М.Л. Магницкий и его роль в борьбе "православной оппозиции" с Библейским обществом

Михаил Леонтьевич Магницкий (23.4.1778 — 21.10.1844) являлся видным государственным деятелем, публицистом, поэтом в царствования Александра I и Николая I. В либеральной и марксистской историографии Магницкий неизменно охарактеризовывался как "дикий мракобес" и "обскурант", "разрушитель" Казанского университета, его взгляды и деятельность как правило освещались в крайне негативном ключе. Между тем, биография и взгляды Магницкого были весьма неоднозначны и противоречивы на разных этапах его деятельности, претерпев сложную эволюцию от либерализма, космополитизма и масонства к православно-монархическому консерватизму. Биография его получила достаточно подробное освещение в отечественной историографии (1). Публикуемые нами документы относятся к тому периоду деятельности Магницкого, когда, в начале 1820-х гг., он вошел в тесную связь с так называемой "русской партией", лидером которой был А.А. Аракчеев и которая вела борьбу с министром духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыным и Библейским обществом (2), будучи убежденной в том, что и министр и общество подрывают основы православной церкви и самодержавной монархии.

К указанному времени Магницкий порвал с либеральными убеждениями начального периода своей деятельности и стал убежденным консерватором. Парадоксальным образом, немалую роль в этой эволюции сыграли его контакты с Библейским обществом. Став в 1817 г. гражданским губернатором Симбирска (1817–1819), Магницкий впервые предстал перед русским обществом в качестве "мракобеса" и реакционера. Так, он открыл в Симбирске отделение Библейского общества и стал его вице-президентом, что традиционно вменялось ему в вину либерально настроенными современниками.

Его речь при открытии Библейского общества в Симбирске произвела сильное впечатление в столице. "На этих днях читал я библейскую речь вашего губернатора (Магницкого — А.М.), — писал по этому поводу весной 1818 г. Карамзин своему брату в Симбирск, — Я слышал, что она полюбилась императору и князю Голицыну, а это — главное"(3). Впрочем, одними речами дело не ограничилось. По словам Н.И. Греча, Магницкий устроил "нечто вроде крестового похода против произведений печати", когда он не только "принуждал всех чиновников и дворян вступать в оное (Библейское общество — А.М.) членами, но и стал жечь на площади сочинения Вольтера и других подобных писателей XVIII века" (4). Накануне этого он, судя по всему, "организовал" анонимное письмо в центральный комитет Библейского общества, в котором содержался проект всеобщего уничтожения "зловредных" книг. (Надо заметить, что подобные же меры практиковались в то время на Западе и либералами. К примеру, С.М. Соловьев писал в своем исследовании, посвященном исследованию внешней политики Александра I: "В 1817 году в протестантской Германии с великим торжеством праздновали трехсотлетие реформации. 18 октября студенты и некоторые профессора собрались близ Эйзенаха, в историческом замке Вартбурге: говорились зажигательные речи, пелись зажигательные песни, и дело кончилось тем, что по примеру Лютера, сжегшего папскую буллу, сожжены были сочинения, написанные в консервативном духе, направленные против либерального движения. Суд и приговор был произнесен над сочинениями — один только шаг к исполнению приговора и над сочинителями" (5). Это была своего рода идеологическая подготовка убийства студентом К. Зандом известного немецкого консерватора А. Коцебу.). С 1819 г. Магницкий начинает присутствовать на всех Генеральных собраниях Библейского общества в Петербурге. В воспоминаниях Я.И. Де-Санглена утверждается, что именно в это время Магницкий заслужил доверие Аракчеева (6). А.Н. Голицын также обратил внимание на Магницкого. Н.К. Шильдер по этому поводу писал: "Чтобы убедить министра в изменении своих прежних вольнодумных взглядов, Магницкий, по свидетельству современника, стал неуклонно посещать, по праздникам и воскресным дням, церковь князя Голицына; здесь он земными поклонами усердно старался заявить о своей набожности и благочестии". В конце концов ему удалось овладеть "полным доверием слабохарактерного князя Голицына" (7), который являлся председателем Библейского общества. Так или иначе, Магницкий смог приобрести покровительство двух влиятельнейших государственных чиновников того времени.

После непродолжительного пребывания в Симбирске Магницкий ушел в отставку, и в 1819 г. был назначен членом Главного правления училищ при Министерстве духовных дел и народного просвещения. После ревизии Казанского университета, Магницкий стал в июне 1819 г. попечителем Казанского учебного округа (до 1826 г.), где пытался осуществить реформу в духе идей Священного Союза, будучи убежденным в том, что необходимо "создать новую науку и новое искусство, вполне проникнутые духом Христовым, взамен ложной науки, возникшей под влиянием язычества и безверия". Магницкий осуществил чистку либеральной профессуры (уволил 11 профессоров из 25), придал ярко выраженную религиозную направленность в преподавании всех дисциплин, соответственно изменив учебные планы, ввел по образцу монастырских уставов строжайший внутренний режим. В 1820 г. в Комитете по составлению цензурного устава Магницким был разработан проект, основные положения которого легли в дальнейшим в основу так называемого "чугунного устава" 1826 г. Кроме того, Магницкий предвосхитил известную идеологическую формулу графа С.С. Уварова, предлагая уже в 1823 г. Александру I принять план "народного воспитания", построенный на началах православия и самодержавия. В 1824 г. он способствовал отставке своего былого покровителя А.Н. Голицына с поста министра народного просвещения, будучи активным членом "русской партии", участниками которой являлись А.А. Аракчеев, митрополит Серафим (Глаголевский), архимандрит Фотий (Спасский), А.С. Шишков и некоторые другие, менее известные, фигуры. Публикуемые документы относятся как раз к тому периоду деятельности Магницкого, когда он стал одним из активнейших деятелей "русской партии".

Документ, озаглавленный "О пьянстве семинаристов и необходимости его искоренения" воочию показывает, какую роль с точки зрения русских консерваторов в общественном воспитании в идеале должно было играть православное духовенство, и как критически оценивал эту роль в современной русской действительности Магницкий.

Второй документ, названный самим Магницким "Окончательное дополнение к запискам о тайных обществах" нуждается в пояснении. Он появился на свет 7 апреля 1824 г. незадолго до отставки А.Н. Голицына, и, возможно, послужил одним из поводов для нее. Однако этим вклад Магницкого в ликвидацию Библейского общества не ограничился.

Сразу после отставки Голицына Магницкий послал письмо в Библейское общество с заявлением о выходе его из его членов. В этом послании от 24 мая 1824 г. он писал, что в персидском переводе Евангелия, выпущенного Библейским обществом (8), имеется "богохульная ошибка" и нет гарантий, что подобного нет в изданиях на других языках, делаемых в спешке. Магницкий настаивал, чтобы "сие важное дело исследовано было основательно и чтобы все оставшиеся экземпляры сего издания были сожжены". "Ежели, — писал Магницкий, — в преложении на персидский язык, один из классических восточных, могло проскользнуть по ошибке богохульство, то чего не может быть в тех торопливых переводах на многие языки диких, у коих нет еще и письмен? <...>Почитая сей случай вызовом меня, согласно с чувством совести моей, на то действие, от которого одно благоприличие доселе меня удерживало, приемлю я смелость покорнейше просить ваше высокопреосвященство (митрополита Серафима (Глаголевского), который после отставки А.Н. Голицына стал президентом Библейского общества — А.М.) принять торжественное отречение мое от всех богопротивных, по моему разумению, действий Библейского Общества и благоволить исходатайствовать мне совершенное от оного увольнение. 24 мая 1824 г." (9).

Комитет Библейского Общества в ответ на письмо Магницкого вынес следующее решение: "По рассмотрении дела об ошибках, вкравшихся в издание нового завета на персидском языке, оказалось, что Магницкий в деле разбирательства этого дела не принимал и не мог принимать участия, что раздача экземпляров этого издания остановлена повсюду назад тому более года, и что если оная производится еще и поныне под ведомством казанского университета, то сие от собственного его небрежения. Комитет постановил: письмо г. Магницкого, как оскорбительное и поносительное по содержанию своему и выражениям для комитета и для всех участвующих в деле Российского Библейского Общества, представить Государю Императору, яко августейшему покровителю Общества сего, а г. Магницкого исключить из числа членов Общества" (10). По представление этого решения Александру, на имя митрополита Серафима последовал из Красного Села высочайший рескрипт от 16 июля 1824 г.: "Я поручаю вам, призвав к себе его, сделать ему строгое замечание, что неприлично ему было поместить в письме к вам такие выражения, которые могли оскорбить членов комитета Российского Библейского Общества; равномерно объявить ему, что невыгодное его заключение о действиях сего Общества не у места, ибо оно составлено из особ, достойных уважения, и наконец, что он, не желая участвовать более в трудах сего Общества, мог сие изъявить просто и вежливо" (11). Современный исследователь, Ю.Е. Кондаков считает, что на этом "деятельность М.Л. Магницкого в стане поборников православия прекращается" (12). Если иметь в виду связи Магницкого с архимандритом Фотием (Спасским) и митрополитом Серафимом (Глаголевским), то это действительно так. Но следует иметь в виду, что до конца своей жизни Магницкий пребывал на позициях "воинствующего" православия и уже никогда с них не сходил (13).

Трудно признать справедливость утверждений, вроде того, что Магницкий "вмешался в дела Библейского Общества и притом самым жалким образом" (14). Магницкий в данном случае поступал как вполне идейный деятель русской православной оппозиции, стремящейся прекратить деятельность этого общества, служившего главным проводником мистико-космополитических идей, враждебных православной церкви и, бесспорно, способствовавший достижению поставленной цели. Ошибки в персидском переводе "Нового завета" были лишь предлогом для того, чтобы нанести серьезный удар по обществу. Подробно свою позицию Магницкий обосновал в опубликованной И.А. Чистовичем записке "О злых действиях тайных обществ, выдумавших библейское общество в Европе и неусыпно через оное все к своей цели направляющих" (15). Эта записка фактически является продолжением публикуемого нами документа.

В ней утверждалось, что Библейское общество является орудием в руках иллюминатов (Собственно иллюминатами называлась тайная организация, основанная в 1776 г. немецким мистиком Адамом Вейсгауптом. Принципы организации были заимствованы Вейсгауптом у иезуитов и масонов, в основе ее был строгий иерархический порядок. Члены организации следовали принципу "цель оправдывает средства". Только высшему разряду посвященных открывалась тайная цель общества: замена традиционных форм христианской религии деизмом и монархической формы правления — республиканской. В 1785 г. орден был запрещен. Следует иметь в виду, что Магницкий обычно называл иллюминатами масонов и мистиков всех направлений.), стремящихся "разрушить церковь" (16).

После письменного внушения со стороны самодержца относительно обстоятельств выхода Магницкого из членов Библейского Общества политическая звезда попечителя Казанского учебного округа стала клониться к закату. В начале царствования Николая I он лишился всех постов и был отправлен в ссылку. Однако Библейское общество прекратило свое существование.

ПРИМЕЧАНИЯ К ПРЕДИСЛОВИЮ:
1. Наиболее полно биография Магницкого изложена в следующих работах: Феоктистов Е.М. Магницкий. СПб., 1865; Минаков А.Ю. Охранитель народной нравственности: православный консерватор М.Л. Магницкий// Исторический вестник.№ 3-4 (7-8). Издание исторической подкомиссии юбилейной комиссии русской православной церкви по подготовке и проведению празднования 2000-летия Рождества Христова. Москва- Воронеж, 2000.

2. О Библейском обществе см.: Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I. СПб., 2000. Из новейших исследований укажем: Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция (1801-1825). СПб., 1998.

3. Цит. по: Загоскин Н.П. История Императорского Казанского Университета (за первые сто лет его существования). 1804-1904. Казань, 1903.Т.3. Окончание ч.2-й и ч.3-й ( 1814-1819 и 1819-1827). С.281.

4. Греч Н.И. Записки о моей жизни. М., 1990. С.218-219.

5. Соловьев С.М. Император Александр I.Политика, дипломатия. М., 1995. С.466.

6. Записки Я.И. Де Санглена // РС.1883.Т.37. С.556

7. Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. В 4-х т. СПб., 1898. Т.4. С.294

8. Издание Нового Завета на персидском языке было сделано в 1815 г. Неточности и ошибки, вкравшиеся в текст перевода от "недостаточного надзора за корректурою", были предметом обсуждения в особом комитете за два года до появления письма Магницкого; продажа и использование этого издания были приостановлены. См.: Чистович И.А. История перевода Библии на русский язык. Репринтное воспроизведение издания 1899 г. М. 1997. С.73.

9. Там же.

10. Там же. С.74.

11. Там же.

12. Кондаков Ю.Е. Указ соч. С.183..

13. Минаков А.Ю. Указ. соч. С.220-226.

14. Чистович И.А. Указ. соч. С.69.

15. Текст записки см. в указанной книге И.А. Чистовича : С.253-257. Она была найдена в бумагах митрополита Евгения (Болховитинова), вызванного в 1824 гг. в Святейший Синод для содействия новгородскому митрополиту Серафиму в закрытии Библейского Общества и в прекращении перевода священного писания на русский литературный язык, а также рассмотрения содержания неправославных книг на русском языке. Чистович опровергает авторство А.С. Шишкова и убедительно доказывает, что она принадлежит перу Магницкого. См.: Чистович А.И. Указ. соч. С.257-258.

16. Подробнее см: Минаков А.Ю. Указ.соч. С.216-220.

 

М.Л. МАГНИЦКИЙ
О ПЬЯНСТВЕ СЕМИНАРИСТОВ И НЕОБХОДИМОСТИ ЕГО ИСКОРЕНЕНИЯ (1)

<...> Между ею (петербургской Духовной Семинарией — А.М.) и кабаком, называемом на рожке, непрестанные сношения. Ученики старшие, которые имеют способ выходить из монастыря днем, ходят в него, под именем господских людей, а младшие употребляются для добывания из него вина, в запас старших и для своего употребления, по ночам, следующим образом: из здания Семинарии есть окно в обширный подвал, который, идя под домом митрополита (2), выходит в сад, к тому месту, где лежат дрова; семинаристы, выставив железную решетку, к окну подвала только для вида ими приставленную, проходят сим подземным путем в числе десяти и двадцати человек нужных для проноса посуды и проставления караулов, в сад, и с дров перелезая стену, идут ночью в кабак; куда впускаются заднею дверью, пьют, закупают запас вина, для товарищей, и приносят его в семинарию, тем же путем. Отсутствие всякого надзора так совершенно, что как сии происшествия, несколько уже лет продолжающиеся; так и дележ принесенного вина, из больших суповых чаш, разливными ложками, доселе неизвестен начальству Семинарии, ибо оно ограничивается телесными наказаниями пьяных и отвращением всякой о сем огласки

Легко представить каковы должны быть последствия непрестанного пьянства взрослых семинаристов и спаивания ими малолетних. Сии последние предаваясь сему пороку; часто с 11-ти лет, крепостию, столь несвойственного самой слабости их органов, напитка, растрачивают навсегда телесные и душевные силы свои, впадают между собою в самые гнусные и даже противоестественные нечистоты и наконец те из них, кои не успеют совершенно погубить себя, или, по крайней мере своих способностей, переводятся со всеми вкусами и навыками разврата в Духовную Академию!

Оттуда худшие, не по нравственности; а по способностям и знанию, поступают — в священники! — а лучшие, тоже по быстроте ума и сведениям, по большей части по наряду или по соблазну почестями и отличиями, — в монахи и- часто, прямо в архимандриты!

Чего ожидать? — не должно ли удивляться, ежели изо ста человек, десять выйдут хороши? Достоверно то, что Семинария и епархия Петербургские, точно в сем положении; но почему же заключать иначе и о прочих; а ежели все они, или хотя большая часть их таковы; то каким образом из общего и коренного преобразования, вычерпать, по капле, вред, столь обильными источниками, на все классы общества, на армии, на флоты, непрестанно проливаемый?

Правительство может начать обнаружение сего зла, или приступит к сему делу, поимкою семинаристов на самом преступлении. Они сами расскажут все прочее.

Говорят, что ректор Семинарии (3) человек хороший, но слабый, ожидающий в своем звании очередного Епископства и, по ложному понятию, почитающий себя обязанным не оглашать беспорядков, попущенных Комиссиею Духовных Училищ.

Инспектор Семинарии (4), как уверяют, человек усердный, к истинному благу духовного воспитания и готовый открывать все неустройства, ежели его осторожно спросят; ибо, иначе, он связан бездействием начальства.

Приметить надобно, что при сем грубом, развратном и вместе с тем невежественном воспитании семинаристов, наполняющих духовную академию, в Учебном уставе сей последней роскошно поименована вся премудрость учености, преподаваемая Учителями в сем же вкусе образованными, без нужных учебных пособий и без библиотеки; ибо та, которая составляет академическую, верно нейдет далее конца 17-го столетия <...> разврат и нечестие того времени обильно вмещает.

От сего развратные юноши, не исправляясь в академии, где надзор за нравственностью не лучше, теряют в ней и последнюю надежду к исправлению: страх Божий, который еще хранился в сердцах их и в сем состоянии выступают на поприще самого святого служения.

Комиссия духовных училищ, семинарии и академии сего ведомства, в самом составе и образовании их несут семя сего зла и требует внимательного и беспристрастного к их побудительным причинам, рассмотрения, людьми глубоко предмет сей познавшими.

Из дел публичных видно какое внимание обращает Правительство на охранение нравственности народной, примером наград, добрых дел и строгостей наказания, при соблазнительных поступках Духовенства — благотворная мера сия принесла без сомнения, свой плод; ибо благочестие и добрая жизнь лиц духовных нигде не служит так непосредственно основанием добродетели народной, как у нас, по свидетельству самой Религии нашей и посему нигде разврат Духовенства не может быть так вреден и для Церкви и для Государства.

Но для прочного истребления его, и на будущее время, непременно нужно знать, чтоб исторгнуть самый корень зла сего.

Нечаянный случай, на днях открыл мне его, сменив все мои дотоле гадания достоверностию положительной причины, от коей Духовенство наше заражается тем грубым развратом, который служит, от людей, смешивающих Церковь с недостойными ее служителями, ей нареканием, а усердным сынам ее, постоянным предметом сердечного сокрушения.

Случай сей состоит в скорбной доверенности неизвестного отца, которого единственный сын почти вчера, сделался жертвою духовного воспитания.

Начало зла суть наши Семинарии и особенно Петербургская. Она есть гнездо самого грубого разврата и гнуснейших пороков (5).

ПРИМЕЧАНИЯ К ПУБЛИКАЦИИ:
1. ГА РФ. Ф. 109. СА. Оп.3. Д.880. Л.131-135. Документ, написанный рукой М.Л. Магницкого не имеет оглавления и даты. Предположительно написан в 1820-е гг., до 1826 г. Название документу дано публикаторами.

2. Митрополитами Санкт-Петербургскими, Эстляндскими и Выборгскими в указанный период были Михаил (Десницкий) (1818-1821) и Серафим (Глаголевский) (1821-1843).

3. Ректорами Петербургской духовной академии в период, в который записка Магницкого появилась на свет были Поликарп (Петр) Гойтанников, архимандрит Лужицкого Можайского монастыря, который 4 марта 1819 г. был назначен ректором семинарии и покинул этот пост в ноябре 1824 г. Его сменил Иоанн (Михаил) Доброзраков, профессор черниговской семинарии, в 1819 г. принял монашество, в январе 1826 г. он был назначен ректором Петербургской семинарии. См.: Надеждин А. История Санкт-Петербургской Православной духовной семинарии с обзором общих узаконений и мероприятий по части семинарского устройства 1809-1884. СПб., 1885. С.20-21).

4. Испекторами Петербургской духовной семинарии в указанный период были:
Зосима Смирягин, иеромонах, инспектор семинарии с 4 марта 1819 г., в том же году переведен ректором в псковскую семинарию; Андрей (Иван) Соколов, инспектор с 9 августа 1819 г., в 1821 г. переведен в Воронежскую семинарию ректором; Феодосий (Федор) Птицын, с 1821 г. назначен инспектором, в сентябре 1823 г. переведен инспектором в псковскую семинарию; Иннонентий (Иван) Борисов, инспектор с сентября 1823 г., в декабре 1824 г. перемещен в Петербургскую духовную академию бакалавром богословия; Савва (Семен) Ольхин, был инспектором с декабря 1824 г. по 1827 г. (См. Надеждин А. Указ. соч. С.25-26).

5. На отдельный листке, прилагаемом к тексту, написано: "Близ Невского на Черной речке, где живут служители Монастыря в их домах есть также притон для пьянства семинаристов".

 

М.Л. МАГНИЦКИЙ
"ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ДОПОЛНЕНИЕ К ЗАПИСКАМ О ТАЙНЫХ ОБЩЕСТВАХ" (1)

Слева от текста имеется приписка рукой А.А. Аракчеева (2): "Государь (3) изволил читать 17 апреля 1824 г."

Повсеместное, Гражданское закрытие тайных обществ (4) не имело ожиданного от сей меры последствия, по двум причинам:

1-я. Можно запретить публичное изъяснение образа мыслей, на бумаге и на словах; но запретить соединение в сем образе мыслей помощью личных тайных сообщений, нет никакой возможности, а оно-то и есть цель тайных обществ и публичность их была всегда только личина для того нужная, чтобы отвратить внимание общества и правительств от цели истинной. Итак что же произвело запрещение?

Разрушило личину, прекратило пустые собрания, отсекло членов бесполезных, усилило осторожность и тайну орденских начальников и заставило их, вероятно, распространять свое учение косвенно и в других формах. Труд им дан новый, но зато и важная представлена выгода — их почитают несуществующими!

Точно так как не можно уничтожить готового подкопа, заткнув его, а надобно сделать контрмину, нельзя и обществ тайных уничтожить ничем кроме других обществ, кои бы их в течении некоторого времени поглотили. Обществами сими разумею я Церковь и воспитание, о коих сказано будет в конце записки.

2-я причина бесполезности запрещения тайных обществ (здесь и далее курсив Магницкого — А.М.) есть существование посреди общества Европейского, такого тайного общества, которое даже так и не называется, но несет имя церкви, а между тем ужаснейший враг всех Церквей и особенно двух католических (5) и всех Правительств и особенно Самодержавных. Общество сие суть методисты (6).

Цель его, публично объявленная, Манифестом одного из величайших их фанатиков, есть ниспровержение властей духовных и гражданских во всем мире. Способы достижения сей страшной цели тем ужаснее, что они покрыты формами так называемого чистого христианства, терпимости, благотворительных учреждений. Помощию сих средств, люди самые добросердечные и благонамеренные, делаются их орудиями.

Общество сие состоявшее, в 1817 году, по напечатанным его актам, из 500 т[ысяч] человек, объемлет уже все части света. Иностранных миссионеров его щитается (так в тексте. — А.М.) до 2 т[ысяч] человек. Оно располагает большими суммами, имеет сильных покровителей и действует обыкновенно через людей знатных и особенно чрез женщин.

Присяга его сильнее иллюминатской (7), ибо состоит в том, что принимаемый клянется и тогда содействовать его видам, когда переменит свой образ мыслей на его щет. — неслыханная присяга!

Оно рассчитывает на два класса: низший состоит из друзей (amis), а высший из искреннейших (intimes).

Известные здесь агенты его, будучи деятельнейшими членами Библейских обществ, ведут весьма удобно переписку свою с отдаленнейшими местами, не навлекая на себя подозрения, но часто ездят в Англию, вероятно с самоважнейшими сообщениями. Бумаги их могли бы открыть много важного. Впрочем, так как они враги англиканской церкви и англинской (так в тексте. — А.М.) Монархии; то лучшие сведения против них можно получить от духовенства и посольства англинского. Езуиты (8) также не теряют их из вида. Все лютеране и протестантство, от церквей своих отставшие, составляют подпору методистов. Баадер (9), Линдель (10), Госнер (11) их союзники — Нилл (12), начальник их здесь, по духовной части. — Есть по нещастию, у них союзники и из русских.

Рассеяние сей шайки, сего духовного якобинства, важнее закрытия наружных масонских лож.

Впрочем, коренное средство к истреблению и тайных обществ и методизма есть одно: возвысить, утвердить, приблизить к Державной власти Православную Церковь, непрестанно боримую; ограничить терпимость, ее гонящую, определением должной ее меры, обуздать духовное якобинство разных расколов лютеранства, возвышением пред ними католицизма, к нам ближайшего и по духу своему, для самодержавия безвредного (13); и принять общие меры, для истребления из всех частей народного воспитания всех духов нечистых неверия, либеральности, своеверия и методизма.

7 апреля [1824 г.]

ПРИМЕЧАНИЯ К ПУБЛИКАЦИИ:
1. Из: "Записки о тайных обществах, полученная от Магницкого М.Л. в 1824 гг. (об иллюминатах, об-ве Иоахима, о распространении немецкой философии.. 1824.). ГА РФ. Ф.1165.Особенная канцелярия министерства внутренних дел. Оп.3. Д.59. 1824. Л. 42-45 об.

2. Аракчеев Алексей Андреевич (1769-1834), крупный государственный и военный деятель, в 1815-1825 гг. доверенное лицо Александра I, последовательный консерватор, был в 20-е гг. XIX в. лидером так называемой "русской партии", к которой принадлежал и Магницкий, и которая добивалась закрытия Российского Библейского общества и отставки покровительствующего ему министра духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицына. Следует отметить, что публикуемая записка была направлена против Голицына, который был смещен с поста министра 15 мая 1824 г.

3. Александр I — Российский император в 1801-1825 гг.

4. 1 августа 1822 г. был издан рескрипт Александра I о запрещении тайных обществ и масонских лож и о взятии с военных и гражданских чинов подписки, что они не принадлежат и впредь не будут принадлежать к таковым организациям.

5. Имеются в виду как католическая, так и Православная Церковь.

6. Методисты — протестантская конфессия, возникшая в XVIII в. в результате отделения от англиканской церкви и получившая распространение главным образом в англосаксонских странах. В России методисты приняли активное участие в деятельности Российского Библейского Общества, против которого активно выступал Магницкий.

7. Иллюминаты — собственно иллюминатами называлась тайная организация, основанная в 1776 г. немецким мистиком Адамом Вейсгауптом. Принципы организации были заимствованы Вейсгауптом у иезуитов и масонов, в основе ее был строгий иерархический порядок. Члены организации следовали принципу "цель оправдывает средства". Только высшему разряду посвященных открывалась тайная цель общества: замена христианской религии деизмом и монархической формы правления — республиканской. В 1785 г. орден был запрещен. Следует иметь в виду, что Магницкий обычно называл иллюминатами масонов и мистиков всех направлений

8. Иезуиты — монашеский католический орден.

9. Баадер Франц (1765-1841), немецкий религиозный философ, врач, естествоиспытатель, представитель философского романтизма и неортодоксального католицизма.

10. Линдль, Игнатий — немецкий проповедник, член Российского Библейского Общества. О нем см. Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I. СПб., 2000. (ук.).

11. Госснер Иоганн Евангелиста (1773-1858) — католический священник из Мюнхена, активный деятель Российского библейского общества, выслан в 1824 г. из России за публикацию произведений, содержащие нападки на Православие. О нем см. Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I.СПб., 2000. (ук.).

12. Нилль — член Великобританского Миссионерского Общества. О нем см. Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I.СПб., 2000. (ук.).

13. В данном случае симпатии Магницкого к католичеству носят не религиозный, а культурно-политический характер. В этом отношении он напоминал К.Н. Леонтьева, который видел в католической церкви "самый выразительный из охранительных оплотов общественного здания" (см. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999.- С.55-56).

Страница 1 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru