Игорь Старый

ИГОРЬ, по летописи сын Рюрика, основателя династии русских князей, князь Киевский (ум. 945?).

Происхождение Игоря от Рюрика вызывает у историков определенные сомнения, прежде всего, из-за хронологии их жизни. По мнению ряда исследователей, именно Игоря (вошедшего в русскую историю с прозвищем «Старый» — т. е. «старейший») с наибольшей вероятностью следует считать подлинным родоначальником династии киевских, а затем и московских великих князей. В этом отношении показательно, что в памятниках XI века, в частности в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона, «Памяти и похвале князю Русскому Владимиру» Иакова мниха и Церковном уставе князя Владимира, именно Игорь, а не Рюрик, назван предком русских князей Владимира, Ярослава и их потомков. Показательно и то, что в знаменитой хронологической выкладке «Повести временных лет» под 852 годом, предваряющей летописное изложение событий по годам, также ничего не сообщается о Рюрике, а начало собственно русской истории отсчитывается от Олега и Игоря. Как полагают, эта хронологическая выкладка отражает тот этап формирования летописи, когда в ней еще отсутствовала собственно летописная, погодная «сетка», разбивка повествования по годам. Превращение Игоря в сына Рюрика, как можно думать, произошло позднее, уже на следующем этапе формирования летописного текста, и представляет собой не что иное, как искусственное построение позднейшего летописца, отвечающее основной идее русской летописи, как она выражена в «Повести временных лет», — идее единства всего княжеского рода и его исключительных прав на владение Русской землей.

Точная дата рождения Игоря неизвестна. Никоновская летопись (составлена в XVI веке) называет 865 год; в других поздних источниках приводятся иные датировки. По утверждению авторов т. н. Воскресенской летописи (также XVI век), ко времени смерти Рюрика (879) Игорю было два года; получается, что он родился в 877 году. Известно, однако, что после своей смерти Игорь оставил малолетнего сына Святослава, т. е. умер, во всяком случае, не совсем уж преклонным старцем. Перед нами очевидное противоречие, разрешить которое можно двояким способом: либо Святослав ко времени смерти отца не был столь мал, как рассказывает об этом летопись (именно так считают некоторые историки), либо «ранние» даты биографии Игоря выведены искусственно и имеют своей целью хронологическую «привязку» Игоря к биографии его предполагаемого отца Рюрика. Последнее, между прочим, находит некоторое подтверждение при внимательном анализе источников.

Согласно рассказу «Повести временных лет», перед самой своей смертью (879) княживший в Новгороде Рюрик отдал Игоря «на руки» своему родичу Олегу, которому и поручил «княжение», т. е. власть над всеми принадлежавшими ему землями. Политическая биография Игоря, еще ребенка, начинается, по летописи, с 882 года, когда Олегу удалось завоевать Киев, названный с того времени «матерью городам русским». Хитростью Олег сумел захватить правивших в Киеве Аскольда и Дира. «Вы неста князя, ни рода княжа, — заявил им Олег, — но аз есмь рода княжа»; и, подняв над собой Игоря, добавил: «А се есть сын Рюриков». С этого времени начинается правление Олега, продолжающееся долгие 33 года (заметим: вполне «эпическая» цифра). По летописи, всё это время Игорь номинально считался киевским князем, но во всем был послушен своему родственнику: «хожаше по Олзе и слушаша его». По версии Новгородской Первой летописи младшего извода, Олег, напротив, являлся лишь «воеводой» Игоря, однако этой версии явственно противоречит текст русско-византийского договора 911 года, в котором Олег именуется «великим князем русским», а имя Игоря, напротив, отсутствует. Отметим также, что настойчивое указание на «детскость» Игоря, пребывающего «при Олеге», многократно повторяется в летописи: в статьях 879, 882, 903 и 907 годов, то есть на протяжении почти тридцати лет!

Под 903 годом летопись сообщает о «возмужании» Игоря и о его женитьбе на Ольге, приведенной ему «от Пскова» (по некоторым летописям, тем же Олегом), однако этот брак — с учетом малолетнего возраста сына Ольги Святослава в 40-е годы X века — может быть отнесен к более позднему времени. Тем более что и после него по-настоящему действующим лицом во всех описываемых событиях русской истории остается Олег; участие же в них Игоря никак не прослеживается. В частности, его имени нет в тексте включенных в «Повесть временных лет» русско-византийских договоров 907 и 911 годов.

Править Русской землей Игорь начинает после смерти Олега. Согласно «Повести временных лет», это произошло в 912 году; согласно Новгородской Первой летописи младшего извода — в 922-м. Само наличие противоречивых показаний источников свидетельствует о том, что подлинная дата смерти Олега (и, соответственно, вокняжения Игоря) не была известна их авторам. Если же внимательнее приглядеться к летописному рассказу о первых десятилетиях самостоятельного княжения Игоря, то легко увидеть, что почти все описанные в нем события дублируются в дальнейшем повествовании и как бы искусственно «растянуты» во времени.

Так, под 913 годом киевский летописец, автор «Повести временных лет», сообщает об отпадении от власти Игоря древлян, а под следующим, 914 годом — о его походе на них и установлении дани, «больше Олеговой». Подробности древлянского похода он не приводит, зато они имеются в Новгородской Первой летописи младшего извода, где сам поход — в соответствии с принятой хронологической сеткой княжения Игоря — датирован 922 годом. Оказывается, победив древлян, Игорь передал «древлянскую дань» своему воеводе Свенельду, и это вызвало явное недовольство Игоревой дружины: «Се дал единому мужу много». Дальше в Новгородской летописи — зияющий провал: следующие 17 летописных статей (до 940 года) оставлены пустыми. А под 942 годом, как будто и не прошло стольких лет, вновь сообщается о передаче всё той же древлянской дани воеводе Свенельду!

Автор «Повести временных лет» о подоплеке древлянских событий не знает. Но под еще более поздним 945 годом он также говорит о возмущении Игоревой дружины Свенельдом, что и становится поводом для последнего похода Игоря на древлян.

Еще более удивительна хронология войны Игоря с уличами (угличами). В «Повести временных лет» о ней ничего не сообщается. Новгородский же летописец приводит сведения о двух походах Игоря на уличей. Первый датирован тем же 922 годом, что и поход на древлян, причем уличская дань, как и древлянская, также досталась Свенельду. Большая часть уличской земли была покорена, но война затянулась: войско Игоря в течение трех лет осаждало главный город уличей Пересечен и едва сумело взять его. Затем к событиям уличской войны новгородский летописец возвращается под 940 годом, спустя восемнадцать лет. И сообщает при этом опять-таки совершенно то же, о чем рассказывал раньше: как выясняется, именно в этом, 940 году «яшася (дались. — А. К.) уличи по дань Игорю, и Пересечен взят бысть. В се же лето дасть дань на них Свенельду». Дублирование обоих известий очевидно. Одно и то же событие — война с уличами — «растянуто» на восемнадцать лет, хотя, по прямому свидетельству летописца, война продолжалась три года. И если Пересечен, осаждавшийся в течение этих трех лет, был взят лишь в 940 году, то получается, что первый уличский поход на самом деле имел место в 938 году (согласно «включенному» счету лет, принятому в древней Руси). Это обстоятельство имеет немаловажное значение для определения примерного времени вокняжения Игоря — ведь, по относительной хронологии летописца, уличская война (равно как и древлянская) началась вскоре после того, как Игорь стал полноправным киевским князем. А значит, начало его самостоятельного княжения в Киеве может быть отнесено ко времени немногим более раннему, чем 938 год

Помимо этих известий, «Повесть временных лет» сообщает также о мире с печенегами (под 915 годом) и о войне с ними же (под 920 годом). Но и эти сюжеты находят продолжение в событиях 940-х годов, когда, по свидетельству византийских и русских источников, имел место союз Руси с печенегами. Больше того, повествуя о княжении в Киеве сына Игоря Святослава, летописец под 968 годом сообщает о том, что «придоша печенези на Русскую землю первое», — а эти слова прямо противоречат утверждению того же летописца о первом появлении половцев на Руси при Игоре в 915 году

Конкретная политическая деятельность Игоря как правителя Русского государства становится заметной с начала 40-х годов X века, причем не только для русского летописца, но и для современников-иностранцев, упоминающих его имя.

Летом 941 г. Игорь начал войну с Византийской империей. Не исключено, что его поход на Царьград объяснялся завершением срока действия предыдущего русско-греческого договора, заключенного Олегом.

По сведениям византийских (Хроника Продолжателя Феофана, Хроника Иоанна Скилицы, «История» Льва Диакона и др.) и повторяющих их русских источников («Повесть временных лет»), русский флот насчитывал 10 тысяч кораблей, или «скедий», однако эта цифра представляется явно завышенной. По-видимому, ближе к истине другой хронист — современник событий итальянский (лангобардский) писатель и дипломат Лиутпранд, епископ Кремонский, по словам которого флот «короля руссов» Игоря насчитывал более тысячи судов. 11 июня 941 года в морском сражении у маяка Фарос (вероятно, близ южного выхода из Босфора в Пропонтиду —Мраморное море) русский флот потерпел поражение, причем решающую роль в победе греков сыграл так называемый «жидкий огонь» — горючая смесь на основе нефти с использованием смолы, серы и селитры, которую выбрасывали в сторону вражеских кораблей с помощью специальных бронзовых сифонов; смесь эта могла гореть на воде, что приводило русских в панический ужас. В этом сражении лично участвовал Игорь. После поражения русские укрылись близ восточного, малоазийского берега Босфора и подвергли жестокому разорению Вифинию, а также так называемый Стенон — западный, европейский берег Босфора. О зверствах руссов подробно рассказывают византийские хроники (из древнерусского перевода одной из них — Хроники Георгия Амартола — эти подробности перекочевали и в русскую летопись): «Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена (Стенона. — А. К.), а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в головы железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов»; и т. д.

Военные действия продолжались до осени. Второе сражение, в котором византийским флотом командовал патрикий Феофан, закончилось для русских полным разгромом; решающую роль вновь сыграл «жидкий», или «греческий» огонь, с которым руссы ничего не могли поделать. По свидетельству византийского хрониста X в. Льва Диакона, едва ли с десятком кораблей Игорь вернулся к Киммерийскому Боспору (Керченскому проливу), а оттуда к Киеву.

Сразу же по возвращении домой Игорь стал готовиться к новому походу на Царьград — «хотя мстити себе», по выражению летописца. Поход состоялся в 944 году. (Отметим, что сведения о нем имеются только в русских летописях. Византийские источники ничего о нем не сообщают — и это обстоятельство дало основание историкам усомниться в том, что вторая война Игоря с греками вообще имела место, а не является домыслом летописца.) Игорь привлек к походу варягов, т. е. наемников-скандинавов; также в состав его войска вошли киевские поляне, новгородские словене, смоленские кривичи и тиверцы (жившие в Поднестровье). Кроме того, Игорь нанял печенегов. На этот раз войско князя двигалось сушей. Однако до военных действий дело не дошло. Византийцы предпочли откупиться, отправив навстречу войску посольство, которое встретило Игоря на Дунае, у границы Византийской империи. Дорогие подарки были посланы и печенегам, очевидно, с целью отвадить их от союза с Русью. После совета с дружиной Игорь согласился на мир. Он отправил печенегов воевать Болгарию (или, скорее, они сами ушли от него), а сам, приняв дары от греков («злато и паволоки, и на вся воя», то есть на все войско), вернулся в Киев.

Итогом войны стало заключение нового договора между Византией и Русью. Договор этот развивал положения прежнего русско-греческого договора 912 г., заключенного Олегом, но имел ряд менее выгодных для Руси положений. Список договора читается в «Повести временных лет» под 945 г., однако сам договор был заключен в 944 г., не позднее декабря (16 декабря 944 г. был свергнут император Роман I Лакапин, который и заключал договор вместе со своими сыновьями-соправителями Стефаном и Константином). Согласно договору, Русь входила в число союзников Византийской империи и обязывалась оказывать ей военную помощь в случае нападения врагов. Обеспечивались и торговые интересы Руси. Договор 944 г. знаменателен еще и тем, что в нем впервые упоминаются христиане, состоявшие в княжеской дружине и пользовавшиеся равными правами с язычниками, а также киевская «соборная» церковь Святого Ильи, в которой «хрестеяная Русь» (т. е. дружинники-христиане) приносили присягу. Это свидетельствует о значительном распространении христианства в древнем Киеве при князе Игоре, а возможно, и о сочувственном в целом отношении князя к христианской вере.

К концу княжения Игоря, а именно к 944/45 году, относится известный из восточных источников поход русов в Азербайджан, на город Бердаа, крупнейший в то время центр Восточного Закавказья. Действуя в союзе с аланами (предками нынешних осетин) и лезгинами, русы овладели городом и попытались утвердиться в нем, однако начавшаяся в их рядах эпидемия какой-то болезни (дизентерии?) заставила их вернуться восвояси. Русские источники, однако, ничего не знают об этом походе, что дает основание усомниться в причастности к нему киевского князя.

Последним событием в жизни Игоря стало его участие в традиционном «полюдье» — сборе ежегодной дани — у древлян. Князь отправился в Древлянскую землю осенью 945 года (менее вероятна дата 944 год). В «Повести временных лет» сохранился яркий рассказ о его смерти, к которой косвенным образом оказался причастен его воевода Свенельд. Дружина Игорева, рассказывает летописец, начала жаловаться князю: «Отроци Свеньлъжи изоделися суть оружьем и порты, а мы нази; поиди, княже, с нами в дань, да и ты добудеши и мы». Собрав обычную дань (ранее, как мы помним, порученную тому же Свенельду), Игорь не успокоился и, отпустив большую часть дружины, вновь вернулся к древлянам, «желая больша именья». Однако возле города Искоростень древляне со своим князем Малом истребили остаток дружины Игоря, а самого его убили как нарушившего обычай. «Аще ся въвадить волк в овце, — говорили они будто бы между собой, — то выносить все стадо, аще не убьють его: тако и се, аще не убьем его, то вся ны погубить». По свидетельству Льва Диакона, древляне (византиец ошибочно именовал их «германцами») привязали Игоря к стволам двух склоненных к земле деревьев и разорвали его тело надвое.

Из жен Игоря известна лишь одна — княгиня Ольга, игравшая особую роль в Киеве как при жизни Игоря (в договоре 944 г. имя ее посла упомянуто на третьем месте, после имен послов самого Игоря и его сына Святослава), так и, особенно, после его смерти, когда она становится правительницей Русского государства. Именно Ольге удалось отмстить древлянам за смерть мужа и покорить их землю. Из сыновей Игоря летописи известен лишь один — Святослав, хотя вполне возможно, что у князя имелись и другие сыновья, возможно, от других жен. (В «Истории Российской» В. Н. Татищева упомянут сын Игоря Глеб, казненный братом Святославом за покровительство христианам, но эти сведения признаются недостоверными.)

ИСТОЧНИКИ:

«Повесть временных лет»; Летописи: Лаврентьевская, Ипатьевская, Новгородская Первая младшего извода.

Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Изд. подг. Я. Н. Любарский. СПб., 1992; Константин Багрянородный. Об управлении империей: Текст, перевод, комментарий / Под ред. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева. М., 1989; Лев Диакон. История / Пер. М. М. Копыленко; коммент. М. Я. Сюзюмова, С. А. Иванова. М., 1988; Лиутпранд Кремонский. Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь / Перев. и коммент. И. В. Дьяконова. М., 2006.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру