Образ Ивана Грозного в народной поэзии Арзамасского края

***

В деревне Торшове жил мужик богатый,

Сгребал он деньги лопатой.

Званье ему Вачайка.

Дочь у него была Сашенька.

Сама собой маленька,

Лицом беленька,

Волосом русенька.

Сидела Сашенька со своими подружками в теплой бане.

Коя хвалилась одеждой,

Коя хвалилась работой.

– Ох, вы красные девушеньки,

Милые подруженьки,

Нашли чем величаться;

Я бы, красная девушка,

Казань-город взяла,

В три часа подобрала.

Какой есть государь, –

Семь лет берет,

А все еще не возьмет.

Я бы, красная девушка,

Своим девичьим умом в три часа взяла,

Не хитростью, не мудростию, –

Своим девичьим умом взяла бы.

Тут государевы драгуны подслушивают,

Великому государю доказывают.

Через трои сутки государь за Сашенькой присылает,

Через своих драгунов на шестнадцати тройках

К себе вызывает.

Подъезжают к Вачайкину двору высокие повозки,

Останавливаются у его ворот зеленые коляски.

Сидит Сашенька у красного окошка,

Вышивает узорья калканы.

Глядит и сама кричит:

– Ой, тятяй, тятяй, батюшка!

Что это за солдаты?

Что это за драгуны в высоких повозках,

В зеленых колясках

К нашему двору подъехали,

У наших ворот встали.

– Зачем же вы приехали?

– За твоей дочкой за Сашенькой.

Увезем твою дочку к великому государю.

Она собой хвалилась,

Над государем посмеялась.

– Родимый батюшка,

Сули им два ста,

А мало – три ста.

– Дурак, мужик, Вачайка,

Мы два ста и три ста возьмем,

А Сашеньку-то к государю увезем.

Срядилась Сашайка,

Входила в зеленую повозку.

Сашеньку привозят к великому государю,

На лицо приводят.

– Ох, ты, красная девка,

Богатого отца дочь,

Сама ты собой хвалилась,

Надо мной смеялась,

Чем ты хвалилась?

Прочь от меня поди,

Чем хвалилась, то сотвори.

– Батюшка, великий государь,

Дай мне пятьдесят человек с человеком,

Дай мне с порохом пятьдесят бочонков с бочонком.

По Казанскую стену низко

Накатала Сашенька

Пятьдесят бочонков с бочонком,

Воткнула Сашенька в каждом бочонке

По восковой свечке в порох.

Сама взяла свечку,

Государю другую.

– Ох ты, красная девка,

Полтора часа жить тебе.

Как скоро свечки сгорят под землей,

То голова твоя с плеч долой!

– Батюшка, великий государь,

Поди на восток бога помолим.

Земной поклон положим.

Наружные свечки сгорели,

А Казань взять еще не успели.

– Ох ты, красная девка!

Голову сниму с тебя долой,

Что насмеялась надо мной!

– Но великий государь,

На воле свечки горят скорей,

Нежели как они тают под землей.

Дошли свечки до каждого бочонка:

Взяло Казань рвать,

Взяло стену метать.

Государь говорит:

 – Ох, ты, красная девка,

Стоит тебя миловать?

Чем же тебя жаловать?

– Прошу тебя, великий государь,

Меня, пожалуй, ничем не жалуй.

Позволь твое лицо колоти,

На лбах носити;

К отцу, к матери отпусти,

На родину вели меня отвезти.

И отвезли Сашеньку домой

На высоких повозках,

На зеленых колясках.

 

 

В примечании к тексту песни Мельников-Печерский указывает следующее: "Мордовки прокалывают серебряные монеты и носят их на лбу. Повсеместно у мордвы предание, что Иоанн Грозный во время Казанского похода за службу мордвы дозволил женам их прокалывать монеты и носить на себе".

 

Эта песня является убедительным подтверждением того, что мордва активно участвовала во взятии Казани. Исследователи мордовского фольклора отмечают, что "мордовские эпические песни "На горах-то было на Дятловых" и "Саманька" (более распространенный вариант "Сашайки") изображают сближение мордовского народа с русским духовно, идейно".

 

В статью "Путь Иоанна Грозного" Мельников-Печерский включил фрагмент из широко распространенной песни об Иване Грозном, в порыве гнева отправляющем на казнь своего сына. Вступительная ее часть посвящена Казанскому походу:

 

***

Грозен был воин-царь наш, батюшка.

Первый царь Иван Васильевич.

Он вывел Перфила из Новгорода,

Не вывел измену в каменной Москве,

Тут царское сердце разгоралося

Пуще огня, пуще полымя:

И глядит государь-царь неласково –

И прячутся бояре: за старого малый,

И хоронятся бояре: малый за старого.

И воскликнул царь громким голосом:

"Ой вы, гой еси, слуги верные,

Слуги верные, неизменные,

Кто идет со мной под Казань-город?

Кто сослужит службу верную,

Службу верную, неизменную?"

Не сыра земля всколыхалася,

Не дубравушка расшаталася,

То идут бояре, слуги верные,

На тою службу, на царскую.

Все в наряде большом, в светлом, в золоте.

И кони у всех обряжены,

Сабли вострые изготовлены,

И доспехи ратные снаряжены.

И веселье на всех так и светится.

И пошел воин, царь наш, батюшка,

Первый царь Иван Васильевич,

Сквозь дремучий лес с войском-силою.

Через всю землю мордовскую.

Себе царство взял Казанское,

Мимоходом – Астраханское.

 

 

П.И. Мельников-Печерский, комментируя эту песню, пишет, что "добрый народ наш не помнит лиха про своих государей, и в этой песне не погибает царевич. Скуратову отдано повеление казнить его, но боярин князь Пожарский сохраняет царского сына. Так в народной песне соединилась память о спасении Русского царства Пожарским с именем Грозного - единственного из царей допетровской России, которого имя помнит здешний народ".

 

 

Страница 4 - 4 из 5
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru