Полководцы и витязи Московской Руси. Статья пятая

Он же всегорделивый совет их радостно принимает, ибо и сам тот литовский король, неистовый зверь и неутолимый аспид, лютеранской своей веры воин, всегда был рад кровопролитию и началу войн. Лютый и свирепый змеиный яд злобы из своей ненасытной утробы изрыгнув, он повелел воинам своим вооружаться и готовиться к походу, и устремился с ними на Русскую землю, к бывшему Литовской земли городу Полоцку, на семнадцатый год после того, как взял его у Литвы наш государь.

 

Когда русский государь отправился в поход на немцев и прибыл снова в славный град Псков, прибежали гонцы из Полоцка с вестью, что литовский король Стефан со многим войском идет на город Полоцк. Царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, услышав о неправом его и коварном зверином устремлении, направил воевод своих и многие войска в города около Полоцка, а в Полоцк для усиления обороны послал военные отряды стрельцов, ибо были с государем в собранном им великом войске люди и из тех краев.

 

За грехи наши бог послал сильного врага на христиан. И вот к государю нашему в Псков пришла весть, что литовский король взял Полоцк и окрестные города. Многие воеводы государя и бесчисленные воины и в Полоцке и в окрестных городах храбро бились и кровь свою проливали за христианскую веру, особенно же в городе Соколе. Узнав об этом, государь закручинился, но сказал только: "Воля господня да будет, что господу угодно, так тому и быть". Сам же царь-государь возвратился в царствующий град Москву.

 

После того, в 7087 (1579) году, на второй год после взятия Полоцка, рассвирепел и возгордился лютый этот варвар, литовский король Стефан, и вновь устремился в поход на Русскую землю по попущению божьему за грехи наши. И захватил он русские окраины, и было это началом бед для Русской земли, ибо забыли мы бога и вернулись к грехам, как говорит Писание, И надумал король идти на Великие Луки.

 

Царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, услышав о его свирепом нашествии, великой печали исполнился. В Великие Луки он воевод своих посылает, а в окрестных городах многое войско к осаде подготавливает, к королю же послов своих отправляет, чтобы тот с государем нашим мир заключил.

 

Он же, всегорделивый, и слышать о мире не захотел, государевым же послам ответил отказом в оскорбительных и бесчеловечных словах. К тому же, изрыгнув словно из адской утробы затаенный и злобный яд, он в сатанинском своем возношении не только гнев свой на Великие Луки простер и на окрестные города, но кроме Великих Лук посягнул и на славный град Псков, говоря: "Не только Великие Луки с окрестными городами захвачу, но и славный ваш Великий Псков, подобно жернову каменному, поворочу против вас и буду в нем государем". Так же многогорделиво он говорил и о Великом Новгороде: "Не может ни один город укрепиться и выдержать осаду великого польского короля и множества его литовских храбрых воинов. О мире даже и думать не хочу". Послов же государя он повелел взять с собою под Луки, сказав: "Смотрите, как города государя вашего захвачу и завоюю".

 

Пришла к государю нашему весть, что король не только не захотел принять его предложения о мире, но и послов его бесчестно с собой под Луки повез, а хвастливые свои помыслы нацелил не только на Луки, но, превознесясь в гордости, — на Великий Новгород и, более того, — на славный и богоспасаемый град Псков, говоря: "Слышал, что есть на земле вашей град Псков, очень велик он, больше иных городов и лучше защищен он каменными крепостными стенами. Его мне и надлежит взять прежде всего; Великий Новгород ни одного дня против меня устоять не сможет".

 

Государь же, узнав об этом, горестно вздохнул из глубины сердца и сказал: "Да будет воля господня!" В Великий же Новгород послал воевод. В славный же и великий богоспасаемый град Псков послал благоверный царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси боярина своего и воеводу князя Василия Федоровича Шуйского-Скопина, да боярина своего и воеводу князя Ивана Петровича Шуйского, да воеводу Никиту Очина-Плещеева, князя Андрея Ивановича Хворостинина, князя Владимира Ивановича Бахтиярова-Ростовского, князя Василия Михайловича Ростовского-Лобанова и с ними много воинов. Этим упомянутым боярам своим и воеводам царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, отпуская их в Псков, дает свои царские наказы, как им за православную христианскую веру, и за святые церкви, и за его, государя, и за его государевых детей, и за все православное христианство против врагов стоять и вместе с подчиненными им воинами биться от всей души и сердца и со всем мужеством не на жизнь, а на смерть; и как разными укреплениями превратить в твердыню стены града Пскова, и приготовить все к бою, как подобает, чтобы выдержать долгую осаду. Такие многочисленные наказы царские дал им царь-государь и словом царским поклялся, что если господь бог пошлет избавление и сделает град Псков неприступным благодаря изобретательности бояр и воевод, то обещал государь одарить их с такой щедростью, о которой никто из них и не помышлял в сердце своем. Бояре же и воеводы, как истинные слуги, заверили своего владыку, что все совершат по его приказанию, в чем поклялись ему на кресте. И так отпустил он их в богоспасаемый град Псков, сказав: "Бог и богородица и все святые да будут с вами!"

 

Бояре и воеводы, приехав в богоспасаемый град Псков, начали все делать так, как наказал им государь: стены городские укреплять каменными, деревянными и разными другими сооружениями, как бог им в сердце вложил, готовясь к долгой осаде. Головы же и дети боярские, головы стрелецкие и стрельцы, и псковичи от мала До велика, и все сбежавшиеся сюда люди, которым предстояло держать осаду, были приведены к присяге, то есть крестному целованию.

 

Король же литовский Стефан пришел под Великие Луки и привел с собою послов государя, и за бесчисленные грехи наши и за лживый и нечестивый ум наш, и за все преступления наши перед богом и человеком, и за все злые прегрешения наши отдал бог этому агарянину Великие Луки и окрестные города в год 7088-й (1580). И потом, после взятия Великих Лук, он возвратился в Литовскую землю, возгордившись и вознесясь, войска же распустил на отдых.

 

Весной же вновь велел готовиться к походу. "Нынешнее мое наступление на Русскую землю, — сказал, — должно быть еще более славным и похвалы достойным, потому что пойду на славный град Псков. Вы же, любимые мои и храбрые воины, блестящие, закаленные храбростью, ярые царские отроки и непобедимые витязи превысокого моего Польского королевства и Великого княжества Литовского со всеми подвластными мне землями, поезжайте в свои отчины и владения, тела свои и твердые мускулы укрепляйте, могучим своим коням дайте отдохнуть, ратные свои доспехи проверяйте и приводите в исправность и готовьтесь со мною в поход на славный град Псков. Те же, кто имеет жен и хочет с ними в Пскове панствовать, пусть готовятся в путь со своими супругами и детьми".

 

В таких льстивых словах отдав приказ знатным своим гетманам и ротмистрам и всему войску своему, он распустил их по своим владениям, добавив, что о времени выступления в поход он известит их специальными грамотами. Знатные его гетманы, эти волки, всегда готовые к кровопролитию, с подвластными им свирепыми воинами, мертвотрупоглодающими псами, обещали своему королю, неутолимому аспиду, совершить все по его повелению и разъехались по своим землям.

 

Государь наш, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси узнал о готовящемся наступлении на его, государя, отчину, на славный град Псков. Когда близилось время злых бед, а по нашим христианским законам подходил святой великий пост, благоверный царь-государь в преславный град Псков послал за боярином своим и воеводой князем Иваном Петровичем Шуйским. Когда же тот приехал к государю в Москву, то стал расспрашивать его царь-государь об укреплениях великого града Пскова: как были укреплены ими великие крепостные стены города, какие орудия и в каких местах стоят, кто в каком месте будет оборону держать и хватит ли людской силы, чтобы выдержать долгую осаду.

 

Боярин же и воевода князь Иван Петрович Шуйский рассказал царю-государю подробно и по порядку о всяких укреплениях, сделанных ими с надеждой на бога, присоединив к рассказу слово упования на божью милость: "Надеемся, государь, в светлой надежде твердо на бога и на истинную богородицу нашу, необоримую крепкую стену, и покров, и христианскую заступницу, и на всех святых, и на твое государево царское высокое имя, что град Псков, всячески укрепленный, может выстоять против литовского короля". Что и было по благодати Христовой.

 

Благоверный царь-государь выслушал речи боярина своего и воеводы, князя Ивана Петровича Шуйского, о многих сделанных в городе укреплениях, о твердом и неослабевающем стремлении бояр, воевод и всех подчиненных им воинов выстоять осаду, о непреклонной вере всех жителей богохранимого того града Пскова, со всей ревностью готовых за бога, и за своего государя, и за его, государевых, детей, и за православную христианскую веру, и за свои дома, жен и детей лучше всем от руки литовского короля умереть, но живыми не отдать град Псков литовскому королю. После этого, внимательно выслушав рассудительную речь боярина своего о надежде на бога в защите града Пскова от литовского короля, царь-государь, омочив лицо свое слезами, сказал: "Богу и богородице и святым великим чудотворцам град сей Псков предаю в руки, более всего сроднику своему, благоверному князю Гавриилу-Всеволоду, который сам пожелал, чтобы мощи его были положены в том богоспасаемом граде Пскове в соборной церкви живоначальной Троицы. Своею милостию может избавить он город от наступающих на него врагов, и потому ему в руки город предаю. И вам, боярам своим и воеводам, всем воинам и псковичам, как истинным слугам, град Псков в руки отдаю, чтобы сделали все, как обещали богу и мне, и наставляемые в замыслах господом богом, вы укрепляли бы град Псков, кого как бог вразумит".

 

Потом благоверный царь-государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси боярина своего и воеводу, князя Ивана Петровича Шуйского, отпускает в богоспасаемый град Псков, вновь наставляет его всякими царскими поучениями и наставлениями, ему одному дает  государь устный и письменный наказ, утвержденный его высокою царскою рукою. И обращается к нему царь-государь: "С тебя одного подобает спрашивать мне за всю службу, а не с других товарищей твоих и воевод". Он же, услышав: "С тебя мне прежде всего взыскивать надлежит за все, что произойдет в Пскове, — и за оборону, и за службу", — всем сердцем ревностно воспринял эти слова. Как верный слуга, он не смел возразить своему государю и против тяжкого бремени, возложенного на него государем, ни единого слова не сказал, но только ответил царю-государю: "Если на то благая воля бога и твое, государь, изволение, то все сделаю по повелению твоему, государь, я — слуга твой. И по наставлению господа и богородицы всею душою, от всего сердца, непритворно рад буду исполнить порученную службу в граде Пскове". Кроме того, в царствующем граде Москве, в соборной церкви Пречистой богородицы, пред чудотворным святым образом, честным словом и крепкой клятвой поклялся государю все делать по государеву наказу, для того чтобы держать осаду и стойко обороняться со всеми находящимися в граде Пскове христианами, и биться в Пскове за град Псков с литвою безупречно, даже до смерти, — что и свершилось по милости Христовой, — и затем царь отпустил князя в Псков.

 

Государев же боярин и воевода, князь Иван Петрович Шуйский, приехав в Псков, вместе с боярином и воеводами, с князем Василием Федоровичем Шуйским-Скопиным с товарищами, вновь усердно занялся укреплением града Пскова, постоянно град Псков объезжал и приказывал надежно укреплять стены города. И кроме того, всех голов боярских, и сотников, и стрельцов, и всех псковичей вторично приводят к присяге, то есть к крестному целованию, чтобы за бога, за своего государя, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и за его, государевых, детей, и за святые церкви, и за православную христианскую веру, и за град Псков биться с литвою до смерти, безо всякого обмана. В окольные же псковские пригороды непрестанно с гонцами рассылали грамоты об укреплении городов, приказывая строить разные заграждения. Посылали также и в соседние села и волости, приказывая, чтобы все ехали в ближайшие города с женами, и с детьми, и со всем имуществом сидеть в осаде. Так и готовились к обороне в богоспасаемом граде Пскове и в окольных пригородах волею бога.

 

За грехи наши посылаются богом на христианский народ различные испытания, и вот высокогорделивый литовский король Стефан разгорелся сердцем на богоспасаемый град Псков. Распалясь сердцем и разгорясь своей неутолимой утробой, горлом и языком изрыгнув яд своей злобы, он объявил всем время своего похода на Русскую землю, на богоспасаемый град Псков, послав по всей своей Литовской земле письма с призывом.

 

В другие же страны и многие земли, правителям каждого государства и их воинам посылает молебносовещательные грамоты, в которых было написано так: "Король польский, князь великий литовский, русский, прусский, жемойтский, мазовецкий, князь семиградский и иных земель Стефан. Ближайшим моим друзьям и соседям (указывалось имя каждого) в своей державе желает здравствовать! Известно вам, ибо вы, конечно, уже слышали, сколько в прошедшие два года причинил я бед русскому царю и сколько городов, граничащих с моею землей, отнял у него и присоединил к своей великой державе; сколько побед одержал над его войском в боевых сражениях; как сам обогатился русским богатством и воинов своих обогатил, и землю свою наполнил несметными сокровищами Русской земли; сколько унижения и страха принес Русской земле, и какую славу завоевал могущественному своему Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому, и всем подчиненным мне великим панам и гетманам, и всем бесчисленным воинам. Все это было в прошлом, но о том же и ныне помышляю. Высоко стоя, к высшему и высочайшему стремлюсь, как пишут и учат мудрецы: "Если на высоком холме стоишь, то выше его и изобильнее гору ищешь и владеть ею хочешь. Так и лев, если держит зайца и видит верблюда, то оставляет зайца и гонится за верблюдом". Таким образом мудро и рассудительно все рассмотрев, в нынешний, третий год с великою силою, большею, чем прежде, поднимаюсь я на Русскую землю. Сам же к своим друзьям и ближайшим соседям обращаюсь с исполненным дружбы советом: если хотите, посовещайтесь да подымайтесь со мною, каждый со своим всесильным войском, и все вместе устремимся на Русскую землю, прежде всего — на славный в Русской земле великий град, именуемый Псков

 

Об этом граде Пскове и хочу посоветоваться с вами и сообщаю вам, что о нем слышал. Во-первых, рассказывают, что он очень велик, да еще огражден четырьмя каменными стенами, прославлен в земле той и многолюден. Говорят, что сквозь каменные стены этого великого града Пскова течет река и пересекает весь город, а по берегам реки той расположено в городе все необходимое, богатства же его, говорят, неисчислимы. На этот великий и славный град Псков всех вас, друзей своих, зову в поход. Взяв великий город с окрестными городами, я покрою себя величайшею многославною славою и вас вместе с собой возвеличу, как советников моих и друзей. Богатством же многим в городе Пскове обогащусь безмерно, и вы, друзья мои, и все наши великие и храбрые бесчисленные войска обогатятся. Всех пленных, знатных людей града Пскова и народ, беспристрастно и справедливо поделим, непокорных же людей в городе мечу предадим. Назначив великих гетманов в град Псков, мы возвратимся в Литовскую землю сильными и славными победителями и разъедемся по своим владениям с великим богатством и пленом. Русского же великого князя окончательно обесчестим и опозорим, сердце его наполним великой кручиной, болью и жалостью о таком великом городе. Мы же на всю вселенную прославимся тем, что победили русского великого князя и взяли славный его град Псков".

 

Так написав, он разослал многогорделивое и безбожное свое послание во многие страны и земли.

 

Это послание от литовского короля Стефана пришло во многие земли и края. Там прочли его, и каждый в ответ отправил послание, подобное этому: "Честнейшему и высокостольнейшему королю польскому и великому князю литовскому здравствовать! Мудросложное, и дружелюбное, и наставительное твое послание к нам с любовью приняли, и прочли, и рассмотрели, и уговора с тобой не нарушаем, но с еще большей любовью тебе отвечаем. Мы со своими войсками готовы идти на Псков-град и уже выступаем. А что писал ты о граде том Пскове, то и в наших странах пронеслась слава о его богатстве. А что касается четырех каменных крепостных стен города, то и мы о них знаем. Но если и десять, и в два раза больше каменных стен в граде Пскове будет, то и столь укрепленная твердыня против твоего великого и высокого имени устоять не сможет, всевозможными хитростями и мудрыми измышлениями сможем город взять". И так все пишут и посылают к королю свои хвалебные послания.

 

Из многочисленных земель собираются к королю Стефану в Литву бесчисленные полки и вооружаются на славный град Псков. Привлеченные славой города, собираются многие народы, их имена таковы: литовские люди, польские люди, угорские люди, мазовшане, немцы цесарские, датские, свейские, сшлоцкие, бруцвицкие, любечские. Всего наемных людей шестьдесят тысяч да своих людей у короля собрано сорок тысяч; и всего у него войска сто тысяч, помимо торговых людей.

 

Когда все эти многие народы собрались в Литве у короля Стефана, тогда увидел всегорделивый тот король многую собравшуюся у себя великую силу и еще больше возгордился в своем тщеславном безбожном помысле, говоря: "Не только Псков-град и его пригороды с такою силою возьму, но и Великий Новгород со всеми уделами новгородскими". Об этом же говорили и приближенные его наилучшие гетманы: "Милостивый государь, король Стефан, увидев столь бесчисленное войско твое, все пребывающие в граде Пскове люди, государь, убоятся и устрашатся и не станут сопротивляться такой силе. Какая гора сможет устоять против потопа, и какая, государь, огороженная стеной крепость сможет укрепиться против твоих стенобитных орудий? И еще напомним нечто приятное для тебя. Милостивый государь, король Стефан, какой ум должны иметь воеводы Пскова и всякие мастера, чтобы в замыслах быть выше твоего великого разума и глубокомысленного ума твоих великих гетманов? И еще, государь, какой город и какая оборона могли прежде и ныне устоять перед нашими крепкими и храбрыми и непобедимыми витязями и искусными градоемцами? Ныне же, государь, поспеши готовиться в путь на град Псков и здравствуй, в славном граде Пскове владычествуй. Также и к нам милостивым будь, ибо всем сердцем были мы с тобой, усердно готовясь к взятию города".

 

Выслушав эти многохвалебные речи своих первосоветников, король еще больше вознесся гордынею на град Псков, как в древности гордый Сенахирим, царь Ассирийский. Тот, когда взял многие города окрест Иерусалима, то в высокомерном помысле и на Иерусалим устремился, также на многую силу свою надеясь и говоря: "Не только царь Иезекия с народом своим не сможет защитить от меня город Иерусалим, но и бог ему не поможет против моей бесчисленной силы". Его надменное хвастовство и богохульные речи услышал бог и так совершил: когда пришел Сенахирим, царь Ассирийский, под Иерусалим и осадил город, то наутро, встав, обнаружил в войске своем сто восемьдесят пять тысяч убитых; и увидев это, он убежал с малой дружиною в Ниневию, и там был убит своими детьми. То же, что и с Сенахиримом-царем, случилось под Псковом и с горделивым королем Стефаном по неизреченному промыслу божию. Об этом пространно впоследствии скажем, пока же поведем речь о происходящем ныне.

 

Король литовский Стефан на прегорделивом своем престоле панов советников рядом с собою посадил, и начали они распределять полки, кому из его великих панов и гетманов в каком полку быть воеводами. Сначала он назначает воевод в передовой полк. В передовой полк он ставит пана Николая Радзивилла, виленского воеводу, гетмана великого литовского, и пана Остафия Воловича, пана виленского, да пана Яна Дорогостайского, воеводу полоцкого.

 

Полк правой руки. В полк правой руки ставит пана Яна Тишку жемойтского и пана Мерхеря Шеметю, кухмистра литовского.

 

Полк левой руки. В полку левой руки ставит пана Яна Глебова, пана минского, подскарбея земского литовского, и пана Николая Сапегу, воеводу минского, и пана Кристофа, воеводу новогрудского.

 

Сторожевой полк. В сторожевом полку ставит пана Троцкого Николая Радзивилла и пана Филона Кмиту, старосту оршанского.

 

Большой полк. В большой полк ставит пана канцлера, гетмана великого польского, а с ним много ротмистров; и тот полк стал называться большим польским. А сам король пошел за канцлерским полком, и с ним пошли его приближенные: пан Тишка, воевода польский, пан Бекеш, гетман угорский, пан Николай Кристоф, маршалок великий литовский, пан Ольбрихт Радив, староста ковенский. А у орудий велел быть воеводе угорскому пану Юрию Зиновьеву, старосте чечерскому.

 

 


Страница 2 - 2 из 6
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру