Последний космический подвиг великой державы

Двадцать пять лет миновало с этого памятного дня. Много это или мало? По историческим меркам, конечно, миг, но для одной человеческой жизни — срок значимый.

Четверть века! Звучит уже несколько по-иному. Именно столько времени прошло с того момента, когда со знаменитого космодрома Байконур вознеслась в космическую высь новая советская сверхмощная ракета, на борту которой было начертано гордое имя «Энергия» и которая несла, если так можно выразиться, на своих плечах первый отечественный орбитальный многоразовый корабль-самолёт «Буран». Это было 15 ноября 1988 года в 06 часов 00 минут 02 секунды по московскому времени. Полёт продолжался 206 минут. Максимальная высота орбиты корабля составляла 263 км, минимальная — 251 км. В полёте все системы ракеты-носителя и орбитального корабля работали безотказно. Хорошо помню эти три часа волнений и ожиданий всех специалистов здесь на Земле, прежде чем на экранах мониторов мы увидели возвращающийся «Буран». Описав два витка вокруг Земли и проделав все предпосадочные маневры, корабль вышел точно на посадочную полосу. Зная, что впервые в практике космонавтики посадка выполняется в автоматическом режиме, поймал себя на мысли, что корабль кажется одушевлённым существом. Вот он коснулся земли, раскрыл тормозной парашют, пробежал 1620 метров и остановился посреди посадочной полосы. Боковое отклонение составило всего 3 метра. Для всех это были незабываемые минуты завершения большой напряжённой почти пятнадцатилетней работы огромной кооперации учёных, инженеров, производственников, строителей, монтажников и испытателей.

Полёт многоразовой космической системы «Энергия-Буран» продемонстрировал высочайший уровень отечественной космонавтики. Задуманное как ответ американскому многоразовому шаттлу, призванное парировать потенциальную угрозу применения космических орбитальных средств в военных целях, создание этой системы должно было открыть новую страницу в отечественной истории освоения космического пространства по перспективам выхода на сверхдальние межпланетные маршруты, в том числе к Марсу и другим планетам солнечной системы.

Многоразовая космическая система «Энергия-Буран» по масштабам деяний и последствиям явилась подлинным, как сейчас модно говорить, мегапроектом — национальной государственной программой, несшей в себе не только реальное материальное воплощение, но и мощную идеологическую составляющую.

«Буран» строили 15 министерств, 45 научно-производственных объединений, 1206 предприятий, 1 млн 200 тысяч человек. Общая стоимость программы, по данным головного предприятия РКК «Энергия», составила 15 млрд тех, ещё советских рублей. В процессе создания системы сделан мощный задел производственного развития страны — были разработаны предложения о внедрении более 600 научно-технических достижений. Это перспективные системы, новые технологии и материалы, станки, экспериментальные установки, измерительная техника и многое другое.

Да, стремительно бежит время.

Ещё кажется вчера мы, наземщики-стартовики, думали над тем, как транспортировать эту необычную связку многоблочной громадной ракеты с кораблём-самолётом на стартовую площадку — вертикально, как американцы, или горизонтально, как принято у нас, как установить её на стартовое сооружение, как удерживать её, как надежно и безопасно подготовить систему к пуску, как обезопасить орбитальный корабль от всех видов воздействий при старте...

Какие головоломные научно-технические задачи пришлось впервые в практике ракетостроения решать конструкторам самой «Энергии» и орбитального корабля «Буран». Достаточно сказать, что при создании такой сверхмощной ракеты-носителя, как «Энергия», разработаны новые конструкционные материалы особой прочности. Внедрен ряд новых марок высокопрочных сталей, алюминиевых и титановых сплавов, созданы новые теплозащитные и теплоизоляционные покрытия. Одной из наиболее сложных и фундаментальных проблем стало создание надёжных, мощных многоресурсных маршевых двигателей большой тяги на высокоэнергетических компонентах топлива, таких как жидкий кислород и водород. Новейшие инженерные принципы заложили в специально созданные криогенные системы заправки ракеты-носителя захоложенными водородом и кислородом.

Сложнейшие многоплановые проблемы были решены при создании автономного бортового управления ракетой на базе многомашинного вычислительного комплекса. А при создании самого корабля «Буран» решился качественный скачок от достигнутых лучшими авиационными конструкциями скоростей 3000 км в час до скоростей 28000 км в час при полётах в атмосфере и в космическом пространстве. Была решена сложнейшая в научно-техническом плане проблема достижения таких аэродинамических характеристик, которые обеспечили выполнение задач на всех участках полёта во время спуска из космоса — гиперзвуковом, сверхзвуковом, трансзвуковом и дозвуковом. Поэтому обеспечение прочности корабля намного сложнее тех задач, с которыми приходилось сталкиваться учёным и инженерам за всю историю развития авиации. Впервые крылатый аппарат выдерживал очень интенсивное вибрационное и акустическое нагружение от мощных ракетных двигателей и сверхзвукового потока воздуха, которое могло разрушить металлические конструкции. А затем, при спуске с орбиты, подвергаться разогреву до таких температур, при которых плавится металл. В конструкции корабля использовались новые композиционные материалы. Вместо традиционного алюминия и его сплавов применены новые, прогрессивные сплавы, обладающие более высокими характеристиками — титановые, бериллиевые, боралюминиевые, ниобиевые. Создание плиточного теплозащитного покрытия, состоящего из 38 тысяч плиток, изготовленных на основе тонких волокон чистого кварца и выдерживающего температуры до 1500 градусов, потребовало нового производства с высокой культурой и технологией, новаторских идей, уникальных исследовательских установок, фундаментальных и прикладных исследований в области научного приборостроения, газовой динамики и теплообменных процессов.

Также впервые решилась принципиально важная проблема управления автоматической посадкой корабля вплоть до остановки на посадочной полосе, что потребовало создания особо точных информационных измерительных систем, включающих принципиально новые радиотехнические системы посадки, системы сбора и обработки воздушных данных.

Итак, ко времени первого старта «Энергии» завершилась большая программа научно-исследовательских, опытно-конструкторских и экспериментальных работ. Всего для этих целей было создано более 200 экспериментальных установок и стендов, более 30 крупногабаритных конструктивных сборок, собрано 5 полноразмерных макетных ракет, общее количество проведённых испытаний превысило шесть с половиной тысяч. При этом, учтя неудачный опыт пусков лунной ракеты Н-1 вследствие, не в последнюю очередь, недостаточного объёма полномасштабной наземной отработки, для уверенного выхода на лётную программу системы «Энергия-Буран» с максимально отработанными составными элементами, спроектирован и введён в строй в составе наземного комплекса универсальный стенд-старт. В результате мы получили крупномасштабное сооружение с газоотводным лотком глубиной более 40 метров с пусковым столом, насыщенное большим количеством технологических и технических систем. На стенде провели прожиги маршевых двигателей каждой из ступеней ракеты на практически полное полётное время. Двигатели наработали по 700 тысяч секунд, один двигатель включался 10-кратно. Провели десять заправок водородом, керосином, кислородом, отработали систему управления наземного технологического оборудования. И даже в мае 1987 года, как финальный аккорд отработки системы, со стендового комплекса осуществили, не предусматривавшийся ранее, пуск ракеты «Энергия» с макетным грузом, который подтвердил в целом правильность и надёжность заложенных конструкторских решений и позволил уверенно выйти на целевой пуск многоразовой космической системы «Энергия-Буран» на стартовом комплексе, состоявшийся, как уже говорилось, 15 ноября 1988 года.

Сегодня только с грустью можно вспоминать, какие заманчивые и грандиозные перспективы открывало для страны создание этого ракетного чуда. Выводить на орбиту, поддерживать и возвращать на землю многофункциональные аппараты массой до ста тонн. А модернизационный потенциал «Энергии», на базе которой был спроектирован ещё более тяжёлый ракетоноситель «Вулкан» с восемью боковыми блоками, способный вынести 240 тонн полезной нагрузки, позволял при пусках с двух-трёх стартов, например, пяти ракет и стыковке на орбите выводимых аппаратов сформировать станции массой 1200 тонн. Это давало возможность успешно решать задачи организации пилотируемой марсианской экспедиции и более дальних полётов. То есть, в те годы мы к освоению Марса и других планет Солнечной системы были ближе, чем сегодня.

Но… но… но… Именно в те годы случилось торжество «общечеловеческих ценностей» и приобрела широкий размах так называемая "перестройка".

Космические программы на государственном уровне признаны чрезвычайно затратными и даже объявлялись одной из причин экономического неблагополучия в стране. Многие, очень уважаемые люди в то время поддались на эти недобросовестные установки и невольно способствовали созданию атмосферы неприятия дальнейшего расширения космических исследований. С гайдаровских времён началось удушение, а затем и свёртывание масштабных космических проектов. Прекращено и финансирование программы «Буран». Уже в 1992 году стало ясно, что она реализована не будет, хотя официального документа о закрытии программы не существует. Для тысяч участников создания «Энергии» и «Бурана» прекращение работ над проектом стало подлинной трагедией.

Затем предательски была уничтожена и сама великая страна Советский Союз — пионер космического взлёта, и символически 12 мая 2002 года рухнувшая крыша монтажно-испытательного корпуса на космодроме Байконур навсегда погребла хранившийся там летавший советский корабль «Буран».

Таким образом создание и пуск многоразовой системы «Энергия-Буран», 25-летие которого мы отмечаем, стало последним космическим подвигом великой державы.

Однако, если вспомнить, что сегодня, спустя 22 года, нынешняя российская космическая программа выполняется всё ещё двумя замечательными ракетоносителями — королёвской «семёркой» и челомеевским «Протоном», созданными в советское время советскими учёными, можно с полной уверенностью говорить — космический подвиг советской державы продолжается!

Вспоминая «Буран», невольно задаёшься вопросом, с чем подошла страна к этой дате, что происходит с российской космонавтикой сегодня и каковы перспективы её дальнейшего развития?

Очевидно, что произошедшая в конце XX столетия смена основного вектора развития нашей страны, взятый новыми властями курс на создание у нас общества потребления, подобного западному, привели к смене приоритетов в научно-технической деятельности — к практическому свёртыванию индустриальной её направленности и замене её внедрением различных информационных отраслей, основанных в основном на компьютерных технологиях. Это определило и утрату, среди прочего, романтики познания дальнего космоса и, как следствие, угасание энергии осуществления космической деятельности. Сегодня у отечественной космонавтики много проблем, как и в любой другой области науки, промышленности, армии, медицине и т. п.

Прежде всего, нужно сказать, что отсутствует внятная и осмысленная реальная программа дальнейшего развития отечественной космонавтики. Разработанный Роскосмосом проект «Стратегия развития космической деятельности до 2030 года» не представляется реально выполнимым, поскольку остаётся неясным, какими научно-техническими и производственными ресурсами будет обеспечиваться его реализация. В немалой степени это является следствием того, что руководство этой важнейшей отраслью осуществляют не опытные профессионалы-технари, а так называемые эффективные менеджеры — специалисты по абстрактному управлению.

Практически разрушена отработанная, мощная, эффективная научно-производственная кооперация, проверенная на множестве самых значительных космических дел и объединявшая лучшие производственные мощности страны. Сегодня, даже в руководстве страны говорят о том, что "... научно-технический задел, созданный ещё в 80-е годы прошлого века, уже исчерпан. Отечественная промышленность практически утратила способность к разработке и изготовлению значительной части приборов и узлов." К этому следует добавить вопрос кадровый. В значительной степени утрачена поколенческая преемственность, когда опытные возрастные специалисты передавали накопленный опыт и знания молодым специалистам по мере их профессионального взросления. В условиях многолетнего провала финансирования космической отрасли, огромное количество высококлассных специалистов вынуждено уйти в поисках заработков, а молодёжь в отрасль на смену так и не пришла, в силу рассеивания романтики большого космоса. Поразительно, что при наборе в отряд космонавтов в 2012 году на шесть вакантных мест было подано всего 164 заявки. Наблюдается острая нехватка квалифицированных станочников — токарей, фрезеровщиков и т. п. Люди утратили интерес к производительному труду в машиностроительных отраслях, где за небольшой период потеряно более 7 млн рабочих мест. Зато появилась многочисленная армия работников охраны — громадный кадровый потенциал для производственных отраслей.

Вот и имеем мы сейчас два, хоть и весьма надёжных (с оговоркой по нынешнему состоянию), но очень древних носителя — модернизированную легендарную «семёрку» и тяжёлый «Протон», выполняющих в основном функции извозчиков для зарубежных заказчиков или обслуживающих чужой орбитальный комплекс МКС, который нам по существу ничего не даёт, а бюджетных ресурсов Роскосмоса съедает много. Собственной орбитальной станции после затопления «Мира» Россия не имеет. Нет и нового перспективного носителя, отвечающего современному научно-техническому уровню и способного решать новые космические задачи. Давно анонсируемая модульная «Ангара» строится уже более 18 лет, а сроки её появления в работе всё переносятся и переносятся. Да и наш легендарный космодром Байконур тоже ведь находится на чужой территории, аренда его обходится России недёшево и, в принципе, нельзя исключить угрозы в перспективе потери его. Принятое и реализуемое решение о строительстве нового космодрома Восточный на Дальнем Востоке многие авторитетные специалисты считают нерациональным, сверхзатратным и просто ошибочным, принятым без какого-либо технико-экономического обоснования. Учитывая многолетний опыт эксплуатации Байконура, можно представить, во что обойдётся непрерывная доставка туда массового количества самых разнообразных грузов из регионов России, предприятия которых будут задействованы в реализации космической программы. Постоянное перемещение необходимых специалистов-системщиков тоже потребует значительных расходов. Новый космодром, конечно, нужен, но над местом его расположения можно было бы подумать более основательно, имея в виду уже имеющиеся в России испытательные ракетные полигоны.

Критическое положение в космической отрасли подтвердила и июльская авария ракеты-носителя «Протон» со спутниками системы Глонасс. Это стало тяжёлым ударом по авторитету России как великой космической державы. Действительно, назрела и даже перезрела необходимость принятия кардинальных государственных решений, направленных на возрождение отечественной космонавтики. Полумерами не обойтись.

На мой взгляд, необходимо проведение авторитетного мозгового штурма по проблемам отрасли с привлечением широкого круга действующих и ушедших в запас специалистов — учёных, конструкторов, производственников, управленцев и других заинтересованных лиц, где должны быть рассмотрены все предложения по путям решения текущих и перспективных задач и выработана стратегия их реализации.

Мне кажется, было бы весьма целесообразным внимательно всмотреться в советские организационные принципы реализации космических проектов, когда руководство отраслью осуществляло специальное союзное Министерство, имевшее в своём подчинении сеть специализированных конструкторских бюро по основным направлениям разработок, а также мощные производственные предприятия. Разработка перспективных заданий, как правило, осуществлялась на конкурентной основе. Принципиальные, ключевые вопросы, определяющие техническую стратегию, а зачастую и организационное обеспечение разработок, решались Советом Главных конструкторов головных конструкторских бюро. Детальный план-график выполнения всех работ по проекту от начала проектирования, включая этапы изготовления и монтажа, до завершения лётных испытаний, согласовывался с руководством отраслей всей кооперации соисполнителей, оформлялся решением Правительства, и сроки выполнения его находились под строгим контролем. Не вернуться ли к этому?

Представляется также, что исправлению сложившейся ситуации могла бы способствовать постановка в качестве национальной задачи реализации какого-либо прорывного космического проекта, подобно тому, как это сделал в своё время президент США Кеннеди по лунной программе в ответ на советские успехи в освоении космоса. Таким проектом, к примеру, мог бы стать проект пилотируемой облётно-орбитальной марсианской экспедиции, предложенный РКК «Энергия», для реализации которого необходимо мобилизовать весь технологический потенциал страны.

С трудом, конечно, верится в возможность осуществления такого взлёта в нынешних социально-экономических и политических реалиях России. Но мы всё же помним, как в истерзанной страшной войной нашей стране всего за 12 лет была создана новейшая технически совершенная космическая отрасль. К участию в решении масштабной, эпохальной научно-технической задачи, кажется, можно было бы привлечь действующие профильные научные, конструкторские коллективы и производственные мощности бывших союзных республик, способствуя тем самым воссозданию разрушенной советской ракетно-космической кооперации. Ну и, конечно, один из главнейших вопросов — это вопрос кадровый. Представляется необходимым создать все условия для того, чтобы под новые целевые задачи в отрасль вернулись те опытные специалисты, которые в 90-е годы вынуждены были сменить свою космическую специализацию. Уверен, что, невзирая на возраст, многие из них, — в душе, — остались верны своему космическому призванию. С другой стороны, нужно сделать всё, чтобы пробудить интерес к работе в отрасли талантливой молодёжи, обеспечив престижные условия работы, включая материальные преимущества.

Должен быть, кроме того, разработан и внедрён комплекс организационно-технических мер, способствующих повышению технологической дисциплины на всех участках работы в ракетно-космической отрасли, восстановить в полном объёме институт военной приёмки, зарекомендовавшего себя в советское время эффективным инструментом обеспечения качества выполнения работ и в конструкторских организациях, и на производстве, и на месте эксплуатации.

Нашей стране сегодня, как воздух, необходимы новейшие технологии во всей промышленности. А космическая отрасль, наряду с авиацией и атомной промышленностью, всегда была двигателем прогресса в других отраслях, таких как приборостроение, автоматика, точное машиностроение, электроника. Вспомним, что по итогам реализации программы «Энергия-Буран», как я уже упоминал, было сделано более 600 предложений по внедрению созданных инновационных технологий в народнохозяйственные отрасли промышленности. Постановка перед отечественной космонавтикой новых крупномасштабных задач и их успешное решение, несомненно, привели бы к появлению новых технологий, которые смогли бы найти своих потребителей в отечественной промышленности.

Сбудется ли?

Ответа пока не видно.

***

Получились не вполне радостные юбилейные заметки к полёту «Бурана». Можно быть, однако, уверенным, что все ныне здравствующие участники программы «Энергия-Буран» навсегда сохранят в своей памяти годы напряжённой работы по созданию системы и могут гордиться достигнутым.

Будем надеяться на грядущие перемены, ибо без надежды нет жизни.