"Погром" или ревизия? Предисловие к публикации архивного документа

IV. Факультет Словесных наук.
Профессор Красноречия, Стихотворства и Российского языка Городчанинов [40], человек весьма доброй нравственности и знает язык правильно; но подает невыгодное мнение о своем вкусе, ибо делает критический разбор, в виде образцовых творений, Одам Графа Хвостова [41], преподает и печатает оные. Не отнимая достоинств от сего поэта, позволительно желать, чтобы разбору его творений предшествовал разбор Ломоносова [42], Державина [43] и Жуковского [44].

Кафедра греческого языка существует только названием. Студенты не умеют читать по-гречески.

Хотя в описании занятий кафедры Латинской словесности и поставлен разбор Горациевых [45] од; но в Дополнительных курсах, как далее будет сказано, учат студентов Грамматике, по книге Бредера [46], что доказывает, что они не могут еще понимать Горация.

V. О Дополнительных курсах.
Дополнительные курсы можно разделить на два рода, а именно:

1-й: Доучивание студентов, кои принимаются без строгого экзамена, кои выше показано, первым началам чистой математики, Профессором Никольским, и Латинской Грамматики, учителем Гимназии Сычуговым [47].

2-е: Употребление людей произведенных в высшие ученые достоинства, дабы имели они какое-либо упражнение за получаемое жалование, таковы: 1-ый: занятый непомещенным в Математическом отделе профессором Лобачевским [48]. 2-й: преподаваемый адъюнктом Естественной Истории Тимьянским [49], философии ботаники, которая принадлежит к кафедре г-на Фукса и без сомнения им лучше преподаваема быть может. 3-й: военной и гражданской архитектуры, преподаваемой адъюнктом Петровским [50]. 4-й: статистика Российской Империи, которая в то же время в своем факультете преподается Профессором Яковкиным [51]. 5-й: Всеобщей теории изящных наук и правил Российской прозы, из которых последний предмет принадлежит по роду своему к кафедре красноречия и поэзии. 6-й: Всеобщей географии, которая в то же время преподается профессором Томасом [52]. 7 — Древней Географии, которая также составляет только часть при историческом преподавании, в своем факультете.

Лектор Татарского языка [53] имеет одного ученика и получает за него 600 р. в год.

Те беседы с студентами на латинском языке, к которым § 119-й университетского устава [54] приглашает профессуру никогда не имели места.

Из изложения сей статьи об учебной части Казанского университета Ваше Сиятельство усмотреть изволите, сколько она недостаточна: по полноте факультетов, от недостатка нескольких профессоров, по неспособности многих преподавателей, по невниманию Совета к распорядку учебных предметов и установлению единообразной и доброй методы преподавания, по недостатку надзора за Профессорами и студентами, ходящими произвольно на лекции; по легкому приему в студенты, людей недоученных существеннейшим предметам; низших учебных степеней; по снисходительному производству из сих самых студентов в высшие ученые степени.

Но сколько ни горестно подобное положение одного из высших учебных заведений, стоющего уже правительству два миллиона рублей, желать бы еще можно, чтобы вред его ограничивался сею одною ничтожностию и денежною потерею.

Следующее за сим отделение откроет зло гораздо важнейшее.

Отделение 5-е.
О нравственном образовании воспитанников Казанского университета.
Признаюсь Вашему Сиятельству, что, невзирая на вопль ученых и полуученых целой Европы, против намерения основать зыблющийся храм науки на едином, твердом краеугольном камени, я не постыдился спросить у студентов, наученных профессорами философии, управляться нравственными законом, слыхали они что либо о законе Божием, письменном и откровенном и к прискорбнейшему удивлению нашем, что многие из них не знают числа заповедей; другие отвечали мне, что Бог написал их на двух, а не на трех скрижалях, потому что так Ему было угодно, и невзирая на то, что в расписании наук занимаются, якобы они разбором Одиссеи, ни один из тех, коих вопрошал я, не знают, что значит слово Евангелие. Между тем как сочинения Вольтера [55] выбросил я из библиотеки, отобранной для чтения студентов, их Инспектором.

Итак доказанная мною в предшествовавшем отделении полуученость воспитанников, довершается неверием и самым глубоким невежеством в Законе Божием. Из людей так образованных выпущено уже в пятнадцать губерний 43 учителя.

Ваше Сиятельство усмотреть изволите из вышепредставленного мною предложения моего Университетскому Совету в статье IV-й что я был вынужден оставить в актах университета сей горестный ему упрек и некоторое увещание о соглашении впредь университетского духа с духом того Правительства, которое, сделав для него доселе важные пожертвования, вправе требовать, чтобы он основывал ученость своих воспитанников на благочестии.

На будущее время сие важное зло может быть искоренено выбором надежного Попечителя, но прошедшей от него вред, то есть пятнадцать губерний, наводненные учителями в сем воспитании образованными и ныне других также образующими весьма важен и по моему мнению не скоро исправлен быть может.

Новому попечителю необходимо нужно будет узнать лично Директоров всех подведомственных Университету гимназий, с тем чтобы увидя неблагонадежных к предполагаемой цели, по их духу, переменить новыми. Другого способа я не вижу.

Статью сию заключу я тем, что каждый из учителей сих, столь противно выгодам и видам, воспитавшего их Правительства образованный, стоит ему, по соображению сделанных на Университеты издержек 34022 руб.

Таков плод, принесенный Казанским университетом в течении 14ти лет.

Часть II-я.
Отделение 1-е.
О Казанской Гимназии, в порядке хозяйственном, учебном и нравственном.

О хозяйственном порядке Казанской Гимназии.
Профессор Яковкин [56], человек пронырливый и умевший приобрести благоволение бывших начальств местных и высших, управлявший всем Университетом, до торжественного открытия, составивший часть Университетского Совета из учеников своих, управлял Гимназиею самовластно и только с некоторыми наружными обрядами ответственности. Он объявил себя независимым от Университета потому, что Гимназия, им управляемая, имела в 1798 году свои права и доныне называется Императорскою. И таким образом будучи независимым, когда ему нужно, представлял, напротив, на разрешение Университетского Совета свои дела, когда почитал сие для себя надобным, дабы закрыться ответственностию Университета, а сей последний, исполняя беспрекословно виды его, ни разу не вопросил Попечителя и чрез него высшее начальство: может ли Гимназия, имевшая права, до прав Университета, и ныне сохранить их, когда по уставу все гимназии ему подчиняются? На сем недоумении застал я управление Г. Яковкина. Взглянув на накупленные им строения, на развалины тех, кои он строил и когда они упали велел разобрать, на новую отстройку Гимназического дома, которая без тех мер, кои приняты ныне, как изволите Ваше Сиятельство усмотреть из предложения моему Совету V-й статьи, без сомнения вскоре также бы разрушились. На отвратную неопрятность гимназического стола, постелей, белья и всего к гимназии принадлежащего на большие издержки, непрестанно для сего заведения возрастающие, на беспорядок отчетов и книг, которому примером служит небольшая выписка у сего мною представляемая, и когда из всего дела и положений Казанской гимназии сообразил я: 1-е: что она управлялась совершенно безотчетно Г. Яковкиным, 2-е: что с вступления только Вашего Сиятельства в Министерство Просвещения сие замечено, и потому потребованы нужные сведения, 3-е, что при собрании сих сведений открылось, что Гимназия, имевшая экономической суммы 128 т. руб. не только всю ее, доселе безотчетно, издержала, но и начинала представлять, что нуждается в самых необходимых потребностях, 4-е, что о сем было произведено обследование профессором Никольским [57] и к Вашему Сиятельству от 27 Февраля сего года под № 198-м представлено, то нашел я от меня зависящим только то, чтобы до нового устройства Гимназии приостановить продолжение нестерпимых в оной беспорядков и потому, склонив Г-на Яковкина к представлению мне прошения об отставке, предложил Совету, чтобы до разрешения его участи высшим начальством, был он уволен от управления Гимназиею немедленно, чтобы место его заступил и занимал до предполагаемого преобразования оной Профессор Никольский, недавно обнаруживший весь беспорядок ее хозяйственного управления, и чтобы он вместо новых требований, о прибавке сумм, искал средства их избегнуть, уменьшением расходов и прекращением злоупотребительных издержек, как и указал я ему. В то же время я предложил Совету сменить и всю контору Гимназии, как участвовавшую в бывших по оной злоупотреблениям, ибо она могла бы препятствовать Г. Никольскому на восстановление порядка, ею самою нарушенного.

Участь Г. Яковкина, совершенно виновного, как по сей части, так и по Комитету экзаменационному, как ниже сего усмотреть изволите, приемлю смелость представить на Христианское милосердие Его ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА; ибо он человек старый, больной, обремененный многочисленным семейством, и заслуживающий некоторое снисхождение, по ученым трудам целой жизни и потому, что невзирая на все его злоупотребления, он ныне точно в крайней бедности и обременен долгами, кои непрестанно поступают на него по взысканию.

2-е. О состоянии Казанской Гимназии в учебном и нравственном порядке.
Гимназия Казанская столько обесславилась своим неустройством, что жители Казани детей своих отдают предпочтительно в довольно посредственный частный пансион Лейтера [58], платя за каждого по 700 руб. в год, но в Гимназию их не помещают. Некоторые отдали на пансион к Г. Яковкину, но для того только, чтобы он, своим влиянием, помог им получить звание студентов. Впрочем, как учебная часть сего заведения, так и нравственная в самом дурном положении. Закон Божий в таком пренебрежении, что между прочим один, из 16-тилетних, учеников гимназии, не умел прочесть мне Символ Веры до конца.

Я надеюсь, что сделанными мною распоряжениями на месте, о коих имел я честь донести выше сего и которые подробно изъяснил в последнем предложении моем Университетскому Совету, поставлена преграда распоряжению замеченного мною зла; а в третьей части сего отчета буду я иметь честь представить коренные направления Казанской Гимназии.

Отделение 2-е.
Положение разных учебных пособий, Институтов и заведений при Казанском университете.
1-е. О библиотеках.
Библиотека Университета заслуживает внимания, она состоит из 17. 500 томов. Две библиотеки: князя Потемкина и Доктора Франка [59] составляют главнейшее ее основание. В ней есть многие важные редкие и дорогие издания по Богословской и Медицинской части. Собрание творений довольно обильно, но ни для одной части нет полного. Вся библиотека расположена весьма неправильно, не по роду наук, но по алфавитному порядку авторов. Есть части словесности, по коим нет ни одной книги. По неполноте сей и недополнению ее новейшими по разным частям творениям, библиотека сия представляет хотя довольно обширное, но весьма недостаточное и случайное собрание книг, которое требовало бы больших издержек, ежели бы нужно было привести его в надлежащее состояние. По сей причине предложения мои о сей библиотеке буду я иметь честь представить в своем месте, при заключении отчета.

О Кабинете естественной истории.
Кабинет естественной истории при Университете получил начало от нескольких штуфов [60] и чучел взятых из Казанской Гимназии и до 1817 года распространялся мало помалу присылаемыми в него штуфами и костями редких животных. В 1817 году приобрели они большое количество штуфов и окаменелостей и сверх того для него куплены у профессора Броннера [61] 1-е собрание раковин, заключающее все ряды Линнеем описанные в числе 1630 и 2-е собрание Минералов до 2811 штуфов простирающееся. Сие последнее приобретение заслуживает некоторое внимание, но будучи сделано случайно и не в надлежащей системе, так как и все сборы сего Кабинета, не представляет нужной в сих собраниях целости, ибо большая часть его отделения не полна, а в иных классах число пород столь малочисленно, что при преподавании не можно показать естественной их связи и переход одной в другую. Сверх того многие чучелы, которых только 37 пород испорчены молью, а кости редких животных не описаны. По сим причинам, Кабинет сей не может быть иначе почтен как некоторым началом заведения сего рода и по близости Университета к Сибири и тем способом, кои имеет он сделать полное собрание ископаемых сего края, может некогда послужить основанием к оному.

3-е. О Ботаническом саде.
Ботанический сад и две заведенные в оном теплицы столь маловажны, что не стоят издержек на них ежегодно употребляемых. Гораздо было бы полезнее, ежели бы прекрасное место, по почве самой земли и по климату, для ботанического саду не способное, отращено было в гулянье для воспитанников.

4-е. О физическом Кабинете.
Физический Кабинет будучи равным образом составлен с 1808 года, случайно и оставаясь с недополнением в порядке, представляет неполное собрание орудий. Недостаток гидравлических, аеростатических, оптических орудий и особенно моделей механических, препятствует полному преподаванию опытной физики.

О химической лаборатории.
Химическая лаборатория, с 1806 г. учрежденная, была также дополняема погодно. Недостатки [так в тексте — Ред.] ее состоят:

1-е: в электрической машине с прибором

2-е: в хорошем гальваническом снаряде

3-е: в воздушном насосе

4-е: в фарфоровых, серебряных и платинных сосудах и многих других приборах для точных химических опытов.

Составляемая же, по недостатку в университетской библиотеке химических книг, особенная, при лаборатории, весьма малозначительна [так в тексте — Ред.]

6-е. Об Анатомическом театре.
Ничто не может быть постыднее для публичного ученого заведения, как то, что при Казанском университет называется Анатомическим театром. Она есть изба довольно неопрятная, с русской печью, в которой стоит на столе ящик с инструментами и недалеко небольшой шкап с набранными, как бы по случаю, человеческими, разных частей костями, из коих некоторые объедены крысами. Один полный скелет четвероного петуха и двух уток.

Причиною того, что нет остовов человеческих тел мужской и женской сказано мне Медико-Хирургом, что 3 мужские тела, 2 женских, один медведь и лошадь размачиваются уже три года в особенном доме, который куплен для сего за городом.

Собрание нужных для театра вещей достойно сего заведения, равно как и представленный мне список хирургических операций, в котором хотя и поставлены некоторые важные, но без означения, что те, над коими они деланы умерли, как то действительно было, прочие же весьма приличны Хирургическому заведению при университете, а именно: 1-е Поставление врачебных свеч, 2-е выдергивание ресниц, 3-е вырезание обвислости верхнего века, 4-е изъятие занозы из века и 5-е, извлечение конца веретена из ляжки мальчика.

Я соединил сии замечания об Анатомическом театре и Хирургическом Институте потому, что сей последний существует только по имени, но действительно оба сии заведения по недостатку знающего Профессора Анатомии и Медико-Хирурга, которые бы положили им хотя бы начало, доселе к стыду только Университета существуют.

7-е Об Университетской обсерватории.
Из астрономических институтов на обсерватории университета находящихся Бердов круг, Доллондова труба с микрометром, Траутонов Секстант и Астрономические часы весьма хороши и могут быть с пользой употреблены на всякой обсерватории; прочие же орудия не заслуживают никакого внимания, были куплены довольно дорого и бесполезно, ибо между иными есть некоторые до 2 т. руб. стоившие, и как куплены потому только, что попечитель Румовский [62], делал некогда, помощию их, свои наблюдения в Сибири.

Об Институтах.
1. Об Институте Клинико-Терапевтическом.
Они заведены на весьма малом размере; но содержатся в порядке и большой опрятности, под надзором Доктора Фукса [63]. Я нашел студента Отсолига [64], за оным надзирающего, весьма хорошо знающим свою должность, а эконома больницы в совершенном порядке. Я осматривал белье больных, хранящееся в шкапах у него в комнате поставленным, нашел его в довольном количестве, совершенной чистоте и самом приличном расположении. Старый служитель сей заслуживает награждения.

Второй Институт Хирургический, как, я показал выше, не существует.

Института повивального искусства также нет, хотя как тот, так и другой, положены.

Об Институте Педагогическом.
В противность Устава и существенной пользы учебного округа Казанского Университета, Институт Педагогический существует при нем только именем, и весьма странным образом. Те самые студенты, кои живут в Университете, окончив якобы академический курс наук, числом два, под именем Кандидатов почитаются Педагогическим институтом. Преподавателями сего мнимого Института считаются два магистра. Ни книг, ни других пособий, ни преподаваний в Институте и даже комнаты для оного нет. Есть одно действительно существующее в сем вообразительном заведении: прибавка к жалованью профессора, именуемого Директором и целый почти особенный дом для его помещения.

О Комитетах.
Два рода Комитетов, из установленных при Казанском университете, заслуживают внимания Вашего Сиятельства, по замечаниям мною сделанным, 1-е, Комитеты по разным предметам при Университете с открытия его бывшие и 2-е, Комитет для экзамена гражданских чиновников.

1-е. О комитетах по разным предметам при Университете.
Из числа 36 Комитетов, с 1806 г. бывших, два или три заслуживают внимания и занимались полезным делом, прочие же: 1-е, одобряли денежные отчеты разных годов, без всякого внимания к сохранению Университетских сумм и прекращению противузаконного их употребления, 2-е, представляли обширные статьи предполагаемым зданиям, для описанного мною выше Анатомического театра, 3-е, изыскивали надежнейшие средства для утушения пожаров в Университетских зданиях, вместо осмотра рассохшихся труб и брошенных багров, которые принужден я был, шесть лет после сего комитета, чинить и приводить в порядок, 4-е, закрывали жалобы и доносы еще в 1815 г. на Директора Гимназии от учителей оной бывшие, принуждая за оные выговор.

В сем состояли упражнения университетских Комитетов от 1806 по 1819 года.

2-е, О Комитете Экзаменационном.
Комитет сей составлен был из известного уже Профессора Яковкина [65], из Профессора Бартельса [66], не знающего по русски и профессора Врангеля [67], зятя г. Яковкина.

Я рассматривал некоторые дела сего Комитета, ибо общее в городе на него нарекание, поставило мне сие в обязанность, и нашел, что многие из экзаменов произведены в противность установлениям, не в самом Комитете, и следовательно, не в положенное число его заседаний, а на дому у каждого из профессоров, ибо и свидетельства их, отдельно выданные и на коих основан впоследствии аттестат Университета, сшиты вместе и составляют, некоторые так называемые дела об экзаменах, без выписки из журналов, коих и быть не могло по сему производству.

Примерный в сем роде, самый злоупотребительный экзамен сделан Титулярному Советнику Яшерову, который лично по Симбирской Губернии за человека неученого мне известным, делает на экзамене ошибки против Русской Грамматики, и именно в правописании, и получает аттестат в знании красноречия, разрешает задачи Алгебры, совсем ему неизвестной, а на вопросы о правах и Политической Экономии, дает ответы совершенно смысла не заключающие и доказывающие, что он не умел даже пересказать того, что ему и сих ответов сказывали. Злоупотребление сего экзамена известно даже в публике Казанской, но между тем Г. Яшеров получил аттестат и по оному чин 8-го класса. Подобных сему экзаменов, из 16-ти Комитетом произведенных, большая половина.

Видя сие позорное нарушения закона, под предлогом уволенного от управления Гимназии и экзаменационного Комитета Профессора Яковкина, предписал я Проректору Университета, при выезде из Казани, приостановить выбор нового председателя сего Комитета, дабы тем прекратить сии злоупотребительные экзамены, до разрешения судьбы самого университета.

Виновными в оных нашел я:

Профессора Яковкина и зятя его Врангеля, и как уже выше сего изъяснил о первом своем мнение, то о последнем имею честь представить, что не почитаю его для службы благонадежным и полагал бы уволить от оной, третьего же члена Профессора Бартельса, человека по учености его заслуживающего уважение, не могу признать совершенно виновным, ибо он не знает по русски, и вероятно, не вмешиваясь в злоупотребления Комитета, ограничивался экзаменом своей только части, Математики.

Отзыв сей слышал я и от всех его товарищей.

3-е, О Типографиях.
1-е, О Русской Типографии.
Типография сия в таком же положении, как и большая часть заведений сего Университета. С 1808 по 1815 год получила она, сперва на обзаведение, а потом на содержание свое, из казны 14 т. р. Всего издержано ею 45.666 руб., и она с готовым помещением и отоплением, которое также стоит за все время, по крайней мере 10 т. руб. не могла содержать себя, задолжала в хозяйственную сумму Университета около 10 т. руб. Пришла в совершенный упадок, печатает ныне весьма дурно и медленно, и с начала своего учреждения за 55 т. р., коих стоит, напечатала 77 разных мелких, и в том числе не более девяти, довольно полезных сочинений, а несколько и вредных, по духу деизма, в котором они написаны.

2-е, О Азиатской Типографии.
Типография сия гораздо в лучшем положении, нежели Русская, по состоянию ее принадлежностей и штату, но не приносит того дохода, который приносить должна, по злоупотреблениям в управлении ее допущенным. Она может быть поставлена на самую лучшую ногу. Может приносить доход правительству печатанием нужных для Магометан книг и вместе, будучи орудием библейского общества, и не ограничиваясь тиснением Алкорана, может служить к распространению Евангелия на Татарском языке. Новое устройство ее можно будет поручить благонадежному Директору Казанской гимназии, при которой и можно ее на прежнем основании оставить.

От меня приказано окончить прием сей Типографии от бывшего Фактора, выслать его из ее дому к Адъюнкту Юнакову [68] оную принимающему поручено составить подробное обозрение, с предположениями к новому устройству.

Заключая сим отчет мой об Университете и всех его принадлежностях, честь имею представить у сего краткую выписку и истории оного по моему требованию составленной, с некоторыми на нее замечаниями.

Часть III.
Отделение I.
Заключение.
Так как все сведения о разных частях управления Казанского университета, как имел я честь изложить в двух предшествовавших частях сего отчета, основаны на документах, по требованию моему от Университета мне представленных, подписал я подписями его начальства и разных чиновников утвержденных и кои у меня хранятся, то, по достоверности их, можно безошибочно вывести из настоящего моего представления следующие замечания: 1-е, университет по самому его составу не выполнил и не может выполнить тех обязанностей, кои возложены его уставом.

2-е, он несет только наименование Университета и, по принятым формам, представляет некоторый вид сего рода заведений, но на самом деле никогда не существовал, не только не приносит той пользы, какую можно бы ожидать от благоустроенной Гимназии, но даже и причиняет общественный вред, полуученостию образуемых им воспитанников и учителей для обширнейшего округа, особенно же противным Религии их духом Деизма, и злоупотреблением его, обширных прав своих, по разным частям управления.