Музыка в синтезе древнерусских искусств

Символика знаков

Знаки знаменной нотации обладают особой символикой, своим значением, семантикой; многие из них связаны с христианскими символами и атрибутами христианского богослужения.

Большую роль в музыкальной системе знаков играл символ креста и эмблематика Христа. В одной из работ С. С. Аверинцев отмечает важную роль монограммы Христа в эпоху раннего средневековья³⁰. Раннехристианская эмблема Христа состоит из объединенных начальных букв имени Иисуса Христа — "I" и "Хр", по обе стороны от которых находятся первая и последняя буквы греческого алфавита — альфа и омега, олицетворяющие сущность Христа как начала и конца всего сущего: "Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец" (Откр. 1, 8).

Из этой монограммы выводится немало музыкальных знаков в разных нотациях, например "крыж", или "крест", который всегда символизирует конец, завершение и ставится в конце песнопений или на грани крупных разделов формы. Крыж исполняется одной долгой выдержанной нотой. Знак крыж — крест относится к древнейшим знакам христианской символики.

Знак, производимый от альфы, в древнерусской музыкальной терминологии знаменной нотации, где он имеет аналогичную альфе форму, здесь он получил название "паук", по-видимому потому, что внешне его начертание напоминает паука. Буква "омега" использовалась как один из наиболее распространенных знаков в кондакарной нотации. Монограмма Христа дает возможность истолкования и некоторых других знаков знаменной нотации, например крюка, стрелы.

Кроме монограммы Христа в знаменной нотации отразилась символика священных предметов, употребляемых при богослужении. Характерна символика знака "чаша", или "чашка". Начертание этого знака имеет форму чаши и восходит к форме церковной чаши — священному сосуду, употребляемому во время Литургии. На иконе Ветхозаветной Троицы Андрея Рублева три ангела окружают жертвенную чашу с агнцем. Графическим изображением чаши, этого священного сосуда является певческий знак "чаша", "чашка", а также "чаша полная" (чаша с точкой внутри). Выражение "чаша полная" нередко используется как метафора полнокровной жизни.

К этой же категории музыкальных знаков относится подчашие. Прообразом этого знака также служил священный литургический предмет. Священник во время литургии накрывает чашу покровом. Это сочетание покрова с чашей нашло графическое выражение в символическом музыкальном знаке "подчашия", состоящем из двух элементов и расшифровывающемся как двухступенное нисходящее движение на секунду вниз.

Некоторые знаки в знаковой графике древнерусской знаменной нотации исходили из символики Троицы. Очень важное место в песнопениях знаменного распева занимает знак "фита" q — девятая буква алфавита, обозначающая также цифру "девять", которая является священным числом, так как символизирует утроенную Троицу. С другой стороны, буква "фита" может рассматриваться как первая буква греческого слова "Qеос" — Бог и поэтому может означать символ имени Бога. Все это объясняет таинственную сущность этого знака в системе знаменной нотации. Знаки фиты Азбуки знаменного пения называют "тайнозамкненными" знаками, то есть замыкающими в себе тайну, "строками мудрыми", потому лишь самые образованные певцы обладали знанием всех фитных распевов. Фита всегда заключала в себе особый, сложный напев. Соединяясь в графическую формулу с другими знаками, фита меняла их значение.

Знание фит — это особая мудрость, это сакральное знание, которым владеют лишь посвященные. Фитных формул в знаменном распеве чрезвычайно много. М. В. Бражников собрал около четырех тысяч разновидностей фит, правда, большинство из них является вариантами основных формул³¹.

Знак фиты нередко окружает знак "лицо", или "змиица". Змиица — знак, который содержит особую семантику в христианской культуре: в равеннской мозаике Христос изображен как воин с крестом, попирающий змия. Расшифровка змиицы — кружащаяся. А. Мезенец называет лица так же, как и фиты, строками "тайнозамкненными"³².

Трехзначны в большинстве своем и попевки знаменного распева. Например, одна из самых распространенных — кулизма — состоит из трех различных статей — статья с подверткой, закрытая, простая.

Второе лицо Троицы, Святой Дух (греч. — параклит), изображается специальным знаком знаменной нотации, который так и называется "параклит". Характерно, что параклитом в знак благословения и призывом Святого Духа начинается большинство песнопений. Голубчиком назван один из самых распространенных знаков знаменной нотации.

На иконах нередко можно встретить изображение Святого Духа в виде голубя, например, иконографию Благовещения, Крещения, Сошествия Святого Духа на Апостолов. Знак под названием "голубчик" имеет два начертания. Один из них — быстрый вариант ("голубчик борзый") — имеет начертание птицы с распростертыми крыльями.

Нередко начертание знака совпадает с его названием, и таких примеров можно привести много. Древнерусские музыканты часто метко и образно называли музыкальные знаки по их изображению. Например, "запятая", "палка", "стрела" получили названия в соответствии со своим внешним видом. "Сложитья" — знак, названный так потому, что сложен из двух черточек и расшифровывается в две ступени, как двухступенный нисходящий оборот. Знак "скамеица" по внешнему виду действительно напоминает скамеечку с перекладиной и двумя ножками. Знак "два в челну" — графическое изображение двух людей в челноке, расшифровывается этот знак в три ступени, по числу трех черточек, составляющих этот знак.

Символичны древнерусские понятия музыкальной окраски звуков и регистров: "мрак и свет". Звуки церковного обиходного звукоряда разделены на две категории: светлые и мрачные. В этом противопоставлении звуков отражена вечная антитеза света и мрака. Это понимание звуков как светлых и мрачных проявляется в названиях семейственных знаков, например крюк "мрачный", "светлый". Во всех гласах встречаются фиты светлая и мрачная. Свет и мрак связаны с ощущением высоты: низкие звуки звукоряда ассоциируются с мрачными, а высокие — со светлыми и трехсветлыми, относительно более светлыми красками.

Круг песнопений. Циклизм

Древнерусская церковная музыка обладала сложной и разветвленной системой музыкальных (певческих) жанров, опиравшейся на византийские традиции. Его характер определялся в первую очередь тем, что профессиональная музыка была вокальной, поэтому слова, текст, его содержание и поэтическая форма влияли на музыкальную форму и музыкальный язык песнопений. Одним из признаков жанровой принадлежности песнопений был способ их исполнения — хоровой, сольный, антифонный — попеременное пение двух хоров, респонсорный — пение солиста с припевами хора или народа.

Византийская гимнография стала общей частью гимнографии всех славянских народов православного вероисповедания и вошла в духовную культуру Руси.

Главное отличительное свойство семьи богослужебных, или литургических, жанров заключается в том, что образуемый ими корпус сохраняется практически без изменений на протяжении всей истории средневековой Руси. Обращенная к "вечному" и "неизменному", церковная культура вбирала в свой круг новые явления и события, придавала им уже известную, заданную каноническую форму. Трансформации подвергалась не система жанров, а собственно музыкальная сторона гимнографии, мелодический стиль.

Как и в древнерусской литературе33, основополагающими признаками церковно-певческих жанров были не столько литературные особенности текста или особенности мелодического строения, сколько место песнопения в целом служебном последовании и его содержание.

Содержание гимнографических текстов очень разнообразно: здесь и хвалебные, гимнические, молитвословные и повествовательные. Важной чертой православных песнопений является их дидактический характер; нравственно-религиозные, поучительные часто излагают основополагающие догматы христианской веры (некоторые из стихир так и называются "догматиками").

Древнерусские песнопения в чинопоследовании объединялись единой линией драматургии, они были связаны между собой, их место и последовательность определялись Уставом, или Типиконом (от греч. типик — образец)³⁴. Его создание, как сказано выше, было актом соборного творчества многих народов православного Востока — начиная с апостольских времен до конца XIV столетия, когда Устав приобрел практически современный вид. Большой знаток Устава М. Скабалланович пишет: "Со страниц Устава веет умилительным духом древней церковной жизни то благочестивого Константинополя, то подвижнического Египта и Фиваиды"³⁵. П. А. Флоренский сравнивал Устав с партитурой симфонии: "Типикон есть партитура симфонии симфоний, длящейся целый год, и оркестровки ее распределены между всеми напластованиями бытия — от горних гимнов ангельских и до стихий включительно (службы в память землетрясения — "великаго труса". — Т. В.). Вслушаемся в любой отдел культового года, и мы услышим тут не только сверхземные голоса небожителей, но и голоса природы"³⁶.

Действительно, круг богослужебных песнопений церковных праздников накрепко был привязан к временам года. Звуки ирмосов "Христос рождается, славите" неотторжимы от зимней звездной ночи, а "Воскресения день просветимся, людие" — от светлой пасхальной заутрени, теплого дыхания весны, а Троица — от клейких зеленых листочков березы.

Хронологический порядок возникновения жанров — псалмы, тропари, кондаки, стихиры, ирмосы, каноны — шел от поэзии древнееврейских псалмов через средневековую византийскую гимнографию, отразившую эволюцию идей христианской церкви, к южнославянской и древнерусской гимнографии, связанной с претворением национальных традиций.

Одно из важных мест в древнерусском богослужении занимают псалмы. Этот жанр ветхозаветной и христианской гимнографии связан с именем библейского царя Давида — великого поэта, создателя вдохновенных духовных лирических песнопений, проникнутых философскими и нравственными идеями. Псалмы были объединены в Псалтырь — книгу, состоящую из ста пятидесяти песнопений. Велика культурная роль Псалтыри в средневековой Руси. Псалтырь была первой книгой, по которой начинали учить детей чтению. С псалмами на устах умирали воины и князья. Псалмы звучали в любой, даже самой небольшой службе.

Каждая эпоха создавала свои виды псалмопения. Среди них сохранились и такие, которые, очевидно, восходят к глубокой древности. Об этом можно судить по их архаичным интонациям распевной речи, мелодике распеваемых слов. Примером устойчивых мелодических моделей может служить чтение и пение псалмов — псалмодия³⁷.

Одной из древних мелодических формул чтения псалмов и молитвословий была строгая, сосредоточенная речитация на двух-трех соседних звуках.

Отдельные псалмы исполнялись целиком или частями — стихами; группы псалмов образовывали своеобразные циклы — кафизмы (кафизма — двадцатая часть Псалтыри). Наиболее яркие и выразительные стихи из псалмов выделялись в самостоятельные песнопения, они служили текстами для причастных стихов, запевов перед стихирами, канонарших возгласов и др. Из отдельных стихов псалмов впоследствии, в XVII—XIX вв., складывались тексты духовных концертов. Бóльшая часть Всенощного бдения заполнена пением и чтением псалмов.

Они занимают значительное место в литургии, полунощнице, часах, в обряде погребения. Неизменная псалмовая часть ежедневных служб обычно перемежалась переменной — стихирами, тропарями, которые записывались в других певческих книгах.

Чтение псалмов, так же как и некоторые виды осмогласной псалмодии, имеет аналогии в других певческих культурах — еврейской синагогальной, римской, византийской. Существует несколько видов чтения псалмов. Одним из наиболее ярких является чтение шестопсалмия — шести псалмов в начале заутрени. Чтение псалмов подчинено здесь одной из самых простых форм — строфической, где единая, общая для всех стихов музыкальная строфа повторяется с каждым стихом псалма. Ее музыкальная структура соответствует словесной, поэтической форме стихов — двухчастности. Музыкальная фраза состоит из двух взаимосвязанных частей, отражая типичные формы псалмовых стихов, метрические закономерности древнееврейской поэтики, их синтаксический параллелизм³⁸.

Псалмы многократно звучали во время богослужения, на Вечерне, Утрене, Литургии.

103-й псалом (предначинательный) "Благослови душе моя".
1-я кафизма ("Блажен муж").
Осмогласная псалмодия (стихи на "Господи воззвах" — 140-й, 141­й псалмы).
2-я и 3-я кафизмы (напев Маркелла Безбородого).
Запевы на "Бог Господь" на 8 гласов.
Непорочны (17-я кафизма).
Полиелей (134-й, 135-й псалмы).
На реце Вавилонской (136-й псалом, исполняется 3 раза в году).
Осмогласные стихи "На хвалитех" (из 148-го — 150-го псалмов).
Прокимны (преимущественно это стихи из псалмов).
Псалмы антифоны изобразительные (102-й и 145-й), исполняемые в воскресные и праздничные дни, и антифоны вседневные.                                     Причастные стихи (киноники).

В художественно-эстетическом отношении псалмы очень разнообразны как по структуре, так и по типу распевности, характеру мелодики. Одни псалмы звучат как хоровая декламация, напоминая чтение нараспев, другие — как широкая, распевная лирическая песня. Некоторые среди них организуются по системе осмогласия. Киноники — наиболее развитый тип мелизматического пения. Большинство из этих видов псалмопения использовались ежедневно, но некоторые звучали лишь несколько раз в году, а другие чередовались в соответствии с системой осмогласия, повторяясь каждую восьмую неделю.

Поскольку многие псалмы звучали ежедневно, возникала необходимость в их разнообразии, выразившаяся в украшении. С течением времени эта эстетическая потребность вылилась в создание новых напевов на один и тот же текст псалма. Так, в XVII в. многие псалмы наряду с распевом знаменным пели греческим, киевским, болгарским³⁹.

Особой красотой и выразительностью отличается 103-й псалом, "предначинательный"⁴⁰. Его литературный текст посвящен космогонической теме. Величавые поэтические образы этого псалма древнерусские распевщики воплотили в великолепной мелодии, богато украшенной и орнаментированной⁴¹.

103-й псалом начинается торжественным распевным вступлением солиста. Такое начало Всенощного бдения является очень старой традицией. Типикон в последовании Всенощного бдения предписывает начинать петь предстоятелю, или екклисиарху (главному певцу), псалом "Благослови, душе моя" высшим гласом, нескоро, со сладкопением. "Сладкопение" как исполнительская эстетическая категория древнерусского пения, видимо, здесь соответствует выразительному сольному пению. О пении солиста второго хора, который начинает свой запев словами: "Господи Боже мой, возвеличился еси зело", сказано, что он должен петь легко, "со гласом согласующим и прочим братиям с ним".

Таким образом, из комментариев Типикона к 103-му псалму видно, что псалмы могли исполняться согласным, стройным ансамблем солиста и хора. В третьем, заключительном, кульминационном разделе псалма звучит аненайка⁴² — древний прием пения, связанный с кондакарным стилем XI—XIV вв. Аненайками украшали пение кондаков, киноников (причастных стихов) — особенно торжественных жанров.

136-й псалом "На реце Вавилонской" (в Никоновской редакции: "На реках Вавилонских") тоже отличается яркой оригинальной мелодикой. Его пели демественным, греческим, знаменным распевами. Он входил составной частью в Пещное действо. Особенно выделяется демественный распев. Здесь псалом делится на три раздела, три "славы". Начало каждой из них отмечено вступлением солиста, близким по характеру к запевам в 103-м псалме: его отличает широкое дыхание, вступительные фразы, как в народных протяжных песнях, здесь имеются словообрывы.

Среди жанров византийского происхождения одним из наиболее распространенных (как в восточных, так и в западных службах) является тропарь. Толкование этого термина многозначно. Марк Ефесский выводил этимологию этого слова от греч. trepw — обращаю; другое его объяснение связано с греч. tropa…ou — памятник победы, трофей. Тропарь относится к наиболее мелким жанровым единицам гимнографии. Характерная особенность текстов тропарей — помимо их краткости частое использование сравнений, аллегорий; иногда они просто повествовательны (например, воскресные тропари)⁴³.

В зависимости от места в богослужении, от сочетания с другими текстами и песнопениями, от содержания тропарь мог получить иное название — стихира, светилен, ипакои, эксапостиларий и т. д. Эти термины стали обозначать самостоятельные жанровые группы песнопений, имеющие закрепленное положение в службе. Обилие таких видовых жанровых названий хорошо показывает механизм жанрообразования в семье литургических жанров. Специфика слияния в жанровые группы состоит в том, что в большинстве случаев принципы объединения песнопений совсем не связаны со свойствами мелодического порядка, которые во всех перечисленных жанрах очень сходны.

Содержание тропарей целиком связано с новозаветной догматикой, прославлением празднуемых событий христианской церкви, воспеванием подвигов мучеников и подвижников.

Большое распространение на Руси получил традиционный византийский жанр — стихиры (греч. st…chr£ — многостишие). Стихирам обычно предшествуют стихи из псалмов, возглашаемые канонархом. Многие исследователи подчеркивают сходство жанров тропаря и стихиры (в Типиконах стихиры нередко называют тропарями). Стихиры различны по величине (от четырех до двенадцати строк).

В богослужении использовались семь основных видов стихир, которые исполнялись преимущественно во время Всенощного бдения и Литургии:

1. Стихиры на "Господи, воззвах" (после 120-го, 141-го, 129-го, 116-го псалмов).
2. Стихиры на Литии (с выходом священнослужителей в притвор храма).
3. Стихиры на стиховне (в конце Вечерни).
4. Стихиры на "Хвалитех" (на Утрене после 148-го — 150-го псалмов).
5. Стихиры (антифоны, тропари) блаженны (на Литургии).
6. Стихиры по 50-м псалме.
7. Евангельские стихиры (воскресные утренние; их одиннадцать — по числу воскресных утренних чтений из Евангелия).

Один вид стихир может быть представлен в службе стихирной группой — циклом (№ 1—5) или одиночным песнопением (№ 6—7). Состав стихир в каждой службе изменялся, а их количество в каждой стихирной группе обусловливалось значимостью праздника (от 4 до 10).

Стихиры входили в певческие книги: Стихирарь месячный — Минеи, Праздники, Трезвоны, Триоди постную и цветную, Октоих. Каждая жанровая группа обладала своим кругом мелодических образцов-подобнов, по которым можно было петь ирмосы, стихиры, псалмы и величания. Все основные древнерусские распевы — кондакарный, знаменный, путевой, демественный, а также поздние — болгарский и киевский — обладали своей системой подобнов.