание со словами: «Печать дара Духа Святаго». Мироточат иконы. Тела святых источают благовонное миро. Из ран святой мученицы Татианы, например, истекало молоко, благоухая запахом мира. Мироточение – знак присутствия Духа Святаго.

Одна из последних притчей Христа посвящена десяти девам – мудрым и неразумным. Разница между ними – в имении или неимении масла для того. Чтобы зажечь светильники к приходу Жениха. Какое «масло» подразумевается здесь? Думается, это масло сродни тому, которое несли в своих сердцах мироносицы. Маслом умягчают раны, в то же время от него зажигается огонь – тот самый очистительный и преобразующий огонь души, который имеют в виду святые отцы, когда говорят об Иисусовой молитве. Масло означает определенное сердечное состояние, которое источает любовь и связано с непрестанным молитвенным деланием. Поэтому Господь и призывает нас в этой премудрой притче к постоянному бодрствованию. Бодрствованию в молитве… Святые русские жены показали нам высочайшие примеры и обильные духовные плоды такого непрестанного внутреннего труда. Но возможно ли заниматься им в современных условиях?

Как утверждают авторитетные православные святители. Старцы, наставники последних времен – и возможно, и необходимо. Только под опытным духовным руководством. Ведь надо нам постараться к приходу Жениха оказаться в числе мудрых, а не «юродивых» дев. Кстати, можно заметить, что в словах апостола Петра, обращенных к женщине, указаны основные условия правильного устроения души для творения молитвы Иисусовой. Для нее необходим «сокровенный сердца человек» - погружение ума в сердце, необходим «кроткий и молчаливый дух», то есть покаянное состояние и полное отсечение помыслов. Только на этих путях можно стяжать, как утверждают святые отцы, «нетленную красоту», фаворский свет преображенной личности…

Это тот самый свет, который некогда осиял в зимнем Саровском лесу преподобного старца Серафима. Как известно, старец беседовал в тот момент со своим духовным сыном, помещиком Николаем Мотовиловым. Он говорил о стяжании Духа Святаго как главной цели христианской жизни. И он дал возможность своему собеседнику пережить в непосредственном опыте, какой свет и теплота, и несказанная радость, и мир, и любовь охватывают человека, когда нисходит в его сердце Дух Святой.

На подвижнический путь преподобный Серафим вступил, взяв благославение у двух женщин. Благочестивая мать, Агафия Мошнина, благословила его медным Распятием, которое он носил на груди до самой кончины, а в Саровскую обитель направил его прозорливый старец Досифей, под именем которого, как оказалось, скрывалась девица высокой духовной жизни Дарья Тяпкина. Таково было знаменательное начало пути великого духовного светильника России нового времени. А при его завершении Преподобный создает, по указанию Божией Матери, Дивеевскую обитель. Он отдает очень много сил ее духовному окормлению и предсказывает, что в конце времен она станет женской Лаврой.

Первая женская Лавра – и последний, четвертый жребий Богоматери…

Как известно, и оптинский старец св. Амвросий с особым попечением относился к сестрам-насельницам Шамординской обители. Можно упомянуть и известного современного старца – иеромонаха Сампсона Сиверса, которому однажды, перед арестом, явился преподобный Серафим и дал дивную молитву Божией Матери «Всемилостивая…». Вот как она звучит:

Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже,
Всепричистая Дево, Богородице Мария, Матерь Божия,
Единственная несумнительная моя Надеждо,
Не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене,
Заступи, попроси, услыши, виждь, Госпоже,
Помози, прости, прости, Пречистая.

Эта молитва спасла старца Сампсона от лютой казни во время Соловецкой ссылки (в подвале среди голодных крыс, после которых к утру обычно находили лишь чисто обглоданные человеческие кости). Старец пронес «Всемилостивую…» и через все последующие земные мытарства. В конце жизни, имея за плечами огромный опыт, иеромонах Сампсон организовал в Москве девичью общину. Он вел своих чад по весьма узкой и высокой духовной тропе…

В книге архиепископа Харитона о молитве Иисусовой – своего рода антологии на эту тему – можно увидеть, что духовные наставники последних времен вели переписку о степенях молитвы, о премудростях и тонкостях «умного делания», имея адресатами по преимуществу духовных дочерей, благочестивых женщин…

Все сказанное наводит на мысль о возрастании духовной роли женщины в наступающие особо трудные времена. Однако к этому можно относиться лишь со страхом и трепетом, помня слова апостола: «Не гордись, но бойся». Ибо и великая блудница, судя по всему, уже воцарилась в мире. Диапазон возможностей женщины очень велик: она может идти и звать к неисследимой высоте, но она может вовлекаться и увлекать в невозвратимую бездну. Все зависит от ее выбора. Однако и в правильном выборе нам необходимо постоянно помнить предостережение святых отцов, что лишь глубокое покаянное состояние души может дать добрый плод на этом пути. «Начало Премудрости – страх Господень».

Выбор красоты

Главные православные храмы в Византии, Болгарии, на Руси посвящены Софии-Премудрости. Известно, что святая Ольга строила храм святой Софии в Киеве, преподобная Анна Новгородская участвовала в закладке и строительстве храма Святой Софии в Новгороде. Преподобная Евфросиния Полоцкая надолго затворилась в келье Полоцкого Софийского собора, подражая уединенному молитвенному житию Девы Марии при Соломоновой Святая Святых.

Почему же образ Премудрости оказался в центре православного «умозрения в камне»? Почему он так привлекал к себе православную мысль и православное сердце?

Попробуем обратиться к Притчам царя Соломона, где образ Премудрости Божией является главным. Премудрость свидетельствует о себе: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде создания Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли» (Притч. 8,22).

А теперь откроем Евангелие от Иоанна, великий его Пролог, который читается на Пасху: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога» (ин. 1,1-2).

Мы видим в обоих текстах совпадение смысла. В православной богословской традиции Премудрость Божия – это Второе лицо Святой Троицы, Превечное Слово.

Мы знаем, что «все через Него начало быть» (Ин. 1,3). Соответственно, и в книге Притчей Премудрость предстает как дивная «художница», пребывавшая в радости перед Лицеем Бога-Отца при сотворении мира.

Божественным Словом-Премудростью созидалась Церковь: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу»… (Притч. 9,1-3). Она взывает к грешным сынам человеческим: «Идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, идите путем разума» (Притч. 9,5). Семь столбов предвозвращают семь церковных таинств. Трапеза Премудрости – это Евхаристия.

Таким образом, Церковь, основанная Спасителем – это Его Дом, Дом Софии-Премудрости. Главные храмы было естественно называть этим святым именем.

Премудрость-художница была незримой участницей и руководительницей в храмостроительстве и литургическом творчестве – вот почему православные храмы и службы исполнены такой небесной красоты. В свое время эта красота поразила посланцев киевского князя Владимира в Византии. Как мы знаем, она-то и решила вопрос о выборе веры.

Когда Достоевский писал, что красота спасет мир, он имел в виду, наверное, именно такую Красоту. Во всяком случае, мы можем утверждать, что немногим более тысячи лет назад Красота спасла Россию.

Красота оказалась неразрывно связанной с Истиной (истинной, «правой» верой, истинным Богопочитанием) и Добром. Русское «Добротолюбие» - это калька с греческого слова «Филокалия», которое означает «любовь к красоте». В «Добротолюбии» собрана, сосредоточена святоотеческая мудрость Восточной церкви, которая вела по спасительной стезе не одно поколение русских людей.

Храмы Премудрости строились по лицу Русской земли – но они созидались также и в человеческих сердцах…

Итак. С Софией-Премудростью Божией связана наша глубочайшая, «коренная» религиозная интуиция. В начале ХХ века этот корень дал, казалось бы, новые побеги – имеется в виду так называемое «софианство». Трудно сказать о нем в двух словах. Но суть проблемы, как представляется, в том, что была сделана попытка отделить премудрость Божию от Бога и отдать ее миру (или «душе мира»). Это напоминает своевольное присвоение плодов дерева познания и может иметь результатом только падение. «Эмансипированная» от Творца и отданная творению премудрость оборачивается мудростью века сего. Здесь происходит тонкое проникновение язычества. Наш век – это век новой мощной волны наступления неоязычества на христианство. Нам нельзя недооценивать этой опасности.

Женщина-христианка тоже находится под сильным давлением неоязыческой реакции и может стать ее пленницей даже незаметно для себя – прежде всего тогда, когда она присваивает себе красоту и тайну, когда самоутверждается и идолопоклонствует самой себе.

Софианская идея «вечной женственности» в этом смысле - один из соблазнов женской души и души России. Есть и другие – в них тоже обнаруживаются языческие корни. Например, бердяевская идея о том, что «женственное начало» России, содержательное, но пассивное и аморфное, нуждается в формирующей творческой активности Запада. Сегодня эта идея в разных ее вариациях продолжает привлекать не только демократов-западников, но и вроде бы патриотически настроенные круги, которые увлечены нордическим культом силы и мужества и надеются обручить Третий Рим (Москву) и Третий Рейх.

Однако воспользуемся опытом наших предков – попытаемся проверить истинность красотой. В связи с размышлениями о наступлении язычества на христианство в последние времена мне почему-то часто вспоминаются картины одного художника, известного в 1970-80-хх годах и безвременно погибшего. Свои картины он подписывал выразительным псевдонимом «Великоросс». Он исповедовал себя сыном Великой России, но при этом его увлекала героическая вагнеровская тема, воинственный германский дух, мистическая почва Индии, хранящая следы древних ариев… Он словно предугадал, что Россию попытаются повернуть на этот путь. Он был очень талантлив, и многие из заветных своих идей сумел передать в запоминающихся зримых образах. Вглядимся в них… На его полотнах – Россия, и одновременно вроде бы уже не Россия. Прекрасные пейзажи, но неба нет. Прекрасные славянские лица, но во взглядах – холодная сталь. Вот женщина дивной красоты ждет кого-то у окна. Лицо освящено свечей, но это только внешний свет. Внутреннего света нет. Вот «Человек с филином». Здесь все насыщено премудрой ведонической символикой, но поражает хищный профиль, хмурый взгляд из-под косматых бровей, огромный воротник из звериной шкуры…

Зверь выходит из бездны. Языческий мир поднимает голову… Содержится ли истина в этой красоте? И какую мы выберем красоту?

Красоту гималайских пейзажей Рериха, в которых горит оккультный ледяной огонь? Или тяжелую красоту Брунгильды? Или змеиную улыбку Джоконды? Или мстительную и торжественную улыбку Юдифи? Или бесстыдную красоту булгаковской Маргариты? Или холодную и гордую красоту ведической колдуньи?..

Мне могут возразить – возможно ли такое? Когда-то Тертуллиан говорил, что душа человеческая по природе своей христианка. То же можно сказать о России с ее такой смиренной, неяркой, одухотворенной природной красотой. Такова же и душа ее. Навряд ли она сможет принять что-то чужеродное. Хотелось бы надеяться, что так и будет. Но  иногда пугает на «всемирная отзывчивость», которая в чрезмерных дозах может переходить в чужебесие. Кроме того, надо трезво смотреть на вещи: сейчас много людей «внешних», поверхностных – или растерявшихся. Тем, кто утратил или еще не нашел в себе «сокровенного человека», трудно не соблазниться яркими приманками тленной красоты. Однако и то правда, что соблазнившись, они становятся «гражданами мира», а России, по сути, уже не принадлежат.

Скажем теперь о тех, кто не хочет покинуть Дом Премудрости и отчий дом. Христианке-России не нужны ни духовные пряности Востока, ни отшлифованные формы цивилизации Запада, ни, тем более, его холодные нордический культ.

Душа России, как невеста, нуждается в соединении с Духом Святым в стяжании Духа. Только это для нее жизненно важно, только в этом смысл ее существования в мире. Конечно, существует внутренняя взаимосвязь России с Западом, но она совсем не та, какою ее представляют многие современные философы и политики, а также иные ее «спасители».

«Душа», «страна», «земля», «вселенная» - едва ли не на всех наречиях эти слова – женского рода, в чем можно увидеть глубиннейшую языковую интуицию. Россия самим своим явлением в мире взывает, чтобы каждая душа, а по возможности и каждая страна, и вся вселенная уневестились Богу, становясь участницами духовного рождения нового человека и человечества для нового неба и новой земли – для вечности. Каждую душу, каждую страну тихо зовет христианка-Россия в Дом Премудрости – в Церковь – приобщиться к истине Православия.

Но какая красота способна в наибольшей полноте удостоверить эту истину, привлечь к ней сердца и души? Кроткий Лик Богоматери. В неизъяснимом совершенстве явлена в нашей Теплой Заступнице та нетленная красота, о которой говорил апостол Петр.

Богоматерь несла в Себе Тайну неизмеримо более высокую, чем все тайны мироздания. В этой Тайне преодолевались законы естества, соединялись Материнство и Девство, Бог и человек. И тем не менее, Пресвятая Владычица отклоняет все слова, возвышающие Ее и касающиеся Ее Тайны. Она как бы говорит все это время: это – Тайна не Моя. Архангел прославляет Ее: «Благословенна Ты в женах!..» - а Она ему отвечает: «Се, раба Господня». Ее славит родственница Елисавета, которой Дух Святой открыл тайну Богомладенца – и опять звучат слова: «Величит душа Моя Господа и возрадовался Дух Мой о Бозе Спасе Моем». Она возвращает Тайну Тому, Кому эта Тайна изначально принадлежит.

Преклонимся же перед смирением и величайшей, беспримерной тишиной Ее духа. Задумаемся, как глубоко созвучна, как вторит этой тишине окружающая нас тайна мира Божьего. Ведь и небеса исполнены молчаливой красы, и земля молча несет свои раны и дарит хлеб. Деревья молча забирают грязь, отдают кислород и молча растут ввысь. Крестное Древо – это не случайно, Крест мог быть только деревянным, потому что дерево имеет много от сущности Креста. Крестное стояние… И женщина-христианка призвана к такому молчаливому стоянию. И христианка-Россия пребывает в крестном претерпевании своей жертвенной доли, совершая этот подвиг в сокровенной неотмирной тишине…

Страница 1 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru