Климент Смолятич

КЛИМЕНТ (Клим) СМОЛЯТИЧ († после 1163), митрополит Киевский (1147—1149, 1151—1154, 1158—1159), русин.

До своего поставления на кафедру был иноком («калугером») и схимником Зарубского монастыря. Летописец дает ему исключительно высокую оценку: «бысть книжникъ и философъ такъ, якоже в Рускои земли не бяшеть». Эта характеристика подтверждается собственными сочинениями Климента, которые обнаруживают в нем незаурядного писателя и полемиста.

Прозвище Смолятич исследователи объясняют по-разному. Одни видят в нем свидетельство происхождения Климента из Смоленска (тем более что есть и другие подтверждения его особых связей с этим городом); другие считают отчеством (от имени Смолята). Где находился монастырь, в котором подвизался Климент, также в точности неизвестно: летописи знают два «Заруба» в домонгольской Руси — город на Днепре недалеко от Киева, где находился монастырь, известный позднее как Зарубский Трактомировский Успенский или Крестовоздвиженский (определенно о том, что Климент происходил именно из этого «Заруба», сообщает автор Ермолаевского списка Ипатьевской летописи), и село в Смоленской земле. Из собственных сочинений Климента явствует, что он был блестящим эрудитом, богословом, в совершенстве владел аллегорическим методом толкования Священного Писания и не только прекрасно знал греческий язык и приемы византийской риторики, но был знаком и с т. н. схедографией — высшим курсом византийской грамматики. Полагают, что он получил образование в одном из высших учебных заведений в Византии и именно это дало ему право именоваться «философом». Позднейшие летописи называют его также «молчалником» — надо полагать, находясь в схиме, будущий митрополит принял на себя обет молчания.

Климент — второй после Илариона киевский митрополит из русских. Обстоятельства его поставления на кафедру необычны. Летом 1147 г. великий князь Изяслав Мстиславич (занявший киевский стол в августе 1146-го) «вывел» его из «Заруба» и «постави митрополита Клима калугера русина особь с шестью епископы» — т. е. собором русских епископов, без участия патриарха и патриаршего совета («эндемусы»). Полагают, что стремление Изяслава порвать с традицией назначения русских митрополитов в Константинополе объясняется слишком активным вмешательством во внутрикняжеские дела и несомненной политической предвзятостью предшественника Климента митрополита Михаила. Способствовала этому и неразбериха в самом Константинополе, где после добровольного ухода с патриаршества Михаила II Куркуаса и низложения Косьмы II Аттика (26 февраля 1147) патриарший престол пустовал до декабря 1147 г.

На соборе 1147 г., проходившем в киевском кафедральном соборе Св. Софии, присутствовало (по разным источникам) семь или девять епископов: Онуфрий Черниговский, Феодор Белгородский, Евфимий Переяславский, Дамиан Юрьевский, Феодор Владимиро-Волынский, Нифонт Новгородский, Мануил Смоленский, а также, возможно, еще двое: Иоаким Туровский и Косьма Полоцкий. При этом мнения резко разделились. Епископ Нифонт Новгородский решительно выступил против избрания митрополита собором епископов, считая это противозаконным, а после избрания, ссылаясь на некое «рукописание» прежнего киевского митрополита Михаила, отказался служить вместе с Климентом в Софийском соборе и поминать его имя во время ектений. В этом Нифонта поддержали Мануил Смоленский и, возможно, Косьма Полоцкий. Однако большинство участников собора высказалось за избрание Климента. Решающий аргумент нашел черниговский епископ Онуфрий. «Азъ сведе, — передает его слова летописец, — достоить ны поставити, а глава у насъ есть святаго Климента (св. Климента, папы римского, принявшего по преданию мученическую смерть ок. 101 г.; его мощи были вывезены в Киев князем Владимиром Святым из Херсонеса. — А. К.), якоже ставять греци рукою святаго Ивана (Иоанна Крестителя. — А. К.)». По всей вероятности, Онуфрий и другие участники собора могли ссылаться на 1-е правило Апостольского собора («два или трие епископы да поставляють единаго епископа»), однако пример с «рукой святаго Ивана» кажется совершенно неуместным: Византийская церковь не знала такого способа поставления архиереев.

Решение собора вступило в силу 27 июля 1147 г.: «тако сгадавше, — свидетельствует летописец, — епископи [г]лавою святаго Климента поставиша митрополитомъ». Впрочем, с самого начала Климент не имел должного авторитета не только во всей Руси, но даже в Киеве.

Так, во время беспорядков в Киеве 19 сентября того же года митрополит напрасно пытался воспрепятствовать киевлянам расправиться с князем-иноком Игорем Ольговичем: несмотря на все его уговоры толпа выволокла Игоря из церкви и растерзала его. Утром следующего дня оказавшиеся в Киеве новгородцы поведали Клименту о знамении, случившемся над телом князя; «митрополитъ же запрети, да никому же не поведять, но повеле потаити такую благодать Богу явлешю над ним». В тот же день он посылает Ананию, игумена киевского Федоровского монастыря, и тот перевозит тело Игоря из церкви Св. Михаила в киевский Симеоновский монастырь, где и погребает.

В своем послании иноку Фоме Климент писал, что не стремился к власти, но подчинился обстоятельствам и Божьей воле. Однако само послание показывает его человеком волевым и решительным, старающимся утвердить свою точку зрения и убедить оппонента в собственной правоте. Между тем избрание Климента на кафедру привело к расколу Церкви: часть иерархов, и прежде всего Нифонт Новгородский, так и не подчинились соборному решению и не признали нового митрополита. «Онъ же на ня про то тяжко сердце имея», — пишет летописец.

В борьбе со своими противниками Клименту приходилось прибегать к помощи великого князя Изяслава Мстиславича. Так, в 1149 г. он вместе с Изяславом вызвал в Киев новгородского епископа Нифонта и насильно заточил его в Киево-Печерский монастырь. Новгородец Кирик свидетельствует о том, что между Нифонтом и Климентом проходили беседы, на которых в том числе затрагивались вопросы канонического права, причем Климент, похоже, охотно прислушивался к мнению своего оппонента. Однако все усилия митрополита склонить на свою сторону новгородского епископа оказались тщетными: Клименту же «мучащюся с ним и научащю на нь Изяслава и своя поборники, не може ему успети ничтоже». Более того, Нифонт получил поддержку со стороны константинопольского патриарха Николая IV Музалона (1147—1151), который в своем послании именовал Климента «злым аспидом», «иже без нашего благословения взял на ся Киевскую митрополию своим изволением». Климент пытался склонить на свою сторону (и тоже безуспешно) еще одного епископа — Мануила Смоленского, о котором летописец говорит, что тот «бегалъ перед Климомъ». При этом права Климента на митрополию не признавали и политические противники Изяслава Мстиславича — в первую очередь, суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий.

В условиях столь сильной церковно-политической оппозиции Климент мог осуществлять свои функции главы Русской церкви лишь в тех областях, где признавалась власть великого князя Киевского Изяслава Мстиславича. Когда же в августе 1149 г., после сокрушительного поражения от Юрия Долгорукого у Переяславля (23 августа), Изяслав вынужден был бежать из Киева во Владимир-Волынский, Климент последовал за ним.

Перипетии борьбы за киевский стол между Изяславом и Юрием полностью отражаются на судьбе митрополита Климента. Весной 1151 г. он возвращается в Киев вместе с Изяславом Мстиславичем. В конце мая или июне того же года, после победы князей Изяслава и Ростислава Мстиславичей и их дяди Вячеслава Владимировича над Юрием на реке Руте, митрополит, а также «святители съ хресты… и игумени честьнии и попове и мно[го]е множьство святитель» «с великою честью» встречают победителей в Киеве.

Смерть великого князя Изяслава Мстиславича (в ночь с 13 на 14 ноября 1154) по существу обрывает карьеру Климента Смолятича. Мы не знаем, когда именно он покинул Киев — то ли после прихода в город князя Ростислава Мстиславича, ставшего соправителем недееспособного Вячеслава Владимировича (ноябрь — декабрь), то ли после смерти Вячеслава (конец декабря 1154 — начало января 1155), то ли после скорого поражения Ростислава от черниговского князя Изяслава Давыдовича в начале 1155 г. Во всяком случае, переговоры с победителем от имени киевлян ведет каневский (юрьевский) епископ Дамиан, что свидетельствует об отсутствии к тому времени митрополита в Киеве.

Летом 1156 г. из Константинополя прибывает новый митрополит грек Константин, которого встречают в Киеве великий князь Юрий Владимирович Долгорукий и епископы Мануил Смоленский и Косьма Полоцкий (Нифонт умер в Киеве 21 апреля того же года, так и не дождавшись его приезда). По прибытии в Киев греческий иерарх принял самые жесткие меры против своего соперника: вместе с епископами он «испровергъши Климову службу и ставления и створивше божественую службу… а потомъ и дьякономъ ставление отда, иже бе Климъ ставилъ митрополитъ, писаша бо к нему рукописание на Клима». Иными словами, были дезавуированы все действия Климента Смолятича как митрополита, объявлены недействительными все посвящения им в священнический и диаконский сан, и только после письменного осуждения Климента («рукописания») диаконы и священники могли быть утверждены в своих должностях. Церковному проклятию подвергся не только Климент Смолятич, но и его покойный покровитель, великий князь Изяслав Мстиславич. Впрочем, и власть Константина признали не на всей территории Киевской митрополии. По всей вероятности, Климент пребывал во Владимире-Волынском, где княжил сын Изяслава Мстислав и где его по-прежнему считали митрополитом.

22 декабря 1158 г. Мстислав Изяславич захватил Киев, и Климент, по-видимому, вернулся в Киев вместе с ним. Начались долгие переговоры между Мстиславом и его дядей, смоленским князем Ростиславом Мстиславичем, относительно возможности занятия последним киевского престола. Главным условием, выдвинутым Ростиславом, стало удаление с кафедры Климента. «Не хочю Клима у митропольи видити, — заявлял Ростислав племяннику, — [зане не] взялъ благословения от Святыя Софья и от патриарха». И хотя Мстислав «крепко пряшеся по Климе» (ибо не мог простить Константину анафемы в отношении своего отца) и именно по этой причине переговоры затянулись, ко времени вступления Ростислава на великокняжеский стол (12 апреля 1159) Климента в Киеве уже не было. Князья договорились на том, что ни Клименту, ни Константину «не сести… на столе митрополитьстемь», но «иного митрополита привести им исъ Царягорода».

Последний поворот в драматической судьбе Климента Смолятича произошел в 1162—1163 гг. К тому времени умерли не только соперник Климента Константин I (1158/59), но и сменивший их обоих на кафедре грек Феодор (май — июнь 1162?); и великий князь Ростислав Мстиславич предпринял последнюю попытку восстановить Климента на митрополии (разумеется, при условии получения им благословения у патриарха). Весной 1163 г. он «отрядил» с этой целью в Константинополь посольство во главе с боярином Гюрятой (Георгием) Семковичем. Однако Ростислав опоздал: в Константинополе успели поставить на киевскую кафедру нового митрополита, грека Иоанна IV, и тот вместе с «царевым послом» встретился с Гюрятой у Олешья (в низовьях Днепра), откуда проследовал в Киев, причем император прислал Ростиславу «дары многи». Ростислав, хотя и с неохотой, все же согласился отказаться от кандидатуры Климента и признать Иоанна. По уникальному свидетельству В. Н. Татищева (в Ипатьевской летописи здесь пропуск), он сделал это лишь с тем условием, что «впредь, ежели патриарх без ведома и определения нашего противо правил святых апостол в Русь митрополита поставит, не токмо не приму, но и закон зделаем вечный избирать и поставлять епископом руским с повеления великого князя». Впрочем, не исключено, что историк XVIII в. восстановил имеющийся в летописи пропуск исходя из представлений своего времени.

Это последнее упоминание о Клименте Смолятиче в источниках. О его дальнейшей судьбе ничего не известно. Имя его отсутствует в позднейших перечнях киевских митрополитов.

Климент Смолятич занимался активной литературной деятельностью. Известно о его послании к смоленскому князю Ростиславу Мстиславичу, о котором говорили, будто оно написано «по-философски» («философ ся творя»), в чем Клименту приходилось оправдываться. До нас, однако, дошло единственное бесспорно принадлежащее ему произведение — ответное послание смоленскому пресвитеру Фоме («Послание, написано Климентом, митрополитом рускым») — фрагмент переписки между Климентом и Ростиславом Смоленским, в которую включились образованные книжники смоленского князя. Оно было написано еще при жизни великого князя Изяслава Мстиславича, т. е. между 1147—1154 гг. Хотя в послании речь идет главным образом о богословских проблемах (в частности, возможности расширительного, аллегорического толкования Священного Писания), основная цель Климента очевидна — снять выдвигаемые против него обвинения в тщеславии и славолюбии. Обращают на себя внимание «нестяжательские» идеи Климента, явно осуждающего тех, «иже прилагают домъ к дому, и села к селомъ, изгои же и сябры, и бърти, и пожни…». «От нихже окааный Климъ зело свободен, — пишет он сам о себе. — Нъ за домы и села и борти и пожни, сябръ же и изгои — землю 4 лакти, идеже гроб копати…»

К сожалению, послание сохранилось в испорченном виде: отдельные части перепутаны местами, к тому же, как явствует из заголовка, послание было истолковано неким «Афанасием мнихом», а потому трудно судить, что в сохранившемся тексте принадлежит Клименту, а что его позднейшему истолкователю. Попытки реконструировать первоначальный авторский текст Послания Климента предприняли издававшие памятник В. В. Колесов и Н. В. Понырко.

Клименту Смолятичу приписывают и некоторые другие сочинения, сохранившиеся в древнерусской письменности (Поучение «в неделю сыропустную», «Слово о любви»), но, кажется, без твердых оснований. Кроме того, в изложении новгородского иеромонаха Кирика сохранились ответы митрополита Климента на некоторые вопросы канонического характера или его реплики по поводу ответов новгородского архиепископа Нифонта.

Источники

Никольский Н. К. О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII века. СПб., 1892; Понырко Н. В. Эпистолярное наследие Древней Руси. XI—XIII вв. Исследования, тексты, комментарии. СПб., 1992. С. 94—148; Библиотека литературы Древней Руси: Т. 4: XII в. СПб., 1997. С. 119—141 (перев. Н. В. Понырко).

Полное собрание русских летописей: Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 315, 316—318; Полное собрание русских летописей Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 1998. Стб. 340—341, 347, 349—354, 383, 441, 476, 484, 485, 503—504, 522 (под 6672 ультрамарт.), Приложения. С. 27 (Ермолаевский список); Полное собрание русских летописей Т. 9. С. 206; Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов / Изд. подг. А. Н. Насонов. М.; Л., 1950. С. 28; Русская историческая библиотека: Т. 6. Изд. 2-е. СПб., 1908: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Стб. 29, 31—33, 52 («Вопрошание Кирика»).