Начало объединения русских земель вокруг Москвы

МОСКВА И ТВЕРЬ В НАЧАЛЕ XIV ВЕКА

Москва и Тверь — это два центра, которые соперничали между собой в начале XIV века. Причем в XIV век Тверь перешла со значительно большим потенциалом, нежели Москва. Тверь не только избежала разорения во время "Дюденевой рати", но и приняла большое количество беглых из разоренных земель, среди которых были и потенциальные "производители", и военные слуги, всегда готовые встать под знамена удачливого полководца.

О "правах" на великое княжение двух внуков Ярослава Всеволодовича приходилось думать уже на рубеже XIII — XIV столетий. Московский князь Даннил Александрович (1261 — 1303) формально имел больше прав: он был последним сыном Александра, старшего из Ярославичей, а Михаил Ярославич Тверской (1271 — 1318) — последним сыном Ярослава Ярославича, который, в свою очередь, был предпоследним сыном Ярослава Всеволодовича. Сам Михаил признавал Данила "старейшим". Да между ними и не могло быть распрей из-за великого княжения, поскольку таковое оставалось за Андреем Александровичем до его кончины в 1304 году. Но Даниил скончался годом раньше, и перед его сыновьями Юрием и Иваном тверской князь имел преимущество третьего поколения перед четвертым.

Даниил, как было сказано, не разделял устремлений брата ни в отношении его привязанности к Орде, ни в безрассудном пренебрежении традиционными нормами поведения. Близкое родство с великим князем московскому князю не столько помогало, сколько вредило. Даниил избегал столкновений с Михаилом Тверским, но укреплял положение Московского княжества за счет других соседей. К 1300 — 1301 годам относится конфликт его с рязанским князем Константином Романовичем (сыном замученного в Орде Романа Олеговича). Лаврентьевская летопись под 1300 (или 1299) годом говорит о каком-то съезде рязанских князей Ярославичей (сыновей Ярослава Романовича, умершего в 1299 году). Съезд князей Ярославичей (запись, к сожалению, испорчена), возможно, объясняет и последующие события. Ярославичи либо должны были принять присягу дяде, новому рязанскому князю, либо попытаться опереться на приближенных покойного отца, дабы не допустить Константина на княжеский стол. Какая-то смута в Рязани явно была, и она предопределила вмешательство в нее московского князя Даниила. Под следующим годом летописи говорят о походе Даниила на Рязань и битве под Переяславлем с рязанским князем Константином Романовичем. Известие о походе московского князя на Рязань приводится во многих летописях и везде отмечается либо "хитрость" московского князя, либо говорится о "крамоле бояр рязанских", предавших своего князя. Съезд 1300 года, видимо, и был этой "крамолой".

Еще одним яблоком раздора между Москвой и Рязанью была Коломна. Коломна, этот важный форпост на Оке, вскоре оказалась в пределах московского княжества, но точной даты ее присоединения к Москве источники не дают. Есть мнение, что это произошло позже, уже при Юрии Даниловиче, который, в отличие от отца, явно не стремился к примирению с Рязанью.

В Никоновской летописи и у Татищева известие дано более развернуто, причем речь идет об определенной оценке деятельности Даниила: пленив рязанского князя, Даниил "приведе его с собою на Москву, и держа его у себя в нятьи, но в береженьи и чести всяцей, хотяще бо ся с ним укрепити крестным целованием и отпустити его в его отчину на великое княжение Рязанское". Даниил Московский и в самом деле действовал очень осторожно, стараясь не обнаруживать своих намерений.

В 1300 году, по сообщению Симеоновской летописи, состоялся очередной княжеский съезд в Дмитрове, примерно в том же составе, что и в 1296 году. Съезд ставил задачу примирения разногласий князей и большинство "взяша мир межи собою, а князь Михаило Тферскый с Иваном с Переяславскым не докончали между собою". В этой ситуации Даниил Московский оказал поддержку переяславль-залесскому князю Ивану Дмитриевичу. В 1302 году Иван Дмитриевич умер бездетным и завещал он свое княжество именно Даниилу. Московский князь пошел на прямой конфликт с братом, великим князем Андреем Александровичем, который тоже претендовал на Переяславль Залесский: "Наместники своя в нем посади, а брата его старейшаго великого князя Андрея Александровича Володимерскаго згони".

Данило скончался в 1303 году в возрасте 42 лет, оставив пятерых сыновей — Юрия, Александра, Бориса, Ивана и Афанасия. Александр умрет в 1309 году, Борис в 1319-м. Афанасий княжил в Можайске и затем в Великом Новгороде, где и скончается в 1322 году. Заметный след в истории оставили лишь двое: Юрий и Иван. Старший из Даниловичей — Юрий находился в это время в Переяславле и переяславцы не отпустили его даже на похороны отца, опасаясь, что город попытается захватить великий князь. Таким образом, Юрий получил Московское княжение, сохранив за собой Переяславль. Вскоре после кончины отца он с братьями захватывает и приводит в Москву можайского князя Святослава, присоединяет к Москве Можайск.

В 1304 году, вскоре после возвращения из Орды, скончался и был похоронен в Городце великий князь Андрей Александрович. Сразу же возник конфликт из-за осиротевшего великокняжеского стола между Михаилом Тверским и Юрием Московским. Формальный приоритет принадлежал Михаилу Тверскому: он был сыном великого князя Владимирского, а Юрий — сыном князя удельного (если бы Даниил пережил своего брата Андрея и стал великим князем, очевидно, никаких проблем не было бы). И "бысть замятна в Суздальстей земле, во всех градех", — сообщает Никоновская летопись.

В ряде городов Суздальской Руси резко активизировалось городское самоуправление. В Костроме "бысть вечье... на бояр, на Давыда Явидовича, да на Жребца и на иных; тогды же и Зерня убили Александра". Известие содержится во многих летописях, но суть распрей ни в одной не обозначена. А она явно увязывается с другим сообщением, согласно которому за Кострому боролись московский князь Юрий Данилович и Михаил Тверской. Новгородские летописи сообщают и о том, что Михаил направил своих наместников в Новгород, но они не были приняты новгородцами. Никоновская же летопись уточняет, что делалось наместники тверского князя пытались утвердиться в Новгороде "силой и безъстудством многим", поэтому "новгородцы же высокоумье их и безъстудство ни во чтоже положиша". Кстати, и позднее новгородцы будут принимать посланников тверского князя с явной неохотой и при любом удобном случае изгонять их из своих земель. В то же время к наместникам московских князей они будут относиться более благосклонно. Подобная ситуация в немалой степени повлияет на общую расстановку политических сил в Северо-Восточной Руси в начале XIV века.

Но, в конечном итоге, вопрос о том, кто должен был стать преемником Андрея Александровича решался в Орде. Михаил Тверской видел свою задачу в том, чтобы не пропустить Юрия Даниловича в Орду — посланники тверского князя ждали Юрия в Суздале и в Костроме, но московскому князю все же удалось другим путем добраться до Орды. Зато в Костроме в плен попал его брат Борис. Михаил ударил и в другом месте — в Переяславль-Залесский, где в это время княжил Иван Данилович, был послан боярин Акинф с войском (об этом рассказывает "Повесть об убиении Акинфове"). Но иван Данилович разбил тверскую рать, Акинф и его зять Давыд были убиты, пало много тверичей, а сыновья Акинфа, Иван и Федор бежали в сопровождении небольшого отряда.

Между тем, тяжбу в Орде Юрий Данилович проиграл: великим князем Орда утвердила Михаила Ярославича. Новый великий князь начал с похода на Москву, где решающего перевеса ему достичь не удалось. Затем, укрепляя авторитет "великого князя", в 1305 году Михаил Ярославич совершил поход на Нижний Новгород, где "черные люди" избили бояр, служивших Андрею Александровичу. Князь "изби всех вечьников, иже избиша бояр". Никоновская летопись в этом случае оправдывает князя: "Им же бо судом судите, судят вам, и в ню же меру мерите, возмерится вам". Мотив же выступления "вечников" тот же, что и в Костроме, и в Переяславле: "Земля" не разделяла устремлений великих князей, в данном случае тверского князя.

В том же 1305 году скончался митрополит Максим. Тверской князь попытался утвердить на митрополии своего ставленника — в Константинополь был отправлен из Твери игумен Геронтий. Но о планах тверской епархии и князя Михаила узнал галицкий князь Юрий Львович, внук Даниила Галицкого. Отношения же между Галичем и Владимиром после кончины митрополита Кирилла, связывавшего два главных центра Руси, заметно ослабли, более того, стали напряженными. В Галиче всегда жило стремление к созданию особой митрополии или, по крайней мере, иметь митрополитом уроженца Галицко-Волынской земли и сохранить митрополичью кафедру в Киеве. Последнее желание находило поддержку и в Константинополе, о чем в Галиче знали. В результате, у тверского претендента оказался серьезный конкурент: галицкий князь также отправил к патриарху Афанасию своего кандидата — основателя и игумена Спасского монастыря Петра (ум. 1325). И конкурс, по сути, был заранее предрешен в пользу Петра.

Нового митрополита поставили лишь в 1308 году, и Петр, на первых порах, остановится в Киеве. Далее последовала его поездка в Орду за получением ярлыка на занимаемую кафедру. На иные дела у него, видимо, времени пока не было. А на Руси было время трудное и беспокойное. 1308 и 1309 годы — неурожай и голод, татары разоряют рязанские земли, а в Орде был убит рязанский князь Василий Константинович. В 1308 году Михаил Тверской вторично подступает к Москве "и много зла сотвори", но города взять ему не удалось.

В 1309 году Петр впервые появляется во Владимире, где рукополагает новгородского епископа Давыда. Но отношения с великим князем у нового митрополита не складываются — Михаил Тверской фактически стал проводить по отношению к митрополиту политику совершенного неприятия. Инициатором кампании за отстранение Петра от митрополичьего стола явился тверской епископ Андрей, явно поддержанный великим князем. В 1310 году в Переяславле был проведен специальный Собор для разбора претензий к митрополиту. К патриарху были направлены "словеса тяжка" с обвинениями Петра в мздоимстве "от ставления" (то есть при посвящении епископов в сан), а также разрешении браков близких родственников (четвертой степени родства). Патриарх прислал на Русь своего клирика, который и председательствовал на Соборе. На Соборе присутствовали тверской и ростовский епископы, представители белого и черного духовенства, князья (в том числе сыновья Михаила) и бояре. Ни великого князя Михаила, ни его соперника Юрия на Соборе не было: оба находились в это время в Орде. Но Москву представлял Иван Данилович, сближение с которым станет важным фактором для митрополита Петра, вынужденного защищаться от тяжелых обвинений.

В летописях, исключая Никоновскую, в которой воспроизводится изложение "Жития" митрополита Петра, нет никакой информации о соборе 1310 года, но у Татищева есть развернутое сообщение о другом Соборе, якобы созванном в том же Переяславле в 1313 году самим митрополитом. Речь на Соборе шла о еретике, протопопе новгородском, который увлек своей ересью, в частности, осуждением монашества, многих иноков, покидавших монастыри и "оженяхуся". Существенно, что еретикам помогал тверской епископ Андрей. Сюжет этот, как пояснил А.Е. Пресняков, Татищев взял из "Жития" Петра. В Никоновской летописи упоминается еретик Сеит, судя по имени, крестившийся мусульманин или несторианин. У Татищева (и, видимо, в его источнике) имя еретика — Вавила, но он зачеркнул его, вероятно, под влиянием указания Никоновской летописи.

Дата 1313 год, указанная у Татищева, явно не подходит, поскольку в это время и Петр, и многие другие заинтересованные чины были в Орде. Судя по всему, сюжет с еретиком относился все же к к Собору 1310 года, а в "Житие" Петра этот сюжет мог попасть именно потому, что через него митрополит блокировал аргументы главного обвинителя — епископа тверского Андрея.

В изложении Никоновской летописи, присланный константинопольским патриархом клирик огласил на соборе текст послания епископа Андрея. "Велико же мятежу бывшу о лъживом и лестном клеветании на святаго Петра", — сообщает далее летопись. После страстных и бурных споров митрополит был оправдан, а епископ Андрей, не пердставивший доказательств, "пред всеми посрамлен и уничтожен бысть".

Но Михаил Тверской и епископ Андрей не отступили и направили в Константинополь монаха Акиндина в качестве свидетеля неправедных деяний Петра, а также послание самого великого князя. Новый патриарх Нифонт предложил отправить митрополита и свидетелей на суд в Константинополь, причем если бы митрополит не захотел ехать "волей", то рекомендовалось отправить его "нужею". В источниках, однако, нет сведений, состоялся ли такой суд, но торжество Петра проявилось уже в том, что вскоре оба епископа — тверской и ростовский — оставили кафедры, уступая их лицам, поддерживавшим митрополита.

В 1312 году митрополит Петр "сня сан с владыки с Ызмаила Сарскаго" и поставил на его место Варсонофия. Иметь в Сарае на епископской кафедре "своего" кандидата всегда было важно и для великих князей, и для митрополитов. Помимо прочего, требовалось также согласие на замену одного епископа другим со стороны великого хана. Возможно, что эта замена произошла в условиях другой смены: в конце 1312 года скончался хан Тохта, и великоханский стол занял его племянник Узбек. Кстати, именно Узбек, который был ярым приверженцем ислама, в конечном итоге, сделал мусульманство официальной религией Орды.

Кто из ханов — Тохта или Узбек — содействовал в данном случае митрополиту Петру, остается неясным: Петр отправился в Орду еще при жизни Тохты и задержался там, чествуя нового великого хана, поздравлять которого приехали и русские князья. Тверской князь оставался в Орде целый год, что, может быть, свидетельствует об ухудшении отношения к тверскому князю в Орде при новом хане. Митрополит же, согласно летописному сообщению, был принят с "честью" и вскоре вернулся на Русь, видимо, в Киев или на Волынь. Во всяком случае, на развернувшуюся в Северо-Восточной Руси усобицу он никак не влиял. Но общий характер взаимоотношений Михаила Тверского и митрополита Петра предопределил тот факт, что Петр в большей степени начал поддерживать московских князей, а позиция церкви, как уже говорилось, играла важную роль в политическом противостоянии русских княжеств.