Образ Ивана Грозного в народной поэзии Арзамасского края

Как мордву крестили

Крестили-то нас при Иване Грозном, как он с Казанью войну вел.

Во что мы раньше верили, уж этого никто не скажет точно. Говорили — в лес ходили молиться деревьям. Кланялись им и говорили: "Вот, мол, мы пришли молиться двое за двоих..."

А тут конные понаехали. Крестить начали, указ такой вышел, что мордва должна быть вся крещеная.

У нас тут, за селом Вечкусовом, речка есть маленькая, Туборга. Вот в эту речку, в это болото всех загоняли кнутами. Едут на конях, кнутами хлещут, кричат — гонят... И поп тут рядом едет.

А народу-то страшно. Слезы, крик стоит!

И люди уже в воде, кресты на них поп вешает. А мы-то, мордва, боимся:

"Вай-вай, куриную ногу повесили на шею-то, вай-вай!"

Вот что старики рассказывали.

В фольклоре современных нижегородских татар, потомков мишарей, возможных участников Казанского похода, процесс христианизации, подчас принудительной, изображен в достаточно мрачных тонах.

Мурзицы

Во времена завоевательных походов Ивана Грозного в этом селе жили татары и мурзы. Войска царя Грозного разрушили село, подавляя всякого рода сопротивление. Людей насильно крестили, а тех, кто отказывался от крещения, уничтожали. Так был заживо закопан в землю мурза, отказавшийся креститься. В его честь село называется "Мурзицы".

Иван Грозный в селе Мурзицы

В Мурзицах есть речка, которая называется "Киша". Во время завоевания села царскими солдатами погибло много народа. Говорят, что речка Киша была красной от пролитой крови. Страшные это были дни, ничего не скажешь.

О поселенцах

Когда царские солдаты стали крестить жителей Мурзиц, многие женщины забирали своих детей и бежали в ближайшие леса и селения. В нашем селе (Красная Горка) тоже жили поселенцы, сбежавшие от насильственного крещения. Кроме того, говорят, что сначала беглецы из Мурзиц жили в лесу, который рос тогда на западных окраинах Красной Горки. Сейчас на месте этого леса только болото, которое по-татарски называется "Озын саз", что в переводе означает "Длинное болото".

Приведенный выше материал представляет лишь одну разновидность фольклорных произведений, которую принято называть народной прозой. К сожалению, можно констатировать, что жанр исторической песни к настоящему времени повторяет судьбу своего предтечи – жанра былин. И уже не услышишь "на широких полянах арзамасских" песен об Иване Грозном, широко бытовавших в середине XIX века, когда их записывали собиратели местного фольклора. Редкой удачей считается запись исторической песни или ее фрагмента, восходящей к эпохе Казанского похода.

Исключение составляет, пожалуй, одна песня, широко распространенная в крае. Ее популярность объясняется тем, что она в результате сокращения объема и смещения акцента с истории на взаимоотношения парня и девушки перешла в разряд бытовых песен. Речь идет об известной песне "Соловей кукушку уговаривал", записанной во множестве вариантов.

В действительности же, эта песня восходит к эпохе Ивана Грозного и рассказывает о переселении людей из разных мест Руси на земли, дарованные участникам Казанского похода. Судя по песне, переселенческая политика не пользовалась поддержкой народа. Эта песня известна повсеместно в России, но, по оценке исследователей, особенно популярна в южных районах Нижегородской области. Кроме русских, есть варианты и на мордовском языке.

В варианте, записанном в 1992 году от 91-летней жительницы села Туртапка Выксунского района Рыжовой Марии Александровны, первая часть исторической песни, впоследствии ставшая основой позднейшей бытовой песни, почти не представлена, зато сохранилась та ее часть, в которой отражены события эпохи Казанского похода.

Соловей кукушку уговаривал...

Соловей кукушку уговаривал,

Уговаривал, все обманывал:

– Полетели, кукушка, во темны леса,

Мы совьем с тобой тепло гнездышко...

Молодец девицу подговаривал:

– Поедем, девица, во Казань-город –

Казань-город на красе стоит,

На красе стоит, на крутой горе;

Казаночка-речка медова течет,

Мелки ключики – зелено вино,

По лугам-лугам трава шелкова,

По горам-горам цветы алые,

Цветы алые, все лазоревые...

– Не обманывай, добрый молодец.

Я сама давно про то ведаю,

Что Казань-город на костях стоит,

Казаночка-речка кровава течет,

Мелки ключики – горючи слезы,

По лугам-лугам все волосы,

По крутым горам все головы

Молодецкие, все стрелецкие...

Для более полного представления о песенном творчестве нижегородцев, в котором отразилась эпоха Грозного, вновь обратимся к материалам, собранным П.И. Мельниковым-Печерским. В деревне Торшевой, названной по имени проводника мордвина Торши, он записал песню, в которой взятие Казани приписывается дочери Торша по имени Сашайка: