Алексей Константинович Толстой. Очерк жизни и творчества

Баллады

В 1840-е гг. Толстой сочинял в основном романтические баллады в духе В.А.Жуковского и М.Ю.Лермонтова ("Волки", "Где гнутся над омутом лозы…", "Курган", "Князь Ростислав", все опубл. 1856). Но и тогда уже были написаны три вполне оригинальные исторические баллады, объединенные общей мыслью – о почти безоружном, но мужественном, до смерти, противостоянии тирану или иноверным захватчикам ("Василий Шибанов", опубл. 1858; "Князь Михайло Репнин", "Ночь перед приступом", обе опубл. 1867).

Вершина его балладного творчества приходится на конец 1860-х – начало 1870-х гг. Все написанные тогда баллады, или былины (сам автор не видел большой разницы между двумя этими обозначениями; ср.: "…хлестнет их по спине моя былина иль баллада". – "Боюсь людей передовых…", 1873), написаны, по видимости, на историческую тематику, но среди них есть как собственно исторические баллады, так и лирические, и даже сатирические, вполне злободневные. С традициями устного народного творчества все они, конечно, связаны, но прямыми стилизациями не являются (сам стих в толстовских балладах подчеркнуто "литературен": трехсложные и – реже – двухсложные силлабо-тонические размеры, одинаковые строфы с правильной рифмовкой).

В исторических балладах развернута целая поэтическая концепция русской истории: на смену вольностям, всеобщему согласию и открытости Киевской Руси и Великого Новгорода приходят холопство, тирания и национальная замкнутость Московского царства, объясняемые тяжким наследием татарского ига. Соответственно, две противопоставленные друг другу эпохи привлекают особое внимание поэта – времена князя Владимира Красное Солнышко, который, "душой возрожден, в Русь милосердия… внес закон" ("Песня о походе Владимира на Корсунь", 1869), и царствование Иоанна Грозного, жестокого и мстительного тирана ("Старицкий воевода", 1858).

В балладах о временах до татарского ига подеркиваются могущество и независимость русских князей ("Роман Галицкий", 1870), их господство над племенами, которых не смогли покорить западные соседи ("Ругевит", "Боривой", обе 1871), тесные контакты Киевской Руси с Западной Европой ("Песня о Гаральде и Ярославне", 1869; "Гакон слепой", 1870), общность их исторической судьбы ("Три побоища", 1869). Времена Киевской Руси рисуются Толстому золотым веком, за которым последовали княжеские раздоры, татарское иго, всеобщее холопство при московских царях и забвение собственной национальности и веры при Петре I. Все это пророчит Змей Тугарин, явившийся на пир былинных богатырей князя Владимира ("Змей Тугарин", 1868) (о том же идет речь в притчеобразной балладе "Чужое горе", 1866).

Тесная взаимосвязь времен, роковая последовательность хода русской истории позволяет Толстому перекинуть мостик от ее "золотого века" к нынешним "нигилистам". Так появляются сатирическая баллада "Поток-богатырь" (1871) и другие "антинигилистические" баллады ("Пантелей-целитель", 1866; "Порой веселой мая…", 1871) (наиболее полное сатирическое обозрение русской истории Толстой дал не в балладе, а в шуточном стихотворении "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева", 1868, опубл. 1883).

В балладах, которые условно можно назвать "лирическими", сюжет не играет большой роли. В них выделяются эмоционально значимые моменты, эпизоды, детали, и именно на них фиксируется внимание читателя. В результате эпическое начало оказывается сильно потеснено лирическим. В особенности это касается последних баллад Толстого ("Илья Муромец", 1871; "Алеша Попович", 1872; "Садко", "Канут", "Слепой", все 1873). Можно, вероятно, говорить о частичном его возвращении (хотя, конечно, уже на другом уровне) к художественным принципам романтической баллады, с которой он начинал в 1840-г гг. Т.о. балладное творчество Толстого "описывет круг", возвращаясь к своим истокам.