Варяги и варяжский вопрос в судьбе России

В адрес современной исторической науки раздается много упреков, в чем-то справедливых, в чем-то нет. Основная их масса относится к интерпретации истории Отечества ХХ в., мало кого устраивающей как из-за ее чрезмерной политизации, так и из-за отсутствия у специалистов четких ответов по существу задаваемых обществом вопросов. Этих вопросов много, но суть их одна: кто виноват и что делать? Ответы на них, как полагают, лежат лишь в недавнем прошлом, по этой причине ставшим ареной самых ожесточенных споров политиков, ученых, рядовых граждан, буквально стенками идущих друг на друга. Сколько при этом было сломлено копий и разбито сердец? А какие еще грядут горячие баталии?.. Никто не знает. Но можно сказать определенно, что таким широким общественным вниманием вряд ли когда-нибудь будет удостоено далекое прошлое России. Это как при буре на море: на его поверхности вздымаются чудовищные валы, а в глубине вод царит полнейшее спокойствие.

 

Наше общество, постоянно обсуждая сложнейшие перипетии минувшего столетия и с удовольствием смакуя детали из частной жизни его героев и его негодяев, в тоже время совершенно не интересуется своими истоками, видимо, считая, что там мало чего полезного можно найти для практического применения в современных условиях. Но не все измеряется сиюминутной материальной выгодой. Отсутствие внимания к "делам давно минувших дней" непременно накажет ныне живущих, т.к. способствует накоплению и закреплению в общественном сознании чудовищных ошибок и нелепых по своей сути выводов, мешающих истинному возрождению России. Тем более, что фальсификация русской истории не прекращается ни на миг, с конца 80ѕ90-х гг. ушедшего века она неимоверно усилилась, что, впрочем, осталось незамеченном большинством сограждан. Серьезные ученые, обеспокоенные целенаправленным и массированным внедрением в общественную жизнь псевдонаучных теорий, выступали с развернутой критикой взглядов, например, Л.Н. Гумилева, А.Т. Фоменко. Эта критика, к сожалению, не стала достоянием масс, в большинстве своем безучастных к обсуждению проблем, от решения которых не зависит их благосостояние и которые не связаны с копанием в "грязном белье", как к тому их приучили за последние годы СМИ. Но даже в науке обходят молчанием трактовку т.н. "варяжского вопроса", включающего в себя целый блок проблем, принципиально важных для понимания процесса вызревания государственности у восточных славян и механизма взаимодействия Земли и Власти, сбои в котором способны основательно потрясти или даже вовсе уничтожить Россию.

 

Согласно "Повести временных лет" (ПВЛ), варяжская русь, пришедшая "из заморья" и положившая начало Руси, активно участвовала в процессе генезиса Древнерусского государства. Тем самым она придала своеобразный характер этому процессу, а значит, предопределила будущее России. Вместе с тем летопись прямо не говорит, а кто такие варяги и где находилась их родина? Вот почему уже несколько столетий в русской и зарубежной науке вокруг этих вопросов идут жаркие споры, нисколько не потерявшие своей остроты и ныне. Массовое распространение получила при этом норманская теория, согласно которой в варягах видят шведов. Впервые об этом в 1614ѕ1615 гг. сказал шведский историк Петр Петрей1. Затем эту мысль в том же XVII в. развивали его соотечественники Ю. Видекинди, В. Олав, Р. Олоф и другие. Из Швеции варяжский вопрос проникает в работы ученых континентальной Европы, а оттуда - в Россию. В 1735 г. в "Комментариях" Петербургской Академии наук была опубликована статья Г.З. Байера "De Varagis" ("О варягах"), которую обычно рассматривают как положившую начало норманизму. Но Байер был лишь первым, кто перенес норманизм на русскую почву, где он расцвел пышным цветом и где занял господствующее положение. В советское время норманская теория еще больше укрепила свои позиции, хотя она, будучи "освященной" марксизмом, выдавалась за антинорманизм. Сегодня норманизм больше не нуждается в фиговом листочке марксизма. Сегодня пробил его звездный час и его апологеты, не встречая ни малейшего противодействия, с таким рвением перелицовывают историю Киевской Руси, что перед нами предстает уже не славянское государство, а государство скандинавское, эдакая "Великая Швеция" ("det stora Svitjod"), как назвал в 1914 г. Древнюю Русь шведский археолог Т. Арне.

 

Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с воззрениями петербургского профессора Р.Г. Скрынникова, суммировавшего в своих трудах все достижения современного норманизма, доведя их до полнейшего абсурда. В варягах он видит норманскую русь, завоевавшую восточных славян и передавшую им свое имя. Вначале, по его мнению, в Восточной Европе "утвердились десятки конунгов", создавших там недолговечные норманские каганаты. Затем на ее территории сложилась Киевская Русь, по словам профессора, "Восточно-Европейская Нормандия", "норманское Киевское княжество", населенное многочисленными викингами, во главе которого стояли норманские вожди и киевские конунги. Окончательному превращению "норманского княжества в Поднепровье" "в славянское Древнерусское государство" способствовало принятие христианства, совершенное "норманским конунгом" Владимиром Святославичем. Говорит Скрынников об основании норманнами будущего Тмутараканского княжества, а также каких-то "ранних норманских княжеств" в Прикаспии и "норманского герцогства в устье Куры". Походы на Византию, по его словам, это "совместные предприятия викингов". Хазар также разгромили они, благодаря им же произошел перелом в балканской кампании "старшего из конунгов" Святослава. Для руссов, утверждает Скрынников, в середине X в. основным языком оставался скандинавский язык, но они, чтобы управлять, осваивают и славянский язык. Со временем княжеская дружина "забыла собственный язык, саги превратились в славянские былины". Славянские Перун и Велес выступают у почтенного профессора норманскими божествами. Роль восточных славян в их собственной же истории он свел до минимума: они платили дань захватчикам, служили предметом их работорговли, "строили суда для викингов, снабжали их припасами", да еще славянская знать и племенные ополчения участвовали в походах норманнов2.

 

Рассуждения Скрынникова выходят за рамки чисто академической науки и адресованы "самому широкому кругу читателей". Одна из его работ представляет собой учебное пособие, как сказано в аннотации, "для абитуриентов гуманитарных вузов и учащихся старших классов", предназначенное "для углубленного изучения отечественной истории". В ней же подчеркнуто, что "в книге нашли свое отражение новейшие открытия мировой истории". Действительно, домыслами разного рода давно уже полна западноевропейская историография, представители которой профессионально мало разрабатывают раннюю русскую историю. Не утруждая себя доказательствами и выдавая вместо фактов домыслы, они говорят лишь о той истории Руси, которая им мнится и которая им так нравится. Их представления о прошлом нашей Родины, остающиеся на протяжении веков совершенно неизменными, с удивительной легкостью и полнейшей безответственностью воспринимают и тиражируют доморощенные норманисты. Западноевропейские ученые рассматривают Киевскую Русь как часть истории походов викингов и истории Швеции. Еще в 1756 г. немецкий историк О. Далин уверял, что именно шведы послали на Русь принца Рерика, получившего там престол, что именно Швеция с древнейших времен покровительствовала русским, историю которых от Рюрика до Ярослава Мудрого включительно он рассматривал как шведскую историю3.

 

В современных популярных изданиях о викингах утверждается, что "начиная с Рюрика и вплоть до сына Ивана Грозного Федора, эти скандинавы правили самой крупной средневековой державой Европы ѕ Россией", а шведские вожди когда-то стояли во главе Новгорода и Киева. В них же дается характеристика состояния Руси при потомках "викинга Рюрика" ѕ Олега Вещего, Святослава, Владимира, Ярослава Мудрого, а варяжско-русская дружина, появление которой в 80-х гг. X в. при дворе византийского императора связано с именем великого киевского князя и славянина Владимира, названа дружиной наемников-викингов4. Подобные идеи даже получили свое материальное воплощение: в шведском городе Норрчёпинге стоит памятник "первым русским князьям-скандинавам Рюрику, Олегу и Игорю". Но надо сказать, что старанием отечественных скандинавоманов норманнам возведен куда более величественный памятник, в тени которого вершится насилие и глумление над историей Руси. Норманисты, охваченные какой-то навязчивой идеей, настойчиво приписывают русскую историю народу, к которой он не имеет никакого отношения, и неустанно ищут тому все новые и новые "доказательства", в результате чего одна ложь нагромождается на другую. Они действуют так, как исчерпывающе полно сказал в отношении корифеев норманизма С.А. Гедеонов: "Немецкие представители норманского мнения... Байер, Миллер, Тунманн и Шлецер, трудились над древнейшей историей Руси, как над историей вымершего народа". Абсолютно был прав в своем заключении и Ю.И. Венелин, отметивший, что рассуждения Байера о "варягах есть попытка пояснить собственно не русскую, а шведскую древность"5.

 

Громогласный и слаженный хор норманистов, гипнотизирующий податливых слушателей, никак не может скрыть того факта, что народа под именем "русь" никогда не существовало ни в Скандинавии, ни среди скандинавских народов вообще. Никакой скандинавской "Руси" не знают ни саги, ни другие источники. Не связывает варягов со Швецией и главный источник по истории Киевской Руси ѕ ПВЛ. В качестве родины варягов летопись указывает на совершенно иную территорию. В ее недатированной части сказано, что варяги сидят по Варяжскому морю "ко въстоку до предела Симова, по томуже морю седять к западу до земле Агнянски..." Еще в XIX в. было верно определено, что "земля Агнянска" - это территория в низовьях Эльбы, где проживали агло-саксы, т.е. южная часть Ютландского полуострова, занимаемого ныне датчанами. Соседями англов было племя вагров-варинов. Именно они и были собственно варягами. Летопись содержит неоспоримое свидетельство о языке, на котором говорили варяги. Придя в Северо-Западную Русь, они основали здесь города, дав им славянские имена, ѕ Новгород, Изборск и Белоозеро. Будь так, как утверждают норманисты, то эти города носили бы шведские (скандинавские) названия.

 

Впервые родина варягов ѕ южный берег Балтийского моря ѕ прямо была названа в "Сказании о князьях владимирских", возникшем в последние десятилетия ХV века. В нем говорится, что "воевода новгородскы" Гостомысл перед своей кончиной созвал сограждан и сказал им: "Съвет даю вам, да послете в Прусскую землю мудра мужа и призовите князя от тамо сущих родов римска царя Августа рода". Они же шедше в Прусскую землю и обретошя там некоего князя имянем Рюрика, сущя от рода римска царя Августа..." О родине варягов и их этнической принадлежности конкретно сказано в Синопсисе, вышедшем 1674 г. из круга, близкого архимандриту Киево-Печерской лавры И. Гизелю. В Синопсисе Гостомысл советует послать "к варягом, триех братий, иже бяху князи язящнейшии, и в храбрости воинской изряднии, на княжение Русское умолят. Понеже варяги над морем Балтийским, еже от многих нарицается Варяжское, селение своя имуще, языка славенска бяху..."

 

Весьма ценно совершенно позабытое свидетельство Бело-Церковского универсала Богдана Хмельницкого от 28 мая 1648 года. В нем подчеркивается, что "в давных оных веках... силами велечных руссов, из Русии, от помория Балтийскаго альбо Немецкаго собранными, за предводительством князя их и он (Рим. ѕ В.Ф.), был взятый и четырнадцать лет обладаемый..."6 Эта информация о деяниях руссов, вышедших с южного побережья Балтийского моря, позволяет говорить о существовании именно в народном предании традиции, выводившей русь, как и "августианская" легенда, с южного берега Балтики, и которой воспользовались как в универсале, так и при составлении Синопсиса. Говоря об южнобалтийских истоках Руси, Хмельницкий обращался к самой широкой аудитории, хорошо, следовательно, знакомой с этой версией начала Руси. Составители универсала, ставя перед собой сложнейшие цели, должны были в их достижении руководствоваться все-таки не умозрительными, а конкретными идеями, способными увлечь за собой народные массы. В приведенных словах универсала речь идет о времени Одоакра, в 476 г. свергшего последнего императора Западноримской империи и в течение 13 лет владевшего Северной Италией. Историк VI в. Иордан причисляет его к ругам-русам, а в позднем средневековье Одоакр ѕ герой именно славянских исторических сказаний, где чаще всего именуется "русским" князем.

 

Представление о славянстве варягов и об их выходе с южнобалтийского побережья сохранялось на протяжении веков не только на землях бывшей Киевской Руси. Оно широко бытовало в Западной Европе, о чем говорят многие памятники. Важное место среди них занимает заключение посла Габсбургской империи С. Герберштейна, посещавшего Россию в 1517 и 1526 годах. Он сказал, что родиной варягов могла быть только южнобалтийская Вагрия, заселенная славянами-вандалами, которые "были могущественны, употребляли, наконец, русский язык и имели русские обычаи и религию. На основании всего этого мне представляется, что русские вызвали своих князей скорее из вагрийцев, или варягов, чем вручили власть иностранцам, разнящимся с ними верою, обычаями и языком". Как дипломат, Герберштейн побывал во многих западноевропейских странах, в том числе и прибалтийских (в Дании, в Швеции), был знаком с их историей, что и позволило ему установить параллель между Вагрией и Россией, а не между Швецией и Россией.

 

В "Зерцале историческом государей Российских", принадлежавшем руке датчанина Адама Селлия, с 1722 г. проживавшего в России, Рюрик с братьями также выводятся из Вагрии. Здесь важно подчеркнуть, что Селлий являлся сотрудником убежденного норманиста Байера, но это нисколько не отразилось на взглядах датчанина на этнос варягов. Видимо, это объясняется тем, что Селлий был выходцем из г. Тондера, что в Шлезвиге, области, тесно связанной с историей южнобалтийских славян, поэтому он в своем выводе вполне мог опираться на предания своей родины. То, что такого рода предания имели место быть и долгое время бытовали на бывших землях южнобалтийских славян, подтверждает француз Ксавье Мармье, "Северные письма" которого были изданы в 1840 г. в Париже. Побывав во время своего путешествия в Мекленбурге, расположенном на бывших землях славян-бодричей, Мармье записал местную легенду о том, что у короля ободритов (бодричей)-реригов Годлава были три сына ѕ Рюрик Миролюбивый, Сивар Победоносный и Трувор Верный, которые, идя на восток, освободили от тирании народ Русии и сели княжить соответственно в Новгороде, Пскове и на Белоозере7. Таким образом, еще в первой половине ХIХ в. среди давно уже онемеченного населения Мекленбурга сохранялось предание балто-славянского происхождения о призвании трех братьев-славян на Русь, отстоящее от них ровно на целое тысячелетие.

 


Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру