Ученый и время

Российский историк техники В. В. Данилевский

В период борьбы с "низкопоклонством перед иностранщиной" для риторики ученого был характерен наступательно-обличительный пафос. Гневные филиппики в адрес "российских реакционеров и крепостников" не могут не вызывать, по меньшей мере, сожаления. В печати и в устных выступлениях В. В. Данилевским проводилась последовательная верноподданническая линия, направленная на апологию отечественной исключительности и "развенчание научных лжезвезд замшелого запада" (См., например[16, 17]). И такая позиция, и стилистика ее подачи сегодня, естественно, не могут быть приняты и безоговорочно отвергаются.

На состоявшемся 5–11 января 1949 г. в Ленинграде Общем собрании АН СССР, посвященном истории отечественной науки, В. В. Данилевский возглашал: "Это они (т. е. правящие классы Российской империи — В. Г.) довели до преждевременной смерти величайшего техника XVIII в. И. И. Ползунова. Это они отправили на виселицу изобретателя звездного реактивного корабля Н. И. Кибальчича. Это они довели до преждевременной кончины изобретателя радио А. С. Попова" [20, с. 561]. Из песни слова не выкинешь, и комментарии, как говориться, излишни. Но на этом же форуме и Президент АН СССР С. И. Вавилов заявлял, что "…еще в XVIII в. вместе с новой западной наукой в Россию проникло позорное преклонение перед иностранной наукой… и презрительное отношение к собственной науке… Нетерпимая и явно вредная недооценка достижений отечественной науки, намеренно культивировавшаяся в дореволюционной России, должна быть навсегда искоренена. Могучая страна.., выдвинувшая из своих недр гениальных вождей-ученых Ленина и Сталина… завоевала себе право на почетное место в истории человеческой культуры" [21, с. 13]. И еще одна цитата. "Необходимо беспощадно бороться… с буржуазными извращениями в истории техники,— наставлял высокое собрание академик Б. Н. Юрьев. — Нам необходимо еще более усилить борьбу с низкопоклонством перед иностранщиной… Нужно обратить особое внимание… на попытки протащить в историческую науку чуждую нам идеологию под формулой "объективизма"" [13, с. 492]. Приведенные высказывания характеризуют идеологическую направленность и тональность академического форума⁶.

Такое было время, таковы "правила игры" и не следовать им было крайне трудно, особенно ученым, вовлеченным в административо-идеологическую орбиту. А В. В. Данилевский, находясь на историко-техническом олимпе педагогики, принадлежал именно к этой группе ученых. Может быть и другое объяснение обличительного пафоса Данилевского. За долгие годы труда он вжился и сросся с идеей творческой одаренности русского народа, богатства его научно-технического наследия. Не исключено, что свою воинствующую риторику ученый выстраивал убежденно и искренне, тем более что его позиция была как бы идеологически освящена сверху. Так или иначе, его наивно-непосредственная контроверза "царские угнетатели-крепостники — талантливый народ-самородок" не может не вызвать по истечении пяти десятилетий ничего, кроме снисходительной улыбки, потому что при всем том, что было им сказано, в делах и трудах он был верен науке, своим исследовательским позициям, оставался трудолюбивым и взыскательным ученым. Опасно для современного исследователя при анализе и осознании того сложного и противоречивого времени впасть в состояние однополюсной зашоренности, встать на путь тех же воинственно-разоблачительных устремлений, но только с обратным знаком.

На рубеже 1950-х гг. исследовательские тематика и инструментарий ученого получают дальнейшее развитие. Излюбленный метод изучения историко-технических объектов в естественных условиях обретает зримые черты промышленной археологии. Речь идет об экспедиционно-полевых раскопках и обследованиях остатков Усть-Рудицкой фабрики М. В. Ломоносова под Ленинградом (Подробнее см. [22]).

Фабрика цветного стекла в Усть-Рудице представляла большой историко-познавательный интерес, поскольку свидетельствовала не только об исследовательской, но и производственной деятельности великого русского ученого. Это был прообраз современного научно-производственного объединения, собравшего в одно целое промышленные площади, технические объекты (плотины, гидросиловые установки, кузницу, стеклоплавильные печи и т.д.), лабораторию, блок хозяйственно-бытовых построек, жилые помещения. После пожара в 1919 г. от фабричного комплекса, перешедшего в свое время по наследству во владение Раевских и Орловых, практически ничего не сохранилось.

Усть-Рудицкая экспедиция Данилевского проводилась совместно ОТН АН СССР и ЛПИ. В процессе поисков и раскопок были найдены остатки построек и фундамента (бревна, битый кирпич, застывший раствор, куски штукатурки), а также тигли, реторты, стеклоплавильные горшки, весы, металлические формочки для стеклянных отливок, железные наковаленки и другие свидетельства когда-то существовавшего производства.

Учеными были обнаружены остатки фабричных изделий: обломки изразцов, осколки цветного стекла, куски керамики и, наконец, тянутые и пластинчатые смальты, из которых М. В. Ломоносов создавал свои замечательные мозаические произведения⁷. По результатам исследований и находок была воссоздана топография фабричного комплекса, установлена последовательность технологических операций, доказано проведение М. В. Ломоносовым лабораторных изысканий по определению химического состава, рецептуры и технологии изготовления цветных стекол.

О подготовке и результатах экспедиции ее руководитель В. В. Данилевский выступил с серией докладов, в том числе 27 апреля 1949 г. в Ленинграде на Ломоносовском заседании АН СССР, проводившемся под председательством С. И. Вавилова, и 18 апреля 1950 г. на Общем собрании ОТН АН СССР [22]. Материалы экспедиции легли в основу монографии "Ломоносов и художественное стекло" [23].

Важнейшим фактором благосостояния России во все времена являлось развитие золотодобывающего производства. Несмотря на его исключительное значение для национальной экономики, яркость и привлекательность проблемы, исчерпывающих историко-технических исследований по данному вопросу не существовало. Пробел был восполнен В. В. Данилевским. Закончив Усть-Рудицкую кампанию, он сосредоточил усилия на написании труда по истории открытий и добычи золота в России [24]. В основу исследования, начатого еще в 1942 г. в Свердловске, легли архивные материалы — один перечень архивов занимает целую страницу книги — и результаты научных экспедиций по Сибири, Алтаю и Уралу.

Работа представляет собой подробное описание социально-экономических и производственно-технических вопросов развития отрасли. Автор приводит детальные статистические данные годичных объемов и стоимостных характеристик добычи золота по регионам и отдельным промыслам. Пермское, нижне-тагильское, нерчинское, олонецкое, шилово-исетское, березовское, чусовское, горно-благодатское, миасское, невьянское, каслинское, кыштымское, уфалейское, сысертское и билимбаевское золотоносные месторождения — такова география научных поисков автора. Данилевский описывает приемы работы рудоискателей, создание водоотливных штолен для борьбы с подземными водами в рудниках, устройства гидросиловых и конных приводов для подъема клетей из шахт, орудия труда для измельчения и промывки породы (кайла, молоты, лопаты, буры, лотки, бадьи, вышгерды и т. д.).

В книге раскрывается вклад в развитие отрасли как крупнейших ученых — М. В. Ломоносова и П. П. Аносова, так и малоизвестных рудознатцев, ремесленников, мастеровых, умельцев-изобретателей — Л. Брусницына, Е. Маркова, Е. Ковалевского, Е. Китаева, И. Кокшарова, Е. и М. Черепановых и др. Портретный ряд строителей "золотой России" протянулся от высокопоставленных чиновников, промышленников, горнозаводских инженеров до приписных крестьян, ссыльных и каторжан. Особый колорит и увлекательность заключают в себе архивные материалы, рассказывающие об участии русских специалистов в поисках и добыче золота в Молдавии, Черногории, Германии, Египте, Центральной Африке и Америке. Данилевскому удалось объединить в одно целое социальные, экономические, производственно-технические и географические аспекты исследуемой проблемы. И вполне естественно, что "зеленый свет" рукописи давали одновременно три рецензента: доктора геолого-минералогических, экономических и исторических наук.

В. В. Данилевский придавал большое значение разработке источниковедческой проблематики, выявлению, изучению, описанию и систематизации источников по истории техники. Работа в архивах страны с редкими, зачастую уникальными изданиями вылилась в написание ученым монографии "Русская техническая литература первой четверти XVIII века" [25]. В прекрасно иллюстрированной монографии рассказывается о первых печатных трудах по гидротехнике, сигнализации и связи, строительству и архитектуре, инженерно-фортификационному и артиллерийскому делу. Автор анализирует петровские уставы, регламенты и указы, освещающие вопросы техники, наиболее значимые из них публикуются в разделе "Приложения". Особый интерес представляет описание работы Полидора Вергилия Урбинского "Осмь книг о изобретателех вещеи" — первой в России книги по истории науки и техники.

Наиболее значимым результатом источниковедческих изысканий ученого стало инициированное им серийное издание библиографических указателей литературы по истории техники. Первые пять выпусков ценнейшего источниковедческого свода (1946–1947, 1948, 1949, 1950, 1951–1955 гг.) были подготовлены и выпущены под руководством самого В. В. Данилевского [26]. Уникальный сериал-долгожитель продолжает выходить вплоть до настоящего времени.

"Нартов и "Ясное зрелище машин"" [27] — последнее большое исследование В. В. Данилевского. В нем ученый как бы подвел итог своему творчеству, синтезировав в одно целое наиболее близкие для него темы: отечественная техника и ее творцы, введение в оборот новых архивных материалов и публикация не издававшихся прежде сочинений, обследование технических средств в условиях их естественной "среды обитания". Монография состоит из двух частей. В первой исследуется жизненный и творческий путь А. К. Нартова. Вторая часть заключает в себе полное издание рукописи "Театрум махинарум, то есть Ясное зрелище махин", изготовленной автором в единственном экземпляре, и хранящейся в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.

В работе о Нартове В. В. Данилевский исследовал генезис и развитие технических знаний, роль в их становлении Российской академии наук с самого момента ее создания. Преемственность и целостность этого процесса виделась исследователю в результатах творчества А. К. Нартова, И. П. Кулибина, И. И. Ползунова, К. Д. Фролова, П. Л. Шиллинга, Д. И. Журавского, И. А. Вышнеградского, В. Л. Кирпичева и других ученых, сформировавших единую систему технических наук с их теоретико-методологическим и отраслевым многообразием. Разработка Данилевским вопросов развития технических знаний и инженерного творчества имеет особое значение в свете устойчивой негативной позиции определенных кругов ученых в отношении академического статуса и самостоятельности технических наук, и более того, самого факта их существования.

Последней прижизненной работой Данилевского была изданная в серии ЖЗЛ биография А. К. Нартова [28]. Выходом книги ученый еще раз заявил о себе как о талантливом популяризаторе и пропагандисте отечественной техники.

Всего В. В. Данилевским опубликовано 50 монографий, более 200 брошюр и свыше 1000 статей. Невероятно, но факт! Сохранились устные и письменные воспоминания коллег ученого, которые в один голос свидетельствуют о его уникальной работоспособности и фанатической преданности науке. При этом особый акцент делается на волевых качествах, мужестве и силе духа ученого. И это не ритуальная патетика, не ностальгия по невозвратному прошлому.

Дело в том, что еще с 1919 г. в результате физической травмы опорно-двигательного аппарата Данилевский был ограничен в возможности свободного передвижения. Спустя 19 лет, в 1938 г., падение со стремянки с высоты верхнего яруса книжных антресолей усугубило ситуацию. Отныне он мог перемещаться с помощью костылей. Несмотря на столь тяжелый недуг, ученый в течение нескольких десятилетий исколесил и обследовал большинство индустриально-заповедных регионов и уголков России. Время, свободное от экспедиций, он отводил архивам, публикациям, педагогике, научно-общественной жизни, и уж совсем редкие минуты отдыха — любимой дочери и единственному пронесенному через всю жизнь увлечению — книгособирательству.

Трагический сплав инвалидности и необходимости двигаться позволяет лучше понять и объяснить такие черты характера Данилевского, как замкнутость, раздражительность, неуживчивость, эгоцентризм. Пронесенные через всю жизнь интеллектуально-духовные устремления и парализующая их повседневная физическая немощь — что может быть тяжелее и горше этого?

Жизнь и деятельность В. В. Данилевского нельзя рассматривать вне исторического контекста, свидетельствующего о резонансе личного и общественного начал. Ученый был востребован эпохой: нужный исследователь, на нужном направлении и в нужное время. Он преодолел поставленную учителями — А. А. Радцигом и М. А. Шателеном — планку и взял высоту, остающуюся до сих пор недосягаемой. Масштабы содеянного Данилевским, прожившим всего 61 год, поражают. Они позволяют говорить о нем как о самом крупном историке техники, рядом с которым можно поставить лишь П. К. Энгельмейера — специалиста в области философии техники и инженерной деятельности.

В. В. Данилевским извлечены из небытия уникальные документы, впервые опубликованы главные работы Нартова и Ползунова, изучены проблемы генезиса технических наук в России, систематизирована источниковедческая база истории техники, разработан и применен комплексный метод исследований промышленно-технических объектов. Экспедиционные изыскания ученого заложили основу полевой истории техники. Производной нового дисциплинарного направления стало историко-техническое краеведение, позволившее назвать сотни неизвестных ранее имен талантливых мастеровых, ремесленников, умельцев-изобретателей. На основании этого Данилевский сделал вывод о созидательном потенциале и способностях к техническому творчеству не только отдельных выдающихся личностей, но и широких масс российского народа.

В. В. Данилевский был одним из главных идеологов и организаторов системы преподавания истории техники в вузах страны. Не одно поколение студентов прошло через его школу. Ему принадлежит большая роль в создании профессионального и устойчивого историко-технического сообщества. Но главный итог творчества В. В. Данилевского заключается, несомненно, в формировании у самых широких слоев населения чувства гордости, любви и уважения к великому прошлому России.

Литература

1. История Академии наук Украинской ССР. Киев. 1979. 836 с.
2. С. В. Шухардин. В. В. Данилевский. Некролог // ВИЕТ. 1961. Вып. 11. С. 192–195.
3. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М. 1970. Т. 4.
4. Шухардин С. В. Основы истории техники. М. 1961. 280 с.
5. Данилевский В. В. Очерки истории техники XVIII–XIX вв. М.-Л., 1934. 384 с.
6. Данилевский В. В. О методе изучения истории техники // Сообщения Государственной Академии истории материальной культуры. № 5-6, 1932. С. 37-44.
7. Данилевский В. В. История гидросиловых установок России до XIX в. М.-Л. 1940. 208 с.
8. Данилевский В. В. И. И. Ползунов. Труды и жизнь. М.-Л. 1940. 446 с.
9. Калафати Д. Д. Восстановление подлинного текста "Докладной записки" И. И. Ползунова // Изв. ВУЗов. Сер. "Энергетика". 1963. № 4. С. 54–58.
10. Данилевский В. В. Вооружить будущих специалистов знанием истории техники // Вестник высшей школы. 1948. № 3. С. 28–33.

11. За глубокое познание истории отечественной науки и техники // Вестник высшей школы. 1949. № 4. С. 32–34.
12. Илизаров С. С. Историк Москвы Николай Иванович Фальковский //Фальковский Н. И. Москва в истории техники. М., 1997. С. 3-11.
13. Юрьев Б. Н. Основные задачи разработки истории техники // Вопросы истории отечественной науки. Общее собрание АН СССР, посвященное истории отечественной науки. 5–11 января 1949 г. М.-Л. 1949. С. 487–500.
14. Данилевский В. В. Русская техника. Л. 1947. 484 с.
15. Хроника и информация //Из истории авиации и космонавтики. М., 1969. Вып. 8. С. 104-107.
16. Данилевский В. В. Русские новаторы в мировой технике //Стенограмма публичной лекции, прочитанной 2 сентября 1947 г. в Цетральном лектории Общества по распространению политических и научных знаний. М. 1947.
17. Данилевский В. В. Первенство нашей родины в важнейших открытиях и изобретениях. Киев. 1951.
18. Майстров Л. Е., Вилинова Н. Л. О велосипеде Артамонова //ВИЕТ, № 1, 1983. С. 90-96.
19. Виргинский В. С., Камшилова Т. В. Клат С. А., Лист Г. Н. Как творятся мифы в истории техники (К истории вопроса о "велосипеде Артамонова") //ВИЕТ, № 1, 1989. С. 150-157.
20. Данилевский В. В. Творчество в технике ученых и изобретателей дореволюционной России // Вопросы истории отечественной науки. Общее собрание АН СССР, посвященное истории отечественной науки. 5–11 января 1949 г. М.-Л. 1949. С. 545–567.

21. Вавилов С. И. Вступительное слово // Там же. С. 9–15.
22. Данилевский В. В. Раскопки Усть-Рудицкой фабрики М. В. Ломоносова // Изв. АН СССР. ОТН. № 6. 1950. С. 926–937.
23. Данилевский В. В. Ломоносов и художественное стекло. М.-Л. 1964. 442 с.
24. Данилевский В. В. Русское золото. М. 1959. 380 с.
25. Данилевский В. В. Русская техническая литература первой четверти XVIII века. М.-Л. 1954. 360 с.
26. История техники. Библиографический указатель / Под ред. В. В. Данилевского. М.-Л. 1950, 128 с.; 1950, 164 с.; 1952, 199 с.; 1955, 208 с.
27. Данилевский В. В. Нартов и "Ясное зрелище машин". М.-Л. 1958. 272 с.
28. Данилевский В. В. Нартов. М. 1960. 173 с.
29. Чепарухин В. В. В. В. Данилевский — ученый, библиофил, человек // 7 Международная конференция "Актуальные вопросы теории и истории библиофильства". СПб. 1999.

Ссылки:

1. В 1930 г. в соответствии с решением ВСНХ СССР ЛПИ был ликвидирован, а точнее — расчленен на семь ВТУЗов отраслевого профиля. На их основе в 1934 г. был учрежден Ленинградский индустриальный институт (ЛИИ), которому в 1940 г. было возвращено прежнее название — Ленинградский политехнический институт (ЛПИ).

2. По воспоминаниям работавшего в МЭИ известного историка техники И. Я. Конфедератова, которыми он в свое время поделился с автором этих строк, В. В. Данилевский оказал на него большое влияние в выборе темы работы "Начальный период развития теплоэнергетики", защищенной впоследствии в качестве докторской диссертации. В. В. Данилевский как ведущий историк техники и автор крупнейшей монографии об И. И. Ползунове поддерживал и курировал весь ход исследования вплоть до утверждения ВАКом результата защиты. Ученый оказал большую поддержку и известному историку техники Н. И. Фальковскому в его трудоустройстве в 1947 г. в Комиссию по истории техники и издании монографии "Москва в истории техники".

3. Необходимо заметить, что степень идеологического прессинга и кадровых потрясений в зависимости от областей знания была различной. Одно дело — философские и биологические науки, сессия ВАСХНИЛ, проблемы языкознания и т. д., и совсем другое — история техники. В ней уровень и характер напряжения не выходили за рамки следования общей идеологической линии и обеспечения соответствующих исследовательских приоритетов, хотя, конечно, воинствующе-критическая стилистика выступлений тех лет не миновала и историко-техническое сообщество. Так, в своей программной речи на общеакадемическом форуме в январе 1949 г. "Основные задачи разработки истории техники" председатель Комиссии по истории техники (КИТ) АН СССР академик Б. Н. Юрьев подверг грозной критике известных исследователей Ф. Я. Нестерука, Н. Н. Рубцова, популяризатора Л. И. Гумилевского и др. за упущения и просчеты, содержащиеся, по мнению оратора, в опубликованных ими работах. Не избежал замечаний и В. В. Данилевский (Подробнее см. [13]). Чуть раньше в адрес тех же Ф. Я. Нестерука, Н. Н. Рубцова и Л. И. Гумилевского каскад строгостей и нравоучений прозвучал из уст Н. И. Фальковского, выступившего 18 ноября 1948 г. на заседании КИТ с докладом "О некоторых недостатках в литературе по истории техники". Однако эти ритуальные разносы никаких серьезных последствий не имели.

4. Одной из наиболее очевидных ошибок является сюжет о полете на тепловом аэростате в 1731 г. в г. Рязани некоего Крякутного. Рассказ о полете, якобы имевшем место, уже в начале XX в. публиковался на страницах научных и популярных изданий. Однако ряд исследователей ставили под сомнение этот факт, поскольку информация о нем была заимствована из рукописи небезызвестного  мистификатора А. И. Сулакадзева, снискавшего скандальную славу фальсификацией и подделками документов по русской истории. Об этом не мог не знать В. В. Данилевский, и все же, хотя и с оговорками, он включил в книгу сюжет о Крякутном. Вместе с тем, нужно отметить, что неопровержимые доказательства фальсификации рассказа о полете Крякутного были получены лишь во второй половине 1960-х гг., то есть через 20 лет после написания "Русской техники". Архив АН СССР обратился в Научно-технический отдел УВД г.Москвы с просьбой о проведении экспертизы фрагмента рукописи А. И. Сулакадзева, где говорится об этом факте. После тщательного анализа теста НТО УВД констатировал наличие подчисток и исправлений в сюжете о полете. (Подробнее см. [15]).

5. В качестве примера почвы для критики приведем сюжет, связанный с велосипедом Артамонова. История эта имеет длинный и запутанный след: смешались правда и небылицы, гипертрофированное чувство поместного патриотизма и историко-технические реалии минувших дней. (О сути и деталях проблемы см. [18, 19]). Для нас важно определить позицию и роль в этом вопросе Данилевского. А они таковы. В осторожно-преположительной форме ученый уделил проблеме всего четыре строки: "Тогда же и в том же Нижнем Тагиле трудился крепостной мастеровой Артамонов, о котором сохранились рассказы, как он приехал с Урала в Москву на коронацию Александра I на двухколесном железном велосипеде…" [14, с.174]. И все. При этом ученый ссылается на изученную им картотеку № 35 известного уральского краеведа А. А. Черданцева, хранившуюся в годы войны в Свердловском областном литературном музее, а затем раскассированную и частично утраченную из-за ведомственной неразберихи и тяжб. Последующие изыскания показали, что архив Черданцева действительно существовал, как и публикации об изобретении Артамонова, появившиеся еще в прошлом веке. Круг замкнулся. Нет никаких документальных оснований обвинять Данилевского в мифотворчестве по поводу уральского велосипеда. Другое дело, как справедливо отмечает Л. Е. Майстров, упоминание ученого об Артамонове спровоцировало обрастание вопроса "подробностями загадочного происхождения". Очевидно, что точка здесь не поставлена. Тема периодически будет воскресать, а полемика продолжаться.

6. Итоги Общего собрания АН СССР, при всей его идеологической непривлекательности, сыграли, несомненно, и положительную роль в развитии исторической науки. Были увековечены места, связанные с жизьню и деятельностью выдающихся ученых: отркрыты мемориальные музеи, установлены памятные доски, выпущены календари, открытки, филателистические миниатюры. Заментным вобытием в истории науки и техники стало издание академических собраний сочинений М. В. Ломоносова, К. Э. Циолковского и др. В соответствии с общим курсом на разработку отечественной истории были выпущены фундаментальные многотомники "История Москвы" и "История русского искусства". Остается лишь сожалеть, что не все намеченное состоялось.

7. Найденные цветные стекла были так красивы, а результаты исследовательской работы получили столь широкий научно-общественный резонанс, что коллектив экспедиции решился преподнести И. В. Сталину к 70-летию со дня его рождения подарок в виде художественной композиции из выявленнных фрагментов Усть-Рудицкого производства. Подношение вождю, выставленное в Музее революции в Москве, впечатляло. На пластине из яшмы была укреплена пятиконечная красная звезда, несущая на себе серп и молот из желтого стекла. Звезда возвышалась над изображением земного шара, выполненного из зеленоватого стекла, подобного по цвету и структуре серпантину [22].