Русская власть в XVII в.: Фрагменты сочинения А. Олеария "Описание путешествия в Московию"

Предисловие, подготовка текста и комментарии Г.В. Талиной

ПРЕДИСЛОВИЕ

Адам Олеарий (1599–1671 гг.), или, Olearius, как он сам себя называл, латинизируя свою фамилию, математик, физик, историк, один из лучших в Европе XVII в. знатоков персидского языка, поэт, участник нескольких посольств, в том числе в Россию. Происходил из Саксонии, служил в Голштинии. Посещал Лейпцигский университет, в 1627 г. стал магистром философии, затем — асессором философского факультета, в 1630–1633 гг. — помощником ректора Николаевской гимназии в Лейпциге. Благодаря Лейпцигским связям стал участником голштинского посольства 1634-го и следующих годов в Россию. Целью посольства было разрешение торговли через Россию с Персией и Индией. Посольство вернулось в Голштинию в 1639 г. Во время пребывания посольства в Москве московский царь предпринял попытку принять Олеария к себе на службу в качестве астронома, но Олеарий отказался, т.к. имел реальную возможность сделать хорошую карьеру в Готторпе (Голштинии). В 1643 г. Олеарий вновь был в Москве, и вновь отказался от предложения служить московскому царю. Он остался в Готторпе верным слугой герцога Фердинанда и его преемника Христиана-Альбрехта. Герцог Фредерик сделал Олеария своим математиком и антикварием, принял его в число своих советников. В 1650 г. Олеарию было поручено управление библиотекой и кунсткамерой. С 1651 г. Олеарий стал членом литературного общества, состоявшего под председательством герцога Саксен-веймарского. Под присмотром Олеария в 1654–1664 гг. Андреем Бушом был построен знаменитый готторпский глобус, 11 футов в диаметре, с изображением на внутренней стороне звездного неба, на внешней — земного шара, имевший внутри стол на 10 персон, наблюдавших движение небесных тел по системе Коперника. В 1713 г. глобус был подарен Петру Великому, в 1714 г. привезен в Санкт-Петербург.

Сочинение Олеария, отрывки из которого мы приводим, впервые было издано в 1647 г., Через 9 лет, в 1656 г. Олеарий совершенно переработал книгу, дополнив ее подробным систематическим описание России и Персии. Последующие издания повторяют содержание издания 1656 г.

Печатается по: Олеарий А. Описание путешествия в Московию. М., 1996. С. 225-243, 253-256, 271-275. Предисловие к публикации и комментарии Г.В. Талиной.

О СВЕТСКОМ СОСТОЯНИИ И ПОЛИЦЕЙСКОМ СТРОЕ У РУССКИХ
Что касается русского государственного строя, то, как видно отчасти уже из вышеприведенных глав, — это, как определяют политики, "monarchia dominica et despotica". Государь, каковым является царь или великий князь, получивший по наследству корону, один управляет всей страною, и все его подданные, как дворяне и князья, так и простонародье, горожане и крестьяне, являются его холопами и рабами, с которым он обращается как хозяин со своими слугами. Этот род управления очень похож на тот, который Аристотелем (1) изображен в следующих словах: "Есть и иной вид монархии, вроде того, как у некоторых варваров имеются царства, по значению своему стоящие ближе всего к тирании". Если иметь в виду, что общее отличие закономерного правления от тиранического заключается в том, что в первом из них соблюдается благополучие подданных, а во втором личная выгода государя, то русское управление должно считаться находящимся в близком родстве с тираническим.

Вельможи должны, безо всякого стыда, помимо того, что они, как уже сказано, ставят свои имена в уменьшительной форме, называть себя рабами и переносить рабское обращение (2). Раньше наказывали гостей или знатнейших купцов и вельмож, которые во время публичных аудиенций должны показываться в великолепном одеянии, за неприход по неуважительной причине, как рабов, — ударами кнута по голой спине. Теперь же наказывают двух- или трехдневным заключением в тюрьме, смотря по тому, какие у них при дворе покровители и ходатаи (3).

Главу своего, великого князя, они зовут царем, его царским величеством, и некоторые полагают, что слово это происходит от слова Caesar. И он, подобно его величеству римскому императору, имеет в государственном гербе и печати изображение двуглавого орла, хотя и с опущенными крыльями; над головами орла раньше изображалась одна, теперь же — три короны, в обозначение, помимо русского царства, еще двух татарских: Астрахани и Казани. На груди орла висит щит, дающий изображение всадника, вонзающего копье в дракона. … Этот орел был введен лишь тираном Иваном Васильевичем из честолюбия, так как он хвалился происхождением от крови римских императоров. Его переводчики и некоторые из немецких купцов в Москве и зовут его императором. Однако так как русские зовут царем и царя Давида, то слово это скорее одного значения с "королем" и, может быть, происходит от еврейского (Zarah), что значит бальзам или мазь (как видно из первой книги Моисеевой, гл. 37, и Иеремии, гл. 51) и обозначает помазанника, потому что в старину совершалось помазание царей.

Они ставят своего царя весьма высоко, упоминают его имя во время собраний с величайшим почтением и боятся его весьма сильно, более даже, чем Бога. Можно бы сказать им также, как Саади в персидском "Саду роз" сказал боязливому слуге царя:

Если б так же, как монарха, Бога чтил ты и страшился,
То как ангел воплощенный перед нами б ты явился.

Уже с малых лет внушают они своим детям, чтобы они говорили о его царском величестве как о Боге и почитали его столь же высоко; поэтому они часто говорят: "Про то знают Бог да великий князь". Это же значение имеют и (другие) обыкновенные речи их. Так, "явиться перед великим князем" они называют "увидеть ясные очи его царского величества". Чтобы выказать глубокое смирение свое и чувство долга, они говорят, что все, чем они владеют, принадлежит не столько им, сколько Богу и великому князю. К подобного рода речам частью приучил их многократно упоминавшийся тиран Иван Васильевич своими насильственными действиями, частью же ввиду общего состояния их — они и имущества их действительно находятся в подобном положении. Чтобы можно было спокойно удерживать их в рабстве и боязни, никто из них, под страхом телесного наказания, не смеет самовольно выехать из страны и сообщать им о свободных учреждениях других стран. Точно так же ни один купец, ради промысла своего, не имеет права, без соизволения царя, перейти границу страны и вести за границею торговлю (4). <…>

Однако нельзя сказать, чтобы нынешние великие князья — хотя бы и имея ту же власть — нападали, наподобие тиранов, столь насильственным образом на подданных и на имущество их, как еще и теперь об этом пишут иные люди, основываясь, может быть, на старых писателях вроде Герберштейна, Иовия и Гвагнина (5) и т. п., изображавших жалкое состояние русских под железным скипетром тирана. Впрочем, и вообще о русских пишут весьма многое, что в настоящее время уже не подходит, без сомнения, вследствие общих перемен во временах, управлении и людях. Нынешний великий князь — государь очень благочестивый, который, подобно отцу своему, не желает допустить, чтобы хоть один из его крестьян обеднел. Если кто-нибудь из них обеднеет вследствие неурожая хлеба или по другим случайностям и несчастиям, то ему, будь он царский или боярский крестьянин, от приказа или канцелярии, в ведении которой он находится, дается пособие и вообще обращается внимание на его деятельность, чтобы он мог снова поправиться, заплатить долг свой и внести подати начальству. И если кого-либо, за оскорбление величества или за доказанные великие его проступки ссылают в немилость в Сибирь — что в настоящие дни бывает не очень часто, — то и эта немилость смягчается тем, что ссыльному устраивается сносное пропитание, смотря по его состоянию и личным его достоинствам; вельможам при этом даются деньги, писцам даются должности в канцеляриях сибирских городов, стрельцам и солдатам опять-таки предоставляются места солдат, дающие им ежегодное жалованье и хорошее пропитание. Самое тягостное для большинства из них — быть удаленным от высокого лика его царского величества и не допускаться к лицезрению ясных очей его.

Имеются, впрочем, примеры и тому, что некоторым подобная немилость послужила весьма на пользу, а именно в промыслах своих и торговле они получили там гораздо большую выгоду, чем в Москве, и достигли такого благосостояния, что, имея при себе жену и детей, уже не просились более в Москву, даже по получении свободы.

Царь заботится, как это понятно, о своем величии и следит за правами величества, как делают это другие монархи и абсолютные государи. А именно: он не подчинен законам и может, по мысли своей и по желанию, издавать и устанавливать законы и приказы (6). Эти последние все, какого бы качества они ни были, принимаются и исполняются без противоречий и даже с тем же послушанием, как если бы они были даны самим Богом.

Русские, как об этом справедливо говорит Хитрей (7) (lib. I "Saxon."), полагают, что великий князь исполняет все по воле Божией. Для обозначения непогрешимой правды и справедливости в действиях великого князя они имеют поговорку: "Слова Бога и великого князя нельзя переиначивать, по нужно исполнять неукоснительно".

Великий князь не только назначает и смещает начальство, но даже гонит их вон и казнит их, когда захочет. Таким образом, у них совершенно те же обычаи, какие, по изречению пророка Даниила, были обычны в царствование царя Навуходоносора: он умерщвлял кого хотел, бил кого хотел, возвышал кого хотел, унижал кого хотел.

Во всех провинциях и городах он назначает своих воевод, наместников и управляющих (8), которые с канцеляристами, дьяками или писцами должны производить суд и расправу. Что они решат, то при дворе считается правильным, и на приговор их суда нет апелляции ко двору. При подобном управлении провинциями и городами он придерживается того образа действий, который у Барклая Клеобул хвалит и советует царю сицилийскому, а именно: чтобы он не оставлял ни одного воеводы или начальника дольше двух-трех лет на одном месте, разве только не будут к тому важные причины. Делается это для того, чтобы, с одной стороны, местность не испытывала слишком долго тягости несправедливого управления, а с другой стороны, чтобы наместник не сдружился слишком сильно с подданными, не вошел в их доверие и не увлек страны к отпадению.

Один лишь великий князь имеет право объявлять войну иноземным нациям и вести ее по своему усмотрению (9). Хотя он и спрашивает об этом бояр и советников, однако делается это тем же способом, как некогда Ксеркс, царь персидский, созвал князей азиатских не для того, чтобы они ему давали советы о предположенной им войне с греками, но скорее для того, чтобы лично сказать князьям свою волю и доказать, что он монарх. Он сказал при этом: "созваны они им, правда, для того, чтобы он не все делал по собственному своему усмотрению, но они должны при этом знать, что их дело скорее слушаться, чем советовать".

Великий князь также раздает титулы и саны, производя тех, кто имеют заслуги перед ним и перед страною или кто вообще считаются достойными его милости, в князей (10). Некоторые великие князья, услышав, что в Германии существует право монархов выдавать докторские дипломы, подражали и этому праву; некоторые из них, как частью уже указано выше, давали подобные титулы своим врачам, а иногда даже и цирюльникам.

У царя производится своя чеканка монеты (11) в стране в четырех различных городах, а именно: в Москве, Новгороде, Твери и Пскове дает он чеканить монету из чистого серебра, иногда и из золота; монета эта мелка, вроде небольших датских секслингов, мельче еще, чем немецкий пфеннинг; частью она круглая, частью продолговатая. На одной стороне обыкновенно изображен всадник, который копьем колет поверженного дракона; говорят, это первоначально был лишь герб новгородский; на другой стороне русскими буквами изображено имя великого князя и город, где эта монета чеканена. Этот сорт монет называется "деньгами" или "копейками"; каждый из них равен по цене голландскому stuiver`y или составляет почти столько же, сколько мейссенский грош или голштинский шиллинг; 50 их идет на один рейхсталер. У них имеются и более мелкие сорта монет, а именно в 1/2 и 1/4 копейки, <…> их называют полушками и московками. <…> Золотой монеты видно не много. Великий князь велит ее чеканить только в тех случаях, когда одержана победа над врагом, или же при иных обстоятельствах, в виде особой царской милости, для раздачи солдатам.

Великий князь время от времени устанавливает тяжкие налоги. Теперь купцы, как русские, так и иностранные, должны платить в Архангельске и Астрахани 5 со 100, что составляет за год большую прибыль (12). <…>

О МОСКОВСКИХ ВЕЛИКИХ КНЯЗЬЯХ, КАК ОНИ В ТЕЧЕНИЕ 100 ЛЕТ, ОДИН ЗА ДРУГИМ ПРАВИЛИ И ЧТО ПРИ ЭТОМ СЛУЧИЛОСЬ ДОСТОПАМЯТНОГО
Чтобы лучше пояснить свойство полицейского строя и управления у русских, я намерен здесь, в дигрессии или отступлении от моего путешествия, вкратце упомянуть о некоторых великих князьях и о том, что случилось в то время замечательного и имеющего отношение к нашим действиям. Я начну с жестокого тирана и дойду до нынешнего великого князя Алексея Михайловича.

Тиран Иван Васильевич (13) вступил на престол в 1540 г. по Р. X. и вел с соседями своими тяжкие и жестокие войны; много немецких лифляндцев и других пленников привел он в Москву, где потомство их и ныне живет в качестве рабов. Как против христиан, даже собственных своих подданных, так и против турок, татар и язычников он свирепствовал и тиранствовал страшно, бесчеловечно, чтобы не сказать — не по-христиански. Некоторые тому примеры приведены уже выше, в описании города Великого Новгорода, и действительно весьма ясно доказано, как несправедливо прославляет его Иовий в начале первой книги своих историй, говоря, будто он был "Christianae religionis cullor sane egregius", т. е. "государь, очень заботившийся о христианской религии". Вероятно, подобного рода внешнее впечатление должно было получиться от него потому, что он осмеливался справлять должность первосвященника, решал споры в духовных делах, ханжески служил сам обедню, пел и исполнял другие церковные церемонии, подобно попам и монахам; часто он за столом весело распевал Символ веры Афанасия.

Он имел семь супруг, одну за другою; с первою он произвел на свет двух сыновей: Ивана, которого он сам убил посохом, и Феодора, который наследовал ему в управлении. С последнею женою произвел он сына Димитрия, которого Борис Годунов велел умертвить, как о том будет здесь же рассказано. Тиран умер в 1584 г. по Р. X., 28 марта, на 56-м году своей жизни. Он воспринял страшную кончину и с жалким воем и стоном испустил дух свой. Тело его, начав еще при жизни разлагаться, распространяло нестерпимый смрад за несколько дней до смерти, так же как и после смерти.

ФЕОДОР ИВАНОВИЧ (14)
Сын его, Феодор Иванович, в том же самом году, 31 июля, на 22-м году жизни, был венчан в великие князья.

Так как этот великий князь был молод и разум его не был столь скор и деятелен, как это было бы необходимо при тогдашнем расстроенном состоянии страны (его главным удовольствием и работою было звонить в колокола до и после богослужения, как о том упоминает Соломон Геннинг в "Лифляндской хронике"), то и сочтено было за благо, чтобы государственный конюший Борис Годунов, родной брат великой княгини, помогал ему в качестве правителя.

Этот Борис Годунов, умною рассудительностью своею и осторожным своим управлением, приобрел столь большие заслуги перед страною, а также и любовь, что, по общему мнению, в случае смерти великого князя Феодора Ивановича, а также и молодого государя Димитрия никто не был более пригоден к управлению, как Борис Годунов. Борис принял это к сведению и, чтобы тем скорее исполнились мнения и пожелания русских, он велел умертвить молодого государя Димитрия, на девятом году его жизни, через подкупленных для этой цели, с помощью крупных обещаний, придворных служителей. По исполнении этого дела убийцы, радостные, вернулись в Москву, надеясь получить большие блага от Бориса за столь охотно оказанную услугу. Борис, однако, велел немедленно умертвить убийц, чтобы изменническое дело это осталось неизвестным и тайным, а также тайком поджег Москву в разных местах, чтобы московиты жаловались не столько на смерть Димитрия, сколько на гибель домов и дворов, и ради собственного несчастия имели повод забыть чужое. Сам он представился весьма огорченным и разгневанным по поводу этого убийства, велел многих углицких жителей ссылкою повергнуть в бедствия, а замок срыть, как место убийства.

Великий князь Феодор Иванович, правивший 12 лет, заболел быстротечною болезнью и умер в 1597 г. по Р. X.

БОРИС ГОДУНОВ
Так как Феодор Иванович не оставил наследников, а брата уже не было в живых, то вельможи совещались, кого иметь великим князем, (рассуждая при этом так): "правда, в стране много знатных вельмож, из числа которых можно бы выбрать государя, но никто не мудр и не осторожен так, как Борис Годунов: к тому же он привык к управлению, и поэтому он, а не кто иной должен быть великим князем". Борис же, которому предложена была эта высокая честь, представился, точно он вовсе не намерен принять ее, так как она исполнена хлопот, беспокойства, недружелюбия и вражды: он сказал: "ему приятнее нести клобук простого монаха, чем корону и скипетр", отправился в монастырь, но тем не менее повел интриги с некоторыми вельможами и добрыми друзьями, чтобы они не избрали кого-либо помимо нею, а, напротив, — как бы он ни отказывался — настоятельно упрашивали его, пока он, наконец, не согласится. Все и было сделано по его желанию и хотению. Когда русские узнали, что он отправился к сестре своей в монастырь, они, в больших толпах, направились к нему, упали с плачем на землю и умоляли, чтобы он не спешил с пострижением, так как они желают избрать его в великие князья. Наконец, их слезы и мольбы сестры смягчили его, и он принял корону, которой он давно уже домогался и которую ни за что не уступил бы другому. Таким путем Борис Годунов в 1597 г. по Р. X. избран в великие князья.

В правление его устроил возмущение русский монах, по имени Гришка Отрепьев, родившийся в Ярославле, в семье незнатных дворян, но отправленный в монастырь для обуздания дерзости и нахальства. Он выдал себя за Димитрия, сына тирана Ивана Васильевича, и достиг того, что его признали таковым и короновали великим князем. Дело это начато было им следующим образом. Будучи уже юношею на возрасте, притом доброго разума, он, по побуждению и научению старого коварного богатого монаха, тайно отправился в Литву, поступил в слуги к князю Адаму Вишневецкому и прилежною своею службою снискал себе расположение. Однажды, когда господин его, рассердившись из-за какого-то проступка, обозвал его обычным ругательством: "бл...н сын" и ударил ко шее, Гришка начал горько плакать и сказал: "Господин, если бы ты знал, кто я, то ты не звал бы меня бл..иным сыном и не обращался бы так со мною!" Когда князь захотел узнать, кто же он такой, он отвечал, что он родной сын великого князя Ивана Васильевича; Борис Годунов желал его убить, но вместо него велел умертвить священнического сына, бывшего одного с ним возраста и вида. Он же с помощью добрых людей был спасен и уведен в монастырь. При этом он показал золотой крест, осыпанный драгоценными камнями и, по ее словам, повешенный ему на шею при крещении. "До сих пор, — сказал он, — он не желал открывать, кто он, из боязни перед Борисом Годуновым". Затем он пал на колени перед князем и жалобно упрашивал, чтобы тот принял его под свою защиту. Так как этот беглый монах оказался в состоянии рассказать все обстоятельства, в которых он был хорошо наставлен, и к тому же умел красиво согласовать свой рассказ с выражением лица своего, то он побудил господина своего поверить этой сказке, ему тотчас были подарены великолепные одежды и лошади и оказана была честь, вполне достойная великокняжеского сына.

Мало-помалу в стране стало известно, что нашелся истинный наследник великокняжеского престола, чудесным образом спасенный Богом из рук врагов. Этому рассказу поверили тем более, что великий князь Борис, смущенный слухами, обещал много денег и имений тем, кто бы доставил ему в руки предполагаемого Димитрия. Димитрия этого тем временем, чтобы доставить ему больше безопасности, отправили в Польшу, где он был хорошо принят воеводою сандомирским; здесь ему обещали помочь поскорее занять отцовский престол, если он, со своей стороны, пожелает, по возведении на этот престол, насадить в Москве католическую религию. Димитрий не только соглашается на все это, но даже сам втайне принимает римско-католическую религию и, кроме того, обещает взять в супруги дочь воеводы и сделать ее великой княгинею. Это предложение сильно понравилось воеводе. (Самозванца) представили к королевскому польскому двору, где в убеждении, что он сын великого князя, его великолепно приняли и угощали. Частью в надежде на величие своего будущего зятя, частью из желания распространить свою религию, воевода положил на это дело все свои силы; совместно с другими польскими вельможами он поставил на ноги большое войско, с которым Гришка явился в Россию и повел против великого князя открытую, весьма кровопролитную войну. Действовал он при этом успешно, занимал один дом и город за другим, приобрел много приверженцев, причем и некоторые военачальники, которых Борис высылал против него, перешли на его сторону. Все это так поразило великого князя, что 13 апреля 1605 г. по Р. X. он умер неожиданною, внезапною смертью.

ФЕОДОР БОРИСОВИЧ
Вельможи в Москве, правда, избрали теперь (в цари) сына покойного великого князя Бориса — Феодора Борисовича, государя еще весьма молодого. Когда они, однако, увидали, что с течением времени могущество Димитрия становится все большим, они усмотрели в этом плохое для себя предзнаменование, собрались на совет и пришли к мысли, что здесь они имеют дело с истинным Димитрием, которого раньше считали убитым в Угличе. Отсюда они вывели, что у них нет оснований бороться с (истинным) государем страны. Когда общине эти рассуждения были сообщены, то (москвичи), как народ переменчивого нрава, легко склонились к этому мнению и громко стали кричать: "Бог да подаст счастья Димитрию, истинному наследнику страны, и да искоренит он всех его врагов!" После этого они бегут к Кремлю, хватают только что избранного молодого великого князя и садят его в тюрьму; затем грабят и ссылают всех, кто еще оставались в живых из рода Бориса Годунова. Они посылают к Димитрию, просят, чтобы он явился занять престол отца своего и простил им долгое их сопротивление, вызванное частью незнанием, частью подстрекательством Годуновых. Они сообщают при этом, что уже расчистили ему путь; Феодор Борисович с матерью и сестрою в плену, и они собираются передать их со всем их родом в его власть. Такого известия лже-Димитрий ждал уже давно. Еще до отправления своего в город Москву, в столицу, он отправил вперед дьяка или писца Ивана Богданова, который должен был умертвить молодого великого князя вместе с eго матерью и сообщить, будто они сами отравились ядом. Вследствие этого молодой великий князь Феодор Борисович и был удавлен веревкою во второй месяц своего правления, а именно 10 июня 1605 г.

ЛЖЕДМИТРИЙ
16 июня Лжедимитрий со всею своею силою, наконец, подступил к городу Москве. Тут московиты высокого и низкого звания вышли ему навстречу, неся великолепные подарки и желая счастья по случаю въезда. 29 июля его с большою пышностью короновали. После этого, чтобы обман был тем менее заметен, и чтобы его тем скорее сочли за истинного Димитрия, он велел вновь доставить в Москву мать истинного Димитрия, которую Борис Годунов велел посадить в далекий от Москвы монастырь, — вышел к ней навстречу с великолепною свитою, любезно принял ее под городом, устроил ей царский стол в Кремле, ежедневно посещал ее и оказывал ей такой высокий почет, какой лишь сын может оказывать родной своей матери. Эта добрая женщина, которая, правда, знала, что ее родной сын был действительно убит и что настоящий не может считаться ее собственным, тем не менее дала всему этому совершиться — частью из страха, частью из желания, после столь долго испытанных горя и печали, насладиться подобным почетом и увеселениями; она не противоречила ничему.

Однако Димитрий начал устраивать и соблюдать придворный порядок и строй правительства, обычаи и обыкновения не в том роде, как другие русские и (прежние) великие князья. Он женился на польской, католического исповедания, девице, а именно на дочери воеводы сандомирского (15); взял большое количество денег и средств из казны и послал их, для великолепного снаряжения невесты, в Польшу; справил брак скорее по-польски, чем по-московитски, а молодая великая княгиня сейчас же, на другой день после брака, должна была снять московитские одеяния и одеть польские. Сам он велел поварам своим готовить телятину и другие кушанья, которых русские не едят, считая их мерзостью. За все время брака он ни разу не сходил в баню, хотя она и готовилась для него ежедневно. Немытый ходил он в церковь, сопровождаемый многими собаками, чем осквернял их святыню. Недостаточно низко кланялся он их святым (иконам) и вообще совершал еще многое другое, причинявшее русским сердечные страдания, так что им пришли иные мысли, и они поняли, что обмануты. Среди знатнейших князей страны был Василий Иванович Шуйский, который втайне вел об этом разговоры с другими вельможами и попами и указывал им на великую опасность, которой подвергается, ради этого великого князя, их религия, их страна и люди. "По-видимому, — (говорили они), — он не великокняжеский сын по происхождению и не верный отец отечества, а изменник перед родиною". Поэтому они согласились тайно устранить Димитрия. Однако тайный заговор этот стал известен великому князю, который велел многих русских засечь до смерти, а Шуйского, главу заговора, подвергнуть пытке, сечь кнутом и приговорить к смерти. Когда, однако, его привели к месту казни и топор уже касался его шеи, великий князь велел объявить ему милость и на этот раз простил его за такой crimen laesae maiestatis, т. е. вину оскорбленного величества, полагая, что в этом случае он выказал себя, смотря по обстоятельствам дела, и строгим, и справедливым государем, что подданным своим он внушил страх к подобным заговорам и приобрел и то же время любовь их к себе.

Русские некоторое время после этого были смирны и покорны ему и, таким образом, внушили своему великому князю чувство полной безопасности, вплоть до дня брака, который совершен был в 1606 г. 8 мая. Когда в это время, вместе с невестою, в город вступили многие поляки и другие иностранцы, большею частью в полном вооружении, то это русским вновь открыло глаза. Князь Василий Шуйский опять призвал знатнейших в городе тайно во двор свой, повторил о великой опасности, которой подвергается их отечество при настоящем великом князе, и говорил, что дальнейшее оставление управления в его руках привело бы, несомненно, к их окончательной гибели. (Он сказал): "лично сам он уже однажды жертвовал жизнью ради греческой религии и благополучия отечества; готов он и впредь делать то же и изыскивать средства для предупреждения несчастия, если только и они готовы помогать ему". Остальные, не долго думая, обещали и клялись пожертвовать, заодно с ним, имуществом и кровью, только бы он начал то, чего желает.

Это решение держали в тайне и стали ждать случая, который и нашелся в последние дни брачных празднеств. 17 мая, в 9-й день брака, ночью, когда великий князь и его приближенные находились в опьянении и сне, русские поднялись, велели бить в набат во все колокола и быстро вооружили весь город. Прежде всего, пошли на Кремль, перебили польскую стражу у ворот, открыли ворота, ворвались в великокняжеские покои, все разграбили и расхитили; великий князь, который думал спастись через окно на площадь среди оставшейся стражи, был схвачен, избит и со многими насмешками вновь отведен в покои. Когда его предполагаемая мать это узнала и, с крестным целованием, спрошена была Шуйским, истинный ли это ее сын, она тотчас ответила: "нет: она родила лишь одного сына, который в ранней молодости вероломно был умерщвлен". После этого Лжедимитрия застрелили из пистолета. Затем слуги, свадебные гости и другие иноземцы, в том числе многие ювелиры с великолепными драгоценностями, в общей сложности 1700 человек, были немилосердно перебиты. Великую княгиню с ее отцом, воеводою, с братом, равно как и королевских польских послов, отправленных на торжество бракосочетания, захватили и плен и обошлись с ними столь дурно, что, например, благородных женщин насильно валили наземь и бесчестили. Тело Димитрия раздели донага, потащили на площадь перед Кремлем и оставили в течение трех дней лежать нагим, на столе, так что каждый мог видеть и проклинать обманщика. После этого его, правда, закопали в землю, но вскоре вновь выкопали и сожгли.

 

КНЯЗЬ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ШУЙСКИЙ

Так как все это дело удалось вполне по мысли русских, то они вожака своего, князя Василия Ивановича Шуйского, сделали великим князем и короновали его 1 июня 1606 г. Едва только он вступил в управление, как вновь поднялся новый обманщик, по имени князь Григорий Шаховской (16), вздумавший воспользоваться хитросплетением бывшего Димитрия. Во время сумятицы в Кремле он достал печать великого князя, отправился вместе с нею в сопровождении двух поляков, в Польшу, распространяя по дороге, во всех постоялых дворах, слух, будто он Димитрий и якобы в свалке хитростью спасся от русских: "так как дело происходило ночью, то они другое лицо приняли за него и убили его на месте; теперь же он желает в Польше собрать новое войско и отомстить московитам за испытанные позор и убытки". Везде он раздавал при этом хозяевам (постоялых дворов) щедрые подарки. Не бывшие в Москве верили этому и сообщали в Москву. Слухи эти опять вызвали не малую смуту. Русским пришлось вести теперь большие войны против этого обманщика, и еще другого, стало быть — уже третьего самозванца. Последний называл себя также Димитрием, родным сыном Ивана Васильевича, но на самом деле был сначала в Москве простым писцом. Будучи очень остроумен и красноречив, он приобрел достаточное количество сторонников не только из беглого люда, но и среди больших городов. Сюда присоединялись еще польские вельможи, не мало помогавшие ему с тем, чтобы отомстить московитам за испытанный позор. Так как русские зачастую сильно страдали при этом, то они стали винить великого князя Шуйского, полагая, что он несчастлив в правлении своем, так как победа как бы бежит его и склоняется в сторону врагов; "кровопролития в России, — (думали они), — не прекратятся, пока власть принадлежит ему". Поэтому они, подстрекаемые тремя московитскими господами, а именно Захарием Ляпуновым, Михаилом Молчановым и Иваном Ржевским, в третий год правления его, отняли у него скипетр и корону, отправили в монастырь и здесь, против его воли, постригли в монахи (17). После этого решили уже не брать из собственной своей среды государя, а иметь князем иностранного высокого монарха, рожденного от королевских или великокняжеских родителей. Со стороны величия, близости по языку, нравам и одежде и по другим причинам они не знали более удобного кандидата, как польского королевича Владислава. Поэтому они сделали соответствующее предложение королю польскому, который, на известных условиях, его и принял. Случилось это в 1610 г. по Р. X.

Тут русские опять извлекли своего великого князя Василия Шуйского из монастыря и послали его, вместе с братом его Димитрием Шуйским, русским полководцем, а также еще с третьим братом и несколькими другими русскими господами из рода Шуйских, в плен, к Смоленску, к королю польскому. Под властью короля польского и умер в заточении великий князь и, как говорят, похоронен близ дороги, между Варшавой и Торном.

ВЛАДИСЛАВ, СЫН СИГИЗМУНДА, КОРОЛЯ ПОЛЬСКОГО (18)
Король польский дал своему полководцу Станиславу Жолкевскому, стоявшему в это время с войском, с враждебным намерением, перед Москвою, приказание, чтобы по заключении перемирия он принял, именем королевича, присягу, стал править делами и оставался в Москве до тех пор, пока Владислав не прибудет лично. Русские согласились на это, присягнули полководцу на имя Владислава и в свою очередь взяли с него присягу, ввели Жолкевского с 1000 человек в великокняжеский столичный дворец и оказали ему прием со всякого рода роскошными подарками и угощением.

Польское войско тем временем мирно стояло вне города, между московитами и польским лагерем была большая дружба, ежедневно обе стороны сходились, и происходил торг. Тем временем поляки поодиночке стали входить в город, ища у горожан пристанища; в конце концов, до 6000 человек оказалось в Кремле и вокруг него: они стали весьма в тягость русским в домах, церквах и на улицах, и горожане предпочитали лучше не иметь никаких дел с поляками, тем более, что время приезда нового великого князя, несколько замешкавшегося, показалось им слишком далеким, да и все дело начало казаться подозрительным. Поэтому московиты собрались 26 января 1611 г. на площади перед Кремлем в числе нескольких тысяч, стали сильно жаловаться на большие насилия и распутные действия солдат, совершавшиеся ежедневно по отношению к дочерям, женам и в особенности к святым их; в (иконы) этих последних поляки стреляли из пистолетов. Кроме того, ежедневное содержание 6000 человек в городе стоило больших денег. Они жаловались также, что испытывают помеху во всех своих делах и крайне истощаются поборами; не знают они, далее, что и думать о причинах неприезда вновь избранного великого князя; поэтому они не в состоянии долее выдержать, должны сами позаботиться о своем благополучии и прибегнуть к другим средствам.

Хотя (польский) полководец добрыми словами и старался примирить их с собою и даже назначил суровые наказания некоторым преступниками из числа своих солдат, все-таки русские не удовольствовались этим.

Опасаясь всеобщего восстания, поляки расставили сильную стражу, заняли все улицы и ворота и запретили русским попадаться со смертоносным орудием в руках. Это еще более ожесточило русских; они собрались толпами в разных частях города с тем, чтобы полякам пришлось разделиться для борьбы с ними. Поляки же зажгли в разных местах город, так что русские должны были бежать, чтобы не дать погибнуть в пламени своим женам, детям и всему, что им было дорого. Отсюда возник столь сильный пожар и такое кровопролитие, что в течение двух дней обращен был в пепел весь обширный город Москва, за исключением лишь Кремля и каменных церквей; погибло более 200 000 московитов, а остальные принуждены были бежать из города.

После этого Кремль, великокняжеская казна, церкви и монастыри были начисто ограблены, и невероятные богатства в золоте, серебре, жемчуге, драгоценных камнях и иных дорогих вещах были захвачены и отосланы в Польшу. Как рассказывает Петрей, солдаты, из озорства, крупными одиночными жемчужинами заряжали свои ружья и стреляли на воздух. Еще по сию пору русские жалуются на это громадное хищение и, между прочим, на пропажу большого единорога, украшенного крупными алмазами и другими драгоценными камнями.

Через 14 дней после этой сумятицы Захарий Ляпунов (19) (перед тем с двумя соучастниками добившийся того, что Шуйский был изгнан, а королевич польский избран в великие князья) с несколькими тысячами человек, собранными им в стране, явился под Москву, осадил поляков в Кремле, и так как они в сражении также были заметно ослаблены, то он нанес им сильный ущерб и добился того, что поляки должны были просить мира, сдать Кремль и снова уйти из страны.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ
Когда русские вновь стали хозяевами в стране, они избрали и короновали великим князем Михаила Феодоровича. Случилось это в 1613 г. Отец его был Феодор Никитич, родственник тирана Ивана Васильевича. Когда он оставил брак и вступил в духовное звание, его избрали в патриархи, причем он изменил имя и стал называться Филаретом Никитичем. Сын его, подобно ему, по природе своей был очень благочестив и богобоязнен; отцу своему он, в течение всей его жизни, оказывал великий почет и сыновнее послушание. Когда перед его царским величеством должны были являться послы иностранных государей, отец, по его желанию, со своими клириками во время публичной аудиенции сидел по правую руку его. Этот патриарх скончался в 1633 г., незадолго до приезда нашего в Москву.

Великий князь Михаил Феодорович застал, при вступлении своем на престол, в стране большие беспорядки. Он постарался поскорее заключить мир с соседними государями, правил кротко и относился милостиво к иностранцам и туземцам; все говорили, что в стране, в противность тому, к чему русские привыкли, за целые сто лет не было столь благочестивого государя. Он скоропостижно скончался в 1645 г. 12 июля, после правления, продолжавшегося 33 года, 49 лет от роду. Восемью днями позже скончалась и супруга его, великая княгиня. Ему наследовал в правлении сын его (великий) князь Алексей Михайлович, правящий поныне. <…>

О КОРОНОВАНИИ НЫНЕШНЕГО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ И О ТОМ, КАК ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ КОРОНОВАНИЕ
Как выше сказано, в 1645 г. по Р. X., 12 июля, скончался великий князь Михаил Феодорович всея России. Сейчас же на следующий день, 13 июля, его сын, Алексей Михайлович, на 16-м году жизни, приветствован был как царь и великий князь всея России, и в тот же день еще, по единогласному решению всех бояр, вельмож и всей общины, короновали его и присягнули ему.

Это коронование, по стараниям вельможи Бориса Ивановича Морозова, бывшего гофмейстером и воспитателем молодого государя, по некоторым причинам, должно было совершиться так быстро, что не все в стране, кто желал, могли явиться для присутствия на нем.

При короновании московитских великих князей, если оно происходит по обычному способу, соблюдается следующее: в Москву призываются все митрополиты, архиепископы и другие епископы и игумены, князья, воеводы и должностные лица, равно как и знатнейшие купцы со всей России и из всех провинций, подчиненных великокняжеской власти.

Когда коронование должно начаться, патриарх с митрополитом и остальным клиром направляются в большую кремлевскую церковь. За ними следует новый великий князь с государственными советниками, боярами и должностными лицами.

В церкви устроен высокий помост в три ступени высотою, выстланный дорогими коврами. На нем стоят три стула, покрытые золотой парчою: один для великого князя, другой для патриарха, а на третьем лежит шапка, осыпанная великолепными драгоценными камнями и крупным жемчугом; вверху у нее кисть, к которой прикреплена золотая коронка с алмазами. Рядом с этой шапкой лежит и великолепная одежда из золотой парчи, повсюду кругом осыпанная жемчугом и драгоценными камнями и подбитая очень черными соболями. Эту одежду, по их словам, великий князь, но имени Димитрий Мономах, получил из Кафы в войну с татарами и назначил служить для коронования великих князей.

Когда царь с боярами входит в церковь, священники начинают петь. После этого патриарх читает молитву, призывая Бога, Св. Николая и других святых, чтобы они приняли участие в этом короновании. Потом выступает знатнейший государственный советник с избранным великим князем, обращается к патриарху с речью и сообщает ему, что они приняли в цари ближайшего наследника престола Российского государства и желают, чтобы он, патриарх, благословил и короновал его (20). После этого патриарх ведет кандидата вверх на помост, сажает его на престол, держит у лба его золотой, осыпанный великолепными драгоценными камнями крестик и благословляет его. Затем один из митрополитов читает следующую молитву, записанную Петреем в его "русской хронике": "Господь Бог наш, Царь всех царей, Ты, который через пророка Твоего Самуила избрал слугу Твоего Давида и помазал его в цари народа израильского, услышь теперь нашу молитву, которую мы, недостойную, Тебе приносим, и воззри со святой высоты на сего Твоего верного слугу, сидящего здесь на престоле и Тобою возвышенного в цари народа Твоего, спасенного кровью Святого Твоего Сына. Помажь его маслом радости, охрани его силою Твоею, возложи на голову его венец, драгоценными камнями украшенный, дай ему долгую жизнь и дай ему в руки царский скипетр, посади его на престол справедливости и подчини ему все варварские языки, дай сердцу и уму его всегда находиться в страхе Твоем, чтобы он всю свою жизнь был послушен заповедям Твоим, дай отойти от него всем ересям и ошибкам, научи его, чтобы он защищал и сохранял все, что указывает и чего желает святая греческая церковь. Суди народ Твой по справедливости, окажи милость бедным, чтобы они могли войти в жизнь вечную". Эту молитву патриарх заключает громким возгласом: "Твое есть царство, сила и слава, и да будет с тобою Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой".

После этой молитвы два епископа должны взять со стула одежду и шапку и держать их в руках, а патриарх велит боярам, также вступившим на помост, одеть великому князю одежду. Вновь при этом он благословляет его. После этого он передает шапку с короною боярам, велит им надеть ее на великого князя и говорит: "Во имя Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго" и благословляет его в третий раз. Затем патриарх призывает все духовенство, находящееся в церкви, чтобы каждое из духовных лиц подошло и рукою благословило великого князя. Когда это совершится, патриарх и великий князь садятся на стулья, но вскоре опять встают. Вслед за тем священники начинают петь ектению: "Господи, помилуй" и при каждом третьем слове всякий раз называют великого князя. Потом они все опять садятся, один из митрополитов идет к алтарю и говорит громким голосом: "Бог да сохранит нашего царя и великого князя всея России, возлюбленного Богом и нам дарованного, в добром здравии и долгоденствии". Это же пожелание повторяют другие попы и вельможи, здесь присутствующие или стоящие вне церкви, и при этом поднимают восторженные крики. Все вельможи бьют челом его царскому величеству и целуют его руки. После этого патриарх один выступает перед великим князем и произносит увещательную речь следующего содержания: "Так как ныне он Божиим промыслом государственными, светскими и духовными чинами поставлен и венчан великим князем всея России и ему вверено важное управление странами, то пусть он любит при этом Бога, живет по законам Его и по ним правит суд, а также да защищает и распространяет он истинную греческую религию".

После этого вновь произносится великому князю благословение, и он идет в лежащую напротив церковь Михаила Архангела. Тем временем деньги бросаются среди народа, а в церквах вновь поют ектению. Потом великий князь опять отправляется в церковь Св. Николая, а затем, в сопровождении государственных советников, отправляется в большой зал, где и духовным и светским вельможам подается великолепное угощение. При этом так напиваются, что многие из них не знают, как и домой попасть.

Титул, который в настоящее время русские дают своему великому князю, следующего рода:

"Великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Великия и Малыя России, самодержцу Московскому, Киевскому, Владимирскому, Новгородскому, царю Казанскому, царю Астраханскому, царю Сибирскому, государю Псковскому и великому князю Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому и иных, государю и великому князю Новгорода низовые земли, Черниговскому, Рязанскому, Ростовскому, Ярославскому, Белоозерскому, Удорскому, Обдорскому, Кондинскому и всея северныя страны повелителю, государю Иверской земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинской земли, Черкасов и Горских князей и многих иных восточных, западных и северных государств и земель отчичу, дедичу (т. е. со времен многих предков) и наследнику, государю и обладателю". <…>

О БОЯРАХ ИЛИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СОВЕТНИКАХ, ОКОЛЬНИЧИХ И ДРУГИХ ЗАСЕДАЮЩИХ В СУДАХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦАХ

В настоящее время управление и гражданский строй в России поставлены несколько лучше, и в самих судах и в правосудии наблюдаются иные формы, чем раньше. Хотя Милославский и Морозов и значат много, а патриарх вводит одно новшество за другим, тем не менее и другие вельможи в определенных государственных и частных делах имеют определенные предметы для заведования, сообразно своему состоянию и своей должности.

В настоящее время при дворе обыкновенно имеется 30 бояр или государственных советников, изредка человека на два больше или меньше. Во времена Шуйского, говорят, было 70 бояр. С год назад, когда должна была начаться война под Смоленском, в Москве насчитывалось 29 бояр, имена которых следующие (21):

1. Боярин Борис Иванович Морозов.

2. Боярин (Борис) Никита Иванович Романов.

3. Боярин Иван Васильевич Морозов.

4. Боярин князь Иван Андреевич Голицын.

5. Боярин князь Никита Иванович Одоевский.

6. Боярин князь Яков Куденетович Черкаский.

7. Боярин князь Алексей Никитич Трубецкой.

8. Боярин Глеб Иванович Морозов.

9. Боярин Василий Петрович Шереметев.

10. Боярин князь Борис Александрович Репнин.

11. Боярин Михаил Михайлович Салтыков.

12. Боярин Василий Иванович Стрешнев.

13. Боярин князь Василий Семенович Прозоровский.

14. Боярин князь Федор Семенович Куракин.

15. Боярин князь Григорий Семенович Куракин.

16. Боярин князь Юрий Петрович Буйносов-Ростовский.

17. Боярин Иван Иванович Салтыков.

18. Боярин Григорий Васильевич Пушкин.

19. Боярин князь Федор Федорович Волконский.

20. Боярин Лаврентий Димитриевич Салтыков.

21. Боярин князь Юрий Алексеевич Долгорукой.

22. Боярин Илья Данилович Милославский.

23. Боярин Василий Васильевич Бутурлин.

24. Боярин князь Михаил Петрович Пронский.

25. Боярин князь Иван Петрович Пронский.

26. Боярин князь Иван Никитич Хованский.

27. Боярин князь Федор Юрьевич Хворостинин.

28. Боярин князь Василий Борисович Шереметев.

29. Боярин Никита Алексеевич Зюзин.

За ними следуют окольничие, из среды которых избирают бояр.

1. Окольничий князь Андрей Федорович Литвинов-Масальской.

2. Ок. князь Иван Федорович Хилков.

3. Ок. Никифор Сергеевич Собакин.

4. Ок. князь Димитрий Петрович Львов.

5. Ок. князь Василий Петрович Львов.

6. Ок. князь Семен Петрович Львов.

7. Ок. князь Иван Иванович Ромодановский.

8. Ок. князь Василий Григорьевич Ромодановский.

9. Ок. Степан Гаврилович Пушкин.

10. Ок. князь Семен Романович Пожарский.

11. Ок. Богдан Матвеевич Хитрово.

12. Ок. Петр Петрович Головин.

13. Ок. Иван Андреевич Милославский.

14. Ок. князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский.

15. Ок. князь Димитрий Алексеевич Долгорукой.

16. Ок. князь Петр Алексеевич Долгорукой.

17. Ок. Семен Лукьянович Стрешнев.

18. Ок. Иван Федорович Большой Стрешнев.

19. Ок. Михаил Алексеевич Ртищев.

20. Ок. Прокофий Федорович Соковнин.

21. Ок. князь Борис Иванович Троекуров.

22. Ок. Алексей Димитриевич Колычев.

23. Ок. Василий Александрович Чоглоков.

24. Ок. Иван Васильевич Олферьев.

За ними следуют шесть "думных дворян", которых они называют сынами (детьми) боярскими (22); это как бы их гоф-юнкеры:

1. Иван Афанасьевич Гавренев.

2. Федор Кузьмич Елизаров.

3. Богдан Федорович Нарбеков.

4. Ждан Васильевич Кондырев.

5. Василий Федорович Янов.

6. Афанасий Осипович Прончищев.

Думных дьяков имеется трое:

1. Алмаз Иванович.

2. Семен Иванович Заборовский.

3. Ларион (Ларивон) Димитриевич Прончищев.

Вот имена тех лиц, которые в настоящее время знатнее всех при царском дворе. Они обслуживают и вершат все придворные, государственные и частные дела в высшем и низшем, тайном и обыкновенном советах, а также и в канцеляриях (приказах) (23).

Порядок, в котором они при дворе размещают между собою должности и достоинства, определяется следующими правилами. Раньше высшим и ближайшим к его царскому величеству местом считалась должность "государственного конюшего". Со времени великого князя Шуйского до сих пор эта должность не замещалась.

Затем следует должность "дворецкого" — гофмейстера, которая теперь высшая из всех; дворецкий ведает всем, касающимся дворцового ведомства и придворного быта, и в особенности всем, что относится к царскому столу. Третье место занимает "оружничий", имеющий под своей властью все императорское (царское) личное оружие, и холодное и огнестрельное, а также лошадей, драгоценности и вещи для украшений и процессий. Затем следуют "бояре" "окольничие" "думные дьяки", или государственные канцлеры, "постельничий", устраивающий императорскую (царскую) постель, "комнатный с ключом", царский камергер, "кравчий", или форшнейдер и мундшенк, "стольники", прислуживающие за столом дворяне, "стряпчие", т. е. ездовые гоф-юнкеры, обязанные везде выезжать с его царским величеством, "дворяне" или простые гоф-юнкеры, "жильцы", или пажи, "дьяки", т. е. секретари канцелярий, обыкновенно у них называемые подканц-лерами, и "подьячие" или писцы в приказах или канцеляриях (24).

Большая часть государственных советников и других придворных чиновников — князья и богатые господа, имеющие собственные великолепные земли и людей; они, однако, не имеют права лично управлять этими землями, но должны поручать управление своим гофмейстерам, служащим и управляющим. Сами они обязаны жить в Москве, ежедневно являться ко двору и даже в тех случаях, когда дела у них никакого нет, все-таки бить челом перед его царским величеством. Делается это с тою целью, чтобы они, живя в поместьях у своих подданных, не предприняли заговора против его царского величества.

Они живут в великолепных домах и дворцах, соблюдают большую пышность, являются на улицах в прекрасном убранстве, одетые в весьма дорогие одежды; при этом рядом с лошадьми и санями их бегут многие слуги и рабы. Когда они едут верхом, у луки седла у них имеются небольшие литавры, несколько больше одной четверти локтя; они бьют в эти литавры рукояткою кнута, чтобы народ, толпящийся на улицах, а в особенности на рыночной площади и перед Кремлем, расступался перед ними.

Князья же, живущие в деревнях и иногда не имеющие средств, чтобы жить сообразно своему состоянию, ведут гораздо худший образ жизни, так что часто, не зная их по другому чему-либо, трудно обнаружить их среди крестьян. Так случилось, например, во время первого нашего путешествия, когда в Будове наш переводчик стал расспрашивать о живущем там князе и обратился со своим вопросом к самому князю, смотревшему сквозь оконное отверстие в курной избе: переводчик не разглядел, что князь и мужик одновременно глядели из того же отверстия. Когда князь дал понять, что ему эта ошибка неприятна, переводчику пришлось просить прощения за то, что он князя принял за мужика.

Говорят, что русские князья ведут свое происхождение от Володимера, о чем подробнее рассказано у Кромера во II томе его "Polonicae res", в книге 3-й.

Когда перечисленным боярам и государственным советникам приходится обсуждать какие-либо государственные и иные важные дела, то эти собрания и совещания свои они имеют после полуночи, сходясь около 1 или 2 ч. в Кремль и возвращаясь к полудню, часам к 9 или 10 (25).

Никаких решений, мнений, приказаний, договоров, назначений и т. п., издаваемых от царского имени, его царское величество не подписывает лично — как о том уже сказано выше. Все подписывается боярами и государственным канцлером и (лишь) скрепляется царскою печатью. Если же великий князь заключает мир или договор с соседними государями и должен подтвердить свое мнение, то это делается помощью присяги и целования креста (26).

 

О РАЗЛИЧНЫХ КАНЦЕЛЯРИЯХ В МОСКВЕ И ИХ ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕ

Государственные советники и бояре не только привлекаются ко двору для государственных дел, но служат и в канцеляриях для гражданских дел и судопроизводства. Таких канцелярий, которые русские называют "приказами", в Москве насчитывается 33 (27). Я их приведу здесь, называя одновременно и лиц, ныне ими заведывающих.

1. "Посольской приказ", где рассматриваются государственные дела, дела всех послов и гонцов, а также дела немецких купцов. Здесь "думным дьяком", или канцлером Алмаз Иванов.

2. "Розрядный приказ", где регистрируются имена и роды бояр и дворян и записывается прибыль и ущерб, понесенные в военное время. Заведывающим им является "думный дьяк" Иван Афанасьевич Гавренев.

3. "Поместной приказ", где записываются наследственные и земельные имения, разбираются тяжбы из-за них и уплачиваются царские пошлины при продаже. Заведывающий — Федор Кузьмич Елизаров.

4. "Казанской приказ" и 5. "Сибирский приказ" (28). В обоих слушаются и ведаются дела, касающиеся царств и земель Казани и Сибири. Здесь же ведаются доходы и расходы на соболя и другие меха. Заведывающий — князь Алексей Никит[ов]ич Трубецкой.

6. "Дворцовой приказ" (29), где ведаются все дела, касающиеся двора и его содержания. Заведывающий — боярин [Василий] Васильевич Бутурлин. [7........].

8. "Иноземской приказ", которому подсудны все иностранные военачальники и полковники и где им в мирное время отдаются приказания. Здесь также распоряжается тесть царский — Илья Данилович Милославский.

9. "Рейтарской приказ", которому подсудна и от которого получает приказания и жалованье вся из туземцев навербованная конница [рейтары]. Эти рейтары все из бедного дворянства и имеют свои ленные имения. В год они получают 30 рублей, или 60 рейхсталеров. И этот приказ подчинен Илье.

10. "Большой приход", где все сборщики пошлин, со всей России, должны ежегодно отдавать свой отчет. Из этого приказа наблюдают за тем, правилен ли вес хлеба и соответствует ли он цене пшеницы и ржи; точно так же, всегда ли дается в винных погребах с продажею разных иностранных вин верная мера по дешевой цене. Из этого же приказа все иностранцы, находящиеся на дворцовой и военной службе его царского величества, аккуратно получают свое ежемесячное жалованье, равно как и жалованье годовое, уплачиваемое около Рождества. Здесь начальником — боярин князь Михаил Петрович Пронский.

11. "Судной володимирский приказ", которому подсудны все бояре и московитские вельможи. Кто желает обвинять их, должен заявиться сюда; здесь производится и суд, если дело частного характера. Боярин князь Федор Семенович Куракин заведывает этим приказом.

12. "Судной московский приказ", которому подсудны стольники, стряпчие, дворяне и жильцы, т. е. дворяне, прислуживающие за столом или в дороге, простые дворяне и пажи. Их судья — тот же боярин.

13. "Разбойной приказ", где производятся заявления, следствия, пытка и, по качеству дела, говорятся и приговоры по уличным разбоям, убийствам, кражам и насилиям в городе и вне его. Высшее лицо в этом приказе — боярин князь Борис Александрович Репнин.

14. "Пушкарской приказ", которому подведомственны все, кому приходится заниматься орудийным и колокольным литьем и вообще военными вооружениями. Таковы литейщики, кузнецы, точильщики сабель, пушкари, мушкетеры, мастера ружейные и пистолетные; не только суд и расправа, но и выдача жалованья им производятся здесь. Начальником здесь, на место безбожного Петра Тихоновича, поставлен боярин князь Юрий Алексеевич Долгорукой.

15. "Ямской приказ", которому подведомственны все царские гонцы, "подводы" и возчики, которых зовут "ямщиками"; они здесь получают плату. Здесь же делаются назначения и выплаты тем, кто путешествует по делам его царского величества, смотря по содержанию милостиво дарованных им паспортных листов. Здесь начальником окольничий Иван Андреевич Милославский.

16. "Челобитной приказ" (30), где можно принимать жалобы и призывать к суду всех дьяков, секретарей, писцов, старост и придверников в приказах. Начальник его — окольничий Петр Петрович Головин.

17. "Земской двор" или "Земской приказ", где все горожане города Москвы и простонародье имеют право жаловаться друг на друга в случае несправедливостей. Так же точно в этом приказе должны производиться измерение, уплата пошлин и запись всех домов и площадей, какие в Москве покупаются и продаются. Ежегодно сюда вносятся и уплачиваются налоги на дома, мостовые и воротные деньги и то, что должно идти на содержание валов городских. Начальник его — окольничий Богдан Матвеевич Хитрово.

18. "Холопей приказ", где составляются особые грамоты, у них называемые "кабалами", о тех людях, которые идут в крепостную зависимость к кому-либо другому. Заведывающий им — Степан Иванович Исленев.

19. "Большой казны приказ" (31), который заведывает золотою и серебряною парчою, бархатом и шелком, сукном и разными материями, необходимыми для дворцового убранства или же для подарков, в виде привета от его царского величества вновь назначенным чиновникам или, в виде милости, другим лицам.

Под этим "приказом", расположенным в Кремле и называющимся обыкновенно по-немецки: "der grosse Schatzhof", находятся многие глубокие и большие погреба и каменные своды, где складываются и хранятся казна государства и все доходы городов, пошлины и ежегодные остатки от расходов в приказах. Все это находится под рукою и надзором царского тестя Ильи Даниловича Милославского.

20. "Казенной приказ" (32), которому подсудны все "гости" и наиболее выдающиеся русские купцы и торговцы. И здесь тот же Илья начальником.

21. "Монастырский приказ", где ведаются монахи, попы и другие клирики и должны судиться в делах светских. Здесь начальником — окольничий князь Иван Васильевич Хилков.

22. "Каменной приказ", канцелярия плотников, каменщиков и мастеров строительных работ, где все эти люди получают суд и расправу и вознаграждение свое. Это — большой двор, в котором всегда имеется большой запас всяких необходимых для царского строительства материалов, как-то: дерева, камня, извести, железа и т. п. Господином и наблюдателем здесь является дворянин Яков Иванович Загряжской.

23. "Новгородской четверти" [приказ], куда вносятся и где исчисляются все доходы по Великому Новгороду и Нижнему Новгороду. Здесь же рассматриваются и решаются затруднения этих городов, а иногда и тяжбы их горожан. Хотя, как выше сказано, от провинциального воеводского суда никакие апелляции ко двору не допускаются, тем не менее [жители] пускаются на такие уловки: если, начав дело в местных канцеляриях, они замечают, что "собака начинает хромать", они не дают делу дойти до решения, но направляются с ним в Москву в приказы, которые их касаются. Начальник этого приказа — думный дьяк, или государственный канцлер (33) Алмаз Иванович.

24. "Галицко-Володимирский приказ" (34), где исчисляются доходы провинций (35) Галича и Володимира и где выслушиваются нужды и жалобы этих провинций. Начальник этого приказа — окольничий Петр Петрович Головин.

25. "Новая четверть", куда все кабаки, трактиры или шинки из всех провинций доставляют свои доходы и сдают отчетность. Отсюда же "кружечные дворы" или трактиры вновь снабжаются водкою и другими напитками. Также если кто из других русских оказывается уличенным в том, что он тайно продавал водку или табак, то его здесь обвиняют и наказывают. Ведь, как выше сказано, русским под страхом сурового наказания воспрещено продавать или "пить" табак. Пойманные нарушители этого постановления, смотря по положению своему, или наказываются высокою денежною пенею, или кнутом и ссылаются в Сибирь. Немцам же разрешается свободно курить табак и продавать его друг другу. Начальствует в этом приказе Богдан Матвеевич Хитрово.

26. "Костромской приказ" (36), куда относится заведывание доходами и судебными делами Костромы, Ярославля и примыкающих к ним городов. В этом приказе заседает боярин и обер-цейхместер Григорий Гаврилович Пушкин.

27. "Устюжской приказ" (37), куда относятся поступления и судебные дела по Устюгу и Холмогорам. Здесь начальником — окольничий князь Димитрий Васильевич Львов.

28. "Золотой и алмазной приказ" (38), где приготовляются, складываются и оплачиваются драгоценные камни, драгоценности и иные золотые и серебряные изделия, приготовляемые немецкими золотых и серебряных дел мастерами; здесь же и подсудны эти мастера. Патрон их тот же — Григорий Пушкин.

29. "Ружейной приказ" (39), где хранится все императорское [царское] вооружение и оружие для военных целей, а также разные украшения для процессий и торжественных случаев. Здесь же находится цейхгауз, или оружейная палата. Те, кто имеют дело с подобными предметами, подсудны этому приказу. И им заведует тот же Пушкин.

30. "Аптекарской приказ", где находится царская аптека. Лейб-медики, цирюльники, аптекари, дистилляторы и все, кто к этим делам прикосновенны, должны ежедневно являться сюда и спрашивать, не требуется ли что-либо по их части. При этом они должны бить челом патрону, стоящему во главе этого учреждения, — Илье Даниловичу Милославскому.

31. "Таможенной приказ" (40), т. е. таможня, где заседает один из "гостей" с несколькими помощниками для приема пошлин со всех товаров. В конце года он отдает отчет другому приказу — "Большому приходу", и тогда другой "гость" назначается на его место.

32. "Сбору десятой деньги приказ", куда поступает десятая деньга, которую согласились отпускать на войну. Этот приказ теперь подчинен боярину Михаилу Петровичу Пронскому и за ним окольничему Ивану Васильевичу Олферьеву.

33. "Сыскной приказ", где заявляются и решаются все непривычные новые дела, не подведомственные другим приказам. Здесь начальником — князь Юрий Алексеевич Долгорукой.

До сих пор приводились приказы от канцелярии его царского величества [и указывалось], что в них рассматривается и кто стоит во главе их. Помимо их имеются еще три особых приказа у патриарха, а именно:

1. "Розряд", где регистрируются и записываются духовные владения; здесь находятся и архивы их.

2. "Судной" [приказ], где патриарх производит свой духовный суд и расправу.

3. "Казенной" [приказ], где складываются и хранятся патриаршьи казна и ежегодные доходы. <…>

 

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Олеарий, как и большинство авторов XVII столетия, особенно иностранных, ссылается на сочинение древне-греческого философа и ученого Аристотеля — "Политику".

2. Уменьшительно-уничижительное наименование себя в челобитных, отписках и других документах, адресованных подданными русского царя своему государю, являлось не показателем их рабского положения, а нормой русского этикета того времени. Между тем, большинство иностранцев, прибывших в Россию и знакомившихся с русскими порядками, были потрясены такой формой обращения подданных к царю.

3. Неявка к государя, действительно, была серьезным проступком. О приходах вельмож к царю подробно повествует Котошихин, знавших русские традиции гораздо лучше, нежели Олеарий. В своем повествовании Олеарий допускает некоторые неточности, говоря о приходе к царю "гостей или знатнейших купцов и вельмож." Гости — верхушка купечества, по представлениям России XVII в. не относились к людям высокородным, и привилегией "постоянно видеть очи государевы" не пользовались. Что же касается "вельмож", то речь, в первую очередь может идти о думных и дворцовых (придворных) чинах. Они — люди "родовитые" могли нарочно не явиться к царю только в силу местнических соображений, например, из-за того, что за царским столом, к которому они приглашались, им пришлось бы сидеть на менее почетных местах, нежели другому лицу, с которым их род "тягался" честью. В данном случае наказывался не столько "неприход" к царю, сколько несправедливое местничество. Наказание же по нему стояло в зависимости от положения провинившегося: думных чинов в летах подвергали чаще всего тюремному заключению, а молодых представителей даже аристократических родов, служивших в дворцовых чинах, чаще наказывали телесно. При этом, отстоявший честь рода наказуемый с гораздо большей охотой соглашался на битье кнутом или батогами, чем на не соответствующее его чести служебное назначение. В этот период телесное публичное наказание, назначенное царем, как особый позор не воспринимали.

4. Данные порядки, описанные Олеарием, в 1649 г. воплотились в Соборном уложении, в главе VI "О проезжих грамотах в ыные государьства", согласно которому, если "объявится, что он ездил в ыное государство бес проезжие грамоты для торговаго промыслу, а не для измены, и ему за то учинити наказание, бити кнутом, чтобы на то смотря иным неповадно было так делати".

5. Речь идет об иностранных авторах, писавших о России XVI в. Ныне наиболее известно сочинение Зигмунда фон Герберштейна (1486–1566) — немецкого дипломата, посетившего Россию в 1517, 1526 гг., "Записки о московитских делах". Сочинение Гваньино ("Гвагнина") — Alexandri Guagnini Veronensis: Omnium regionum Moscoviae Monarchae subjectarum Tartarorumque campestrium etc. sufficiens et vera description — в большинстве своем есть прямое заимствование из Герберштейна. Сочинение Иовия (Павла Иовия Новокомского сочинение о посольстве Василия, великого князя московского, к папе Клименту VII), также как и Гваньино, не относится к числу широко известных ныне. (См. "Библиотека иностранных писателей").

6. Царские грамоты и указы действительно имели в России силу закона, но говорить о русском государе середины XVII в. как об абсолютном монархе — преувеличение. Законодательной инстанцией вместе с царем выступала Боярская дума, закон или свод законов мог исходить от Земского собора, в том случае, если в его работе принимал участие государь. Царские именные указы, данные от имени царя без приговора Боярской думы более характерны для России второй половины XVII в. Возможно предположить, что характеризуя силу самодержавной власти русского царя, Олеарий переносит на монархов первой половины XVII века те характеристики, которые авторы XVI столетия, известные Олеарию, давали Ивану Грозному.

7. По всей видимости речь идет о: Petri Petreji, Historien und Bericht von d. Grossfurst Muschkow etc. (1608–1611 гг.)

8. "Назначает своих воевод, наместников и управляющих.." — в данном случае, как и во многих других Олеарий смешивает черты системы высшего управления России, присущие XVI и XVII вв. Для XVII века не характерны наместники, осуществляющие управление той или иной территорией от имени великого князя, эти должности были упразднены в ходе реформ Избранной рады, проводившихся при Иване Грозном. С 20-х гг. XVII в. в России управление на местах осуществляли воеводы. В этот период появилось разделение на воевод военных, известных еще в XVI в., командовавших крупными военными подразделениями (полками Большим, Передовым, Сторожевым, Левой руки, Правой руки и целыми разрядами, объединявшими несколько полков, сконцентрированных на одном направлении — польском, черкасском и пр.) и воевод гражданских — назначавшихся царем глав местного управления, сочетавшего назначаемые (воеводы, товарищи воевод) и выборные элементы (губные и земские избы).

9. Решение царской власти — важнейшее при объявлении войны иностранному государству, но для России XVI — первой половины XVII вв. по поводу объявления войны было, все же принято собирать Земский собор. Например, начало конфликта между Россией и Польшей в середине XVII в. нашло отражение в деятельности Земского собора 1651 г., поставившего вопросы нарушения Поляновского мирного договора 1634 года и давшего формальное согласие на расторжение "вечного докончания" при отказе Польши удовлетворить требования русского правительства. Начало войны России и Польши (1654 г.) было бы не возможно без решения Земского собора 1653 г. о воссоединении Украины с Россией.

10."Великий князь также раздает титулы и саны…" — для XVII столетия это утверждение не совсем верно. Царь пользовался прерогативой пожалования высшими чинами и назначения на важнейшие должности, между тем практика пожалования титулом для этого периода не характерна. Единственный титул, который знала Россия, помимо тех титулов, что носил сам государь, это титул княжеский, но он приобретался исключительно по наследству.

11. Чеканка монеты — прерогатива царской власти. В руки государства она перешла с XVI в. В Соборном уложении 1649 г. чеканке монеты посвящена глава "О денежных мастерах, которые учнут воровские деньги делать". Фальшивомонетничество наказывалось смертной казнью — залитием в глотку расплавленного металла.

12. В середине XVII в. вопрос о таможенных пошлинах — один из центральных вопросов, которым занималось правительство. При усилении протекционистской политики Московского двора и принятии в 1653 г. "Торгового устава" были увеличены пошлины с иностранных купцов.

13. Для всех иностранных авторов XVII в. характерно начинать экскурсы в историю России с правления Ивана Грозного. Это царствование, действительно, стало поворотным пунктом в истории Московского государства, Иван IV первым резко столкнулся с Западной Европой, решительно наступив на тех из своих западных соседей, которых Европа считала своими, и которые обращались к ней с жалобами на притязания Московского государя, стараясь выставить на вид, что эти притязания, в случае успеха не ограничатся только Ливонией, за которую вели борьбу войска Грозного, но и пойдут дальше. В силу этого Олеарий и подчеркивает тот факт, что нет сочинения, в котором не говорилось бы о войнах и жестокостях этого царя.

14. В настоящем комментарии внимание уделяется тем, кто не был охарактеризован официальными придворными идеологами и авторами русского происхождения.

15. Речь идет о Марине Мнишек — одной из дочерей сандомирского воеводы Юрия Мнишека, поддержавшего авантюру Григория Отрепьева. Когда Лжедмитрий добился русского престола, Марина со своей свитой появилась в русском государстве. На первых порах она остановилась в Вознесенском монастыре. Марина прибыла в Россию в окружении отца и множества шляхтичей. После венчания Лжедмитрия и Марины, предполагалась серия пиров и всевозможных увеселений, но 17 мая 1606 г. Лжедмитрий был убит. Марину взяли под стражу. Шуйские, придя к власти, боялись мятежа, при котором всех арестованных поляков могли освободить. В августе 1606 г. чтобы предотвратить такие попытки, Марину и всех ее родственников, бывших с нею в Москве, решили разослать по разным городам. Марина оказалась в Ярославле, где ее держали под стражей до июня 1608 г. Когда после двухлетних недоразумений и споров Щуйские заключили с польскими послами перемирие, всех задержанных поляков они обязались отпустить. Тогда Марину перевезли в Москву. Отсюда русские должны были доставить ее до границы с Польшей. Видимо, в этот момент отец Марины Юрий Мнишек вел тайные переговоры с новым самозванцем "Дмитрием" с "тушинским вором". В итоге, в начале сентября 1608 г. Марина прибыла в Тушино и добровольно или под нажимом отца признала "тушинского вора" своим спасшимся супругом.

После низведения В. Шуйского с престола и занятия Москвы поляками, Лжедмитрий II и Марина бежали в Калугу. Их сопровождал отряд казаков под командованием атамана И.М. Заруцкого. В декабре 1610 г. Лжедмитрий II был убит. Через несколько дней после этого, на свет появился сын Марины и Лжедмитрия II Иван. Марина потребовала присягу ему как законному наследнику русского престола. Сопровождавший Лжедмитрия и Марину атаман Заруцкий вскоре стал одним из лидеров первого ополчения, а Марина Мнишек — его наложницей. После раскола первого ополчения влияние Заруцкого пошатнулось. Лидер второго ополчения князь Дмитрий Михайлович Пожарский не собирался признавать прав сына Мнишек на Московский престол. Заруцкий и Марина подкупили убийц извести Пожарского, но покушение не удалось, предприняли попытку втянуть в войну с Россией Персию и Турцию — так же неудачную. С приходом к власти Михаила Романова Марина Мнишек была арестована, ее четырехлетний сын принародно повешен за Серпуховскими воротами, Заруцкий посажен на кол. Сама
Марина умерла в заточении в 1614 г.

16. Шаховской Григорий Петрович (? — после 1612 г.) — князь и воевода, В 1606 г. в Путивле распространились слухи, о спасении Лжедмитрия I . Шаховской примкнув к восстанию И.И. Болотникова. С 1608 г. Шаховской — советник Лжедмитрия II, затем — участник Первого ополчения.

17. Время правления Василия Шуйского — это период открытой иностранной интервенции и время "тушинского вора" — Лжедмитрия II. В марте 1610 года тушинский лагерь распался. Большую роль в этом сыграли победы Скопина-Шуйского. Ситуация на короткий момент сложилась в пользу Шуйских. Скопин-Шуйский был единственным представителем этого клана, который пользовался в народе огромной популярностью. Но не прошло и месяца, как последовала смерть этого молодого человека. Поскольку Василий Шуйский детей не имел, и все его родственники гадали, кто после него займет трон, и всеми способами боролись за него, то вскоре поползли слухи, что Скопина-Шуйского отравил брат царя Дмитрий Иванович Шуйский. Д. Шуйский — бездарный полководец, возглавил царские войска в сражении близ Можайска против войск польского гетмана Жолкевского. Царские войска потерпели поражение. Жолкевский двинулся в Москву. В это время к столице подошли и силы Лжедмитрия II.

В этой сложнейшей ситуации бояре и дворяне во главе с Захарием Ляпуновым свергли Василия Шуйского с престола и через два дня насильно постригли его в монахи. Заговорщики пообещали выбрать нового государя "всею землею".

18. После свержения Василия Шуйского до выборов нового царя власть временно перешла к правительству из семи бояр — Семибоярщине. Ее возглавлял князь Федор Михайлович Мстиславский. Обстановка в стране по-прежнему оставалась крайне напряженной. Набирала силу открытая иностранная интервенция. Самозванец Лжедмитрий II угрожал Москве захватом. Реальной силы Семибоярщина не имела и была вынуждена, для достижения некоторой стабильности, искать компромиссное решение.

В этих условиях в августе 1610 г. бояре заключили договор с польским королем Сигизмундом III о призвании на русский престол его сына королевича Владислава. Согласно договору Семибоярщины и Сигизмунда, Владислав должен править русским государством совместно с Земским собором и Боярской думой, сохранить в неприкосновенности православную веру, не наказывать без суда, крестьяне и холопы останутся в зависимости от своих господ и не получат право перехода от владельца к владельцу. Договор позволял ввести в столицу русского государства польские войска. Королевич, которому в этот момент было 15 лет, в Москве так и не появился. От его имени правил наместник Александр Гонсевский. Его поддерживали немногочисленные русские во главе с боярином Михаилом Глебовичем Салтыковым и купцом Федором Андроновым. Гонсевский получил чин боярина, самовольно распоряжался в стране, конфисковал земли патриотов и раздавал их сторонникам интервентов.

Польша нарушила ряд положений договора, в частности, продолжалась осада Смоленска. Чтобы урегулировать этот и другие вопросы в королевский лагерь русские направили Великое посольство. В его состав вошли такие влиятельные лица как князь Василий Васильевич Голицын, бывший "тушинский" патриарх Филарет (Федор Никитич Романов). Вскоре русские поняли, что Сигизмунд преследует цель взойти на русский престол самолично. Наше посольство оказалось неуступчивым, король приказал арестовать его членов. В Москве оппозицию полякам возглавил патриарх Гермоген. В рассылаемых грамотах и устных проповедях он призывал стоять за православную веру против уничтожающих ее иноземцев. За неуступчивость сторонники польской партии уморили патриарха голодной смертью. В результате деятельности I и II Земских ополчений Москва была очищена от поляков к 26 октября 1612 г.

19. Ляпунов Захарий Петрович (? — после 1612 г.) — организатор свержения Василия Шуйского в 1610 г, брат Прокопия Петровича Ляпунова. Прокопий Ляпунов (? — 1611 г. ) — думный дворянин (1607), возглавлял отряд рязанских дворян в восстании И.И. Болотникова. В ноябре 1606 г. перешел к Василию Шуйскому, В 1610 г. — участник свержения В. Шуйского и организации I земского ополчения 1611 г. Глава земского правительства. Убит казаками.

20. В изложении коронационной процедуры Олеарием явственно проявляется расхождение с тем, как описывают ее "Чины поставления на царство". Олеарий –один из тех авторов, который проводит в отношении прав и процедуры поставления на царство Алексея Михайловича идею выборности государя.

21. Олеарий приводит состав Боярской думы начального периода правления Алексея Михайловича, то есть времени, когда, говоря современным языком, правительство возглавлял Борис Иванович Морозов.

22. Утверждение Олеария о том, что думных дворян называют детьми боярскими не верно. В рассматриваемый период думные дворяне составили незначительный социальный слой все более сближавшийся с родовой аристократий, занимавшей большинство боярских и окольнических чинов. Дети боярские — представляли собой категорию провинциального дворянства, относительно мелких феодалов. Даже в рамках служилого города над "детьми боярскими" стояли другие чины, главным из которых был "выбор" (принимавшие участие в работе Земских соборов). Что же касается всей служилой системы Русского государства, то городовые чины не могли соперничать с московскими. Дворяне московские, жильцы превосходили их по своему социально-служебному положению. В то же время даже дворяне московские уступали думным дворянам.

23. В целом данное утверждение Олеария можно признать верным. Члены Боярской думы одновременно являлись членами Ближней думы Алексея Михайловича, назначались судьями важнейших приказов, гражданскими и военными воеводами.

24. Порядок и роль перечисленных думных, дворцовых и иных чинов не отражает целиком социально-служебной лестницы Московского государства середины XVII в. Характерно то, что в данный период распределение лиц ближайшего царского окружения зависело не только от статуса занимаемой ими должности, но и от той реальной роли, которую играл тот или иной человек при государе. Эта тенденция сохраняется на протяжении всего XVII столетия.

25. Отсчет часов в XVII веке не соответствовал принятому ныне. Заседания царя с Боярской думой начинались рано утром (летом с восходом солнца, а зимой — до восхода, потемну). Продолжалось это совещание, с перерывами, до вечера.

26. Русские цари не подписывали официальных документах. Эта традиция стала нарушаться только в царствование Алексея Михайловича, но пока еще не стала нормой.

27. Приказы — центральные государственные учреждения, выполнявшие функции управления и суда. Делились на постоянные и временные, а также на государственные, дворцовые и патриаршие. Число приказов в Московском государстве XVII столетия не было постоянным. В период расцвета приказной системы приказов было около 80-ти, из них постоянных — около 40.

28. Казанский приказ иначе назывался приказом Казанского дворца. Сибирский приказ изначально возник как один из столов (отделений) Казанского дворца. В 1637 г. был выделен из него в качестве самостоятельного приказа.

29. Скорее всего, речь идет об основном из группы дворцовых приказов — приказе Большого дворца — высшем административном и судебном органе для людей дворцовых учреждений и вотчин. Приказ ведал Сытенным, Кормовым, Хлебным и Житенным царскими дворами и многим другим.

30. Особенность Челобитного приказа заключалась в том, что здесь рассматривались прошения, адресованные непосредственно государю, как правило, и поданные ему во время царских выходов и выездов. Челобитный приказ был высшей апелляционной инстанцией по судебным делам, производившимся в других приказах.

31. Приказ Большой казны — один из важнейших финансовых приказов XVII в. Ведал казенной промышленностью и торговлей, высшими корпорациями торговых людей: гостями, представителями гостиной и суконной сотен. В его компетенции находился Московский Денежный двор. В силу важнейшего значения приказа руководство им царским тестем не случайно.

32. Казенный приказ располагался на Казенном дворе, который ведал приемом подарков, покупкой и хранением царской казны, а так же раздачей ее в качестве подарков военно-служилым людям и слугам, обслуживающим царский двор. Т.к. приказы Большой казны и Казенный находились в ведении одного человека, возможно, что Олеарий смешивает их функции.

33. Должности государственного канцлера в России XVII столетия не существовало. Иностранцы, а, иногда, и сами русские называли государственным канцлером на иностранный манер главу Посольского приказа.

34. Более правильно этот приказ называется Галицкой Четвертью, как и все четверти относится к приказам с областной компетенцией.

35. Для России XVII в. характерно территориально-административное деление на уезды. Термин "провинция", так же как и "губерния" связан с реформами Петра I.

36. Более правильно — приказ Костромская четверть.

37. Устюжская четверть.

38. Приказ Золотого и Серебряного дела — отделение Оружейной палаты, которое ведало изготовлением золотой и серебряной посуды и ювелирных изделий для царской семьи и высшего духовенства.

39. Оружейный приказ или Оружейная палата.

40. Речь идет, скорее всего, не о центральном приказе, а о городских таможнях. Проверку их деятельности осуществлял приказ Большого прихода. С этой целью из него периодически рассылались в городские таможни меры веса и жидких и сыпучих тел.

Страница 1 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru