Нетленная красота

«Не Премудрость ли взывает?..»

В Древней Руси было много премудрых жен: святая благоверная княгиня Ольга, преподобная Анна Новгородская, преподобные Евфросиния Полоцкая и Евфросиния Московская, уже упоминавшаяся Евфросиния Суздальская, святые Иулиания Вяземская и Иулиания Лазаревская, святая благоверная княгиня Евфросиния (в миру Феврония)…

Как правило, они были широко образованы, успешно занимались государственными делами, имели высокий авторитет в обществе. К ним обращались в самых сложных вопросах и обстоятельствах за мудрым советом, за молитвенной и действенной помощью. Все это никак не укладывается в рамки иных «благочестивых» представлений о женщине. Но, конечно, те качества, которые отличали святых жен Древней Руси – достоинство и свобода, гармоническое сочетание добродетелей и талантов, масштабность характеров и дел – были лишь следствием огромной работы духа. В этом смысле неважно, где проходили святые жены свое поприще – на вершинах власти или в пустынном уединении и безвестности. Их образы сияют из глубины времен нетленной красотой…

Некоторые из них сразу избрали иноческий путь, другие прежде состояли в браке, но все они сделали в своей жизни окончательный выбор: всецелая самоотдача Христу, непрестанная молитва, духовное восхождение к неизреченному свету и совершенной радости. Не случайно столь многие из них получили в монашестве имя Евфросиния – «радостная мудрость». Это имя выражает самую суть православного подвижничества.

Радуется женщина, нашедшая утерянную драхму. Безмерно радуется душа, после долгих поисков нашедшая в своей глубине образ Божий, образ «умной красоты». Премудрые русские жены уходили в тесноту молитвенного трезвения, в могильную пещеру покаянного плача, чтобы, подобно женам-мироносицам, обрести во внутреннем опыте Воскресшего Христа.

Поскольку мы употребили такое сравнение, важно было бы понять: что это значит – быть мироносицей? Что такое «миро» на языке духовных реалий?

Жены-мироносицы несли миро не только в сосудах, но и в сердце. Сердце каждой из них источало обильное миро любви, и плача, и радости. К погребальной пещере Христа и к свету Воскресения их вел Сам Дух Любви, Дух Утешитель.

В таинстве Крещения совершается миропомазание со словами: «Печать дара Духа Святаго». Мироточат иконы. Тела святых источают благовонное миро. Из ран святой мученицы Татианы, например, истекало молоко, благоухая запахом мира. Мироточение – знак присутствия Духа Святаго.

Одна из последних притчей Христа посвящена десяти девам – мудрым и неразумным. Разница между ними – в имении или неимении масла для того. Чтобы зажечь светильники к приходу Жениха. Какое «масло» подразумевается здесь? Думается, это масло сродни тому, которое несли в своих сердцах мироносицы. Маслом умягчают раны, в то же время от него зажигается огонь – тот самый очистительный и преобразующий огонь души, который имеют в виду святые отцы, когда говорят об Иисусовой молитве. Масло означает определенное сердечное состояние, которое источает любовь и связано с непрестанным молитвенным деланием. Поэтому Господь и призывает нас в этой премудрой притче к постоянному бодрствованию. Бодрствованию в молитве… Святые русские жены показали нам высочайшие примеры и обильные духовные плоды такого непрестанного внутреннего труда. Но возможно ли заниматься им в современных условиях?

Как утверждают авторитетные православные святители. Старцы, наставники последних времен – и возможно, и необходимо. Только под опытным духовным руководством. Ведь надо нам постараться к приходу Жениха оказаться в числе мудрых, а не «юродивых» дев. Кстати, можно заметить, что в словах апостола Петра, обращенных к женщине, указаны основные условия правильного устроения души для творения молитвы Иисусовой. Для нее необходим «сокровенный сердца человек» - погружение ума в сердце, необходим «кроткий и молчаливый дух», то есть покаянное состояние и полное отсечение помыслов. Только на этих путях можно стяжать, как утверждают святые отцы, «нетленную красоту», фаворский свет преображенной личности…

Это тот самый свет, который некогда осиял в зимнем Саровском лесу преподобного старца Серафима. Как известно, старец беседовал в тот момент со своим духовным сыном, помещиком Николаем Мотовиловым. Он говорил о стяжании Духа Святаго как главной цели христианской жизни. И он дал возможность своему собеседнику пережить в непосредственном опыте, какой свет и теплота, и несказанная радость, и мир, и любовь охватывают человека, когда нисходит в его сердце Дух Святой.

На подвижнический путь преподобный Серафим вступил, взяв благославение у двух женщин. Благочестивая мать, Агафия Мошнина, благословила его медным Распятием, которое он носил на груди до самой кончины, а в Саровскую обитель направил его прозорливый старец Досифей, под именем которого, как оказалось, скрывалась девица высокой духовной жизни Дарья Тяпкина. Таково было знаменательное начало пути великого духовного светильника России нового времени. А при его завершении Преподобный создает, по указанию Божией Матери, Дивеевскую обитель. Он отдает очень много сил ее духовному окормлению и предсказывает, что в конце времен она станет женской Лаврой.

Первая женская Лавра – и последний, четвертый жребий Богоматери…

Как известно, и оптинский старец св. Амвросий с особым попечением относился к сестрам-насельницам Шамординской обители. Можно упомянуть и известного современного старца – иеромонаха Сампсона Сиверса, которому однажды, перед арестом, явился преподобный Серафим и дал дивную молитву Божией Матери «Всемилостивая…». Вот как она звучит:

Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже,
Всепричистая Дево, Богородице Мария, Матерь Божия,
Единственная несумнительная моя Надеждо,
Не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене,
Заступи, попроси, услыши, виждь, Госпоже,
Помози, прости, прости, Пречистая.

Эта молитва спасла старца Сампсона от лютой казни во время Соловецкой ссылки (в подвале среди голодных крыс, после которых к утру обычно находили лишь чисто обглоданные человеческие кости). Старец пронес «Всемилостивую…» и через все последующие земные мытарства. В конце жизни, имея за плечами огромный опыт, иеромонах Сампсон организовал в Москве девичью общину. Он вел своих чад по весьма узкой и высокой духовной тропе…

В книге архиепископа Харитона о молитве Иисусовой – своего рода антологии на эту тему – можно увидеть, что духовные наставники последних времен вели переписку о степенях молитвы, о премудростях и тонкостях «умного делания», имея адресатами по преимуществу духовных дочерей, благочестивых женщин…

Все сказанное наводит на мысль о возрастании духовной роли женщины в наступающие особо трудные времена. Однако к этому можно относиться лишь со страхом и трепетом, помня слова апостола: «Не гордись, но бойся». Ибо и великая блудница, судя по всему, уже воцарилась в мире. Диапазон возможностей женщины очень велик: она может идти и звать к неисследимой высоте, но она может вовлекаться и увлекать в невозвратимую бездну. Все зависит от ее выбора. Однако и в правильном выборе нам необходимо постоянно помнить предостережение святых отцов, что лишь глубокое покаянное состояние души может дать добрый плод на этом пути. «Начало Премудрости – страх Господень».

Выбор красоты

Главные православные храмы в Византии, Болгарии, на Руси посвящены Софии-Премудрости. Известно, что святая Ольга строила храм святой Софии в Киеве, преподобная Анна Новгородская участвовала в закладке и строительстве храма Святой Софии в Новгороде. Преподобная Евфросиния Полоцкая надолго затворилась в келье Полоцкого Софийского собора, подражая уединенному молитвенному житию Девы Марии при Соломоновой Святая Святых.

Почему же образ Премудрости оказался в центре православного «умозрения в камне»? Почему он так привлекал к себе православную мысль и православное сердце?

Попробуем обратиться к Притчам царя Соломона, где образ Премудрости Божией является главным. Премудрость свидетельствует о себе: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде создания Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли» (Притч. 8,22).

А теперь откроем Евангелие от Иоанна, великий его Пролог, который читается на Пасху: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога» (ин. 1,1-2).

Мы видим в обоих текстах совпадение смысла. В православной богословской традиции Премудрость Божия – это Второе лицо Святой Троицы, Превечное Слово.

Мы знаем, что «все через Него начало быть» (Ин. 1,3). Соответственно, и в книге Притчей Премудрость предстает как дивная «художница», пребывавшая в радости перед Лицеем Бога-Отца при сотворении мира.

Божественным Словом-Премудростью созидалась Церковь: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу»… (Притч. 9,1-3). Она взывает к грешным сынам человеческим: «Идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, идите путем разума» (Притч. 9,5). Семь столбов предвозвращают семь церковных таинств. Трапеза Премудрости – это Евхаристия.

Таким образом, Церковь, основанная Спасителем – это Его Дом, Дом Софии-Премудрости. Главные храмы было естественно называть этим святым именем.

Премудрость-художница была незримой участницей и руководительницей в храмостроительстве и литургическом творчестве – вот почему православные храмы и службы исполнены такой небесной красоты. В свое время эта красота поразила посланцев киевского князя Владимира в Византии. Как мы знаем, она-то и решила вопрос о выборе веры.

Когда Достоевский писал, что красота спасет мир, он имел в виду, наверное, именно такую Красоту. Во всяком случае, мы можем утверждать, что немногим более тысячи лет назад Красота спасла Россию.

Красота оказалась неразрывно связанной с Истиной (истинной, «правой» верой, истинным Богопочитанием) и Добром. Русское «Добротолюбие» - это калька с греческого слова «Филокалия», которое означает «любовь к красоте». В «Добротолюбии» собрана, сосредоточена святоотеческая мудрость Восточной церкви, которая вела по спасительной стезе не одно поколение русских людей.

Храмы Премудрости строились по лицу Русской земли – но они созидались также и в человеческих сердцах…

Итак. С Софией-Премудростью Божией связана наша глубочайшая, «коренная» религиозная интуиция. В начале ХХ века этот корень дал, казалось бы, новые побеги – имеется в виду так называемое «софианство». Трудно сказать о нем в двух словах. Но суть проблемы, как представляется, в том, что была сделана попытка отделить премудрость Божию от Бога и отдать ее миру (или «душе мира»). Это напоминает своевольное присвоение плодов дерева познания и может иметь результатом только падение. «Эмансипированная» от Творца и отданная творению премудрость оборачивается мудростью века сего. Здесь происходит тонкое проникновение язычества. Наш век – это век новой мощной волны наступления неоязычества на христианство. Нам нельзя недооценивать этой опасности.

Женщина-христианка тоже находится под сильным давлением неоязыческой реакции и может стать ее пленницей даже незаметно для себя – прежде всего тогда, когда она присваивает себе красоту и тайну, когда самоутверждается и идолопоклонствует самой себе.

Софианская идея «вечной женственности» в этом смысле - один из соблазнов женской души и души России. Есть и другие – в них тоже обнаруживаются языческие корни. Например, бердяевская идея о том, что «женственное начало» России, содержательное, но пассивное и аморфное, нуждается в формирующей творческой активности Запада. Сегодня эта идея в разных ее вариациях продолжает привлекать не только демократов-западников, но и вроде бы патриотически настроенные круги, которые увлечены нордическим культом силы и мужества и надеются обручить Третий Рим (Москву) и Третий Рейх.

Однако воспользуемся опытом наших предков – попытаемся проверить истинность красотой. В связи с размышлениями о наступлении язычества на христианство в последние времена мне почему-то часто вспоминаются картины одного художника, известного в 1970-80-хх годах и безвременно погибшего. Свои картины он подписывал выразительным псевдонимом «Великоросс». Он исповедовал себя сыном Великой России, но при этом его увлекала героическая вагнеровская тема, воинственный германский дух, мистическая почва Индии, хранящая следы древних ариев… Он словно предугадал, что Россию попытаются повернуть на этот путь. Он был очень талантлив, и многие из заветных своих идей сумел передать в запоминающихся зримых образах. Вглядимся в них… На его полотнах – Россия, и одновременно вроде бы уже не Россия. Прекрасные пейзажи, но неба нет. Прекрасные славянские лица, но во взглядах – холодная сталь. Вот женщина дивной красоты ждет кого-то у окна. Лицо освящено свечей, но это только внешний свет. Внутреннего света нет. Вот «Человек с филином». Здесь все насыщено премудрой ведонической символикой, но поражает хищный профиль, хмурый взгляд из-под косматых бровей, огромный воротник из звериной шкуры…

Зверь выходит из бездны. Языческий мир поднимает голову… Содержится ли истина в этой красоте? И какую мы выберем красоту?

Красоту гималайских пейзажей Рериха, в которых горит оккультный ледяной огонь? Или тяжелую красоту Брунгильды? Или змеиную улыбку Джоконды? Или мстительную и торжественную улыбку Юдифи? Или бесстыдную красоту булгаковской Маргариты? Или холодную и гордую красоту ведической колдуньи?..

Мне могут возразить – возможно ли такое? Когда-то Тертуллиан говорил, что душа человеческая по природе своей христианка. То же можно сказать о России с ее такой смиренной, неяркой, одухотворенной природной красотой. Такова же и душа ее. Навряд ли она сможет принять что-то чужеродное. Хотелось бы надеяться, что так и будет. Но  иногда пугает на «всемирная отзывчивость», которая в чрезмерных дозах может переходить в чужебесие. Кроме того, надо трезво смотреть на вещи: сейчас много людей «внешних», поверхностных – или растерявшихся. Тем, кто утратил или еще не нашел в себе «сокровенного человека», трудно не соблазниться яркими приманками тленной красоты. Однако и то правда, что соблазнившись, они становятся «гражданами мира», а России, по сути, уже не принадлежат.

Скажем теперь о тех, кто не хочет покинуть Дом Премудрости и отчий дом. Христианке-России не нужны ни духовные пряности Востока, ни отшлифованные формы цивилизации Запада, ни, тем более, его холодные нордический культ.

Душа России, как невеста, нуждается в соединении с Духом Святым в стяжании Духа. Только это для нее жизненно важно, только в этом смысл ее существования в мире. Конечно, существует внутренняя взаимосвязь России с Западом, но она совсем не та, какою ее представляют многие современные философы и политики, а также иные ее «спасители».

«Душа», «страна», «земля», «вселенная» - едва ли не на всех наречиях эти слова – женского рода, в чем можно увидеть глубиннейшую языковую интуицию. Россия самим своим явлением в мире взывает, чтобы каждая душа, а по возможности и каждая страна, и вся вселенная уневестились Богу, становясь участницами духовного рождения нового человека и человечества для нового неба и новой земли – для вечности. Каждую душу, каждую страну тихо зовет христианка-Россия в Дом Премудрости – в Церковь – приобщиться к истине Православия.

Но какая красота способна в наибольшей полноте удостоверить эту истину, привлечь к ней сердца и души? Кроткий Лик Богоматери. В неизъяснимом совершенстве явлена в нашей Теплой Заступнице та нетленная красота, о которой говорил апостол Петр.

Богоматерь несла в Себе Тайну неизмеримо более высокую, чем все тайны мироздания. В этой Тайне преодолевались законы естества, соединялись Материнство и Девство, Бог и человек. И тем не менее, Пресвятая Владычица отклоняет все слова, возвышающие Ее и касающиеся Ее Тайны. Она как бы говорит все это время: это – Тайна не Моя. Архангел прославляет Ее: «Благословенна Ты в женах!..» - а Она ему отвечает: «Се, раба Господня». Ее славит родственница Елисавета, которой Дух Святой открыл тайну Богомладенца – и опять звучат слова: «Величит душа Моя Господа и возрадовался Дух Мой о Бозе Спасе Моем». Она возвращает Тайну Тому, Кому эта Тайна изначально принадлежит.

Преклонимся же перед смирением и величайшей, беспримерной тишиной Ее духа. Задумаемся, как глубоко созвучна, как вторит этой тишине окружающая нас тайна мира Божьего. Ведь и небеса исполнены молчаливой красы, и земля молча несет свои раны и дарит хлеб. Деревья молча забирают грязь, отдают кислород и молча растут ввысь. Крестное Древо – это не случайно, Крест мог быть только деревянным, потому что дерево имеет много от сущности Креста. Крестное стояние… И женщина-христианка призвана к такому молчаливому стоянию. И христианка-Россия пребывает в крестном претерпевании своей жертвенной доли, совершая этот подвиг в сокровенной неотмирной тишине…