"Земля" и "Власть" в условиях нового государственного объединения

Иван III, ставивший задачу обеспечения служилых людей определенными наделами (из фонда государственных земель), под конец правления по существу отказался от решения этой задачи, уступив "села" иосифлянским монастырям. Далее борьба шла в основном между местными феодалами и монастырями стяжательского толка. Василий III долго уклонялся от разбора жалоб с той и другой стороны, но, в конечном счете, принял сторону иосифлян, обещавших поддержку личной власти великого князя. Именно это обстоятельство послужит уступкой властителей — Василия III и его сына Ивана Грозного — действительным государственным интересам: созданию относительно постоянного и в рамках феодализма обеспеченного служилого сословия. Нестяжатели же, осуждая стяжателей, не получали поддержки из-за осуждения власти, оторванной от "Земли", власти, существующей ради "Власти". Именно в иосифлянских посланиях все чаще мелькало обращение "царь" в качестве высшего воплощения неограниченной власти, и этот титул попал даже в дипломатический документ 1514 года, исходивший из канцелярии Империи.

 

Дипломатический успех середины второго десятилетия XVI века справедливо считается своеобразной вершиной правления не только Василия, но и его преемников: Священная Римская империя признавала за Москвой право и на Киев, и на прочие традиционно русские земли, оказавшиеся под властью Польши и Литвы. Конечно, у Империи были свои расчеты: в это время для Габсбургов (правящей династии Империи) главной задачей было остановить притязания Польши на земли Тевтонского Ордена и прилегающих к Империи территорий, а также разрушить намечавшийся польско-турецкий союз. Позднее, в 1517 и 1526 гг. Москву посетит имперский посол С. Герберштейн и оставит ценные записи о России вообще и придворном церемониале (с восточным акцентом), в частности.

 

Определенную помощь Россия получала также от некоторых балтийских стран, в частности, Дании. А нуждалась Россия, прежде всего, в технической подготовке. Набеги крымских татар требовали создания цепи укрепленных городов и поселений по южным рубежам, а предстоящая большая война за русские города с Польшей и Литвой требовала специалистов в области фортификации. Создание защитных полос от набегов крымских татар будет начато в 20 — 30-е годы XVI столетия.

 

Противостояние с Литвой и Польшей не прекращалось на протяжении всего княжения Василия Ивановича, тем более что в Литву норовили сбежать даже братья великого князя. Узловой проблемой на данном этапе было возвращение Смоленска. В 1512 году Сигизмунд подверг заточению овдовевшую сестру Василия — Елену, где она вскоре и скончалась. Разрыв отношений стал неизбежным. Но несколько походов под Смоленск оказывались неудачными: не хватало и техники (артиллерии), и умения брать хорошо укрепленные крепости. Империя решила морально поддержать Москву, направив упомянутое выше посольство. Определенную роль это сыграло: в 1514 году Смоленск наконец был взят. В походе на Смоленск участвовало огромное по тем временам войско (по некоторым сведениям до 80 тысяч человек), оснащенное почти 300 орудий, и возглавляли войско сам великий князь с братьями Юрием и Семеном. Активную роль играл и Михаил Глинский, рассчитывавший получить воеводство в этом городе. Но он его так и не получил. При продвижении войска вглубь Литовского княжества он замыслил измену. Изменник был схвачен и отправлен в заточение. Но неудовлетворенность честолюбия и корыстолюбия распространилась и на других воевод. Под Оршей русское войско потерпело поражение. Развить успех, достигнутый под Смоленском, не удалось.

 

Следует отметить, что при взятии Смоленска сыграли значительную роль обещания, которые давались и самим смолнянам, и находившимся в городе наемникам. Те, и другие получали значительные льготы и свободу выбора, причем провозглашалось, что льгот будет больше, чем горожане имели при Сигизмунде. Это во многом предопределило решение горожан, да и значительного числа наемников перейти на сторону московского князя, открыть ворота города. Наемникам, пожелавшим покинуть город, выдавались на дорогу определенные суммы денег (кое-кто из них будет обвинен Сигизмундом в измене).

 

Между тем внешнеполитические отношения все более обострялись. В 1521 году произошел переворот в Казани, и промосковские силы были отстранены от влияния на политические и иные дела. Казань обратилась за помощью к крымскому хану Мухаммед-Гирею, который и организовал стремительный поход на московские земли, причем татарская конница легко переправилась через Оку и почти без противодействия с русской стороны разоряла Подмосковье, а сам князь бежал из Москвы в сторону Волоколамска и, по рассказам современников, прятался в стоге сена. В Крым был уведен огромный полон. Более чем полвека Россия не знала таких поражений и таких разорений. Естественно, что в обществе назревало недовольство "царем" и его ближайшим окружением, причем сталкивались вновь провизантийские и антивизантийские настроения.

 

Громким политическим событием, расколовшим русское общество, явился развод Василия III с Соломонией Сабуровой и женитьба его на племяннице Михаила Глинского, Елене Глинской (в 1525 г.). Формальным поводом для расторжения брака явилось "бесплодие" Соломонии. В литературе высказывалось мнение, что бесплодным был великий князь и, соответственно, дети от Елены Глинской не могли быть его. С. Герберштейн отметил слух, по которому у Соломонии вскоре после развода родился сын. Но преобладает мнение, что была лишь имитация появления на свет сына Василия и Соломонии.

 

Браку предшествовало "дело" Максима Грека и боярина Берсеня-Беклемишева. Максим Грек прибыл в 1518 году в Москву с двумя помощниками для перевода или исправления переводов книг Священного Писания на церковно-славянский язык. Человек весьма неоднозначной репутации, он всюду отличался высокой активностью, и в данной обстановке он также скоро включился в разгоравшуюся вокруг великокняжеского двора борьбу. Он сблизился с нестяжателями и стремился подкрепить их аргументы практикой монастырей "Святой Горы" Афона. В результате именно Максим Грек с частью русских бояр оказался противником развода великого князя, и церковный собор 1525 года обвинял Максима Грека в разного рода отступлениях и нарушениях. Обвинения шли и по светской линии, и по церковной (со стороны митрополита Даниила). Два грека — Максим и Савва были сосланы в Иосифо-Волоколамский монастырь, фактически под надзор со стороны их главных противников — иосифлян. Берсеню-Беклемишеву "на Москве-реке" отрубили голову, а митрополичьему служителю "крестовому дьяку" Федору Жареному вырезали язык, предварительно подвергнув его "торговой казни" (он мог бы и избежать наказания, если бы согласился доносить на Максима Грека). Другие обвиняемые были отправлены в монастыри и темницы. Главная борьба разворачивалась, естественно, из-за оттеснения старого московского боярства "литовцами". Именно в этой обстановке в 1527 год "из нятства" был освобожден Михаил Глинский и при дворе в целом располагается теперь иная "команда".

 

Продолжение "дела" Максима Грека будет в 1531 году на иосифлянском соборе, где во главу угла будет положено право монастырей владеть селами. Главным же обвиняемым в этом случае будет князь-инок, борец за традиции нестяжательства монастырей, Вассиан Патрикеев, а Максим Грек будет проходить в качестве его единомышленника. Максима, в частности, будут обвинять в неуважении к прежним русским святым, начиная с митрополитов Петра и Алексия. Главным обвинителем вновь выступил митрополит Даниил. В итоге Максим был сослан в Тверь, а Вассиан Патрикеев в Иосифо-Волоколамский монастырь.

 

Василий никак не хотел делить власть и земли со своими братьями — Дмитрием и позднее Юрием Дмитровским. Больше близости было с братом Андреем Старицким, но все-таки только в противостоянии с другими братьями. Рождение в 1530 году сына Ивана вроде бы обеспечивало единодержавие и возможность отодвинуть на обочину иных претендентов. Но оставались разговоры о реальном или мнимом сыне Соломонии Юрии, а также разговоры о том, почему первенец появился лишь после пяти лет брака с Еленой Глинской. Фигура И.Ф. Телепнева-Овчины-Оболенского, как фаворита великой княгини, была у всех на виду и при жизни великого князя, а после его смерти он стал и фактическим правителем при регентше Елене Глинской.

 

РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО ПРИ НАСЛЕДНИКАХ ВАСИЛИЯ III

Василий III скончался в 1533 году от какой-то язвы (из бедра гною вытекло "до полутаза и по тазу"). Остались трехлетний Иван и годовалый Юрий. А параллельно жила легенда о другом Юрии — сыне Соломонии. Елене Глинской поручалось попечительство над детьми и княжение до их совершеннолетия. Василий III перед своей кончиной подобрал регентский совет, предусматривая главным образом цель не допустить к власти своих братьев Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого. "Заговор" Юрия Дмитровского в 1533 году был разгромлен сравнительно легко: перевес сил у Елены Глинской был явно превосходящим, а "регентский совет" заметно превосходил удельную оппозицию. И Юрий Дмитровский, и Андрей Старицкий не смогли оказать сколько-нибудь серьезного воздействия на правящий круг. Сложнее складывалась ситуация, когда во главе оппозиции стал дядя великой княгини Михаил Львович Глинский. Выдвигал на первые роли Михаила Глинского сам Василий III: именно его он хотел видеть во главе регентского совета. Но Михаилу пришлось столкнуться с резким противодействием великой княгини, своей племянницы. В итоге столкнулись дядя и фаворит княгини Телепнев-Овчина-Оболенский, причем фавориту Елена отдавала явное предпочтение.

 

В отличие от братьев Василия III, Михаил Глинский не собирался отстранять наследника престола. Напротив, он как раз старался укрепить его позиции, убрав из окружения лиц, реально находившихся тогда у власти — князей Шуйских, М.Ю. Захарьина, И.Ю. Шигону. С. Герберштейн приводит данные о противостоянии Михаила Глинского и И.Ф. Телепнева-Овчины-Оболенского, но заговор Михаила Глинского был раскрыт. Сам глава заговора и его приверженцы в 1534 году оказались в тюрьме (Михаил Глинский вернулся в то же заточение, что и раньше), часть бояр бежала в Литву. Неудача заговора в значительной степени объяснялась тем, что большинство заговорщиков ориентировались на Литву и не имели прочных позиций в основных землях России.

 

Правительство Елены Глинской и И.Ф. Телепнева-Овчины-Оболенского проводило в целом централизаторскую политику, хотя в этой политике присутствовало и простое желание не выпускать власть из рук. Расширялась практика испомещения служилых людей, и ограничивались притязания монастырей (притом, что митрополит Даниил был ортодоксальным иосифлянином). Большое значение придавалось городовому строительству, и в это строительство втягивались разные слои населения. Возводились города на юге, расширялись защитные полосы, укреплялись города по границе с Литвой. Большое строительство проходило в самой Москве.

 

В 1535 году была осуществлена денежная реформа, задуманная еще при Василии III. Поводом для реформы явилось обилие поддельных серебряных монет разного веса и достоинства. В итоге вес новых монет, по сравнению с прежними, был снижен, но государство получило унифицированную монету, что, естественно, способствовало и торговле, и налоговым поступлениям.

 

Но авторитет власти оставался невысоким, а недовольство охватывало самые разные слои населения, включая светских и церковных феодалов. В 1536 году в заточении скончался Юрий Иванович Дмитровский. Андрей Старицкий по давней традиции пожелал получить выморочный удел брата. В 1537 году он поднял мятеж, в котором приняли участие и новгородцы. В Москве также было неспокойно, хотя и неясно, чего именно требовали москвичи и чью сторону они поддерживали. В итоге Андрей Старицкий был схвачен "и умориша его под шляпою железною". Суровым наказаниям, в том числе "торговой казни", были подвергнуты бояре и думные люди князя. Еще более суровой был расправа с новгородцами: их били кнутом, "казнили смертною казнью", вешали по новгородской дороге. Видимо, эти казни окончательно подорвали авторитет Елены Глинской и Телепнева-Овчины-Оболенскогою. 3 апреля 1538 года Елена Глинская скончалась, и широко ходили слухи (их записал С. Герберштейн), что княгиня была отравлена боярами. Эту версию подтверждает и факт расправы бояр с Телепневым-Овчиной-Оболенским сразу же после ее кончины.

 

По сути, произошел своеобразный государственный переворот, в результате которого устанавливается боярское правление. В литературе 40 — 50-х годов XX века обычным штампом была формула "реакционное боярство". Но на фоне событий 1537 года для ряда социальных слоев можно говорить об облегчении их положения. Просто среди бояр тоже были разные настроения, и это скажется на протяжение десятилетнего боярского правления.

 

Власть после смерти Елены Глинской и Овчины-Оболенского захватили князья Шуйские, а также И.Ф. Бельский, за которым стоял митрополит Даниил. Неустойчивое положение побуждало срочно искать союзников, и бояре-правители нашли их прежде всего в ведущих монастырях — Троице-Сергиевом, Симоновом и некоторых других. Монастыри получают пожалования, снимающие те ограничения, которые были наложены на них в середине 30-х годов XVI века. А привилегии же для феодального класса, естественно, отрицательно сказываются на трудовой части населения. Но между Шуйскими и Бельскими скоро возникают глубокие разногласия. В ход пускаются и "патриотические" аргументы: бегство Семена Бельского в 1534 году, связь его с крымскими татарами, литовское происхождение рода. Во всяком случае, Шуйских поддержало собственно русское дворянство, служилые люди, — и потому "государственники". В 1539 году Шуйским удалось отстранить митрополита Даниила и возвести на митрополичью кафедру игумена Троицкого монастыря Иосафа. Но и новый митрополит оказался сторонником Бельских, и в 1540 году они снова возвращаются к власти. "Губная реформа", объявленная в 1539 году, была прервана, а право, данное псковичам, самим судить и обыскивать "лихих людей, разбойников и татей" подрывало устои, зафиксированные в "Белозерской уставной грамоте" 1488 года. Упорядочение отношений "Земли" и "Власти" вновь откладывалось.

 

Бельские объективно укрепляли позиции тех бояр, которые в свое время выступали против правления Елены Глинской. "Из нятства" были освобождены жена Андрея Старицкого Ефросинья и сын Владимир. Были смягчены условия содержания племянника Ивана III Дмитрия Андреевича Углицкого. Был амнистирован и Семен Бельский, активно воевавший против Русского государства в отрядах литовцев и крымских татар. Вместе с тем были попытки продолжить губную реформу, но эти попытки больше походили на разрушение институтов власти, а не на их укрепление.

 

Очередной переворот произошел в начале 1542 года. К власти снова пришли Шуйские, митрополита Иоасафа отстранили, и митрополичью кафедру занял близкий Шуйским новгородский архиепископ Макарий — впоследствии один из видных политических деятелей России. Шуйские снова ищут поддержки у монастырей, давая им привилегии. Но в конце 1543 года очередной переворот приводит к власти Воронцовых, в свое время входивших в круг ближайших советников Василия III. Воронцовы пытаются скорректировать политику Шуйских. В 1544 — 1545 годах они проводят писцовое описание, цель которого заключалась в ограничении льгот и иммунитета светских и церковных феодалов. Определенные привилегии получили городские слободы, причем принимались меры к их расширению и созданию новых слобод. Правление Воронцовых было, пожалуй, самым разумным за период с конца 30-х до конца 40-х гг. XVI века. Но уже в 1545 году у Воронцовых возникают осложнения с родственниками царя, а 21 июля 1546 года Федор и Василий Воронцовы и Иван Кубенский были казнены. К власти вновь приходят Глинские.

 

Утверждаются у кормила власти Глинские к началу 1547 года, а уже в июне этого же года восставшее московское население громит это правительство, в чем выражается и оценка их дел в сравнении с предшественниками. И это при том, что в январе 1547 года Иван IV, по инициативе Макария, был венчан на царство, что, естественно, Глинские стремились использовать в своих целях. Глинским нужен был авторитет верховного правителя ради устранения своих конкурентов, митрополит же надеялся на укрепление явно ослабленного авторитета власти вообще. Первые своей цели достигли, что же касается митрополита, то, хотя, летописные записи этого времени всегда называют в первую очередь митрополита, свидетельствовало это не столько о его политической роли, сколько о том, что летописца надо искать в близких к нему кругах. Волнения в разных концах страны говорили о явном неблагополучии во всей системе управления и хозяйствования. А восстание в Москве совершенно ясно определило, кого считали главными виновниками всех российских неустройств.

 

И еще одно важное событие 1547 года. Через несколько недель после венчания на царство, юный Иван IV был повенчан с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой — дочерью Романа Юрьевича Захарьина, родоначальника будущей династии Романовых. При дворе появляется новая боярская группировка Юрьевых-Захарьиных, которая, естественно, стремится найти свою нишу в далеко не простом раскладе противоборствующих сил. Роль их будет то возрастать, то падать (чаще всего в связи с постоянными капризами первого венчанного царя). Но именно к ним после лихолетья "Смуты" обратится раздираемая противоречиями "Земля".

 

ЛИТЕРАТУРА

Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV — XVI в. Переяславский уезд. М.; Л., 1966.

Бегунов Ю.К. "Слово иное" — новонайденное произведение русской публицистики XV — XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением церкви. // ТОДРЛ. Т. ХХ. М.; Л., 1964.

 

Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., 1947.

 

Гальперин Г.Б. Формы правления Русского централизованного государства XV — XVI вв. Л., 1964.

Готье Ю. Замосковный край в XVII веке. М., 1937.

Горский А.Д. Очерки экономического положения крестьян Северо-Восточной Руси XIV — XV вв. М., 1960.

Греков И.Б. Очерки международных отношений Восточной Европы XIV — XVI вв. М., 1963..

Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских М.; Л., 1955

Зимин А.А. Россия на пороге нового времени М., 1960.

Зимин А.А. О политической доктрине Иосифа Волоцкого. // ТОДРЛ. Т.IX. М.; Л.1953.

Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988.

Казакова Н.А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л.,1960.

Казакова Н.А. Русско-датские торговые отношения в конце XV — начале XVI в. // Исторические связи Скандинавии и России в IX — XX вв. Л., 1970.

Клибанов А.И. Реформационные движения в России в XIV — первой половине XVI в. М., 1960.

Копанев А.И. История землевладения Белозерского края XV — XVI вв. М.; Л, 1951.

Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в Московском государстве. М., 1961.

Лурье Я.С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI века. М.; Л., 1960.

Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI века. М. 1967.

Кочин Г.Е. Сельское хозяйство на Руси в период образования Русского централизованного государства. Конец XIII — начало XVI в. М.; Л., 1965.

Носов Н.Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века. М.; Л., 1957.

Тихомиров М.Н. Записки о регентстве Елены Глинской и боярском правлении 1533 — 1547 гг. // Исторические записки, 1954. Кн.46.

Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы. Ч.1 — 2. М., 1948 — 1951.


Страница 3 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец | Все

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру