Культурно-историческая традиция

Один и тот же реальный процесс – историческое наследование – мы можем рассматривать в различных категориальных схемах.  Мы можем анализировать его как объективный процесс. Шацкий предлагает сопоставить категориальную схему "условие- средство - цели/ценности" с понятийной схемой "наследие-трансляция (передача) -традиция". Наследие сопоставляется с категорией условия, в которых нам приходится действовать. Передача - с категорией средств, при помощи которых условия формировались и формируются, Традиция – с проблемой целей и ценностей, по мерке которых мы (субъект) оформляем мир. Такая схема позволяет анализировать меру обусловленности субъекта и меру его свободы, проявляющейся в деятельности. Эта  мера зависит и от средств, которыми субъект располагает, и от его целей/ценностей, и от качества условий.

Здесь нас, однако, интересует не мера обусловленности субъекта, а существо процесса наследования, его историческая индивидуальность: "что" и "кто" традиции, - что наследуется и кто наследует. Для ответа на эти вопросы предлагается универсальная схема "субъект-объект-отношение". Наследует "кто" – субъект, который, по энергичному выражению Шацкого, "навязывает окружающему миру свою иерархию ценностей". На одно из первых мест в этой иерархии субъект традиции помещает "давность происхождения", ценность иррациональную, но в принципе рационализируемую. Субъект традиции утверждает свои ценности в деятельности, достаточно рефлексивной и конструктивной. Наследуется  "что"? Ответ на этот вопрос  конституирует объект традиции, к которому активно относится субъект и которым он в некоторой мере обусловлен.

Трактовка по совокупности элементов

Объект в традиции – "то, что подлежит передаче". Задавая такое определение, легко склониться к тому, чтобы отождествить с традицией всю культуру.  Кроме прямых отождествлений: "культура- это наследие", налицо подходы, в которых понятие культуры не тождественно понятию наследия, но наследие рассматривается как основание культуры и важнейший ее компонент (К.Лоренц, С.Чарновский).

Предпринимая попытку представить "общественное наследие"в качестве систематического целого, Шацкий приходит  к выводу, что теоретический аспектный анализ не проделан. Концепций, главной целью которых был бы  систематический охват всего, что  современное поколение получает от предшествующих  поколений, практически не существует. Часто упоминание о "наследии" является не результатом выверенного теоретического анализа, а знаком капитуляции исследователя. Не умея объяснить происхождение и функцию тех  или иных элементов культуры, исследователь объявляет его "пережитком" или "традицией", ничуть, заметим, не проясняя смысла термина "традиция". Мы имеем дело с достаточно произвольным набором перечислений "унаследованного", где в один ряд поставляются ценности, идеи, образцы поведения  и др., без дальнейшего логического анализа, в каком взаимоотношении один к другому находятся перечисленные элементы, насколько полон список, действительно ли они "переданы" прежними поколениями, а не выработаны новыми, исходя из условий  вступления в культурное наследство.

К. Добровольский интегрирует представление о совокупном общественном наследии в идее "исторической почвы". Способ упорядочения, предложенный им, Шацкий иронически называет "поэтикой каталога": общим названием охватывается множество разнородных, практически несоизмеримых фактов. В "каталоге" соседствуют рудники, фабрики, верования, технические навыки, обычаи - множество предметов неодинакового статуса, никак не приведенных в систематическую связь. Попытку исправить "логику каталога" предпринимает Ст. Осовский, предлагая различить понятия "наследие" и "коррелят наследия". Понятием "наследие" он охватывает только психофизиологическое содержание, все вещественные формы включая в понятие "коррелята наследия". "Культурным наследием социальной группы мы признаем конкретные типы реакций мышц,  чувств и мыслей, на основе которых формируются склонности членов группы". Никакие предметы внешнего мира в состав наследия не входят. Набор таких плодов деятельности человека, как произведения искусства, науки, техники, поселения, институты -  должны считаться коррелятами общественного наследия". Подобные различения довольно часто встречаются в культурологии. Так, Уинстон предлагает "рассматривать культуру как сумму имеющихся благ и установленных образцов поведения, которые составили наследие группы", устанавливая различение материального наследия и наследия в форме образцов поведения. Определение Осовского - "реакция мышц, чувств и мыслей, на основе которых формируются склонности" - может быть сближено с понятием "стереотип поведения", в котором Л.Н. Гумилев видел собственный признак этноса, устойчиво воспроизводимый из поколения в поколение. Различение Осовского выводит нас на  трактовку объекта традиции в поведенческом ключе.  Предмет ценностного отношения субъекта традиции, а тем самым объект традиции – способы жизни и действия людей. Материальные произведения интересны для него в той мере, в какой они "коррелируют" с определенными  стратегиями жизнестроительства, свидетельствуют о них или их обеспечивают.

Способ жизнестроительства как объект традиции

Анализируя множество определений традиции, содержащихся в энциклопедиях, справочниках, исследовательской литературе, Шацкий приходит к выводу о широком распространении трактовки традиции со стороны  устойчивой определенности человеческого поведения. В этой серии определений традиция отождествляется с "совокупностью образцов поведения". Know-how Шацкого в отношении определений такого рода состоит в том, что он ограничивает их значение только объектом традиции. Объект традиции -  выработанные в истории образцы жизнеустройства и поведения. Полное же понятие традиции включает еще и представление о субъекте и его ценностном отношении к этим образцам.

Однако, на наш взгляд, целесообразно сделать еще одно категориальное различение. Проведем различие  между  поведенческой реакцией и способом регулирования поведения. Поведенческие реакции человека всегда регулируются самим человеком, именно этим отличается поведение человека от поведения животного. Регулирование человеческого поведения – отчасти саморегуляция, отчасти социальная регуляция. Способы регулирования поведения, распределение  регулирующих функций между саморегуляцией и социальной регуляцией исторически различны. Когда мы говорим об "образцах поведения", мы очевидно имеем в виду и саму поведенческую реакцию, и способ регулирования поведения.  "Стереотипическая реакция мышц, чувств и мыслей" как поведенческая реакция может регулироваться вкусами, нормами поведения, идеологией, обычаем, ритуалом. Все это – и нормы, и вкусы, и обычаи – есть способы регуляции поведения. Включая в объект традиции и поведенческие реакции, и способы регулирования поведения, мы получаем сложный многокомпонентный объект. Определим его как  способ жизни или способ жизнеустроения (жизнестроительства). Способ жизни включает в себя два рода элементов:

(1) множество поведенческих реакций определенного качества (стереотипы поведения), (2) набор способов регулирования поведения.

Эти элементы систематически взаимосвязаны. При анализе той или иной конкретной культурно-исторической традиции мы должны выявлять эту систематическую взаимосвязь, характер же ее в значительной мере обусловлен каждый раз деятельностью субъекта традиции. Конструктивная активность субъекта традиции  может проявляться, например, в том, что он, стремясь сохранить ценные с его  точки зрения образцы поведения, может менять способы регулирования поведения, добиваясь тех же самых поведенческих реакций в новых исторических условиях. Или, наоборот, признавая ценным какой-то способ регулирования (обычай, ритуал, идеологию), он может принимать изменения поведенческих реакций, неизбежные в новых условиях, при сохранении прежних способов регулирования.

Резюмируя, определим культурно-историческую традицию как позитивно оцениваемый ее субъектом способ жизнеустройства, воспроизводимый на протяжении ряда поколений  в меру активности субъекта традиции. Культурно-исторические традиции разнообразны в меру разнообразия культурно-исторических субъектов, отстаивающих способ своего существования и предъявляющих права на условия реализации способа жизнестроительства, представляющегося им ценным.