Церковь и государство: сотрудничество в области высшего образования

29 января 2014 года в Государственной Думе РФ прошел круглый стол "Опыт взаимодействия Церкви и государства в области высшего образования", посвященный 20-летию Российского православного университета.

Участие в круглом столе приняли депутаты Госдумы — руководство и члены думских комитетов по образованию, по конституционному законодательству и государственному строительству и по взаимодействию с общественными объединениями и религиозными организациями, а также деканы всех факультетов и заведующие кафедрами РПУ. Сопредседателями круглого стола выступили председатель думского комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Я.Е.Нилов (фракция ЛДПР) и ректор РПУ игумен Петр (Еремеев).

СТЕНОГРАММА

"круглого стола" Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций

на тему: "Опыт взаимодействия церкви и государства в области высшего образования"

Здание Государственной Думы. Зал 12-43.

29 января 2014 года. 11 часов.

Нилов Я.Е.: Приветствую всех в Государственной Думе от имени комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций. Еще раз поздравляю с очередным успешным проведением наших парламентских встреч в рамках Рождественских образовательных чтений, которые проводит Русская Православная Церковь. В этом году на площадке Государственной Думы у нас проводится восемь секций. Сегодня одновременно проходит ряд секций, касающихся вопросов собственности, ГМО, образования. Вчера прошел большой круглый стол по вопросам законодательного регулирования деятельности религиозных организаций, мы подвели некоторые итоги прошлого года, обозначив, что появилось нового. Такие встречи полезны прежде всего потому, что вырабатываются горизонтальные связи.

И от имени комитета, от имени депутатов, представляющих все политические фракции в Думе, я еще раз выражаю всем свою готовность помогать, поддерживать, предоставлять имеющиеся ресурсы. Поэтому без стеснения обращайтесь. У нас есть возможность проведения слушаний, круглых столов, направления запросов, привлечения внимания — если где-то нужна поддержка. То есть у нас позиция такая: мы — самый открытый комитет, и мы работаем для наших граждан, избирателей, для некоммерческих и религиозных организаций.

Прежде всего, надо поздравить ваше учреждение с 20-летием. Давайте поздравим, пожелаем вам успешной работы (аплодисменты). Вы находитесь здесь, рядом с нами, и нам это вдвойне приятно. Мы часто встречаемся, пересекаемся. Молодой, креативный, энергичный ректор — это является таким задатком для успешного развития учебного заведения.

Однако иногда вы стесняетесь! Но не надо стесняться, не надо быть скромными. Надо использовать опыт других образовательных учреждений, в том числе имеющих конфессиональную направленность. Они выбивают из Министерства образования квоты, дополнительное финансирование, направляют своих студентов на практику — и к этому же мы призываем и вас. Ваши студенты не должны "вылазить" из стен Госдумы, из нашего комитета, смотреть, как обсуждаются законопроекты, касающиеся деятельности религиозной организации. Потому что теория — это теория, а практика — это практика. Реальная жизнь, она отличается, и это даёт возможность друг друга слышать лучше, понимать лучше и смотреть, как же на практике понимается то, что здесь в теории принимается. Например, Свято-Тихоновский университет в плане таких энергичных взаимоотношений с органами госвласти может быть неким примером.

Поэтому мы, поздравляя вас, рекомендуем всё-таки действовать без стеснения и без особого какого-то консерватизма, а наоборот — прогрессивно, поступательно и даже где-то с напором... Это будет всем хорошо, прежде всего, студентам. Желаю успехов в проведении мероприятия в рамках данной секции!

Самая главная установка для всех мероприятий, которые проводятся в рамках комитета, — чтобы никто не ушёл, не высказавшись. И если необходимо будет затянуть проведение мероприятия, значит, так нужно сделать, чтобы все желающие получили такую возможность. Желаю успехов и предоставляю Вам слово, отец Петр.

Игумен Петр (Еремеев): Уважаемый Ярослав Евгеньевич, большое спасибо за то, что Вы открыли нашу встречу, посвящённую 20-летию вуза и вместе с тем — анализу обсуждения итогов взаимодействия Церкви и государства за эти 20 лет от рождения нашего вуза в сфере высшего образования; Церкви, государства и общества.

Мы сегодня решили так построить нашу встречу: наши научные школы в лице деканов и заведующих кафедрами будут рассказывать о себе — что удалось сделать, что планируется сделать на ближайшую перспективу. В таком рассказе будет и дискуссия, и повод поговорить, как лучше развивать темы, связанные с государственным образованием на базе православного учебного заведения.

Скажу краткие слова о нашем вузе. Ему действительно 20 лет. Он был создан в далёкие 90-е годы отцом Иоанном (Экономцевым) при участии Святейшего Патриарха Алексия. И, как многие звучные проекты начала 90-х, идею создания вуза поддержал и поспособствовал ее реализации Святейший Патриарх Кирилл, в то время — митрополит и председатель ОВЦС. С первого дня это были государственные образовательные стандарты, государственные дипломы. Это были специалисты в области бизнеса, общественных связей, госслужбы, журналистики и так далее. И сегодня, как мы знаем, наши выпускники работают скорее в нецерковных учреждениях, но остаются церковными людьми. В этом, собственно говоря, и состоит задача нашего вуза — готовить для общества, государства, бизнеса, светских сфер жизнедеятельности молодых православных людей. Чтобы они, получив за годы обучения укоренение в традиции Православной Церкви, опыт духовной жизни, переживаемый в вузе, вышли бы в свободное плавание, самостоятельную жизнь, имея уже добрые навыки ответа: на зло — «нет», на добро — «да». Это наша функция.

И если сейчас перейти к рассказу о научных школах, наших замыслах, начать предлагаю с религиоведческого факультета. Потому что первым направлением нашей работы стал факультет теологии и религиоведения, который дал основание развитию в дальнейшем других светских специальностей.

Я предлагаю Юрию Анатольевичу Кимелеву, декану факультета, профессору, начать наш разговор — вообще о традициях взаимодействия Церкви, государства и общества в сфере высшего образования последних десятилетий.

Кимелев Ю.А.: Спасибо. Факультет у нас многопрофильный, фактически трёхчастный. У нас крупная кафедра философии. Мы даём в урезанном виде такое же философское образование, как и философские факультеты. По крайней мере, это касается основного сегмента философского образования — истории философии.

У нас преподаётся крупный курс европейской философии. Я возглавляю, в частности, эту кафедру. Мы даём знания от античности до сегодняшнего дня, особое внимание уделяя философии последних двух столетий. Кстати, это моя специализация.

Параллельно мы даём обширный, фактически университетский курс православного богословия (об этом я чуть больше скажу) и истории русской философии — от её истоков вплоть до каких-то проявлений сегодняшнего дня.

Второй компонент у нас — отделение частного дисциплинарного религиоведения. В этом плане мы уникальны в стране (я это могу с ответственностью сказать), поскольку у нас представлены все основные академические религиоведческие дисциплины. Это история религий — мы даём широкий спектр всех историй религий, особый упор делая на традиционные религии, как мы называем, — религии, которые давно представлены в нашей стране, это как бы основное. Плюс феноменология религии.

Кафедра культурологии освещает проблематику связи религии и культуры. Кафедра политологии, где есть политологическая проблематика. Особо мы преподаём систему государственно-религиозных отношений, поскольку, как отец ректор сказал, многие наши выпускники работают и в сфере муниципального, федерального управления. Поэтому они должны быть подготовлены соответствующим образом, и эта кафедра берет на себя такую функцию.

И, наконец, у нас есть фактически факультет в факультете — отделение православного богословия. На этих кафедрах представлены основные богословские дисциплины. Это тоже, фактически в урезанном виде — академическое богословское образование. Плюс на этом отделении имеется кафедра, задачей которой является преподавание истории западно-христианских конфессий, истории и идей, даже в каких-то моментах — институциональной истории. В общем, мы решаем задачи подготовки религиоведов в максимально широком объёме. Кстати, помимо специальности «религиовед» наш факультет готовит специалистов и по линии «теология», поскольку стоит задача организовать преподавание соответствующей дисциплины в системе государственного образования, то есть по преимуществу в светских вузах. Мы пытаемся нащупать пути подготовки таких специалистов, которые смогут войти в аудиторию в светских вузах и преподавать всё это с позиции высоких академических стандартов, но не забывая о том, что они суть православные люди.

Здесь я позволю несколько слов сказать о том, что мне видится в качестве сверхзадачи не только нашего факультета, но и нашего университета. В силу ряда причин факультет в особенной мере стоит перед этой задачей: как нам сочетать соблюдение высоких академических стандартов государственного светского образования и одновременно давать богословскую подготовку? Потому что всё это должно сочетаться на теоретическом и практическом уровне в плане организации учебного процесса, и каким-то образом синтезироваться в наших студентах, выпускниках. Выпускаем мы, кстати, не только бакалавров (которых мы обучаем и на вечернем, и на заочном отделении) — у нас есть магистратура и, естественно, соответствующий сегмент в рамках аспирантуры. То есть мы можем человека провести, как говорится, от школы до получения светской кандидатской степени. Это уже подготовка специалистов высшего разряда.

Но возвращаясь к этой сверхзадаче: как всё же, соблюдая конституционные принципы разделения Церкви и государства, принципы предоставления светского государственного образования, профессионального и качественного, одновременно с этим решить нашу задачу нашего вуза, который — назовём вещи своими именами — является и церковным вузом? Это мне видится в качестве основной сверхзадачи — выработать здесь какие-то принципы. И то, что нам удалось в этом плане уже сделать, и то, что нам только предстоит сделать, имеет значение не только для нашего вуза. Мне кажется, это очень важно и для системы государственного образования. А в каких-то аспектах — и вообще для публичной сферы, для жизни гражданского общества в нашей стране.

Факультет получает всевозможную квалифицированную помощь со стороны ректората, то есть в этом плане — только работай. Поэтому если мы не решим задачи, которые перед нами поставлены, то виноваты будем в этом только мы сами. Вот все, пожалуй, что я хотел. Спасибо.

Нилов Я.Е.: Маленький комментарий, если позволите. Я могу предположить, что у вас достаточно большое будущее, и в ваших кадрах будет большая потребность. У нас не так давно был введен в школьный курс предмет "Основы религиозной культуры и светской этики". Хотя я считаю, что в четвертом классе это рано. И именно поэтому родители, боясь какого-то религиозного перегиба, чаще выбирают именно светскую этику, чем какую-либо религиозную культуру. Я думаю, что это надо вводить минимум в восьмом классе, а то и в 10-м, 11-м, когда уже более или менее сформированы представления, и у человека есть мировоззрение. В четвертом классе — это дети, у них ещё мультики в голове, а не понимание какого-то религиозного направления. Но, возможно, ещё это пересмотрят. А может быть, надо с четвертого начинать, аккуратно готовить, но тогда вести до 11-го. Пока же это сделано, мне кажется, не совсем оптимально. И для преподавания, конечно, нужны представители, подготовленные на кафедре теологии, на кафедре религиоведения, а их, насколько я знаю, сегодня есть определённая нехватка. Это один аргумент.

Второй аргумент. Сегодня религиозный вопрос крайне политизирован. Мы видим, какие вызовы бросаются обществу на религиозной платформе. И видим, насколько удачно можно использовать религиозную тематику для дестабилизации, для продавливания своих геополитических интересов, использовать в глобальной политике. Мы разработали целую концепцию информационно-психологического состояния общества или отдельной группы, но это отдельная тема. Смысл же в том, что религиозный вопрос сегодня является действенным инструментом, если его определенные группы будут умело использовать. Именно поэтому мы прошлый год весь потратили для того, чтобы наконец был принят соответствующий закон, и сегодня 148-я статья устанавливает уголовную ответственность за любые публичные действия, которые совершены с целью оскорбления религиозных чувств верующих. И очевидно, что привлечение к уголовной ответственности потребует в обязательном порядке проведения экспертизы через привлечение религиоведов. Поэтому здесь специалисты нужны.

Статья 5.26 Административного кодекса, которая устанавливает ответственность за осквернение религиозной литературы, предметов религиозного назначения. Тоже в обязательном порядке нужны экспертизы для того, чтобы привлекать к административной ответственности по этой статье. Да, эта статья не имеет пока рабочей силы, это единичный случай, когда по ней привлекали. Но с учётом того, что идёт нагнетание в этом направлении, я думаю, что востребованность кадров, которые готовит ваш факультет, будет.

Здесь есть представители разных факультетов, и деканы, и заместители деканов. Не стесняйтесь, присылайте студентов к нам на практику в комитет, на преддипломные, производственные практики. Мы можем походатайствовать и обеспечить прохождение практики и в других комитетах и фракциях. Я представляю фракцию ЛДПР. Депутат Тарнавский представляет фракцию "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". У нас в комитете есть депутаты всех фракций — "ЕДИНАЯ РОССИЯ", КПРФ, поэтому ресурс имеется. Главное — наладить такое двустороннее взаимодействие. И это будет полезно вам для того, чтобы студенты получали реальную возможность реализовывать свои знания. А нам это — дополнительные трудовые ресурсы и возможность в единицу времени усиливать производственные мощности. Поэтому не стесняйтесь, обращайтесь.

Тарнавский А.Г.: В дополнение к тому, что сказал Ярослав Евгеньевич, хотел бы сказать, что все мы — люди разных поколений и мыслим по-разному. Я, например, базовое образование получал в конце 70-х — начале 80-х годов, и я так оцениваю ситуацию: это был период перед распадом Советского Союза, но это был период, когда духовная составляющая была на достаточно высоком уровне, и философия в широком смысле главенствовала. Потом были 20 лет — это период золотого тельца, когда «деньги решают всё». И вот сейчас, как мне кажется, мы возвращаемся к этому, и та миссия, которую вы несёте, должна быть обществом востребована. Не случайно говорят: есть счастливый сапожник и несчастный миллиардер. Счастье-то не в деньгах. И на самом деле воспитание душ и понимание того, ради чего мы живём, — это главное в человеке.

Поэтому я поддерживаю здесь Ярослава Евгеньевича. Надо напористо, не стесняясь.... Вот люди высокоинтеллектуальные, они часто ранимые, очень скромные, а здесь скромность не нужна. И как раз наш комитет хочет, чтобы духовное превалировало над материальным, над этим золотым тельцом, потому что это проходящее. А вот то, чем вы занимаетесь, — вечное. И я признателен, что вы так основательно, серьёзно и правильно говорите об этих вещах, это духовный каркас для нашего общества. Если его не будет, все эти деньги провалятся в пропасть, в ад. И я думаю, что мы уходим от периода первичного накопления капитала, когда все после периода такой относительной бедности хотели ездить на больших машинах или ещё чего-то подобного. Люди всё чаще начинают обращать внимание на базовые ценности, которыми вы занимаетесь. Мы не стоим на месте, но вы осовремениваете эти вещи, создаёте каркас, на котором наши несмышлёные дети воспитываются. Спасибо вам за эту работу, которую вы делаете, и, полагаю, мы всё сделаем для того, чтобы вас поддерживать.

Игумен Петр (Еремеев): У нас каждый декан факультета — это такой адаптер христианского мировоззрения и светского занятия образованием и наукой. Дело в том, что все наши преподаватели — это люди, которые относятся к православной традиции, но являются уже устоявшимися и известными в своей сфере специалистами. Когда мы поднимали с колен эту специальность, теологию, религиоведение, мы искали декана этого факультета. И то, что к нам согласился перейти Юрий Анатольевич, известный теолог, философ из МГУ, и принять на себя эту ответственность, возродить факультет, — это была большая удача. Сегодня, по большому счёту, благодаря Юрию Анатольевичу мы имеем «точки входа» в светскую теологию и религиоведение. Очень важно, когда специальность на базе церковного вуза развивается не за счёт противопоставления со светскими вузами, но за счёт взаимного проникновения и обогащения. Благодаря факультету под руководством Юрия Анатольевича эта задача была успешно выполнена.

Перейдём к психологии и начнём с профессора Бориса Сергеевича Братуся, который возглавляет факультет психологии нашего вуза как научный руководитель факультета и в то же время является заведующим кафедрой общей психологии МГУ.

Братусь Б.С.: Спасибо, отец ректор. Глубокоуважаемые коллеги, если говорить о факультете психологии, думаю, надо начать с того, что в одной Москве находится примерно 50 факультетов психологии, которые выпускают специалистов. А по России, не считая филиалов, — где-то около 400. Психология — это одна из наиболее востребованных наук. И возникает вопрос: зачем открывать ещё один факультет психологии, что он может внести в это поле, которое развивается по экспоненте?

Здесь уже люди вспоминали свое образование, я тоже вспомню свое. Я, можно сказать, вырос на факультете психологии МГУ, который находится в пяти минутах ходьбы отсюда. Я поступал в 1963 году, когда на всей территории Советского Союза не было ни одного факультета психологии. Поэтому я поступал на философский факультет, чем очень горжусь, на отделение психологии. Приём был 25 человек на место. Кроме этого, было ещё место в Ленинграде в университете, на философском факультете тоже было отделение, и ещё было отделение при Тбилисском университете. Это всё, что было 50 лет назад. А теперь совокупный выпуск психологов по стране в год — это где-то 50 тысяч, и они, как вы видите, всюду: и в телевизоре, и где угодно, может быть, и в Думе даже есть клинический психолог.

Поэтому прежде чем говорить о нашем факультете психологии, надо понять, что мы можем внести. И мне кажется, что здесь есть по крайней мере три линии, о которых следует упомянуть. Это линия науки, линия практики и линия отношений с Церковью, с духовностью, с проблемой религии.

Что касается науки. Действительно, подобный факультет в православном высшем учреждении нужен. Современная психология необыкновенно раздроблена, она дробится каждый день на новые направления. И очень важной внутренней проблемой психологии является сейчас интеграция, фундаментальная психология, как ни странно. Практическая психология не может жить, как любая наука, без фундаментальных разработок. И в этих фундаментальных разработках теологический и вообще религиозный аспект составляет громадный ресурс, который не задействован, как бы не тронут, особенно у нас. 70 лет вера вообще рассматривалась как некий низший ранг по сравнению с уверенностью, знанием и так далее. Свою карьеру психолога я начинал как клинический психолог и я помню, как говорили про кого-то: вот этот человек очень странный, он ищет смысл жизни. А если верующий, то вообще было большое сомнение в отношении его умственных способностей. Поэтому этот ресурс надо разрабатывать, это будет польза науке вообще и в том числе науке, которая называется "психология".

Второй аспект — практический. Действительно, практика сейчас безмерна, но в ней часто не хватает головы, что называется, души. И при внесении этих духовных аспектов в практику, которая расширяется и, к сожалению, будет расширяться — потому что есть закономерности, мы видим, что количество людей не больных, но больноватых растёт с какой-то ужасающей прогрессией, растет количество неврозов и так далее — здесь не одной только психиатрической помощью надо обходиться.

Но у нас только в Москве до 70 процентов людей определяют себя как православные люди. Если взять вообще всех людей, которые веруют, их будет ещё больше. И эти люди — они живые люди в сложных условиях, они тоже страдают, заболевают, или отчаиваются, или впадают в депрессию, у них кризис и всё как у людей. И тут есть огромный ресурс для наших психологов — организовывать консультации. Здесь находится моя коллега, Ирина Николаевна Машкова, одна из руководительниц такого центра, куда бы могли обратиться православные страждущие — обратиться без боязни того, что их уведут в какую-то другую сторону, что это будет богопротивно, более того, обратиться по благословению своих духовных отцов.

Причем речь идёт не о какой-то такой психологии, которая только для верующих — ни в коем случае. Любой человек — это образ Божий, поэтому верующий он или нет — неважно. Конечно, если человек верующий, это всегда легче, а с неверующим трудно. Но это совсем не препятствие. Разница между, скажем, психотерапевтом верующим и неверующим заключается в том, что психотерапевт неверующий сидит напротив клиента и их двое, а психотерапевт верующий всегда знает, что их всегда трое, потому что всегда есть Господь Бог, Который смотрит туда, смотрит сюда и Которому можно помолиться. Вот это такая методологическая разница.

Наконец, третий вопрос, очень важный, состоит в том, что между духовным образованием и светской наукой произошёл некий раскол. Он произошёл на самом деле очень давно, когда Славяно-греко-латинская академия, сначала став Духовной академией, уехала очень далеко, в Сергиев Посад, — а это два дня конного пути. И распалась эта связка Московского университета, университета светского и духовного, причём связка буквально физическая, потому что между ними было расстояние в 100 метров. Московский университет помещался в Аптекарском приказе, на месте нынешнего Исторического музея, а через сто метров по Никольской, или по Заиконоспасскому переулку, стояла Славяно-греко-латинская академия, а их общим храмом был храм Казанской иконы Божией Матери. Вот когда это произошло, то вместо постоянного общения, вместо одной столовой, одного храма, где встречались студенты, вместо одних и тех же профессоров, которые преподавали и там, и там, постепенно произошёл этот раскол. А при Советской власти он просто превратился в стену. Поэтому стоит огромная задача — сломать эту стену. Ведь нормальная наука является порождением христианского общества и вообще христианской цивилизации. Поэтому никаких разделений тут не должно быть. И, мне кажется, в этом плане психология тоже несёт некоторую такую миссия.

И последнее, пользуясь тем, что мы находимся в Думе, — относительно наших запросов и насущных задач. Я тут тоже должен согласиться с Юрием Анатольевичем, что у нас очень правильный ректор и мы им очень довольны. Но, конечно же, есть проблемы, которые связаны не с ректоратом, но с общей политикой. На мой взгляд, Российский православный университет является одной из самых актуальных задач, в частности, для Русской православной церкви. Потому что мы как бы выходим на авансцену, мы обращаемся к интеллигенции, к служивым людям и так далее, к студентам, и у нас должна быть очень такая сильная позиция и сильное лицо. И в связи с этим очень простые проблемы. О них тоже говорилось.

Православный психолог, или, как мы говорим, христианский психолог — это должен быть, прежде всего, хороший психолог. С самого начала надо отбросить то, что если ты православный, то ты уже психолог. Нет, это наука, ей уже сто лет. Это не так много, но тем не менее. Поэтому нужен очень хороший уровень образования. Мы его обеспечиваем. Но, конечно, это обеспечение требует подпитки, ведь надо брать самых лучших преподавателей. То есть мы должны быть очень хорошим фасадом, ведь подавляющее большинство, 95%, психологов — неверующие. И сейчас в университете мы собираем всех лучших, у нас есть просто звёзды, поэтому, конечно, мы очень нуждаемся в помощи. И я рад, что присутствующие здесь наши депутаты могут в этом деле помочь. Это очень важная миссия — для меня еще и как для представителя Московского университета, который теснейшим образом связан с духовным образованием, который, собственно, вырос из Славяно-греко-латинской академии. Спасибо.

Нилов Я.Е.: Борис Сергеевич, маленькую реплику. У нас между комитетом и факультетом психологии МГУ налажено взаимоотношение. Декан факультета, Юрий Петрович Зинченко, был у нас на комитетской гостиной, проводил открытую лекцию по психологии. У нас в аппарате комитета работает выпускница МГУ — как раз психологического факультета. Поэтому у нас есть прямое взаимоотношение.

Вывод, который я сделал из Вашего доклада: лучше идти к верующему психологу, качество получаемых услуг будет гораздо выше, потому что сегодня очень много шарлатанов. Человек начитался непонятных книг по психологии и уже открывает свой маленький кабинет, учитывая, что потребность с каждым днём всё больше и больше. Если мы посмотрим Европу и Америку, то там вообще не принято с друзьями делиться проблемами и получать советы — там идут к профессионалам, и это уже достаточно давно. Я думаю, что мы тоже к этому со временем придём.

И ещё одна важная вещь, о которой Вы сказали, — что раньше, в советское время, психологии не было уделено должного внимания. Опустили эту науку до уровня кафедры. Хорошо ещё, что в 4-й класс не отправили, изучать в виде открытого урока. И из этого вытекают многие проблемы, которые существуют сегодня. Например, психология отношений отцов и детей. Психология семейной жизни. Почему семьи распадаются? Психологическая несовместимость и непонимание многих вопросов, которые провоцируют на ровном месте конфликт и потом становятся причинами развода.

Психологическая несовместимость в рабочем коллективе. Учителя и ученики. Когда учитель говорит ученику "ты дурак", это психологическая травма на всю оставшуюся жизнь, порождение агрессии. Любая сила действия порождает противодействие, желание мстить, ненависть, отрицательную энергию, которая отражается, в том числе, и на окружающих.

У нас, молодёжи особенно, существует большая эмоциональная зависимость от различных телепередач, абсолютно глупых. "Дом-2", например. Или мыльные оперы, на которые "подсаживают" людей. Молодёжь живёт в киберпространстве, и это тоже определённая зависимость. Психологические консультации и вмешательство психологов будет крайне необходимо.

Поэтому, конечно, давайте мы будем со своей стороны стараться ваш ресурс пополнять. Вода камень точит, как показывает практика. Поэтому давайте будем действовать. Мы для этого открыты.

Игумен Петр (Еремеев): Раз мы подняли вопрос взаимоотношений морали, нравственности и экономической деятельности, социальной работы человека, я хотел бы предоставить слово декану нашего профильного факультета экономики и права доктору наук, профессору Шестакову Дмитрию Юрьевичу.

Шестаков Д.Ю.: Уважаемый Ярослав Евгеньевич! Отёц Пётр! Только что я открывал в рамках Рождественских чтений семинар под названием "Церковь и институты правового государства" в Высоко-Петровском монастыре. Спикер Мосгордумы Владимир Михайлович Платонов должен подойти после открытия Думы. Я ушёл чуть раньше, но за то время, пока мы начали этот семинар, мы уже пришли к выводу о том, что Русская православная церковь всегда была основой русской государственности. И вокруг этого тезиса там уже началась достаточно оживлённая дискуссия.

Факультет экономики и права, который отец Пётр любезно мне доверил, — это уникальный факультет. Подчеркну, что ни одного факультета права и экономики в других учебных заведениях, которые позиционируют себя как православные, сейчас нет. Единственный факультет, который готовит таких специалистов, находится в Российском православном университете.

Вы скажете: "Ну что же в этом хорошего? Экономистов и юристов, как уже собак. И каждый если не по первому, то по второму образованию либо юрист, либо экономист". Но, имея большой опыт преподавания и руководства юридическими образовательными заведениями, я скажу одно. В последнее время не только меня, но и других юристов и экономистов очень беспокоит один простой вопрос — на сегодняшний день юридическое образование практически выхолостилось. В том смысле, что мы стали готовить стряпчих юридических. Стряпчих, или ремесленников, то есть хорошо знающих своё ремесло, но плохо понимающих, как оно может быть применено и как оно вообще воздействует на окружающую действительность.

Я говорю о том, что в юридической, да и в экономической специальности должна быть внутренняя составляющая, которая на сегодняшний день в образовательном процессе практически утеряна. Прежде всего, как мне кажется, юрист должен понимать, что как человек он находится в гражданском обществе, где от него, прежде всего, требуется служение. А эта идея служения в юридическом образовательном процессе практически ушла. И никакой иной идеи, кроме зарабатывания денег с помощью знания законов, на ее место не пришло.

Так вот в Российском православном университете удалось создать эту идею — почему, собственно, юристы должны быть «врачами», то есть служить обществу. Идея служения, которая всегда присутствует в Русской православной церкви, стала основополагающей для подготовки квалифицированных юристов, которые думают не только о том, как на знании законов заработать деньги, но о том, как помочь окружающим, тем, кто эти законы не знает и кому сложно ориентироваться в том этом законодательном изобилии. И студенты, которые учатся сегодня у нас на факультете, очень хорошо это понимают.

И за счёт этого у нас на факультете родился ряд проектов, которые пытаются развить эту идею. Так, мы сейчас ведём проект, который называется "Верховенство права в русской жизни". Совместно с рядом юристов проводится анализ судебных дел и процессов, которые существовали в прошлом. Например, мы начали с дела о царевиче Дмитрии. Есть дело патриарха Тихона. То есть на основе анализа этих дел, того, что тогда существовало в праве, сейчас делаются попытки их осмыслить и сказать, что верховенство права в российской действительности — это важнейший принцип, на котором базируется государство.

Следующий проект, который мы сейчас делаем, называется "Православные добровольческие центры юридической помощи примирения и согласия". На практике это классическая и юридическая клиника, которая должна на сегодняшний день по образовательному стандарту существовать в любом юридическом учебном заведении. Но обычные юридические клиники базируются на том, чтобы дать студентам возможность пройти практику, а тем, кто обращается, получить какую-то юридическую помощь. Цель же нашей клиники заключается в том, чтобы не столько найти закон, на основании которого может быть разрешён спор, сколько попытаться найти юридические способы примирения сторон, которые обратились в этот центр за разрешением какого-то своего спора. А это зачастую люди, которым не только в юриспруденции, но вообще во многих жизненных вопросах не на кого опереться, они потеряли ориентиры.

Ещё один проект называется "Преображающие кадры". Это попытка дать качественное образование, которое можно получить в Российском православном университете, ребятам из монастырских приютов, которые не могут заплатить за своё обучение, но уже имеют очень хорошую нравственную основу. Потому что для того, чтобы учиться хорошо, надо ещё иметь серьёзную внутреннюю основу и мотивацию. И воспитанники этих приютов такую нравственную основу имеют, а возможности для получения высшего образования — к сожалению, не всегда. У меня вообще есть давно вынашиваемая идея, которую мы начали реализовывать уже несколько лет назад, — попытаться дать воспитанникам интерната для слепоглухонемых детей под Сергиевым Посадом, с которым мы уже 20 лет взаимодействуем по разным вопросам, юридическое образование. Может, мы в Российском православном университете сможем её сделать. Потому что, на мой взгляд, человек необязательно должен обладать определённым красноречием — он вполне может, сидя дома, составлять юридические документы, была бы возможность.

Ну и, конечно, проект, который уже начал Российский православный университет и который очень востребован, — это подготовка специалистов по привлечению средств для религиозных и благотворительных проектов, по фандрайзингу. Ведь таких специалистов, которые понимают, каким образом, зачем и у кого можно просить деньги для благотворительных проектов, практически нет.

Постоянно в последнее время звучат вопросы гуманизации бизнеса и построения социально ориентированной экономики. Только опять никто не даст ответа, на основе чего их можно построить. И я считаю, что Российский православный университет с помощью Русской православной церкви имеет основу, которая сразу даёт ответ, а на основе чего, собственно говоря, можно построить социально ориентированную экономику, гуманизировать бизнес и прочее, и прочее. Спасибо.

Нилов Я.Е: Тоже маленький комментарий, если вы не против. Цель любого выпускника любого факультета — найти работу. Когда я руководил аппаратом фракции и формировал структурные подразделения, я пришел к выводу, что лучше взять молодых, ещё неоперившихся студентов и из них готовить будущих специалистов. Это лучше, чем брать старших, уже опытных товарищей, которые имеют большую практику, но при этом у них уже сформированы стереотипы. Им объясняешь, как надо — но бесполезно, все идёт по накатанной. Только нервы и силы тратишь.

Вы говорили про внутренний базис, внутреннюю систему ценностей и вообще про дисциплину. Этот вопрос крайне важен для работодателя. Можно прийти на работу с красным дипломом, но быть при этом таким шаляй-валяем — и тебя завтра же работодатель выгонит.

А можно прийти с обычным дипломом или без диплома вообще — главное, чтобы у было желание работать, инициативность, ответственность, чтобы на тебя можно было положиться. У нас, к сожалению, работает советский принцип, который я везде пытаюсь выбивать из голов, в том числе и в своём аппарате, — как только ставится задача, сразу начинается нытьё и попытка найти причины, почему бы это не делать. Это преступный и пораженческий принцип, от которого надо избавляться. Особенно молодёжи, ведь если этот принцип действует у них в отношении работы, он будет проявлять себя по жизни, соответственно, отсюда будут вытекать проблемы в семейной жизни. Поэтому студентов надо ориентировать на необходимость быть крайне внимательными, ответственными, никакой расхлябанности быть не должно.

Игумен Петр (Еремеев): Самая пора перейти опять к гуманитариям. Сергей Вячеславович Перевезенцев, профессор, декан историко-филологического факультета. Кстати, мы презентовали сегодня новое издание этого факультета — журнал "Историческое образование". На факультете сегодня есть следующие специальности: история, филология, журналистика. Мы пытаемся развивать литературоведение. Что будет дальше, посмотрим. Пожалуйста, Вам слово.

Перевезенцев С.В.: Да, спасибо большое.

В самом деле, проблемы, которые мы сегодня пытаемся решать, начались, как уже было верно сказано, очень давно — лет 500 назад, когда светское и религиозное образование начали постепенно расходиться. В России это расхождение было слишком жёстким. Ведь ни в одном российском университете, со времён основания Московского государственного университета, в отличие от европейских и многих мировых университетов в христианских странах, не было богословского факультета. Богословское образование было отдельным. Со временем это расхождение очень дорого обошлось нашей стране. Многие трагедии ХХ века, на мой взгляд, были связаны в том числе и с этим расхождением. Да и сегодня мы не можем до конца расхлебать эту ситуацию. И вот 20 лет назад возник РПУ — как одно из средств решения этой проблемы.

На самом деле проблема эта общемировая, цивилизационная. Сейчас человеческая цивилизация стоит перед необходимостью вновь соединить религиозное миропонимание с научным, выработать некие единые принципы — не борьбы веры и знания, а единого действия в поле как познавательном, так и в поле жизни вообще. И стремление к этому единству в том числе является и задачей РПУ в целом и нашего историко-филологического факультета, в том числе. Тем более что, как известно, ничего в мире нет, кроме истории. Всё, что мы с вами изучаем, — это всё равно история.

У нас на факультете три кафедры — кафедра истории, кафедра филологии и кафедра журналистики и связей с общественностью. То есть мы выпускаем специалистов широкого гуманитарного профиля, учитывая, что одновременно наши студенты, благодаря коллегам с религиоведческого факультета, получают ещё и религиоведческое образование. В этом — уникальность нашей ситуации в сравнении с историческими и филологическими факультетами других вузов. Наши студенты — это специалисты в истории, в филологии, в журналистике и одновременно специалисты в областях религиоведения и теологии. И вот здесь мы можем достигать того самого единства, к которому мы все стремимся.

Наша задача состоит не только в обучении, воспитании студентов, но ещё и в некой просветительной функции. Именно поэтому у нас существует несколько проектов, благодаря которым мы это своё понимание проблем образования и вообще мировых человеческих проблем продвигаем широким фронтом.

Одно из этих начинаний, благодаря Фонду «МЕТА», состоялось в этом году — это олимпиада "В начале было Слово…", олимпиада для школьников 8-10 классов, которая прошла очень успешно. Московские школьники себя показали очень хорошо, и сейчас мы работаем над тем, чтобы развивать это наше олимпийское движение и добиться того, чтобы эта олимпиада вошла в число рекомендованных Министерством образования.

Второе начинание, которое мы осуществляем с помощью компании "Транснефть" и лично президента этой компании Николая Петровича Токарева, — это журнал "Историческое образование", о котором уже говорил отец ректор. В данном случае мы развиваем историческую и филологическую науку — разделы в этом журнале связаны с основными направлениями обучения в нашем вузе. И мы стремимся привить и показать наши принципы в таких научных направлениях, как история, филология, политология, журналистика, в том числе в методике. Тем более что я тесно связан с проблемами исторического образования, потому что являюсь автором учебников для школ по отечественной истории и прекрасно понимаю значимость этих вопросов в сегодняшней жизни.

И, наконец, наше третье начинание — это веб-портал "Тезис. Гуманитарные дискуссии», который тоже выходит при прямом участии компании "Транснефть". Мы запустили этот портал в январе этого года, на Крещение, и надеемся, что он станет одной из центральных площадок и для молодёжных дискуссий, и для разговоров в целом по самому широкому спектру гуманитарных проблем.

В завершение я хочу всех присутствующих пригласить 5 февраля к нам в университет — мы на Новой площади будем проводить большой круглый стол по проблемам гуманитарного образования, взаимосвязи религии и знания, где и презентуем наш журнал "Историческое образование". Спасибо.

А.Г.Тарнавский: Сергей Вячеславович, поясните, пожалуйста, для кого Вы готовите специалистов? Когда перед Вами выступал коллега, руководитель направления «экономика и право», мне, в принципе, было понятно, потому что я сам по базовому образованию юрист. И то, о чём говорилось — что юрист должен, прежде всего, служить, как и врач, обществу, а не быть ремесленником — мною понимается совершенно однозначно. Вы могли бы немного поподробнее рассказать, для кого Вы готовите? Имея в виду, что Вы закладываете очень плотный сегмент знаний, ваши ребята подготовлены, но всё равно есть жёсткая реальность, ведь они должны эти знания применить на практике, а не только в своей личной жизни. Как это получается, есть ли совпадение спроса и предложения?

Перевезенцев С.В.: Судя по Вашим воспоминаниям, мы с Вами учились примерно в одно и то же время, в конце 1970-х — начале 1980-х годов. Но Вы заканчивали юрфак, я — истфак. И должен сказать, что уже тогда выпускники истфака где только были ни нужны — начиная от райкомов, горкомов комсомола, партии и заканчивая самым широким спектром деятельности, не исключая преподавание в вузах, школах и так далее.

Поэтому по большому счету мы готовим специалистов довольно широкого гуманитарного профиля, но с ориентацией на то, что они в дальнейшем будут заниматься проблемами образования. В частности, многие из них идут работать в школы по своим специальностям, кто-то работает в вузах. У нас, кстати, довольно большое заочное и вечернее отделения, где учатся в том числе и представители Русской православной церкви. Как вы знаете, священники, заканчивая семинарии и академии, не имеют диплома государственного образца. И, получая у нас историческое, филологическое образование, они получают ещё и диплом гособразца и, соответственно, могут претендовать на более широкие возможности.

Второе. Выпускники кафедры журналистики у нас широко представлены в различных СМИ. Присутствующая здесь Елена Викторовна Жосул, заведующая кафедрой журналистики, — это один из важнейших сотрудников Синодального информационного отдела, и уж своих-то студентов она всегда найдет куда пристроить. Многие наши студенты получают кандидатские степени, занимаются наукой.

То есть спектр применения знаний наших студентов широк, большинство из них трудоустраиваются. У нас нет проблемы, что выпускники вуза, и нашего факультета, в частности, не могут устроиться на работу.

А.Г.Тарнавский: Вот мне было важно понять. Я говорю о том, что вы даете блестящее, глубокое образование. Но, к сожалению, жизнь иногда настолько жестка, что часто обычный ремесленник без духовной подпитки, но умеющий делать конкретное дело, трудоустраивается быстрее, нежели наш выпускник. Вы блестящих людей готовите, вы на самом деле воспитываете души в том или ином направлении, будь то юриспруденция, экономика, журналистика. И очень бы хотелось, чтобы именно таким ребятам давался приоритет.

Перевезенцев С.В.: Мы никогда от помощи не отказываемся.

А.Г.Тарнавский: Сильнее вас нет, но мы просто хотим, чтобы это всё было объективно. И вы не должны быть просителями. Это государство, власть должна быть просителем. Чтобы тот интеллектуальный продукт, который вы производите, был потребляем нашим обществом, тогда оно правильное будет, нежели та ситуация, которую мы иногда имеем.

Игумен Петр (Еремеев): Я позволю себе небольшую ремарку. Каким образом вообще осуществляется заказ на наши образовательные программы? Кто заказчик этого образования? Многие до сих пор считают, что это Русская православная церковь. Но у нас устраиваются на работу в синодальные церковные учреждения из полутора сотен выпускников один-два человека. Все остальные, как правило, уже с последнего курса выходят на практику в различные учреждения — в банки, Совет Федерации, Государственную Думу. Вот, к примеру, отец Никон — пришёл помогать депутатам. Это черта системы нашего распределения и трудоустройства: заканчивая вуз, каждый из выпускников уже имеет место для работы. Они востребованы уже на излёте, потому что с ними знакомятся работодатели, понимая, что это ответственные (верующие — соответственно, ответственные) люди, имеющие нужный уровень квалификации.

Поэтому наш заказчик — это разнообразные учреждения. Я встречаю наших филологов и историков не только в редакциях журналов или школах, но в различных общественных организациях, в фондах, где гуманитарии крайне востребованы были и остаются.

Иеромонах Никон (Белавенец): Дорогие коллеги, мы находимся в зале заседаний Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, и на правах хозяина нас пришёл поприветствовать Владимир Николаевич Плигин, председатель комитета.

Плигин В.Н.: Дорогие друзья! Ваше Высокопреподобие!

Очень приятно вас здесь видеть. К сожалению, это минутная встреча, но есть достаточно много предметов для нашего общего разговора. Если вы посчитаете нужным, мы где-нибудь после 10-го, можем спланировать более системную встречу.

С согласия наших коллег депутатов, по предложению председателя Государственной Думы в Думе впервые проводится уникальный цикл лекций по вопросам философии, права, государственного строительства. И было бы довольно интересно, если бы мы осенью рассмотрели возможность какой-то лекции, которая бы говорила о стыке философии, православия и права.

В данной аудитории мы, думаю, впервые поставили вопросы и перед нашими иностранными коллегами. Один из самых трагичных и драматичных вопросов современности — это вопрос защиты христианского меньшинства в арабском мире. Это и вопросы Ливана, и развивающаяся трагедия в Сирии. Поэтому у нас есть и этот предмет для обсуждения.

Следующий аспект, который крайне важен и который должен научно разрабатываться. Я сейчас скажу о нем поверхностно, но вот эти категории — "государство", категория права — они провисают в воздухе (и вы это лучше меня понимаете) без такой категории, как категория морали. А категория морали, в свою очередь, абсолютно провисает без такой категории, как религия, или вера. И поэтому формирование ценностей (подчеркиваю, не интересов, а ценностей, потому что мы очень часто в наших рассуждениях большее внимание уделяем интересам по сравнению с ценностями), конечно, может происходить и в рамках традиционных российских конфессий. Поэтому мы бы рады были здесь их видеть.

Я также искренне рад тому, что здесь присутствует мой друг, атаман Войска Донского Виктор Георгиевич Гончаров. Поприветствуем! (аплодисменты).

Должен сказать, что одним из самых фантастических по эмоциональному накалу событий, которые мне приходилось наблюдать в последнее время, была служба в Новочеркасском соборе, третьем по величине среди соборов в России. Это было богослужение во время подписания уникального акта примирения — акта сотрудничества Войска Донского и зарубежного Войска Донского. Около 20 представителей Войска Донского подписали этот акт. А само богослужение производило фантастическое впечатление, потому что в нем участвовали воспитанники кадетских училищ. В возрасте начиная с шести лет.

И вот представьте себе — сотни этих мальчишек в огромнейшем православном соборе, где похоронены атаманы Войска Донского… Это производит совершенно фантастическое впечатление. И когда говоришь о том, есть ли опора у страны, эта опора рождается во время такого рода служения.

Будьте здоровы и до следующих встреч! Спасибо.

Игумен Петр (Еремеев): Я бы хотел сразу, «зацепившись» за Ваше предложение, пригласить Вас вместе с коллегами в наш университет на встречу с нашими студентами и преподавателями. У нас есть лектории.

Плигин В.Н.: Во второй декаде апреля я готов буду это сделать. Договорились.

Игумен Петр (Еремеев): Думаю, есть смысл продолжить тему филологии и предоставить слово Елене Викторовне Жосул, которая расскажет о работе направления под названием "Журналистика и связи с общественностью", а также о продвижении тем, связанных с образованием в нашем вузе и вообще с православным образованием, в средствах массовой информации.

Жосул Е.В.: Спасибо, отец Пётр.

У нас одно из самых молодых направлений, одна из самых юных специализаций в нашем университете. Кафедра журналистики была открыта у нас три года назад, в 2010 году, спустя практически полтора года после того, как патриархом был избран Святейший Патриарх Кирилл. Его решением в рамках административной структуры патриархии был создан Синодальный информационный отдел. То есть информационная политика в Церкви впервые была выделена в отдельную структурную отрасль. Впервые вопросам взаимоотношений Церкви и СМИ, публичному образу Церкви, грамотной информационной работе в церковных структурах стало уделяться повышенное внимание.

Почему это произошло? Мы все видим, что за последние годы у нас в средствах массовой информации религиозная тема стала преподноситься с гораздо большей степенью интенсивности, чем это было раньше. Информационных поводов, связанных с деятельностью духовенства, с церковными решениями, стало появляться больше. Соответственно, в такой прямой геометрической прогрессии стало расти и число определённого рода проблемных сюжетов в СМИ, которые касаются Церкви и так или иначе, прямо или косвенно влияют на восприятие нашим обществом православной культуры и Русской православной церкви.

Почему возникают такого рода проблемы и конфликтные ситуации? Прежде всего, из-за даже не просто нехватки, а практически 100-процентного отсутствия специалистов, которые были бы грамотны одновременно и в вопросах работы в медиа, в журналистике, и в православном богословии.

И на данный момент наша кафедра является единственной кафедрой по журналистике в светском вузе — а мы всё-таки по своему юридическому статусу светское учебное заведение, хотя православно ориентированное — которая даёт базовое журналистское образование с тематическим религиоведческим, богословским уклоном. Больше нигде сегодня такой ситуации нет. Между тем, сегодня, насколько я могу судить, наблюдая за тем, что происходит в СМИ, всё больше возникает потребность в такой особой, узкой, но расширяющейся с каждым годом специализации. Я это называю «журналист-религиозник». Как есть журналист-международник, журналист-экономист, политический обозреватель, то есть репортёры, журналисты в СМИ, специализирующиеся по тем или иным тематикам, точно так же сегодня религиозные темы становятся неотъемлемой частью редакционной политики любого уважающего себя СМИ. Но при этом грамотно писать, снимать, рассказывать о религии и Церкви сегодня у нас в СМИ не умеет практически никто.

К чему мы в итоге приходим? К большим смысловым проблемам и провалам в массовом сознании. Понятно, что православные учебные заведения, духовные семинарии, различного рода богословские курсы сегодня формируют специалистов, но диапазон деятельности этих учебных заведений достаточно узок. Он направлен на конкретную группу обучающихся студентов, на выпускников и так далее. Тогда как СМИ сегодня формируют отношение общества к православной культуре, идеологии и церковному наследию в целом у всей страны.

Поэтому обеспечение этой информационной прослойки нашей общественной системы образованными людьми — это базовая задача, которую мы сегодня перед собой ставим. Мы, конечно, пока ещё очень маленькие. У нас маленький кадровый состав, у нас пока не очень много студентов. Но при этом всё время, пока наша кафедра существует, нас просто раздирают на части коллеги из информационных агентств, таких как "РИА Новости", ТАСС, "Интерфакс", есть запросы с телеканалов. Им всем нужны люди, которые понимают, что такое Православная Церковь, что такое православие и которые умеют рассказать об этом грамотным медиаязыком. И в этом плане у нас, конечно, очень большие перспективы.

Кроме того, насколько я могу судить о структуре журналистского образования, которая сегодня утверждена на уровне министерства, закреплена в соответствующих государственных стандартах, вопросам этического, нравственного характера там, конечно, определённое внимание уделяется, но оно достаточно формальное. Да, есть курс про профессиональную этику журналиста. Но это всё довольно поверхностные такие, скажем, вещи. Часто они вставляются в учебный план для галочки. В то же время мы постоянно ведём разговоры о том, что у нас нравственный фактор в журналистике либо отсутствует полностью, либо как-то очень искажённо понимается. И вообще, мол, это вещи, стоящие как бы по разные стороны баррикад: медиа — это сфера, где действует прагматизм, гламур, попса и какие-то вещи, на которые прежде всего клюет потребитель, а вопросы нравственности оказываются за рамками деятельности среднестатистической редакции СМИ.

У нас в этом отношении тоже уже сейчас сформирован в рамках кафедры другой подход. Мы готовим не православных журналистов, которые должны будут впоследствии писать сугубо о религии и Церкви. Наши выпускники могут заниматься тем, чем им будет больше всего нравиться. Мы готовим специалистов широкого профиля. Но мы стараемся заложить в их картину мира не сами ценности, но, по крайней мере, глубокое фундаментальное знакомство с теми принципами и духовными нормами, благодаря которым наше общество жило и выживало веками, благодаря которым наша страна до сих пор сохраняет свою целостность и самобытность. Это также важная задача. Она может звучать немножко пафосно, особенно когда речь идёт о медиа, но, тем не менее, мы понимаем, что без её решения мы далеко не уйдём. Спасибо.

А.Г.Тарнавский: Я на правах соведущего позволю сказать. У нас сейчас порядка 70% россиян причисляют себя, так или иначе, к Церкви, то есть они уже этот выбор сделали. Другое дело, что по разным данным 3-5% ходят в церковь, но вот 70% как минимум причисляют себя к ней. Россияне сегодня говорят: нам церковь нужна, ищут в ней поддержку, опору, защиту. Это данность, которую мы сейчас имеем. И мне кажется, с точки зрения вашей работы важно, чтобы россияне, интуитивно сделав правильный выбор, в этом выборе не разочаровались.

Мне кажется, ваша функция как раз и заключается в том, чтобы правильно донести до наших сограждан с разной базовой подготовкой — кто-то высокоинтеллектуален, кто-то менее интеллектуален — те преимущества и важные цели, которые у Церкви действительно есть, чтобы люди в своей повседневной жизни этим воспользовались.

Поэтому про гламур будем говорить в другом месте, а важно прежде всего помнить о том, что россияне почему-то интуитивно в наш жёсткий век сделали такой выбор. И в этой связи то, чем вы занимаетесь, мне кажется крайне важным. И студенты, которых вы выпускаете, должны помочь обычному россиянину прийти в церковь. И даже, скажу цинично, не только отдать, но и взять от Церкви то, что людям нужно для повседневной жизни.

Жосул Е.В.: Спасибо большое. Я с Вами как раз полностью соглашусь. Маленькая ремарка-ответ. У нас действительно в основе своей, к счастью, очень здоровое общество, очень правильно ориентированное. И запрос на положительную информацию, в том числе и через СМИ, сегодня очень высок. Но парадокс в том, что очень не большое количество коллег в медиа сегодня умеют работать с положительной информацией так, чтобы она была действительно хорошо воспринимаема, интересна, заманчива и как бы постоянно держала читательскую аудиторию. Это то, о чем, как я понимаю, и Вы сказали, и то, на что наша кафедра в рамках историко-филологического факультета РПУ ориентирована, прежде всего. Спасибо.

Игумен Петр (Еремеев): Предлагаю дать слово представителю нашего культурного факультета, Куприяновой Ольге Иосифовне. Краткий рассказ о том, что делает факультет культуры, как он восстанавливает порушенные традиции культурного воспроизводства. Ваш факультет был создан в нашем вузе одним из первых. И писали, и реставрировали иконы, и делали ювелирные изделия на тематику православных традиций мы с первого года нашего существования.

Куприянова О.И.: Спасибо. Ваше Высокопреподобие, дорогие коллеги. Я бы хотела рассказать несколько слов о факультете культуры. И небольшим эпиграфом к моему коротенькому выступлению я бы хотела предложить слова отца Павла Флоренского: "Красота возбуждает любовь, а любовь дает видение истины". И этим можно было бы озаглавить все направления церковного искусства.

Я говорю всегда об этом, когда мы начинаем читать курс "Богословие иконы" для наших студентов. По-моему, эти слова наиболее точно отражают отношение религиозного человека к эстетике вообще и к искусству в частности. Дело в том, что мы сталкиваемся с проблемой в рамках нашего преподавательского курса. Некоторые верующие, а иногда и слушатели православных учебных заведений считают, что само понятие "искусство" следует рассматривать не столько как часть эстетики, творчества и воплощения эмоций верующего человека, но как некое искушение, которое не приводит, а удаляет человека от Бога. И можно предположить, что верующему человеку искусство не нужно ни в церкви, ни дома, ни тем более в институте.

И главной задачей, которую ставит перед собой наш факультет в подготовке современных мастеров церковного искусства, является опровержение, и теоретическое, и прежде всего практическое, этого довольно расхожего мнения. Но современные иконописцы, которых мы пытаемся обучать на нашем факультете, должны понимать, что красота и эстетика в исповедовании веры играют не последнюю роль.

Невольно вспоминается ещё один факт из нашей собственной истории, которая написана в "Повести временных лет". Поначалу послов святого равноапостольного князя Владимира, в общем-то, не интересовали догматы православия и текст символа веры. Они вошли в храм Софии Константинопольской и поняли, что где такая красота, там Бог с людьми пребывает. И, не поняв такого начала христианской истории, культуры Руси, мы не поймем значение ни Рублева, ни Дионисия.

На нашем факультете можно выделить три направления — это иконопись, архитектура и декоративно-прикладное искусство, в частности, его та область, которая занимается церковным ювелирным искусством. Современная иконописная практика, прежде всего, исходит из ориентации на определенный стиль в искусстве. Некоторые считают, что им близок Рублев, некоторые считают, что древняя Византия. Но само собой подразумевается, что современное иконописание сводится к стилизации или даже к прямому копированию. И это, в общем-то, ошибка, потому что в этом случае для будущего иконописца или церковного архитектора или ювелира становится значимым не создание образа, а повторение образца. И в этом серьёзнейшая ошибка многих методик преподавания, которые ложно ориентируют будущих художников. Мне возразят, что, конечно, во все времена будущее иконописи заключалось в копировании знаменитых образцов и чтимых икон. Обучение — да, но смысла иконописания, где бы оно ни происходило — в храме или в архитектуре, или в иконописи — нет.

О необходимости копирования действительно говорила монахиня Иулиания, Мария Николаевна Соколова, и мы ни в коем случае не будем оспаривать то, что в копировании лучших образцов будущий иконописец не только приобретает необходимые навыки, но и приобщается к традиции, в которой работал мастер. Но настоящий мастер никогда не остановится на копировании, он всегда будет идти вперёд. И мы это видим в практике современных мастеров, той же матушки Иулиании, которая была вполне свободной, создавала новые иконографии, в частности, иконографию всех святых, в земле Российской просиявших, где она подписывала не просто каждого прославленного святого, а их там великое множество. Каждый образ сопровождался необходимой символикой и подписывался. И фактически та же самая задача ставится и перед сегодняшними иконописцами, потому что, помимо написания традиционных образцов, чаще всего это новомученики. Очевидно, что с этой задачей может справиться мастер, не только обладающий определёнными художественными способностями, но тот, для кого вопросы догмата и канона не остаются отвлечёнными понятиями, но способом его иконописного мышления. И воспитание таких мастеров — это главная задача нашего факультета.

Вопрос преподавания богословия иконы также стоит сегодня главным в методике нашего преподавания. Собственно, икона есть зримое выражение веры, и неслучайно победа иконопочитателей отмечается Церковью как торжество православия. Учат ли в современных иконописных школах — я не говорю о нашем институте, но говорю вообще, — учат ли иконописцев богословски мыслить? Увы, практически нет. И опять-таки наша задача — научить этому будущего художника, будь то иконописец, церковный архитектор или церковный ювелир.

Мы считаем, что овладение иконописным мастерством, которое лежит в основе любой из областей церковного творчества, невозможно без знания традиционных технологий обучения рисунку, композиции, основам живописи и так далее. Но — для решения, прежде всего, поставленной задачи, такой, как создание нового образа в Церкви, создание нового храма. Об этом говорит целая программа "200 храмов", об этом все знают. На этом можно было бы подробно не останавливаться, но без преподавания богословия иконы, без правильного понимания иконописного образа, без знания канона образование невозможно. В противном случае обучение иконописи сведётся к простому пониманию техники или копированию древних образцов, а никак не созданию нового церковного искусства.

В связи с этим коллегами, возглавляющими другие образовательные учреждения, был создан межвузовский иконописный совет, который возглавляют отец Александр Салтыков, декан факультета иконописи ПСТГУ, и ректор Православного института «Со-действие» Пётр Олегович Кондратьев. И в рамках этого совета мы стремимся решить поставленные задачи, чтобы церковное искусство не превратилось в некую церковную промышленность и чтобы сегодня мы могли воспитать настоящих церковных художников.

Суть моего, может быть, немножко пафосного выступления сводится к тому, что богословию образа и вообще богословским дисциплинам в рамках образовательной программы наших специальностей мы стремимся уделять больше внимания. И хотя сегодня нет государственного стандарта для иконописания, но, придерживаясь в нашей работе стандарта церковного, мы сможем добиться слома существующих стереотипов и возродить, наконец, то церковное искусство, которым всегда была богата Россия. Спасибо.

А.Г.Тарнавский: К нам присоединился мой глубокоуважаемый коллега, председатель Комитета по образованию Вячеслав Алексеевич Никонов, которого все знают не только в стенах Думы, но и во всей стране. Поэтому мы попросим его сказать несколько слов, имея в виду, что мы сегодня обсуждаем работу Российского православного университета. Я думаю, что не просто есть что сказать, а можно говорить очень долго и много. Буду признателен, если вы скажете несколько слов.

Никонов В.А.: Да, большое спасибо за приглашение на эту секцию. Я хотел бы, прежде всего, поздравить Российский православный университет с 20-летием. Это очень хорошая дата. Я в этом году тоже отмечаю такую же дату с факультетом государственного управления МГУ, которому тоже 20 лет.

У нас как не было православных университетов, так и не было государственного управления. Всё это оказалось возможным уже только в результате тех перемен, которые произошли в нашей стране. И сейчас мы видим, что и православный университет, и другие учебные заведения, которые готовят не только священнослужителей, но и высокообразованных людей по самым разным направлениям подготовки, — это действительно уникальные учебные заведения. И все они становятся на ноги.

Со своей стороны Государственная Дума делает всё возможное, чтобы создать надёжную законодательную основу для деятельности учебных заведений подобного профиля. Был принят закон об образовании, который посвятил этим вопросам очень много места. Действительно, это всё сейчас стоит на твёрдой правовой основе. Создано такое понятие, как духовное образовательное учреждение. Они могут быть частными, реализующими проекты на основании собственных программ, выдающих дипломы собственного образца. Но создана и система аккредитации образовательных программ, лицензирования образовательной деятельности таких учебных заведений. И при условии прохождения государственной аккредитации они могут выдавать и дипломы государственного образца. С 2011 года уже действует государственный стандарт преподавания, в том числе и теологии, это действительно очень существенный сдвиг, который произошёл в нашей стране.

Также были приняты поправки к целому ряду других законов, которые позволили осуществлять молельную деятельность в стенах учебных заведений. Хотя это проходило и с некоторыми ограничениями, не без борьбы, но на самом деле это всё уже реализовано в российском законодательстве. И я уверен, что если какие-то вопросы будут вставать и дальше, мы, безусловно, готовы совершенствовать законодательную базу, регулирующую деятельность духовных образовательных учреждений.

Кроме того, сейчас уже Российский православный университет и другие духовные учреждения высшего образования входят в систему государственного мониторинга за деятельностью вузов. Вся та процедура, которая вызывает сейчас священный трепет во всех высших учебных заведениях, связанная с оценкой эффективности вузов, применяется и к духовным образовательным учреждениям высшего образования. Выделена специальная категория таких организаций. И должен сказать, что Российский православный университет, безусловно, справедливо относится к числу эффективных учебных заведений, которые не нуждаются в какой-то оптимизации своей деятельности. Во всяком случае, мы и депутаты, которые участвуют в этой работе, тоже настаивали на том, чтобы духовные образовательные учреждения были выделены в отдельную категорию и оценивались в соответствии не с теми критериями, в котором оценивают все другие высшие учебные заведения.

Идёт достаточно здоровый процесс создания полноценной системы духовного образования, внесения в образовательный процесс знаний о религии, религиозных знаний. А это исключительно важно с точки зрения обеспечения морального климата в обществе, поддержания традиций, воспитания патриотизма, решения тех демографических проблем, с которыми сталкивается страна, укрепления семейных ценностей, расширения возможностей для всех более глубоко постигать глубину мировой культуры, которая очень долго, на протяжении веков, строилась всё-таки на основе религиозного канона, причем во всех без исключения государствах мира.

Поэтому, на мой взгляд, то, что происходит в отношениях Церкви и государства на образовательном поприще, сейчас, безусловно, должно быть оценено достаточно высоко. Но, естественно, есть и замечания, в том числе к законодателям, и мы с удовольствием будем прислушиваться к замечаниям, которые могут возникнуть, и работать над дальнейшим совершенствованием законодательной, нормативной базы функционирования духовных образовательных организаций. Спасибо.

Игумен Петр (Еремеев): Вячеслав Алексеевич, большое спасибо, что Вы нас посетили. Есть несколько замечаний, но они к нам не относятся.

Все дело в том, что мы имеем два вуза. Когда ещё не было поправки, позволяющей аккредитовывать светский стандарт и духовную школу, мы имели регистрацию как светское учебное заведение. А потом зарегистрировали по благословению Патриарха второе юрлицо как религиозное образовательное учреждение. И поэтому сегодня мы имеем два крыла — птица, рассчитанная на полет в разных обстоятельствах и в условиях разных законов.

А по факту, говоря о духовных школах — уже в силу того, что я работал до сих пор в духовных семинариях и первая высшая школа, прошедшая лицензирование по госстандартологии, была наша Хабаровская духовная семинария, потом последовала уже Смоленская духовная школа... С чем мы столкнулись? Закон все ещё не позволяет выдавать духовным школам дипломы гособразца с гербовой печатью, то есть с гербом Российской Федерации. Вместо нее — печать с крестиками и ноликами. И возникает некое несоответствие. Допустим, выпускники духовных школ выпускаются, приходят в школу, их спрашивают друзья: это государственный диплом? — Да, государственный, мы есть в реестре аккредитованных вузов. — Почему тогда у вас не гербовая печать?..

Это небольшое воздыхание, к нам оно не относится. У нас гербовая печать.

В.А.Никонов: Я боюсь, что и к нам это тоже не относится. Потому что в законе стоит диплом государственного образца в соответствии с Федеральным законом "Об образовании". Там записано так. Это, я думаю, что-то из министерского нормотворчества, с чем ещё предстоит поработать. У нас непростые отношения с Министерством образования и науки, как, я думаю, и у всего образовательного сообщества и всего нашего российского общества. Тем более что у Дмитрия Викторовича (Ливанова — ред.) тоже непростое отношение к религии, мягко говоря. То есть здесь, я думаю, есть над чем поработать нам вместе. Думаю, хорошо то, что вы сказали, потому что я, честно говоря, не в курсе был этой проблемы. Но как член коллегии Министерства образования и науки я попробую решить этот вопрос.

Игумен Петр (Еремеев): Спасибо. Но мы не об этом говорим сегодня. У нас с дипломами вроде бы все в порядке, и с печатями тоже. Мы сегодня преимущественно говорим о содержании. И, слава Богу, в течение этих двух часов получилось, проведя ревизию того, что мы делали и делаем сегодня, скорреспондировать наши результаты с реальным заказом и востребованностью общества в лице нас посетивших депутатов — с тем, чтобы понять, что нужно сделать ещё, чтобы наше образование было более востребовано и адекватно сегодняшнему дню.

Мы уже говорили об экономике, о юриспруденции, журналистике, истории, филологии. Мы говорили о психологии, теологии, религиоведении, философии, об IT — мы обо всём уже говорили. Мы даже о культуре говорили, об иконописании, реставрации предметов живописи — о том, что мы делаем в нашем вузе. Но осталась тема, которая нова всё ещё и для Церкви, и для государства, и для общества, — социальное служение, как называют его за рубежом в контексте религиозной практики. Это практическая теология. У нас социальное служение пока осуществляется в религиозных организациях.

Я бы хотел предоставить слово руководителю этого направления, проректору по науке нашего вуза Фирсову Михаилу Васильевичу, с просьбой, если можно, коротко рассказать о том, что в плане социальной работы сделано за рубежом и что делается сегодня в нашем вузе и в России и в целом.

Фирсов М.В.: Спасибо, уважаемые коллеги.

Мне придётся, наверное, выступать в двух ипостасях, о которых попросил отец Пётр. С одной стороны, мне хотелось бы сегодня заступиться за своих коллег, которые занимаются гуманитарными науками — философией, историей, языкознанием. Поскольку была такая реплика со стороны уважаемых депутатов о том, что эти профессии не очень-то и востребованы в обществе. Конечно, если у нас сегодня образование в основном сориентировано на потребности рынка, мы на каком-то этапе можем забыть и по сути дела потерять свою национальную идентичность и образовательную идентичность. Если не будет точного государственного внимания на те программы, о которых мы реально можем говорить и которые сегодня не пользуются большой популярностью у населения, у молодёжи.

Понятно, что из одной тысячи специальностей, которые ежегодно выпускаются всеми высшими учебными заведениями, в том числе и негосударственными, у нас свыше 300 тысяч выпускников — это экономисты и юристы. Мне это напоминает ситуацию с одной такой милой страной, которая называлась Эфиопия, когда на 9 миллионов жителей 1 миллион у них выпускников было кинематографисты. Куда дошла эта страна, всем понятно. Поэтому должна быть всё-таки какая-нибудь государственная программа, которая защищает те профессии, которые связаны (ещё раз тут повторюсь) с национальной идентичностью, с нашими национальными традициями. Здесь уповать только на волю рынка, конечно же, нельзя. Во многом это относится и к социальной работе.

Социальная работа... Жалко, ушёл Ярослав Евгеньевич — я хотел ещё один ему камешек в огород братьев по фракциям закинуть. Она у нас закончилась в 1928-м году, когда на Международной конференции благотворительных сил господин Семашко выступил с большим докладом по поводу развития социальной работы в здравоохранении. После 1928-го года до 1991-го года социальной работы в Российской Федерации не было, и практически с 1991-го года две дисциплины, которые были под запретом у нас — социология и социальная работа — появились на свет Божий. То есть практически это молодая дисциплина, молодая область образования, которая во всём мире существует более 120 лет.

Вчера у нас был большой семинар в рамках Рождественских чтений. На нем коллеги из американского университета Эсбей в ходе телемоста поделились своими наработками в области как образования, так и тех подходов, которые на сегодняшний день у них есть. Мы можем говорить о том, что на сегодня социальная работа в Российском православном университете — это не только общецерковная, но общегосударственная задача. Если вы посмотрите на западноевропейский опыт, вы увидите, что ни одна страна мира сегодня не может позволить себе такой роскоши, когда только государство развивает социальную сферу и финансирует учреждения социальной защиты населения. Во всех странах мира, включая США, Францию, Германию.

В Германии это наиболее, наверное, показательный процесс. Там существует целая инфраструктура. Одна такая общественная организация в Западной Германии предоставляет рабочие места свыше 700 тысячам человек. То есть это огромная армия социальных работников Федеративной Республики Германия. А всего их там — 1 миллион 600 тысяч на 72 миллиона человек.

Сам факт, что сегодня в мировом пространстве существует мощная альтернатива государственным служащим, даже не альтернатива, а вот именно то, о чем в понедельник патриарх как раз и говорил — о соработничестве Церкви и государства по местам, наиболее болезненным для государства, — сегодня является важнейшей задачей не только Церкви, но и государства.

Сегодня мы развиваем технологию по лекалам, в том числе и компетентного подхода, который принят в европейских странах. Поэтому нам легко интегрироваться в образовательный процесс. Понятно, что социальная работа сегодня не самая популярная среди молодёжи и старшего поколения. Поэтому нам нужно искать такие методики преподавания, чтобы быть не только востребованными, но и, скажем так, инвестиционно привлекательным для молодого поколения. Поэтому здесь и интернет-технологии, и мы уже перешли на компетентный подход, и образование через различные коммуникативные средства, всевозможные планшеты и так далее. То есть это — технология, которая сегодня востребована.

И если, как уже сегодня здесь было замечено, молодые люди хотят ходить к психологу-христианину, то 42% населения, которое представляет людей уже взрослого, зрелого возраста, — они, конечно, хотели бы прийти к социальному работнику с христианским мировоззрением. И это — та цель и задачи, которые стоят сегодня перед университетом.

В порядке предложения либо на обсуждение: наверное, было бы правильным, так как мы находимся в стенах Государственной Думы, чтобы те вузы, которые решают социально значимые проекты или государства… а мы сегодня говорим, что Русская православная церковь начинает открывать в каждом приходе свои социальные центры… что на этом этапе Церкви необходимо помочь не только законодательно, но и финансово. Потому что те вузы, которые сегодня готовят социальных работников для этих служб, должны прийти туда профессионалами — не только со словом Божиим, но и с теми технологиями, которые есть в мировой цивилизации.

В этом я и вижу цель нашей встречи — чтобы те, кто сегодня занимается воспроизводством интеллектуального потенциала нации, созданием новых трудовых мест для российских граждан, имели бы поддержку на всех уровнях. И это дело, как представляется нам с коллегами, — по большому счёту всей страны в целом. Спасибо.

А.Г.Тарнавский: К нам присоединился мой коллега, уважаемый Обухов Сергей Павлович, заместитель председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям. Прошу его любить и жаловать. Надеюсь, он найдет возможность сказать нам несколько слов. Потому что у нас сейчас было необычайно интересное мероприятие, высокоинтеллектуальный состав Российского православного университета, который не просто учит ремесленничеству, но он учит служить обществу. Это то, что всегда нами ценилось и к чему мы постоянно призывали. Ярослав Евгеньевич открыл это мероприятие, а мы с Вами его должны достойно завершить. Вам слово.

Обухов С.П.: Я с большим удовольствием приветствую участников круглого стола. Я так понимаю, что это не только юбилейный "круглый стол", но это всё-таки и подведение итогов, и осмысление, куда двигаться дальше.

Я представляю фракцию Коммунистической партии Российской Федерации. Кроме работы в комитете, я — секретарь, член президиума Центрального комитета КПРФ, поэтому эти вопросы я, в том числе, курирую и внутри партии.

В свое время, когда я ещё довольно молодым человеком писал диссертацию в Академии наук (Институт мировой социалистической системы, я занимался проблемами Польши), тогда в кризисные годы (это конец 80-х годов) меня всегда удивляло: приедешь в социалистическую Польшу — и президент и первый секретарь всегда встречаются с преподавателями католического университета. И никаких проблем. Президент вручает дипломы государственного образца представителям католического университета, государство признает их работу, финансирует.

И вот год назад, когда в Свято-Троицкой обители было совместное заседание комитета по проблемам религиозного образования, я с удивлением вынужден был отметить, что российское законодательство до сих пор не пришло, в том числе в плане признания и, скажем так, конструирования религиозного образования, к тому состоянию, которое было в конце 80-х годов во вроде бы атеистической и коммунистической Польше.

Вообще наш собственный опыт, опыт страны, очень разнообразен, и в разные периоды было по-разному. Тут поругали уже Семашко. Но надо понимать, что если говорить о социальном служении, социальной работе, никто не будет здесь из сидящих отрицать, что социальная функция государства в СССР мощной и доминирующей. Понятно, что по идеологическим соображениям не допускалось конкуренции со стороны Церкви, но государство в целом выполняло эту задачу.

И сейчас, когда мы говорим о том, что необходимо, к сожалению, я в комитете выступаю оппонентом передачи функций социальной работы в некоммерческую сферу. Государство уходит из этой сферы. И да, я согласен с предлагаемой Вами концепцией соработничества, но всё-таки никто не может заменить здесь государство и, прежде всего, финансы. Иначе государство — не государство и оно не выполняет свою социальную функцию. Все остальные должны иметь свои ниши, участвовать как-то и получать помощь государства. Но если от государства уходят социальные сферы, это значит, что человек человеку волк и мы друг друга пожрем. Иначе мы породим очередной хаос.

И мне иногда кажется, что Русская православная церковь должна вести здесь посильную работу. Понятно, что это служение Церкви, это её сущностное проявление. Но полностью перекладывать государственные функции и потом за это прятаться и говорить, что мы это передали и всё у нас расцвело, — думаю, это тоже неправильно.

Если говорить об опыте взаимодействия Церкви и государства в сфере образования, я помню, как тяжело шёл Закон "Об образовании". До сих пор я понимаю, что там у нас не решены некоторые принципиальные вопросы. Из той концепции, которую предлагала Коммунистическая партия, что-то вобрал правительственный законопроект, но многое, мне кажется, не вошло. Но мы сейчас видим, что идут поправки в этот закон. Жизнь заставляет прислушаться, в том числе и к мнению оппозиции, и к здравому смыслу профессионального сообщества.

Я пока только мельком взглянул на тему и на то, что издаёт ваш университет, и это вызывает большое уважение. В обществе есть большая востребованность в этом. И, мне кажется, есть общий фундамент, на котором мы могли бы сотрудничать. XV-й съезд нашей партии год назад принял специальную резолюцию о защите фундаментальных традиционных ценностей русского и других российских народов. Там, собственно, и была высказана наша, скажем так, партийная позиция в отношении этих вопросов, и она, на мой взгляд, создаёт платформу для сотрудничества, в том числе и с традиционными российскими конфессиями, в этой сфере. Я думаю, это та платформа для национального согласия, в том числе и в сфере образования. Потому что защита традиционных ценностей нашей цивилизации в нынешнем современном глобализированном мире все больше становится вопросом выживания страны, нации, государства.

Ещё раз приветствую вас. Спасибо!

А.Г.Тарнавский: Время бежит быстро. Поскольку я очень хочу, чтобы наши гости из Российского православного университета чувствовали бы себя как дома, я сделаю нестандартный шаг, а именно — попрошу всё-таки уважаемого отца Петра подвести итог нашего мероприятия.

Но со своей стороны хочу сказать (и, думаю, мои глубокоуважаемые коллеги меня поддержат): то, что делает Российский православный университет, без слов лести, — это великая, большая работа. Вы обучаете мастерству, знаниям наше подрастающее поколение на базе служения обществу. Это — и пусть на меня другие вузы не обидятся — не делается ни в одном вузе. Есть разные дороги, по которым можно идти к поставленной цели. Вы идёте правильной дорогой — может быть, не самой короткой, но самой лучшей. И, отдавая детей в ваши руки, на 100 процентов понимаешь, что из ваших стен выходят блестящие люди, прежде всего, с точки зрения моральных и высоких нравственных ценностей. Это то, что нужно сегодня России, то, за что мы боремся, за что выступают все парламентские партии, вне зависимости от каких-то различий.

Глубокоуважаемый Вячеслав Никонов, председатель Комитета по образованию, несмотря на его огромную занятость, счёл нужным прийти, понимая, что он не просто пришёл — он берёт на себя и новую частичку ответственности в части образования и религии. Он человек слова, если говорит, то делает. Спасибо, что он к нам присоединился. И в этом тоже есть большой плюс — что работа Церкви по просветительству, воспитанию подрастающего поколения будет поддержана на самом высоком уровне.

Спасибо вам за каждодневный непростой труд, но он действительно направлен на служение нашей России и воспитание подрастающего поколения в том духе, в котором нужно России, — духе патриотизма и любви к Родине.

Игумен Петр (Еремеев): У меня, дорогие коллеги, есть только слова благодарности к Госдуме и к гостеприимным комитетам, которые нас принимают. А также — к отцу Никону, нашему студенту, который всё это любезно организовал и тем самым показал и нам, и коллегам-депутатам, как он хорошо подготовился к этой работе в нашем вузе.

Мы не всё смогли обсудить сегодня — мы не поговорили о журнале "Парадигма", издатель которого, наш коллега, здесь находится. Мы не поговорили о новом направлении нашей работы — подготовке специалистов в сфере религиозного туризма и паломничества — просто потому, что не успели. Видимо, это поводы для дальнейших встреч, тем более что эти проекты интересны и светским, и религиозным специалистам, которые занимаются тематикой жизни Церкви и религией в нашей стране.

Мое пространное слово благодарности обращено ко всем. Действительно, сегодня мы получили удовольствие. Я смотрел на лица моих коллег — мы словно впервые были на "экзамене" за эти три года совместной работы. Хотя вузу 20 лет, но все мы работаем в вузе три года. Мы полностью обновили учебный процесс, ускоренными темпами успешно прошли процедуру лицензирования и аккредитации всех направлений подготовки, от бакалавриата до аспирантуры, существенно расширили количество специальностей, аккредитовали Ученый совет, вместе проводим ремонт и модернизацию материально-технической базы. И каждый из сотрудников, преподавателей и студентов внес свою лепту в обновление вуза.

И вот впервые, сидя здесь, мы не без трепета рассказывали вам, коллеги, о том, что мы делали, что делаем и что собираемся делать. Было мало на самом деле критики, мало было "холодного душа". Нам, может быть, недостаёт этого, мы пока варимся в своём соку, нами все довольны — но нам не хватает подсказки.

Я предложил бы, дорогие друзья, в развитие нашей сегодняшней встречи продолжить обсуждение о направлениях работы нашего вуза, которые простираются во все сферы жизни нашего общества и государства, уже на нашей площадке. Мы ежеквартально устраиваем такие встречи в университете на Новой площади. К нам приходят разные люди — общественные деятели, политики. Я всех вас приглашаю.

Большое спасибо за помощь и содействие!