Патриарх всея Руси

Рассказ о житии святителя Ермогена, Патриарха Московского и всея Руси

 

Собравшиеся в храме подали Иову челобитье.

 

Там рассказывалось, как клялись православные служить верой и правдою царю Борису Годунову, как обещали не принимать назвавшегося Димитрием вора, как изменили они присяге, как клялись потом Федору — сыну Бориса, и снова преступили крестное целование, как не послушали патриарха Иова и присягнули самозванцу…

 

— Прости нам, первосвятителе, и разреши нам все эти измены и преступления… — звучали с амвона слова челобитной. — И не только одним жителям Москвы, но и жителям всей Руси, и тем, которые уже скончались!

 

Закончив чтение челобитной, архидьякон развернул разрешительную грамоту от патриархов.

 

— А что вы целовали крест царю Борису и потом царевичу Федору и крестное целование преступили, в тех всех и нынешних клятвах я, Гермоген, и я, смиренный Иов, по данной нам благодати вас прощаем и разрешаем, а вы нас Бога ради также простите в нашем заклинании к вам, и если кому какую-нибудь грубость показали.

 

Многие плакали тогда в Успенском соборе.

 

Слезы стояли и в глазах престарелого патриарха Иова. Облаченный в простую ризу инока, он благословлял народ и, с трудом выговаривая слова, заклинал всех:

 

— Чада мои духовныя! Впредь молю вас… такова… не творите… крестное целование… не преступати…

 

Через четыре месяца святейший патриарх Иов преставился, но дело, которое совершил он с патриархом Гермогеном, дало добрые всходы.

 

Хотя повстанцам и удалось разгромить царские войска на Пчельне, и Иван Болотников соединился с войсками Лжепетра, 10 октября Василий Шуйский овладел Тулой.

 

Ивана Исаевича Болотникова сослали в Каргаполь и утопили в проруби, а Лжепетра повесили.

 

8.

После взятия Тулы Гермоген уговаривал Шуйского не медлить с подавлением мятежа в украйных городках, но царь не внял мудрому совету. Распустил свое войско на отдых.

 

Не прислушался государь и к другому совету патриарха — не искать помощи у шведского короля Карла IV.

 

"Видел добрый пастырь царя малодушествующего, много пользовал его от своего искусства и не имел успеха", — горестно вздыхает современник.

 

И случилось то, что и должно было случиться…

 

Вбирая рассеявшиеся после разгрома Ивана Болотникова казачьи шайки, усилившись польскими отрядами Яна Сапеги и Александра Лисовского, войско самозванца нанесло под Болховом поражение Василию Шуйскому и встало на подступах к Москве в Тушине.

 

Вскоре в Тушине объявилась и Марина Мнишек.

 

Не долго думая, прекрасная полячка признала в шкловском еврее Богданко своего убитого мужа.

 

"И разделились, как чернь, так и знать… — свидетельствует летописец. — Один брат в Москве с царем Василием в осаде, а другой — в Тушине с вором. Отец — в Москве, сын — в Тушине. И сходились ежедневно они на битву, сын против отца и брат против брата".

 

В октябре войска самозванца взяли Ростов.

 

Лжедмитрий Богданко объявил ростовского митрополита Филарета Романова патриархом.

 

В Тушине была образована и своя Боярская дума. В нее вошли князья Л.Т. Трубецкой, Д.М. Черкасский, А.Ю. Сицкий, М.М. Бутурлин, Г.П. Шаховский.

 

Эта Боярская дума и приняла решение перекрыть подвоз хлеба в осажденную Москву.

 

В Москве начался голод.

 

Торговцы взвинтили цены.

 

Тогда Гермоген собрал в Успенском соборе купцов и бояр, умоляя их не наживаться на народной беде. Но сердца богатеев оказались глухи к призыву архипастыря о милосердии.

 

И вот 25 февраля 1609 года в Москве вспыхнул мятеж.

 

— Царь Василий — незаконный государь! — кричали подосланные из Тушино заводилы. — Его избирала одна Москва! Иные города не ведают царя Василия! Не люб он нам! Хотим другого царя выбирать!

 

Патриарх Гермоген решительно пресек эту смуту. Он заявил, что царь Василий Шуйский избран и поставлен Богом!

 

— Вся земля, — сказал он, — целовала крест государю, присягала добра ему хотеть и лиха не мыслить! А вы, отступники, забыли крестное целование! Немногими людьми восстали вы на законного царя, хотите его с царства без вины свести… Мир этого не хочет и не ведает, да и мы в ваш совет не пристаем… И напрасно вы клевещете, будто через царя кровь льется и земля не умиряется. Делается это не царевым хотением, а по воле Божией, нашего ради народного нестроения и междоусобия"…

 

Увещевания святителя подействовали на народ.

 

Тушинские заводилы, видя, что народное возмущение может повернуться против них, поспешили убежать из Москвы к царику (так называли самозванца поляки) в Тушино.

 

"Они ударились, как волны о камень, и рассыпались… — скажет потом сам патриарх Гермоген. — Как бурею, Господь рассеял их гневом своим!"

 

Но не только в Москве звучал решительный голос Святителя.

 

"Не достает слов, болит душа, болит сердце, все внутренности мои расторгаются… — писал патриарх Гермоген к мятежникам, сидящим в Тушино. — Плачу и с рыданием вопию: помилуйте, помилуйте свои души и души своих родителей, жен, чад, сродников — восстаньте, вразумитесь и возвратитесь! Вспомните, на кого воздвигли оружие? Не на Бога ли и святых Его? Не на свое ли отечество, ныне вами попираемое?"

 

"Вы оставили веру, в которой родились, воспитывались, крестились, в которой были крепче всех народов, а ныне явились безумнее всех! — увещевал патриарх Гермоген. — Вы разоряете церкви, ругаетесь над святыми иконами, проливаете родную кровь, землю обращаете в пустыню! Бога ради осознайте свои вины и обратитесь! Вспомните отцов своих"…

 

Слова патриарха достигали своей цели.

 

Не в одном ожесточившемся сердце пробуждали они стыд и раскаяние.

 

Это не значило, что мятеж и смута прекращались после получения посланий патриарха, но, как свидетельствуют современники, влияние этих увещеваний было чрезвычайно велико…

 

Отчасти это подтверждается и успехом предпринятого в 1609 году наступления русско-шведского войска под командование Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.

 

9.

Это был молодой, талантливый и решительный полководец.

 

Большие надежды возлагал на него патриарх Гермоген…

 

В сражениях под Торжком и Тверью Скопин-Щуйский разгромил тушинцев, освободил Александровскую слободу и снял осаду с Троице-Сергиевой лавры.

 

В первых числах марта 1610 года была снята осада и с Москвы. Среди тушинцев началась паника. Лжедмитрий бежал. Бежала и Марина Мнишек. Михаил Ружинокий поджег стан и двинулся к Иосифо-Волоколамскому монастырю.

 

Русские тушинцы разделились. Одни поехали с повинной в Москву, другие — в Калугу к еврею Богданко.

 

12 марта Москва торжественно встречала своего двадцатичетырехлетнего освободителя.

 

Велико было народное торжество в Москве. Велика была зависть в боярских сердцах к удачливому и отважному полководцу.

 

23 апреля он был на крестинах у князя Ивана Михайловича Воротынского, и сразу же — его отравили! — занемог "кровотечением из носа", и через две недели умер.

 

Раздувая новую смуту. Ляпунов поднял восстание против Шуйских в Рязани.

 

Еще в феврале тушинцы заключили под Смоленском договор с поляками, об избрании русским царем королевича Владислава, и теперь гетман Станислав Жолкевский двинулся на Москву.

 

24 июля он разгромил войска Василия Шуйского при Клушино и подошел к Москве.

 

С другой стороны к городу подошли войска Лжедмитрия Богданко.

 

А 17 июля Захар Ляпунов поднял мятеж в Москве…

 

Дворяне и дети боярские заполнили Кремль.

 

— Да сведен будет с царства Василий! — кричали они.

 

Патриарх Гермоген пытался остановить смутьянов, но все его попытки были напрасными. Мятежники заглушали своими криками святителя.

 

Царя Василия Шуйского вывели из дворца и насильно постригли в монахи. Иноческие обеты за него давал князь Тюфякин.

 

Со скорбью взирал на это безумие святитель Гермоген.

 

— Ты говорил обеды иноческие! — сказал он Тюфякину. — Тебя и признаю монахом, а не царя Василия!

 

Потом добавил:

 

— Аще Владыка мой Христос на престоле владычества моего укрепит мя, совлеку царя Василия от риз и освобожу его!

 

Мятежники увезли Василия Шуйского в Иосифо-Волоколамский монастырь и заточили там.

 

Власть перешла в руки семибоярщины — отравителя Скопина-Шуйского И.М. Воротынского; Ф.И. Мстиславского; А.В. Трубецкого; А.В. Голицына; Б.М. Лыкова, И.Н. Романова — брата митрополита Филарета, провозглашенного евреем Богданко патриархом; Ф.И. Шереметева.

 

Теперь разгорелась борьба между главарем повстанцев Захарием Ляпуновым, ратовавшим за Лжедмитрия и партией Ф.И. Милославского, стоявшей за избрание царем королевича Владислава.

 

 

Страница 4 - 4 из 6
Начало | Пред. | 2 3 4 5 6 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru