Патрология. Период второй Патристическая, или посленикейская, церковная литература. Афанасий Великий и Макарий Великий.

Преподобный Макарий Египетский

1. Биографические сведения.

Прп. Макарий родился ок. 300 г. в Нижнем Египте от благочестивого пресвитера туземной национальности. Против своего желания по воле родителей вступив в брак, он хранил в нем целомудрие. По смерти родителей и жены, в возрасте около 30 лет он удалился в Скитскую пустыню. Ученик Антония Великого, он рано снискал всеобщее уважение строгостью своих аскетических подвигов и получил за них наименование "отрокостарец". Его украшением служили многочисленные духовные дарования. В 40 лет он был посвящен в сан пресвитера и с этого времени стоял во главе скитских монахов. Только кратковременное изгнание, которому он подвергся по приказанию императора Валента за исповедание Никейской веры, заставило его на некоторое время покинуть Скит. Скончался прп. Макарий в 391 г.

Творения прп. Макария

2.Творения. От прп. Макария сохранилось (По современному состоянию вопроса о творениях прп. Макария см. Сидоров А. И. Преподобный Макарий Египетский и проблема "Макарьевского корпуса" // Альфа и Омега, № 3 (21). М., 1999. С. 103–129; № 4 (22). С. 136–165; см. также Прп. Макарий Египетский. Духовные слова и послания / Пред., пер., коммент. А. Г. Дунаева. М., 2001. — Ред):

a. 50 "Духовных бесед о совершенстве". Для отрицания подлинности этих бесед нет никаких серьезных оснований.
b. Два послания, изданных Флоссом, из которых одно сохранилось на греческом языке, а другое в латинском переводе.
c. Несколько апофтегм, или изречений, сохранившихся в различных сборниках.
d. Несколько молитв из числа вечерних и утренних. Молитва "Боже, очисти мя грешнаго".
e. Семь "Подвижнических слов". Эти слова представляют собой компиляцию из 50 духовных бесед, составленную Симеоном Логофетом, или Метафрастом (950 г.), и следовательно, не принадлежат прп. Макарию.

Аскетическое учение прп. Макария Египетского

3. В основе аскетического учения прп. Макария лежит сотериология, с наибольшей ясностью и подробностью отразившаяся в творениях Афанасия Александрийского и выражаемая формулой: "Бог стал человеком, чтобы человек стал богом". Спасение, согласно этому учению, состоит в преобразовании, обновлении и "обожении" самой природы человека, достигаемом отчасти уже здесь, на земле, окончательно же на небе, по воскресении из мертвых.

4. Цель подвижничества. Последняя цель отречения от мира и сурового аскетического подвига состоит в том, чтобы "нынешнее уничиженное естество изменить на естество иное, божественное, и соделаться естеством новым".

Обожение, к которому стремится подвижник, возможно лишь при условии самого тесного соединения человека с Богом, когда "Божественное веяние Святого Духа проникает все существо души, и помыслы и всю сущность, и все телесные члены". Дух Святой в этом случае проникает собой все фибры человека наподобие того, как огонь входит во все поры раскаленного железа. Для выражения мысли о столь тесном соединении Духа Святого со всем существом человека прп. Макарий пользуется двумя терминами.

Во-первых, он называет это соединение словами krasis и mixis, которые употреблялись для такого смешения тел, при котором свойства соединяемых веществ не изменяются, но сами эти вещества настолько проницают друг друга, что с частицей одного дана и частица другого. Термины употреблялись, когда речь шла о соединении огня и металла в раскаленном железе, души и тела в человеке, Божества и человечества в Лице Иисуса Христа (ср. учение Тертуллиана XI, 9 и Оригена XIV, 10).

Во-вторых, действия Духа Святого в ангелах и душах людей, материальность природы которых признается прп. Макарием, называется в его сочинениях "плототворением". "По снисхождению и человеколюбию преображаясь, Дух Святой плототворит Себя, входит в единение, восприемлет благоугодившие души и бывает с ними в един Дух".

Из терминологии прп. Макария видно, что единение человека с Духом Святым он понимает в смысле, близком к идее воплощения.

Следствием такого общения человека с Богом является обожение его природы. Дух, соединившись с душой, "всё подает ей от Божества Своего", "прелагая ее в естество Божественное". Частными моментами обожения служат следующие:

a. Духовные дарования, или харизмы. Сила Божия обитает в человеке и творит чудеса через его тело, как орудие. "Властитель неба Сам восседал в душе Илии, и Божие Слово языком его воспретило дождю ходить на землю и заключило небесные врата" (ср. XVI, 6b). Человек облагодатствованный получает власть над демонами, потому что душа, пребывающая в Божественном огне, не может потерпеть вреда от злых духов, ибо демоны, стремящиеся проникнуть в нее, истребляются небесным огнем Духа.
b. Сила Божия, как непосредственное следствие проникновения всего существа человека Божеством, в интеллектуальной жизни души проявляется как сверхъестественная мудрость. Душа получает от Бога откровения в форме видений и озарений, или созерцаний.

Низшей формой служат видения. Они отличаются внешним объективным характером, представление в них кажется внешним предметом, "находящимся вдали", следовательно, бывает локализовано во внешних органах зрения.

В противоположность видениям созерцания, или озарения, переживаются как состояния всецело внутренние и не связанные с определенными органами чувств, а как бы непосредственно наполняющие всё сознание, весь ум и всё сердце. Из самого наименования этих состояний озарениями видно, что свет их в данном случае служит преобладающей формой откровения. Это Ипостасный Свет, в котором является душе Сам Бог. "Озарение есть не только откровение мыслей и благодатное просвещение, но постоянная и непрерывная в душах светозарность Ипостасного Света". "Умаляя Себя как Ему угодно, Бог плототворит и преобразует Себя, делаясь видимым для любящих Его по великой и невыразимой любви, в неприступной славе света являясь достойным соразмерно с силами каждого".

Далее содержанием откровения служит сверхъестественное руководство в нравственной жизни. "Сыны света и служения Новому Завету в Духе Святом ничему не научаются у людей, как научаемые Богом". На этом основывается дар проникновения в сердце человека и способность безошибочного суждения о его нравственном состоянии.

Живое откровение, которого удостаивается человек облагодатствованный, выше откровения записанного. Есть три группы людей, — рассуждает Макарий, — одни подобны слепым. Это те, которые "не пользуются даже и кратковременным озарением, т. е. Божиим Словом". Другие стоят выше. Это миряне, которые "озаряются святыми заповедями, как бы светом звезд". Третьи "достигли вершины добродетели, и в сердцах их действительно воссиял Умный Свет".

c. Результатом существенного единения природы человека с Богом служат глубокие нравственные изменения в ней. Когда Господь в Духе Святом обитает в душе подвижника, то "Сам Он творит в ней заповеди Свои". Непосредственное действие Бога в душе человека совершается двумя путями, которые составляют две стороны одного и того же явления. Божественное естество, проникающее душу подвижника, уподобляет ее Себе. Дух Святой облекает ее в небесный образ Христа: "Как Бог есть любовь, радость, мир, благость, милосердие, так и новый человек делается этим по благости".

Одновременно с этим Божественная Сила разрушает в человеке все мотивы, влекущие его ко злу или служащие поводом ко греху. Сюда относятся, во-первых, естественные побуждения, не заключающие в себе ничего греховного, но препятствующие человеку в его шествии к добру, например, естественная боязнь страданий, ставящая преграды идеальным порывам к жертве во имя любви и долга. Сила Божия укрепляет слабость плоти. Во-вторых, благодать Божия ослабляет и ожигает сущности, неестественные для души мотивы и страсти, появившиеся в ней после грехопадения. Развитие мотивов добрых и ослабление мотивов дурных ведет к тому, что человек облагодатствованный совершает Заповеди Божии, во-первых, без внутренней борьбы, без труда и легко, а во-вторых, чисто и безукоризненно, т. е. без примеси дурных чувств.

d. Жизнь чувства в состоянии существенного общения человеческой души с Богом протекает, по описанию прп. Макария, с необычайным напряжением. "Достойные души через действенное общение Духа здесь еще приемлют залог и начатки того наслаждения, которого святые в Царствии Христовом приобщаться будут в вечном свете". По изображению Макария, человек, озаренный благодатью, для постороннего наблюдателя казался находящимся в состоянии опьянения, и религиозный восторг до такой степени поглощал всё его существо, что лишал его возможности покинуть свой внутренний мир для внешней деятельности.

По своему содержанию жизнь сердца подвижника слагается из следующих элементов:
. Ослабление разлада, вызываемого внутренней борьбой противоборствующих мотивов, отражается в эмоциональной сфере в форме чувств покоя, мира, тихой радости.
. Внутреннее ощущение теснейшего единения с Богом дает подвижнику уверенность, что он облагодатствован, усыновлен Богом, принят в общение с Ним и находится под Его всесильной и любящей защитой. Поэтому "в иной час человек — сын царя, так твердо он уповает на Сына Божия, как на Отца… Ему, как сыну и наследнику, вверяется то, что не может быть изречено естеством человеческим".
. Угасание зависти, злобы, своекорыстия предоставляет свободу чувствам любви и жалости. "Благодать так умиряет все члены и сердце, что душа от великой радости уподобляется незлобивому младенцу, и человек не осуждает уже ни эллина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина. Иногда такой радостью и любовью разжигает его Дух, что, если бы можно было, вместил бы всякого человека в сердце свое".
. Но весь интерес жизни подвижника сосредоточивается на всепоглощающей любви к Богу, Которого он созерцает в глубине своей души. Душа человека — это невеста Христа. Христос нашел ее в нищете, рубище, нечистоте. В Своей любви Он склонился к этой жалкой, погибающей девушке, ввел ее в Свои Царские чертоги, омыл ее загар и нечистоту, облек в царские одежды, воспитывает ее, пока не "возрастит ее в Свой Собственный образ". В сознании своего ничтожества и безграничности полученных благ душа созерцает своим внутренним оком "сладчайшего и вожделенного Жениха и Его неизреченную красоту", "уязвляется Божественною любовью и приобретает беспредельную и неистощимую любовь к Нему".

e. Бог воспринимает в единство Своего естества не только душу, но и тело. В Божественных свойствах нетления и славы должно принять участие и тело, но это произойдет во всей полноте только по воскресении, земные же антиципации этого прославления редки и кратковременны.

. "Если тело остается при своей собственной природе, то разрушается и умирает", но если Божественное естество проникает его наподобие того, как проницает огонь раскаленное железо, то оно становится нетленным и бессмертным. Обитающая в нем Сила Духа Святого оживотворит со временем умершее и истлевшее тело. Дух Святой после воскресения непосредственно будет сохранять его в бытии и сообщит ему славу. Он будет для тела пищей, одеждой, крыльями.
. Тело, лишенное пищи, ослабевает и умирает. Но Моисей сорок дней постился на Синае и сошел с горы более сильным, чем взошел на нее, потому что "взошел он человеком, а нисшел, имея в себе Бога". "Он был питаем Богом, и тело его снабжаемо было иною, небесною пищею. Ему пищею было Слово Божие". Случившееся с Моисеем есть только образ тех благ, которые обетованы верным. Принцип бессмертия — Дух Святой — будет обитать в телах воскресших святых и непосредственно сохранять их в бытии.
. Тела воскреснут нагими и будут нуждаться в покрове. Их ризой будет тот свет Божества, который ныне созерцается святыми в собственной душе. По воскресении Он "покроет и прославит само тело". Тело не превратится в Божество, но будет озарено совне и изнутри Его сиянием. Игла, брошенная в огонь, переменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же. Так и в воскресении все члены будут воскрешены и всё соделается световидным, всё погрузится и преложится в свет и огонь, но не разрешится и не сделается огнем.
. По воскресении в прославленном виде тела святых должны покинуть мир земной и вознестись на небо для обитания со Христом и Ангелами. Для этого тело человека не имеет соответствующего физического органа. Но Сам Дух Святой будет для него крыльями и восхитит воскресших святых на небо.

Итак, последней целью подвижничества служит обожение человеческой природы, являющееся следствием существенного общения всего человека — его души и тела — с Богом.

5. Подвижничество как условие обожения. Идеал, начертанный в предшествующем отделе, недостижим для непосредственных усилий человека. Сверхъестественное преобразование и обновление природы лежит вне границ возможного для его естественных сил. Только Бог Своим наитием может воссоздать человека. Поэтому своими нравственными усилиями подвижник может лишь привлекать к себе Духа Святого, Который и соделывает его спасение. Видя усилия человека, Бог изливает на него Духа Святого и в Святом Духе соединяется с ним, творит его Своей обителью. Целью благочестия для решившихся проводить боголюбивую жизнь служит "душевная чистота и вселение в себя Духа, возбуждением себя к добрым делам".

Чтобы сподобиться наития Святого Духа, подвижник должен, во-первых, отдать Богу всю свою любовь, во-вторых, трудиться над своим нравственным очищением.

a. В душе человека есть только одна сила, единящая его с Богом и ближними. Сила эта — любовь. Любви полной и безраздельной требует от человека Евангелие. Чтобы соединиться с Богом, нужно отдать любви к Нему все моменты своей жизни. "Не тогда только люби Бога, — говорит прп. Макарий, — когда входишь в молитвенный дом, но также находясь в пути, беседуя и вкушая пищу, имея памятование о Боге и любовь и приверженность к Нему". Но не только полной, а исключающей всякую другую должна быть любовь к Богу. "Возлюби Бога Единого, не любя при том ничего иного", — говорит прп. Макарий.

Под любовью к Богу прп. Макарий понимает сосредоточенность мысли и чувства на идее Бога. Человек должен "переселиться умом в век иной и мыслию пребывать в горнем мире Божества", "там желания подвижников, там помышления их, там они живут, там ходят их помыслы, там имеет всегда пребывание свое ум их".

Для того чтобы ум всецело мог отдаться созерцанию Божества, он не должен быть занят "ничем видимым", ибо "мирские помыслы развлекают ум земным и тленным и не позволяют возлюбить Бога и памятовать о Нем". Жизнь в обществе, налагающем на каждого из своих членов многочисленные обязанности, не оставляет уму досуга для размышления о Боге. Поэтому необходимо прежде всего внешнее удаление из мира, освобождающее человека от забот.

Но одного внешнего удаления из мира недостаточно. Оставив общество людей, можно в самой своей мысли и любви делиться между Богом и миром. Вместо того чтобы предаваться созерцанию Бога и Его совершенств, ум иногда предается мечте, которая рисует перед сознанием картины прошлого, оживляет воспоминание о любимых лицах, знакомых городах и местностях. Эту мечтательность прп. Макарий называет "кружением помыслов", которые, как бы покидая тело, бродят вдали и перебегают с предмета на предмет. Но с этой рассеянностью ума необходимо связано и дробление чувств. Психологически каждое представление связано с определенным чувством, которое им возбуждается и в нем закрепляется. Мечта приятна, потому что рисуемые ею картины затрагивают наши чувства. Такое состояние чувства прп. Макарий называет его "рассеянием по видимому".

Если любовь к Богу состоит в посвящении Ему всех помыслов и всего чувства, то подвижник должен собирать помыслы и сердце и сосредоточивать их на Боге. "Как резвых детей душа человека да соберет и усмирит рассеянные грехом помыслы; пусть введет их в дом тела своего, ожидая, когда Господь придет и действительно соберет ее воедино". Тогда "Сила Божиего Духа соберет в любовь к Господу рассеянное по всей земле сердце и переселит мысли в мир вечный, потому что со времени Адамова преступления душевные помыслы, отторгшись от любви Божией, рассеялись в веке сем и смешались с помыслами земными и вещественными" (ср. идеал Климента Александрийского (XIII, 9 и XVI, 4).

b. Вторым условием наития Св. Духа служит нравственное очищение. Бог может входить в общение только с душой и телом, очистившимися от всякой скверны плоти и духа. Если ждут царя, то для него тщательно приготовляется достойное помещение. Тем более "душа, в которой находит упокоение Господь, имеет нужду во многих украшениях". "Только после искушений и испытаний, когда свободное произволение испытано будет всякими скорбями, когда ни в чем не оскорбит оно Духа, — тогда только открывается в человеке действие Божией благодати и приемлет он дарование Св. Духа".

Понятие нравственной чистоты тесно связано с понятием греха. Грех состоит не в одном только преступном деянии: его источник и сущность скрывается в душе, в чувствах и мыслях.

В сознании ежеминутно проносится множество помыслов: одни из них добрые, другие подсказаны демонами или тем греховным началом, которое проникает в существо падшего человечества. Мысли эти находятся во взаимной борьбе между собой, и их столкновение напоминает состязание колесниц на ипподроме: колесницы перегоняют друг друга и опередившая задерживает других, мешает им нестись вперед и одержать победу. Так в душе проносятся греховные помышления, и если им удается остановить на себе внимание ума, то вот уже грех врывается в душу, ниспровергает добрые помыслы и овладевает полем состязания. Такую власть представление получает не само по себе, а лишь поскольку оно возбуждает соответствующие чувства, поскольку человек начинает услаждаться им и испытывает слабую степень того удовольствия, с которым связано само совершение греха. Так, диавол внушил Адаму мысль нарушить заповедь Божию; прародитель сначала воспринял ее только "внешним слухом", но потом она проникла в сердце его и таким образом овладела всем его существом. Всякий грех совершается ради удовольствия, которое он сулит. Но вместе с представлением дано и соответствующее чувство. Поэтому можно ощущать удовольствия, совершая грех только в воображении, и это чувство по существу своему не отличается от того наслаждения, которое дает действительное совершение того же греха. Отсюда, если с греховной мыслью соединяется приятное возбуждение чувства, то грех внутренне уже совершен.

Только что выясненному понятию о грехе вполне отвечает идеал нравственной чистоты. Идеал этот — полная и всецелая прозрачность души, отсутствие в ней малейших и мимолетнейших теней греха. Не от одного или нескольких пороков и дурных привычек мыслей и чувств должно очищать свою душу, а от всех. "Душа имеет много частей, — говорит Макарий на своем образном языке, — и все они заняты грехом". Постепенно надо отвоевывать у греха одну область за другой, пока вся душа не станет чиста, как кристалл. Нельзя при этом ограничиваться устранением только внешних проявлений каждого порока. Нужно подавить чувства и мысли, которыми он питается, нужно преследовать врага до его последнего убежища в темных глубинах бессознательного, чтобы наконец вырвать его с корнем. Необходимо освятить "само сердце и сам ум". Но непосредственная борьба воли с чувствами невозможна. Эмоции сами по себе неуловимы для воли. Никакими усилиями нельзя мгновенно вызвать в себе желаемое чувство или подавить волнение, уже охватившее душу. И если наша воля может до некоторой степени управлять жизнью сердца, то не непосредственно, а косвенно, при помощи произвольной комбинации представлений. Чувства неразрывно связаны с представлениями, течение которых поддается воздействию со стороны воли. Вследствие этого борьба с чувствами сводится к борьбе с мыслями. Постоянное самоуглубление и напряженная внутренняя борьба вырабатывали в христианских аскетах тонких психологов, правильно понимавших соотношение психических сил.

Значение представлений и их влияние на жизнь чувства было хорошо известно прп. Макарию. Поэтому он говорит обыкновенно не о борьбе с чувствами, а о внимании к помыслам. Борцом со злым началом в области чувств и мыслей он признает ум и проникнут глубоким сознанием силы и мощи ума в этой борьбе. "Ум, — говорит он, — есть борец и имеет равномощную силу препираться с грехом и противиться помыслам". "Ум — противоборник и твердым помыслом может препобедить порочные стремления и гнусные желания". Поэтому, с одной стороны, "нужно внутренность души подвергнуть исследованию и ограждать благочестивыми помыслами". С другой — необходимо подавлять дурные мысли. "Человеку нужно все усилие свое обращать на помыслы, и что служит пищею лукавым помыслам, то отсекать". "Мера подвига твоего заключается в том, чтобы тебе не прелюбодействовать в мыслях, но противостоять умом и внутренно вести брань, бороться с пороком, не повиноваться ему, не соуслаждаться им в помыслах".

Перенесение центра тяжести в вопросах нравственности из области внешнего деяния в сферу чувств и мыслей есть самая характерная черта учения древнего христианского монашества. Это всегда следует иметь в виду, если желательно определить место и значение египетского монашества в истории нравственного сознания человечества.

Христианские аскеты IV в. переместили центр тяжести в вопросах нравственности: то, что раньше главным образом привлекало к себе внимание, — внешнее поведение и деяние, для них стало второстепенным, а то, ценность чего смутно сознавалась, выдвинулось на первый план и сосредоточило на себе весь интерес. Трудно в достаточной мере оценить важность этого перемещения в истории развития христианской нравственности. Оно углубило нравственность и сообщило ей серьезность и тонкость, которыми никогда не может отличаться мораль деланий.