Управлять или взращивать?

"Взращивать – это значит относиться к ним (духовным детям – Е.Т.) и поступать с ними так, как садовник относится к цветам или растениям. Надо знать природу почвы, надо знать климатические условия, в которые они поставлены. И только тогда можно помочь, помочь этому растению развиться так, как ему свойственно, по его собственной природе. Ломать человека, чтобы его сделать подобным себе, нельзя".
Митрополит Антоний Сурожский ("Ступени")

Начну издалека… Сегодня в нашем лексиконе появилось много новых слов, доселе не используемых в речи. Как-то прижились,  нашли свое место такие слова, как "имидж", "рейтинг" и др. Рейтинги "кого" и "чего" сегодня только не подсчитывают. Существуют рейтинги политиков, "звезд", бизнесменов, печатных изданий. Радио и телевизионных передач. Ради этого самого рейтинга авторы телепередач, а, в  частности, ток-шоу, идут на немыслимые условия.

Я не люблю ток-шоу, но недавно получившую "Тэффи"  "Культурную революцию" смотрю. Во-первых, потому что публика собирается интересная, ведет ее сам министр культуры, а главное, мне интересны вопросы, которые поднимаются авторами передачи. Да и форма дискуссии, где рассматриваются разные противоположные точки зрения, привлекает. Живо, нескучно, интересно.

Вопросы, как правило, злободневные. Одна из последних тем заинтересовала бы всех работников образования: "Вредит ли воспитание современному человеку?" Я не буду подробно останавливаться на самой дискуссии, в ходе которой одни утверждали, что в нашем рациональном обществе воспитанному человеку жить очень трудно, другие больше говорили об образовании и образованности, третьи все больше ссылались на этикет и правила хорошего тона, путая воспитанность и воспитание. И лишь некоторые, чувствуя всю глубину проблемы, говорили о том, что воспитание нужно было всегда, нужно и современному человеку, чтобы жить достойно, но пока-де наше общество ставит во главу угла материальные ценности.

В итоге, общее мнение было таково. Научить пользоваться ножом и вилкой (а воспитанный человек должен это уметь) легко, научить человека носить платочек в левом, а не в правом, кармане, тоже нетрудно, а вот  воспитать его так, чтобы он "осознал свою историческую роль, свое географическое пространство, свое место в этом мире, научить добру, милосердию, любви (а ведь Бог есть любовь) и идти с этим по жизни очень трудно. Вот задача" - писатель Аркадий Вайнер, участник передачи.

Роль воспитания, как и воспитателя, в этом мире огромна. "Любое общество держится на нравственных законах, а они давно сформулированы. Это десять заповедей, критерии нравственности, которые помогают человеку остаться человеком и в 21 веке" (Это Михаил Швыдкой, ведущий, министр культуры, подвел итог).

Мы часто повторяем, что наша школа – то место, которое помогает  детям, и взрослым выживать в этом мире, это некий ОАЗИС добра, мира и согласия. Прекрасное сравнение. Однако нельзя отрицать тот факт, что любая школа (частная или государственная) является частицей общества, переживает те же взлеты и падения преодолевает трудности, ставит перед собой задачи и решает проблемы, характерные для всех.

Дети, попадающие к нам – не пришельцы с других планет, а члены этого общества, хочется им того, или нет. Они родились и живут на данной территории, имеющей свою богатую историю и нравственные ценности, выработанные веками. Это законы жизни. Не будь их, общество деградировало бы или погибло.

ОАЗИС в пустыне вбирает в себя всю красоту, всю благодать, всю жизнь, какие могут быть в данной местности. Оазис сохраняет жизнь, пустыня – убивает. Школа, подобно оазису, должна вбирать все лучшее, что есть в обществе для поддержания достойной жизни ее воспитанников.

Путника, идущего по пустыне, одолевает неистребимое чувство жажды. Он преодолевает трудности, переживает, блуждает, натыкаясь на миражи, но бредет с надеждой, наконец, найти воду. Преодолев долгий путь, он получает желаемое – колодец с водой. Немыслимо представить, что провидение посмеется над ним, подсунув мутную водичку. Хочется верить, что это будет чистый источник.

Любя детей, желая им добра, мы также  стремимся дать им все самое лучшее: игрушки, одежду, самое вкусное и полезное питание. А что же с пищей  духовной?

"Общечеловеческие ценности" скажете вы,  будете правы. Но мне кажется, мы можем предложить нашим детям нечто большее.

Несомненно, в основе "общечеловеческих ценностей" лежат 10 заповедей. В любом обществе, при любом режиме это хотя бы декларировалось (даже в советском государстве).

Всегда зазорно было украсть, страшно убить, стыдно прелюбодействовать. Единственное, о чем старались умалчивать или не замечать, так это заповедь номер один – "возлюби Господа Бога своего", - забыв о том, что именно на вере в Бога векам (даже тысячелетиями) формировалась русская духовная культура, самосознание нашего народа, его духовные ценности. "Без Бога не до порога".

Благодаря этим началам каждый раз Россия возрождалась, как птица Феникс, целою и невредимою. И неужели мы, желая добра нашим детям, не дадим им этой пищи? Это было бы, по меньшей мере, странно, а, по большому счету, безрассудно. Им жить здесь, на этой земле. И, чтобы жизнь их была достойной, необходимо воспитать их  в жизни так, чтобы они осознавали свою историческую  роль и географическое пространство, свое место в жизни.

Наша школа стала православной. Новые задачи, новые трудности. Огромная ответственность ложится на всех, особенно на воспитателей. Им необходимо по-новому взглянуть на весь процесс воспитания. Вопросов много. Что говорить? Как действовать в той или  иной ситуации?

Многие могут спросить: "Но позвольте, зачем это детям, вот вырастут и все узнают. Зачем им говорить о Боге?".

Итак, зачем? Подробно этот вопрос рассматривает в своей книге  "Школьное богословие" о. Андрей Кураев.

В педагогических институтах "любой курс лекций по научному атеизму" (кавычки автора) начинался с заявления "религия – это порождение детства человечества… Это такое неразвитое, мифологическое, первобытное мышление. Но потом человечество выросло из него, родилась философия, научная рациональная мысль, и человечество вышло на столбовую дорогу прогресса". Итак, исходная позиция: "Религия – детское мышление".

Проходит еще несколько минут, и научно-атеистический профессор предупреждает: "Дорогие товарищи, вы станете учителями, так будьте бдительны, не давайте детям никакого религиозного воспитания. Не надо насиловать детей и навязывать им религиозное мировоззрение". Теперь сопоставьте заключительную позицию с исходной. Если религия есть детское мышление, то спрашивается: почему детям не разрешить думать по-детски?

Логика "религиоведения" побуждает признать, что в жизни ребенка обязательно должен присутствовать "период мифологического восприятия мира". Что это действительно так, я убедилась на собственной практике. Так, на мою просьбу нарисовать землю, мир, где ты живешь, дети, все без исключения, рисовали так, что в итоге получилась мифологическая картина мира древнего человека (об этом я уже подробно писала в статье "Что может линия?"). И это – дети  XXI века.

О. Андрей Кураев: "Ребенок мистично видит мир. Одна из черт мифологического мышления заключается в том, что человек – носитель такого рода мышления – не различает между естественным и сверхъестественным порядком вещей. Для ребенка ничего сверхъестественного нет. Для него чудо встроено в распорядок дня (даже в нашем рационалистическом обществе). "Без чуда миру не стоять", чудо растворено миру. Нормально – дыхание чудес, ненормально – жизнь лишь по физическим законам. Религиозное сознание очень реалистично, оно не любит "фантазий". Просто в его реальность входит еще и "чудо"…

Например, дети точно знают, что ангелы существуют. Трехлетний ребенок долго мучается кашлем. Перед сном он говорит бабушке: "Бабушка, если во сне ты увидишь ангелов, скажи им, чтобы у меня перестал кашель, я очень устал". (Таких примеров очень много.) Или другое. Дети от 4 до 6 лет при встрече на улице со священником громогласно оповещает своих родителей и друзей, что "во-он Боженька идет!" Причем, делают это детишки как раз из неверующих семей. Они лишь урывками слышат что-то о духовной сфере, ловят каждый знак из этой области, которую они же считают главной".

Из своего детства я помню такую картину. Лето я в деревне у бабушки. Мне 10 лет. Будучи настоящей пионеркой, "воинственной атеисткой", сколько слез я пролила, доказывая моей "темной" и "отсталой" (как мне тогда казалось), но удивительно доброй и терпеливой бабушке, что Бога нет, что все это сказки!

Это днем, зато ночью… Ночью, сделав вид, что сплю, я всем существом пыталась прислушаться к тому, что читает бабушка, стоя перед иконой, пыталась понять, как же так легко она общается со "своим Богом". Я многое забыла, бабушки уже нет на свете, но голос ее звучит: "В Киеве за горами стоят ангелы по боками…" Это на всю жизнь.

Другая картина. Первый приезд в Москву. Красная площадь, Василий Блаженный, Кремль, Успенский собор… Надо ли еще перечислять? Трепет, священный трепет и… ликование. Это трудно объяснить. Но у меня, 11-летней девочки, действительно, ликовала душа, и замирал дух ото всей этой несказанной красоты. (А многие все не могут взять в толк, зачем же столь богатое убранство в русских храмах, зачем столько золота на куполах?)

Ребенок ловит каждый знак из области  духовного!

А как же мне хотелось тогда слова! Для нас, взрослых, главная задача – помочь маленькому человеку, предоставить возможность соприкоснуться с миром горним. Да,  можете вы возразить, но при чем же здесь церковь, молитвы и школьный предмет Основ Православия?

Дело все в том, что если мы не будем говорить ему об этом, то он будет вариться в собственном соку, и это может привести к довольно печальным последствиям.

Разговоры о Боге, религиозные темы – важнейшие темы для взрослых (это подтверждают многие примеры из литературы и искусства). Важнейшими являются они и для детей. Запрещение таких бесед ведет к искажению внутреннего мира ребенка.

В середине 80-х гг. вышла книга под названием "Как преодолеть страхи у детей". Речь в ней шла о ночных страхах детей, об их боязни темноты и одиночества. Автор же предложил вполне понятную психоаналитическую методику: он просил детей нарисовать свои страхи. Ребенок рисовал причину своего испуга и боялся намного меньше.

Эти рисунки прилагались к книге. Какие же чудища страшили советских детей в обществе надежно победившего социализма? Инопланетяне? Динозавры? Кощеи Бессмертные? Большинство нарисовали… бесов…. Оказывается, восприятие духовности (даже темной) у ребенка имеется. А если это так, то "не стоит ли дать ему опыт общения с этим миром, (опыт), который накоплен его народом, накоплен человечеством?

Если мы не будем говорить с ребенком, то он будет вариться в собственном соку, что может привести к довольно печальным последствиям. Прежде всего, это связано с тем, что духовный мир сложен, он не одной краской выкрашен, в нем действительно идет духовная война. Мы, взрослые, можем договориться: давайте до 16 лет детям о вере ничего не говорить. А сможем ли мы к этому "договору об общественном согласии" заполучить подпись "князя тьмы"? Даст ли он нам обещание: "Да, до 16 лет я ваших детишек трогать не буду. Я не буду навевать им злые и мрачные помыслы".

Опыт соприкосновения с темной стороной духовного мира известен каждому человеку как опыт прилива ненависти в своем сердце. У малышей он очень хорошо заметен. Даже в детях, воспитуемых по самым прогрессивным методикам, бывают заметны приступы неописуемой и неспровоцированной ярости. Кто не видел этих припадков буквальной одержимости? Ребенок, еще секунду назад казавшийся ангелом во плоти, вдруг на минуту превращается в Кая с обледеневшим сердцем, готового все сокрушить…"

Это не страшная сказка, придуманная о. Андреем, автором "Школьного богословия". Это реальность. Наша реальность. Нам, воспитателям, приходится довольно часто сталкиваться с подобными выпадами детишек, и даже в нашей, вполне благополучной, школе. Поначалу мы изумлялись, затем нам становилось страшно. Страшно за этого маленького человека, страшно от невозможности понять и помочь правильно. Перепробовав многие методы воздействия, приходим к выводу, что мы бессильны в данной ситуации, и не можем защитить ребенка.

А "защищать ребенка от подобных приключений нужно. От духовной отравы, - пишет о. Андрей, - надо защищать духовным же оружием. Таблетки, умные книжки и рисунки тут не помогут…"

Я уже говорила о том, что в новой сложившейся ситуации перед школой стоят новые задачи. Огромная ответственность ложится на воспитателей. Если сравнивать воспитателя с садовником, то перед нами огромное непаханое поле, и здесь нас подстерегает большая опасность, по моему мнению. Опасность – "насильно осчастливить". Попытаюсь разъяснить. Человек, познав что-то новое, прочувствовав это до глубины души, осознав, что это – истина, старается изо всех сил жить согласно этой истине. Живя по-новому, он видит, что и он сам,  жизнь вокруг него изменились, изменился его взгляд на многие вещи. Это приносит ему радость. Это первый шаг.

Следующим шагом его становится желание поделиться этой радостью с другими. "Я знаю, как надо! Все под мои знамена!" Призыв решительный, но… В связи с этим чрезвычайно важны, на мой взгляд, мысли митрополита Антония Сурожского о послушании. "Послушание заключается не в том, чтобы делать слепо, что говорит некто имеющий над вами или материально-физическую, или душевно-духовную власть…, а стараться через все, в чем проявляется личность наставника, его духовный опыт, перерасти самого себя…

Послушание – это, прежде всего дар слушания, и не только умом, не только духом, но всем существом, открытым сердцем, благословенным созерцанием тайны другого человека…

Требуется смирение с обеих сторон. Мы ожидаем смирения со стороны послушника (ребенка – Е.Т.), но, сколько смирения нужно священнику (воспитателю), чтобы никогда не вторгаться в святую область и относиться к душе человека так, как Моисею было приказано Богом, отнестись  к той почве, которая окружала Купину Неопалимую. Каждый человек потенциально или реально уже является этой купиной, и все, что его окружает – это земля святая, на которую духовник (воспитатель – Е.Т.) может вступить, только "сняв свои сапоги…"

Каждый раз к слову "духовник" я добавляла "воспитатель".  И это не случайно. Задачи у нас похожи. Опыт, накопленный Русской Православной Церковью (и частично освящен в трудах владыки Антония) по наставничеству мог бы взять на вооружение каждый воспитатель. Ведь то, что говорить детям о Боге необходимо, это все понимают. Но как это делать? Как вообще вести себя в той или иной ситуации, памятуя о новых задачах? Управлять или взращивать?

Садовнику необходимо знать природу почвы. Что это означает? Обладать как можно большей информацией, касающейся ребенка: здоровье, психика, характер, темперамент и т.д.

Необходимо знать климатические условия (а именно, отношения в семье, отношения со сверстниками, с людьми вообще, с миром).  И только тогда можно помочь. А наша задача – именно "помочь этому растению (ребенку – Е.Т.) развиться так, как свойственно ему по его собственной природе. Ломать человека, чтобы сделать его подобным себе, нельзя.

Мне кажется это чрезвычайно важным для нас. Так как мы имеем дело с областью духовного, с очень тонкой областью, здесь, как нигде, требуется индивидуальный подход. Владыка Антоний высказывает еще и такое суждение: "Одна из задач духовника – воспитать человека в духовной свободе чад Божьих, не держать его в состоянии инфантильности всю жизнь, чтобы он каждый раз прибегал по пустякам, пусто, напрасно к своему духовнику…" (Вопрос о духовной свободе и свободе вообще – тема для отдельного разговора).

"Трудные дети" - особые проблемы. Они требуют от нас нестандартных подходов, новых неординарных решений, бессонных ночей. Опыт Русской Православной Церкви и здесь неоценим.

Митрополит Антоний Сурожский в своей книге "Без записок" пишет о том, что, будучи подростком, тогда неверующим, проводил лето в детском лагере на юге Франции, созданном для детей русских эмигрантов. Тогда судьба свела его с замечательным человеком, навсегда оставившим свой след в его душе. Это был о. Георгий Шумский, еще молодой священник. "Всех мальчиков поражало в нем то, что он умел нас всех любить без разбора. Когда мы были хорошими, его любовь была ликующей радостью. Когда мы отпадали от благодати, делались плохими, его любовь не менялась, но делалась острой болью, которая нас оздоровляла и меняла. В то время я о Боге ничего не знал. Это меня поразило и осталось в моей памяти, в моем сердце.

Это раскрылось потом, когда я о Боге узнал… Бог нас любит именно так. Он ликует, и Он умирает на кресте. Острая боль в сердце о. Георгия стала возрождением нашим и возрождением других людей. Многие из нас переменились о того, что не могли вытерпеть, видя его страдания".

Что же здесь нового? -  вольны спросить вы. Казалось бы, слово все то же – любовь. Ребенка нужно любить, но что понимать под словом "любовь"? Ответов много, и все они разные. Лично для меня, как для воспитателя, наиболее важными показались слова "он умел нас всех любить без разбора". Такое отношение воспитателя к ребенку трудно найти на страницах учебников по психологии. И это сказано мною не в обиду нашим друзьям психологам. Их роль неоценима, их поддержка и опыт так нужны нам при узнавании природы почвы, при определении климатических условий. Однако сеять приходится все же нам, воспитателям. И тут, я думаю, необходимо понимать, что плодов, да что там, иногда и всходов, мы можем не дождаться. "Это меня поразило и осталось в моей памяти, в моем сердце…"

Большой вред мы можем принести ребенку, если незамедлительно станем требовать от него плодов (это даже против законов природы идет). Терпение, терпение и еще раз терпение. Ну, и труд, конечно. Прежде всего, труд над собой, чтобы научиться любить своих учеников и относиться к ним так, как это делал о. Георгий Шумский.

Так говорить или нет, управлять или взращивать?

При написании этой статьи своей задачей я видела постановку вопросов, а не выдачу готовых решений и ответов. Это было бы наивно, даже дерзко с моей стороны.

Вторая задача, вернее, желание – познакомить коллег и всех желающих с трудами замечательных людей, наших современников, - диакона Андрея Кураева и выдающегося священника митрополита Антония Сурожского, героя нашего времени (недавно скончавшегося). Хотелось обратить внимание на колоссальный опыт, накопленный РПЦ по вопросам воспитания.

Ну, и третьей задачей было желание пригласить к дискуссии всех желающих. Мы находимся сейчас в стадии поиска. Мы знаем, что делать надо, а вот как это делать? У каждого свои мысли и идеи. Я желала просто поделиться тем, над чем сама много думаю – и как воспитатель, и как человек.

Хотелось также показать, что изменения, произошедшие в статусе нашей школы, произошли не случайно. Говорить с детьми на духовные темы нужно для того, чтобы они осознали "свою историческую роль, свое географическое положение, свое пространство, свое место в этом мире…" А помочь им можно, только взращивая.