"Они сгинут, а Россия останется..."

Генерал А.А. Брусилов на службе в Красной армии

Заместитель наркомвоена Троцкого Э. М. Склянский лично рассказал Алексею Алексеевичу о "настоящем брожении" во врангелевской армии и убеждал его принять участие в данном начинании. И в этот момент выдержка подвела старого генерала. Брусилов увидел в неожиданно возникшей затее возможность самому изменить ход истории. Он был охвачен стремлениями чисто наполеоновского свойства. "Я думал: армия Врангеля в моих руках плюс те, кто предан мне внутри страны и в рядах Красной армии, — признавался Брусилов. — Конечно, я поеду на юг с пентограммой, а вернусь с крестом и свалю захватчиков или безумцев в лучшем случае" (13). Иначе говоря, генерал решил откликнуться на предложение большевиков, встать во главе врангелевцев и пойти на Москву. Он даже тайно совещался об этом с несколькими доверенными лицами — В. Н. Засецким, Г. Н. Хвощинским и др. "Мы все обдумали!" — восклицал Алексей Алексеевич, вспоминая о своем тогдашнем воодушевлении. Жажда "переворота" взяла верх. Но мятежа против П. Н. Врангеля внутри его "Русской армии" в Крыму так и не последовало. Шли день за днем, а "Склянский ничего не давал знать". Брусилов, со своей стороны, счел, что большевики его "подло обошли", и укорял себя за то, что "поверил этому негодяю" (14). Последний упрек был явно несправедлив. Ближайшему сподвижнику Троцкого было не по силам самому поднять против Врангеля белое офицерство, да еще ради того, чтобы привести к власти в Москве "старорежимного" генерала! Приведенный сюжет не способен сколько-нибудь заметно обогатить фактологию Гражданской войны, но зато хорошо иллюстрирует политический и психологический настрой А. А. Брусилова в то время. Генерал уже не связывал никаких надежд с белыми, но уповал на спасительный "переворот" внутри самой советской системы — до такой степени, что был готов лично его возглавить, несмотря на преклонный возраст и сильно пошатнувшееся здоровье.

Гораздо более полезными оказались старания Брусилова по спасению и возвращению русских офицеров на Родину. Только за один 1921 г. в Советскую Россию вернулось 121 843 человека. После объявления 3 ноября 1921 г. амнистии рядовым участникам белых армий этот процесс вошел в организованное русло. В местах скопления русских эмигрантов образовались "Союзы возвращения на Родину", которые объединили большое количество солдат, казаков и младших офицеров, способствовали их возвращению в Советскую Россию. В июле 1922 г. между Верховным комиссаром Лиги Наций по делам беженцев и Советским правительством было заключено соглашение о репатриации в Советскую России уроженцев Дона, Кубани и Терека. Правительство подтверждало полную амнистию рядовым участникам Гражданской войны, однако служившие на ответственных должностях должны отдельно исходатайствовать себе личную амнистию.

Советское правительство проводило подобную политику, исходя из практических соображений. К началу 1920 г. Красная армия насчитывала до 5,5 млн. человек, но грамотных командиров катастрофически не хватало. Потому и было принято решение пополнить командный состав действующей армии бывшими царскими и белогвардейскими офицерами. При этом бывшие белые офицеры должны были пройти "фильтрацию", т. е. проверку в местных Особых отделах ВЧК. После этого их отправляли на 3-х месячные политические курсы в Москве, а затем — на различные тыловые должности. 4 сентября 1920 г. приказом Реввоенсовета Республики были уточнены правила фильтрации для "бывших" офицеров. Новым было то, что по прошествии года службы в Красной армии они снимались "с особого учета" и переводились на положение "военного специалиста" (15). Впрочем, продолжал работать и маховик "революционных репрессий". Например, в Крыму, по данным, собранным А. А. Здановичем, за несколько месяцев 1920—1921 гг. было расстреляно около 12 тыс. человек (16).

В мае 1921 г. Особое совещание было расформировано — Гражданская война окончилась. Старого генерала назначили главным инспектором Центрального управления коннозаводства. Через год он уже возглавлял комиссию по организации кавалерийской допризывной подготовки. 1 февраля 1923 г. Алексей Алексеевич занял почетный пост инспектора кавалерии РККА. На всех постах он проявлял свойственное ему служебное рвение и исполнительность. Алексей Алексеевич, пользовавшийся в Красной Армии почетом и уважением, не удостоился лишь одного — права командовать какой-либо реальной военной силой. Став военным специалистом, советником и теоретиком, он более никогда не был военачальником.

А. А. Брусилов внес несколько интересных предложений по развитию вооруженных сил Советской республики. Так, старый кавалерист, Брусилов сумел создать теорию использования конницы в современных условиях боя: он считал нецелесообразным создание кавалерийских армий и допускал возможность существования лишь кавалерийских корпусов. С большим интересом относился Брусилов и к будущему авиации. Он настаивал на принятии неотложных мер в деле создания ВВС Страны Советов. Брусилов также многое сделал для организации разведывательной службы в войсках и поставил вопрос о сокращении тыловых учреждений ради преумножения боевых сил.

Годы брали свое, былые раны не давали покоя. В 1924 г. Брусилов официально оставил военную службу. Он "был очень тронут вниманием" большевика Н. И. Муралова, командующего войсками Московского военного округа, который позаботился о скорейшем назначении пенсии пожилому военачальнику (17). Это, однако, не повлияло на отношение Брусилова к большевистскому режиму. В январе 1924 г., в дни прощания с умершим вождем — В. И. Лениным — Брусилову запомнился саркастический анекдот о том, как "просвещали" какую-то старуху словами: "Ильич умер, а идеи его живы!" Старуха ответила: "Ох, батюшка, то-то и беда, что он-то помер, а иудеи-то его остались живы!" Негативным был отзыв Брусилова о другом большевистском лидере — Троцком. "Да, в сущности, Троцкий по энергии, уму и организаторским способностям, конечно, выдающийся человек… — рассуждал он, пытаясь сохранять объективность. — Но будучи евреем, коммунистом и атеистом, он, конечно, для России может сыграть роль только временную и отрицательную" (18).

В последние годы Брусилов был близок к гонимому властями патриарху Тихону, горячо сопереживал его деятельности, направленной на спасение и сохранение Православной Церкви. Весной 1925 г., когда Алексей Алексеевич отправлялся на лечение в Карловы Вары (Чехословакия), святитель Тихон благословил Брусилова на заграничное путешествие и просил передать русским эмигрантам его просьбу: "Скажите, — напутствовал он Алексея Алексеевича, — что я прошу их всех меньше ссориться и больше думать о нас, о всех тех, кто остался на Родине!" Уже за границей генерал узнал о кончине патриарха и не поверил в то, что она была естественной. Брусилов называл патриарха Тихона "погибшим". Его утешали лишь молитвы, возносимые при поминовении усопшего русскими эмигрантами в храмах. Самого же Брусилова эмигранты встретили весьма недружелюбно и даже в церкви "…они с любопытством, а иногда с высокомерием и злобой смотрели на меня и перешептывались", — рассказывал Алексей Алексеевич (19).

Во время пребывания Брусилова за границей министр иностранных дел Чехословакии Э. Бенеш устроил старому русскому генералу самую гостеприимную встречу. В имении Лани под Прагой Брусилов с женой посетил президента Чехословакии Т. Масарика. В разговоре за обедом у президента Брусилов призвал "всю старую Европу и весь мир" к "самым решительным мерам против нашей атеистической и коммунистической заразы". Услышав эти слова, один из чехословацких министров бросил на Брусилова такой взгляд, что последний прочитал в нем самое неутешительное для себя несогласие: "Выжил из ума старик". Алексей Алексеевич ответил министру уже в своих мемуарах: "Будущее покажет, кто был прав…" (20).

Выехав из Советской России, А. А. Брусилов имел наилучшую возможность остаться за ее пределами. Он побывал в Чехословакии, Польше, Австрии… Но эмигрантом Брусилов не стал. Он возвращался в Россию с прежней мечтой о "перевороте в нашем несчастном Отечестве". Волей-неволей став своим среди чужих и чужим среди, казалось бы, своих, он заметил: "Уж лучше ехать обратно, в свою несчастную, обездоленную, но все же Россию к своим настоящим друзьям священникам-христианам, без политики, к своим измученным, но понимающим меня русским людям" (21).

После поездки в Карловы Вары Брусилов неожиданно простудился и заболел крупозным воспалением легких. 17 марта 1926 г. прославленный полководец скончался от паралича сердца. В последний путь Алексея Алексеевича провожали самые разные лица. Здесь присутствовали и высшие военачальники Красной армии, и священники, и дипломаты Чехословакии и Финляндии. Правда, никто из официальных представителей бывших стран Антанты не пришел отдать последний долг одному из лучших генералов своего блока. Газеты печатали слова С. М. Буденного: "Кавалеристы всегда будут помнить покойного Алексея Алексеевича" (22), нового наркома К. Е. Ворошилова: "Рабочие и крестьяне Советского Союза не забудут А. А. Брусилова. В их памяти будет окружен светлым ореолом облик полководца старой армии, сумевшего понять значение происшедшего социального сдвига" (23).

Итак, в годы Первой мировой и Гражданской войн имя А. А. Брусилова, победителя австро-германских войск в 1916 г., было весьма популярным. Скоро оно превратилось в своеобразное знамя. Обе воюющие в Гражданской войне стороны желали сделать его "своим". Русскому генералу, подчас ценой невероятных усилий и "жертв", удалось уклониться от принесения присяги на верность той или иной стороне. Его симпатии были на стороне белых — до тех пор, пока последние не показали свою совершенную несостоятельность и неспособность победить. Алексей Алексеевич вступил в Красную армию в 1920 г., когда решающий этап Гражданской войны был уже позади. Отвергая большевизм как идейно-политическое течение и даже мечтая о новом "перевороте", он, тем не менее, принял утвердившуюся в стране новую реальность и мог с полным основанием считать свои последние годы отданными службе пережившей смуту России. Брусилов оказался гораздо прозорливее вождей Белого движения, с ненавистью сражавшихся против "совдепии" и не разглядевших за этой кровавой смутой своего возрождающегося Отечества. Алексей Алексеевич не видел трагедии в том, что в деле защиты Родины и ее исторических рубежей попутчиками борющихся за "русское дело" патриотов будут большевики. Одна из фраз, которую Брусилов посвятил большевикам, стала пророческой: "Они сгинут, а Россия останется".

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Брусилов А. А. Мои воспоминания / Сост. В. А. Авдеев, С. Г. Нелипович. М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2004. С. 250.

2. Там же. С. 266—267.

3. Там же. С. 267.

4. Там же. С. 267.

5. Голос из бездны // ГА РФ. Ф. 5972. Оп. 1. Ед. хр. 11. С. 4.

6. Брусилов А. А. Указ. соч. С. 270—271.

7. Правда. 1920 г. 7 мая. № 95.

8. ГА РФ. Ф. 5972. Оп. 3. Ед. хр. 166. Л. 2.

9. Там же. Ед. хр. 167. Л. 3.

10. Брусилов А. А. Указ. соч. С. 276.

11. Ростунов И. И. Генерал Брусилов. М.: Воениздат, 1964. С. 202.

12. ГА РФ. Ф. 5972. Оп. 3. Ед. хр. 165.

13. Брусилов А. А. Указ. соч. С. 284.

14. Там же. С. 284.

15. Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Страны Советов, 1917—1920 гг. М., 1988. С. 171—173.

16. Зданович А. А. Возвращение генерала Слащова // Неизвестная Россия. ХХ век. М., 1993. Т. 3. С. 115.

17. Брусилов А. А. Указ. соч. С. 311.

18. Там же. С. 302, 311.

19. Там же. С. 316.

20. Там же. С. 317.

21. Там же. С. 323.

22. ГА РФ. Ф. 5972. Оп. 1. С. 24; Наша газета. 18 марта 1926.

23. Там же.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

ИСТОЧНИКИ
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 5972 (Брусиловых). Оп. 1, 3.

Архив русской революции. Т. 1, 2. М., 1991.

Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004.

Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 1—3. М., 2003.

Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1990.

Керенский А. Ф. Русская революция 1917. М., 2005.

Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев. М., 1990.

Родзянко М. В. За кулисами царской власти. М., 1990.

Сухомлинов В. А. Воспоминания. М. -Л., 1926.

Февральская революция 1917 г. Сборник документов. М., 1996.

Фош Ф. Воспоминания. М., 1939.

ЛИТЕРАТУРА
Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.

Белов Г. Русский полководец А. А. Брусилов // Военно-исторический журнал. 1962. № 10.

Белов Г. Правда о генерале Брусилове // Известия. 12 сентября 1962 г.

Бубнов А. Д. Конец российской монархии. М., 2002.

Волков С. В. Сопротивление большевизму. М., 2004.

Данилов Ю. Н. На пути к крушению. М., 1992.

Зданович А. А. Отечественная контрразведка в 1914—1920 гг. М., 2004.

Зданович А. А. Возвращение генерала Слащова // Неизвестная Россия. ХХ век. М., 1993. Т. 3.

Катков Г. М. Дело Корнилова. М., 2002.

Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Страны Советов, 1917—1920 гг. М., 1988.

Квакин М. В. Между белыми и красными. М., 2006.

Кобылин В. С. Анатомия измены. СПб., 1998.

Кузнецов Ф. Брусилов о воспитании и подготовке офицерских кадров // Военная мысль. 1944. № 4.

Кузьмин Г. Крупный военачальник русской армии // Красная звезда. 30 августа 1962 г.

Мавродин В. В. Брусилов. М., 1942.

Памяти Брусилова // Правда. 18 марта 1926 г. № 63.

Редкин А. Брусиловский прорыв. М., 1946.

Ростунов И. И. Генерал Брусилов. М., 1964.

Сельвинский И. Л. Генерал Брусилов. М. -Л., 1943.

Семанов С. Н. Брусилов. М. , 1980.

Семанов С. Н. Генерал Брусилов. М. , 1988.

Серебренников И. И. Гражданская война в России. Великий отход. М. , 2004.

Соколов Ю. В. А. А. Брусилов // Вопросы истории. 1988. № 11.

Соколов Ю. В. Красная звезда или крест? М. , 1994.

Фрунзе М. В. Избранные произведения. М. , 1957.

 

Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru