Полководцы и витязи Древней Руси. Статья пятая

"СОЛНЦЕ ЗЕМЛИ СУЗДАЛЬСКОЙ"

СВЯТОЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ)

Великий полководец Древней Руси Александр Ярославич, народом прозванный Невским, родился в ноябре 1220 года (по другой версии 30 мая 1220 года) в семье великого князя владимирского Ярослава Всеволодича и княжны Ростиславы (в крещении Феодосии) Игоревны, дочери прославленного воителя Мстислава Удалого. Назвали младенца в честь доблестного воина и мученика Александра Фракийского, такое имя стало первым в роду Рюрика. Александр был вторым сыном Ярослава и Ростиславы, братом их первенца Федора Ярославича, умершего в 14 лет. В 1236 году Александр стал князем новгородским, а в 1252 году — великим князем владимирским.

 

Первые сведения об Александре Ярославиче относятся к 1225 г., когда Ярослав приказал учинить своим сыновьям княжеский постриг. Этот обряд имел важнейшее значение в жизни правителей Древней Руси. Именно после пострига княжичей начинали учить ратному делу. Первым наставником юных Ярославичей стал боярин Федор Данилович, воевода опытный и боевой. Под его началом они постигали искусство рукопашного и лучного боя, верховой езды, Вскоре братьям пришлось приобщиться и государственных дел. Это произошло в 1228 году, когда отец Александра, княживший в Великом Новгороде, вступил в конфликт с жителями этого города. На этот раз он не смог удержать власть и вынужден был отъехать в Переяславль-Залесский, свой родовой удел.

 

Несмотря на отъезд, Ярослав оставил в Новгороде на попечении своих доверенных людей боярина Федора Даниловича и тиуна Якима двух малолетних сыновей Федора и Александра. Однако волнения нарастали и в феврале 1229 года они также оставили город на Волхове. Почти два года в Новгороде сел княжить черниговский князь Михаил Всеволодич. В декабре 1230 года Ярослав вновь занял новгородский стол. На некоторое время в его владениях установились тишина и спокойствие. Однако вскоре князя Ярослава и княгиню Ростиславу, их близких постигло глубокое личное горе 5 июня 1233 года, накануне свадьбы умер княжич Федор. После его смерти правой рукой Ярослава Всеволодича стал тринадцатилетний Александр. Уже в следующем году под отцовским стягом он выступил в свой первый поход. Ярославовы полки шли на ливонских немцев, сильно досаждавших новгородцам и псковичам. После ряда небольших стычек в окрестностях замка Оденпэ (Медвежья Голова) грянула битва болотстой пойме реки Эмбах (эстонское название Эмайыга, русское — Амовжа), завершившаяся убедительной победой русского оружия. Так произошло боевое крещение Александра Ярославича. Многие тактические приемы, увиденные тогда, он использовал впоследствии — та, например, в этой сечи воины Ярослава загнали отсупающих меченосцев на замерзшую Амовжу. Под тяжестью тяжеловооруженных рыцарей уже непрочный лед провалился и "истопло их много, а иные, язвыни (израненные), побежали в Юрьев и в Медвежью Голову". Поразительное и, по-видимому, не случайное совпадение с важнейшим эпизодом Ледового побоища 1242 года, где в полном блеске проявилось полководческое дарование Александра Невского.

 

В 1236 году он, с согласия веча, был посажен на новгородское княжение, так как отец уехал княжить в Киев. Благословив сына, Ярослав вручил ему меч и сказал: "Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! Бог лал тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий со времени князя Рюрика — старейшее княжение во всей земле Русской!" В Новгороде Александр смог переждать Батыево нашествие, с тревогой ожидая приближения страшного врага. Но монголы, взявшие и разорившие в Новгородской земле город Торжок, дошли лишь до Игнач Креста (предположительно деревня Игнашовка в верховьях реки Шибелихи), а затем отступили на юг, где героически оборонялся Козельск.

 

Избавившись от грозной опасности, в 1239 году новгородский князь женился на дочери полоцкого князя Брячислава Васильковича юной княжне Александре. Изгнанный литовцами из родного города Брячислав жил в Торопце, где Александр Ярославич и познакомился с будущей женой. Впоследствии он помог тестю вернуть Полоцк. Семейные дела не могли отгородить его от государственных забот — как и прежде Александру приходилось заниматься укреплением своего удела, поскольку с востока Руси и Новгородской земле продолжали грозить монгольские завоеватели. Перед молодым князем возникала и другая более близкая и более серьезная опасность со стороны шведов, ливонских немцев и Литвы. Борьба с ливонцами и шведами являлась, вместе с тем, борьбой православного Востока с католическим Западом. В 1237 году разрозненные силы ливонцев — Тевтонского ордена и меченосцев (Братство воинов Христовых) — по благословению римского папы Григория IX объединились против русских. Союзниками нового рыцарского государства стали датчане и шведы. Они договорились о совместном выступлении, условившись начать поход на Новгород летом 1240 года. Вскоре враждебные намерения рыцарей стали известны русским. Встревоженный этими недобрыми вестями Александр Ярославич строит на реке Шелони несколько крепостей для укрепления западной границы Новгородской земли, организует дозорную стражу в земле ижорян, живших на реке Неве.

 

Эта ижорская стража и обнаружила в начале июля 1240 года шедшие к русским берегам 100 шведских кораблей. Старейшина ижорян Пелгусий поспешил известить князя Александра о появлении врагов. 5-тысячным шведским войском командовали ярл Ульф Фаси, его двоюродный брат рыцарь Биргер аф Бьельбо, зять короля Эрика XI Леспе (Шепелявого) и доминиканский монах Томас епископ Упсальский. Кроме шведов под их началом находились отряды норвежцев и финнов. Уверенный в своей победе предводитель шведов Фаси стал лагерем у места впадения в Неву небольшой реки Ижоры. Тогда же честолюбивый Биргер от имени своего короля Эрика XI послал в Новгород гонца с требованием покорности, повелев сказать Александру: "Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и воюю твою землю". По Неве шведы собирались плыть в Ладожское озеро, занять Ладогу и отсюда уже по Волхову идти к Новгороду. Но Александр, не медля ни дня, с дружиной и частью новгородского ополчения уже выступил навстречу шведам. По дороге к нему присоединился отряд ладожан, а затем ижорское ополчение. Русские войска скрытно приблизились к устью Ижоры и 15 июля 1240 года в день памяти Владимира Святого обрушились на лагерь противника. Фаси и Биргер не ждали нападения: лишь часть шведского войска находилась в лагере на берегу, другие оставались на кораблях, стоявших у берега.

 

Новгородцы, внезапно появившись перед неприятельским лагерем, кинулись на шведов и начали рубить их топорами и мечами, прежде чем те успевали взять оружие. Александр лично участвовал в битве, "самому королю (видимо Ульфу Фаси — В.В.) възложи печать на лице острымь своимь копиемь". Разбитые шведы бежали на корабли и в ту же ночь все уплыли вниз по реке. В сече на берегах Невы русские воины потеряли убитыми лишь 20 человек. Павших шведов не считали, а тела их нагрузили на 2 захваченных корабля и отправили вниз по реке, вслед за ушедшим флотом Биргера.

 

Сохранилось описание подвигов нескольких русских воинов, отличившихся в Невской битве. Боярин Миша во главе пеших новгородцев, продвигаясь вдоль реки, сбросил мостки-сходни с кораблей, а 3 судна потопил, прорубив их днища. Гаврило Олексич, преследуя бегущих врагов, прямо на коне ворвался на шведский корабль, в бою вместе с конем был сброшен в воду, но сумел выбраться на берег и продолжал сражаться. Дружинник Савва, прорвавшись к златоверхнему шатру шведского ярла и обрушил, подрубил поддерживающий его высокий столп. Недалеко от него крушили врагов новгородец Сбыслав Якунович и княжеские слуги Яков Полочанин и Ратмир Ярославец.

 

В честь одержанной победы князь Александр получил прозвище "Невский". Менее известно другое его прозвание — "Грозные Плечи".

 

По возвращении в Новгород, Александр Ярославич, опасавшийся новых нападений врага, попытался собрать более многочисленную дружину, но заподозренный в желании единолично править в городе, по требованию веча вынужден был покинуть Новгород и уехать в родной Переяславль-Залесский.

 

Так Новгород в это тревожное время остался без князя. Между тем, в конце лета 1240 года, началось вторжение в русские пределы немецкого рыцарского войска. Командовали им дерптский епископ Герман фон Аппельдерн и ландмейстер Ордена Андреас фон Вельвен. При них находился изменник бывший псковский князь Ярослав Владимирович, "подаривший" Псковскую землю ливонцам. 15 августа рыцари взяли Изборск и стали угрожать Пскову и Новгороду. 5-тысячное псковское войско вышло им навстречу, но было разбито. В сражении псковичи потеряли своего воеводу Гаврилу Гориславича и 800 лучших воинов. Немцы по следам бегущих подступили к Пскову, сожгли окрестные городки и села и целую неделю стояли под городом. Псковичи вынуждены были исполнить их требования и дать своих детей в заложники, а затем впустить рыцарей в город. Как утверждает летописец, в Пскове вместе с двумя фогтами стал править посадник Твердила Иванкович, который и уговорил сограждан покориться немцам. Вскоре после этого ливонцы, вместе с чудью, напали на Вотскую землю и завоевали ее, наложили дань на здешних жителей, намереваясь прочно обосноваться на Руси они построили замок в Копорье, взяли город Тесово, затем разграбили земли по реке Луге и стали нападать на новгородских купцов в 30 верстах от Новгород, доходя до погоста Сабля.

 

Из Новгорода было отправлено посольство к Ярославу Всеволодичу с просьбой о помощи. Тот направил в Новгород вооруженный отряд во главе со своим сыном Андреем Ярославичем, но организовать отпор врагу он не сумел и тогда новгородцы вынуждены были просить вернуться его старшего брата Александра. Уговорить его оказалось не просто и только авторитет новгородского владыки Спиридона решил сомнения обиженного князя. Приехав в Новгород в 1241 году, Александр немедленно двинулся на неприятеля к Копорью, взял и уничтожил построенный здесь рыцарский замок. Плененный немецкий гарнизон победители привели в Новгород, часть его отпустили, а изменников вожан и чудин повесили. Но нельзя было так быстро освободить хорошо укрепленный Псков. В поход на этот город Александр выступил только в декабре 1241 году, дождавшись владимиро-суздальскую рать, посланную на подмогу сыну великим князем Ярославом Всеволодичем. Взять Псков удалось достаточно быстро при помощи горожан, открывших освободителям западные ворота крепости. При этом в Пскове погибло около 70 немецких рыцарей и множество простых воинов. При огромном стечении народа были повешены изменник Твердила и немецкие управители, притеснявшие псковичей. Всех пленных рыцарей победитель отпустил восвояси, наказав: "Скажите вашим, что идет князь Александр и врагам пощады не будет!"

 

Вдохновленные успехами новгородцы вторглись на территорию Ливонского ордена и начали разорять поселения эстов, данников крестоносцев. Тогда скрытно подошедшее Дерпту (Юрьеву) рыцарское войско, пополненное отрядами датчан под командованием принцев Кнута и Абеля, атаковало передовой русский полк Домаша Твердиславича у селения Хаммаст. К своим сумел пробиться лишь дмитровский наместник Кербет, сообщивший Александру о гибели передового полка. Стойкость этого небольшого отряда позволила новгородскому князю вывести из под удара остальные полки. Он успел отвести свое войско к русско-ливонской границе, проходившей по Чудскому озеру. Обе стороны стали готовиться к решающему сражению.

 

Оно произошло на льду Узмени (Теплого озера), южнее Чудского озера 5 апреля 1242 г. Знаменитая битва, получившая в наших летописях название Ледового побоища началась на восходе солнца. Немецкие рыцари выстроились клином ("великой свиньей") — узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к массированному удару по центру неприятельского войска. Первая шеренга в вершине клина состояла из пяти самых крепких рыцарей. Во второй шеренге находилось семь, в третьей уже девять, в четвертой — одиннадцать конных рыцарей. Далее двигались построенные четырехугольником пехотинцы-кнехты. Замыкал колонну отряд из четырнадцати рыцарей. Такое построение было не раз проверено Орденом в боях, по большей части принося крестоносцам победу на врагов. На подобный исход они рассчитывали и в этот раз. 5 апреля "на солнечном всходе" выстроившихся клином рыцарей повел в бой патриций Ордена Зигфрид фон Марбург.

 

Русское войско было построено на льду у Вороньего камня по классической схеме, выработанной еще во времена Святослава. Центр — пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам — конница. Новгородская летопись и немецкая "Рифмованная хроника" единогласно утверждают, что рыцарский клин пробил стоявший на льду строй русской пехоты, но не смог преодолеть крутой берег и остановился. В это время по флангам "великой свиньи" ударила русская конница, и рыцари оказались в окружении. Как пишет летописец, произошла злая сеча, льда на озере стало не видно, все покрылось кровью. Русские, одолев, гнали врага до Суболичского берега по льду семь верст. В сражении, по подсчетам Ю.К. Бегунова, погиб 531 рыцарь, а чуди бесчисленное множество, в плен новгородцы и суздальцы взяли более 50 рыцарей. "Немцы, — говорит летописец, — хвалились: возьмем князя Александра руками, а теперь самих Бог выдал ему в руки". Так вслед за шведским союзником были разгромлены немецкие рыцари. Ливонский орден был поставлен перед необходимостью заключить мир, по которому крестоносцы отказывались от притязаний на русские земли, пленников с обеих сторон обменяли. Успешная защита Александром границ северной Руси привела к тому, что немцы, по мирному договору, отказались от всех недавних завоеваний и даже уступили Новгороду часть Латгалии. Летописец, прославляя подвиг новгородского князя, записал: "И стало слыть имя Александра Ярославича по всем странам, от моря Варяжского до моря Понтийского … даже и до Рима великого, распространяя его перед тьма тьмами и перед тысячами тысяч".

 

Летом того же года Александр нанес поражение семи литовским отрядам, нападавшим на северо-западные русские земли, в 1245 году отбил Торопец, захваченный Литвой, уничтожил крупный неприятельский отряд у озера Жизца и, наконец, разгромил литовское ополчение в Полоцкой земле под Усвятом. Победами 1242—1245 годов он, по словам летописца, такой страх нагнал на литовцев, что они стали "блюстися имени его".

 

Успешные военные действия Александра Невского надолго обеспечили безопасность западных границ Руси, но на востоке русским князьям пришлось склонить голову перед гораздо более сильным врагом — монгольскими завоевателями. При тогдашней малочисленности и разрозненности русского населения в восточных землях, нельзя было и думать об освобождении их из-под власти огромной кочевой империи монголов, поглотившей львиную часть Евразии.

 

В 1243 году хан Батый, правитель западной части этой державы — Золотой Орды, вручил ярлык великого князя владимирского на управление покоренными русскими землями отцу Александра — Ярославу Всеволодичу. Вскоре великий хан монголов Гуюк призвал великого князя в свою столицу Каракорум, где 30 сентября 1246 года Ярослав неожиданно скончался (по общепринятой версии, он был отравлен по доносу черниговского боярина Федора Яруновича, сообщившего монголам о желании великого князя принять католичество). После Ярослава старшинство в княжеском роде и Владимирский престол наследовал его брат, Святослав Всеволодич, который утвердил племянников своих, сыновей Ярослава, на землях, данных им покойным великим князем. Вплоть до этого времени Александру удавалось избегать контактов с монголами. Но в 1247 году в Каракорум были вызваны оба сына покойного Ярослава — Александр и Андрей. Пока Ярославичи добирались до Монголии, сам хан Гуюк умер, и новая хозяйка Каракорума ханша Огуль-Гамиш решила назначить великим князем Андрея, Александр же получил в управление опустошенную Южную Русь и выжженный монголами Киев.

 

Лишь в 1249 году братья смогли вернуться на родину. Александр в свои новые владения не поехал, а вернулся в Новгород, где тяжело заболел. В 1251 году расхворалась и вскоре умерла его первая супруга Александра Брячиславна. Ухаживавший за женой князь также заразился и несколько недель находился при смерти, с трудом победив тяжкий недуг. Есть известие, что папа Иннокентий IV в том же 1251 году прислал к Александру двух кардиналов Галда и Гемонта с буллой, написанной еще в 1248 году. Папа, обещая помощь ливонцев в борьбе с татарами, убеждал Александра пойти по примеру отца, согласившегося подчиниться римскому престолу, и принять католичество. По рассказу летописца, Александр, посоветовавшись с мудрыми людьми, отверг предложение папы, зная, что Русь не готова начать борьбу с монголами. Шведы в 1256 году попытались было отнять у Новгорода побережье Финского залива, приступив к постройке крепости на реке Нарве, но при одном слухе о приближении Александра с суздальскими и новгородскими полками ушли обратно. Чтобы еще более устрашить их, Александр, несмотря на чрезвычайные трудности зимнего похода, проник в Финляндию и огнем и мечом прошел почти через всю эту страну. О его результате узнал даже римский папа Александр IV, в своем послании указавший, что от руки русских мстителей погибло много подданных шведского короля, что победители "много усадеб и земель предали огню".

Тем временем большие, сулившие новые опасности, перемены произошли на Востоке — в 1252 году в Каракоруме ханша Огуль-Гамиш была свергнута ханом Мункэ (Менге). Воспользовавшись этим обстоятельством и решив отстранить от великого княжения подозрительного ему Андрея Ярославича, Батый вручил ярлык великого князя Александру Невскому, который был срочно вызван в столицу Золотой Орды город Сарай. Возможно, в таком решении присутствовала и изрядная доля провокации, рассчитанной на нездержанность младшего брата Александра. Действительно Андрей Ярославич, поддержанный другим братом Ярославом, тверским князем, и тестем галицким князем Даниилом Романовичем,, отказался подчиниться приказу Батыя.

 

Для наказания непокорных князей Батый быстро поднял в поход уже стоявшее наготове 100-тысячное монгольское войско под командованием Алексы Неврюя. Русские летописцы назвали это нашествие "Неврюева рать". Быстрого прихода врага Андрей и его союзники не ожидали. 24 июля 1252 года у стен Переяславля-Залесского произошло сражение, в котором русские дружины были вновь разбиты. Тогда, бросив свои полки, князья Андрей и Ярослав бежали за пределы Северо-Восточной Руси, первый — в Швецию, второй — в Ладогу. За вину князей ответили простые русские люди. Многие из них погибли, другие были уведены в полон, многое множество разбежалось по окрестным лесам. Особенно пострадали жители Суздаля и Переяславля-Залесского.

 

Александр, правильно оценивший расклад сил, сумел остаться в стороне от мятежа братьев и, сохранив ханскую милость, стал править во Владимире. Осенью 1252 года он женился вторым браком на рязанской княжне Дарье Изяславне, родившей ему трех сыновей — Дмитрия, Андрея и Данилу. Жизнь в разоренном нашествием княжестве постепенно возрождалась. Бежавший за пределы Руси Андрей Ярославич через некоторое время вернулся на Русь и помирился с братом, который в свою очередь заступился за него перед ханом и дал ему в удел город Суздаль. Хуже обстояло дело с другим братом Ярославом Ярославичем. В 1253 году он был приглашен на княжение в Псков, а в 1255 году — в Новгород, жители которого противились попыткам великого князя наложить на них ордынскую дань. Стремясь отстоять свою вольность, новгородцы выгнали прежнего князя Василия — сына Александра Невского, пытавшегося добиться уплаты "выхода" (дани) монголам. Но Александр, вновь посадил в Новгороде Василия, жестоко покарав зачинщиков возмущения. Брат Ярослав, однако, был прощен великим князем.

 

В 1255 году умер страшный для Руси хан Батый. "Царем" стал его сын Сартак, который был с Александром в очень дружеских отношениях и даже стал побратимом этого князя. Но вскоре Сартак погиб из-за раздоров в среде царевичей чингизидов. Новый золотоордынский владыка хан Берке, правивший Улусом Джучи с 1255 года, ввел в подвластных ему русских княжествах общую для всех покоренных земель систему обложения данью, так называемое "число". Необходимым условием ее должна была стать перепись населения, от которой освобождались лишь лица духовного чина. Понимая, что отказ выполнить ханскую волю, вызовет очередное нашествие, Александр согласился допустить "численников" в свою землю. В 1257 году в Новгород, как и другие русские города, были направлены ханские чиновники для проведения подушной переписи населения. В Новгород пришла весть, что монголы с согласия Александра хотят наложить дань на их свободный город. Это вызвало возмущение новгородцев, которых на этот раз поддержал и князь Василий. В Новгороде началось восстание, продолжавшееся около полутора лет, в течение которых новгородцы не подчинялись монголам. Александр лично навел порядок, казнив наиболее активных участников волнений. Василий Александрович был схвачен и заключен под стражу. Новгород был сломлен и подчинился приказу посылать дань в Золотую Орду. С тех пор Новгород, хотя и не видел больше у себя монгольских чиновников, участвовал в выплате дани, доставляемой в Орду со всей Руси. Новым новгородским наместником с 1259 года стал князь Дмитрий, еще один сын Александра Ярославича.

 

Новые народные волнения вспыхнули во Владимирской земле в 1262 году. Местные жители были выведены из терпения насилием монгольских откупщиков дани, каковыми тогда были в основном "бесермены" — хивинские купцы. Способ сбора дани оказался чрезвычайно тяжелым и разорительным. В случае недоплаты откупщики насчитывали большие проценты, а при невозможности уплатить забирали людей в неволю. В Ростове, Владимире, Суздале, Переяславле и Ярославле поднялись всенародные восстания, откупщиков отовсюду выгнали. В Ярославле к тому же убили откупщика Изосиму, который принял мусульманство в угоду монгольским баскакам и хуже завоевателей притеснял соотечественников.

 

Узнав о случившемся, хан Берке, младший брат Батыя, дал волю своему гневу и стал собирать войска для нового похода на Русь. Чтобы умилостивить монгольского владыку и "отмолить людей от беды", Александр Ярославич лично отправился с дарами в Орду. Щедрыми подношениями ему удалось отговорить ордынского "царя" от задуманного похода. В конце концов, Берке простил избиение откупщиков и более того — освободил русских от обязанности высылать свои полки в монгольское войско, собиравшееся в то время для участия в войне на Кавказе. Хан удерживал великого князя подле себя всю зиму и лето; только осенью Александр получил возможность вернуться во Владимир. По дороге он тяжело занемог и 14 ноября 1263 года в Городце Волжском скончался, "много потрудившись за землю русскую, за Новгород и за Псков, за все великое княжение, отдавая свой живот за православную веру". По предположению ряда биографов знаменитый воитель был отравлен в Орде медленнодействующим ядом. Тело его было погребено в Боголюбове в монастыре Рождества Богородицы. Отпевали воистину великого князя при огромном стечении народа. Тогда, обращаясь к скорбящим русским людям, митрополит Кирилл со слезами горько сказал: "Зашло солнце земли Суздальской". Канонизация Александра Невского состоялась в 1547 году. При Петре I в 1724 году мощи святого князя были перенесены в Санкт-Петербург.

 

ИЗ ЖИТИЯ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

Краль части Римския от полунощныя страны /…/ собра силу велику и наполни корабля многи полковъ своих и поиде в силе велице, пыхая духом ратнымъ. И преиде реку Неву, шатаяся безумием, посла послы разгордевся ко князю Александру Ярославичю в Новъ городъ въ Великий и рече: "Аще можеши ми противитися, уже есмь зде, попленю землю твою".Князь же Александр Ярославичь слышав словеса сихъ и разгоревся сердцемъ, вниде в церковь Святыя Софея и паде на колено пред олтарем и нача молитися со слезами Богу и рече: "Боже хвалный и праведный, Бог крепки и велики, Боже вечный и сотворивый небо и землю, море и реки, и постави пределы языком, и повеле жити, не преступая в чюжая части земли". И возприимъ псаломскую песнь и рече: "Суди, господи, и разсуди прю мою, суди, господи, обидящим мя и возбрани борющихся со мною, приими оружие и щитъ и стани въ помощь мне".

 

И скончав молитву, воставъ, поклонися архиепископу. Архиепископ же Спиридонъ благослови его и отпусти. Александръ же Ярославичь идя ис церкви, утирая слезы. И нача крепити дружину свою и рече: "Не въ силе Богъ, но въ правде. И помянемъ песнопевца Давида: сии въ оружьия, сии на конехъ, мы жъ во имя господа Бога нашего призовемъ, ти спяти быша и падоша". И поиде на ня в мале дружине, не сождавъся со многою силою своею, уповая на Святую Троицу. Жалостно слышати, яко отецъ его Ярославъ честный, великий, не бе ведал такова востаниа на сына своего милаго великаго князя Александра Ярославичя, ни оному бысть весть послати ко отцу во градъ Киевъ, уже беша приближися ратнии, и мнози ноугородцы не совокупилися бяху, понежь ускори князь велики пойти. И прииде на нихъ въ день возкресениа на память святыхъ отецъ 600 и 30 бывшаго собора въ Халкидоне и на память Святаго Кирика и Улиты и свтаго князя Владимера, крестившаго землю Рускую. Имеявше жъ веру велику ко святымъ мученикомъ Борису и Глебу. Бе некто мужъ, старейшина земли Ижерской именем Беглусичь; поручена жъ бысть ему стража утреничная морская, восприять же святое крещение и живяше посреди рода своего, погана суща, наречено бысть имя ему во святомъ крещении Филипъ. И живяще богоугодно, въ среду и въ пятокъ пребываше во алчьбе. И сподоби его Бог видети видение страшно, скажем же силу ихъ вкратце. И увиде силу ратных, идуще противъ князя Александра Ярославичя, да скажет емусилу варяжскую и станы ихъ. Стрегуще ему обоя пути, и пребысть всю нощь и виде насадъ единъ гребущь по морю, а посреди насада Борисъ и Глебъ, стояша во одеждахъ червленахъ, быста руки своя держаща на ремех. И гребцы седяху, аки мглою одени. И рече Борисъ Глебу: "Брате Глебе, вели грести, да поможемъ сроднику своему великому князю Александру Ярославичю". Видевше Пелгусиа таково видение и слыша глас таков отъ святую мученику, стояше трепетенъ. И отиде насадъ отъ очю его, и поиде скоро князь Александръ Ярославичь. Пелгусиа же виде его радостныма очима и поведа великому князю единому видениа. Князь же рече ему: "Сего не поведай никому жъ". И подщався на них наехати въ 6 часъ дни, и бысть сеча великая надъ римляны, и изби множество бесчисленое отъ нихъ и самому королеви возложи печать на лицы осстрым своим копиемъ. Зде же в полку в Олексанъдрове явишася 6 мужей храбрыхъ и силныхъ и мужествовавъ съ имъ крепко. Гаврило един, именем Алексичь. Сей наехавше на шняку видевъ королевичь мчащше подъ руце, вьзъехавъ по дозсьце до самого короля, и по нейже досце возхожаху, и востекоша предъ нимъ, и паки обращеся и свергоша его з доски и съ конемъ въ море, Божиею благодатию оттуду изыде невреженъ, и паки наехавъ, бися съ самимъ воеводою крепко среди полку.

 

Другий же новогородецъ, именем Збыславъ Якуновичь. Сей наехавъ многажды бьющася единымъ топоркомъ, не имеяша страха въ сердци своемъ, и паде неколико отъ топорка его. Подивишася князь Александръ Ярославичь силе его и храбрости его. Третий же Яковъ, родомъ полочянинъ, ловчей бысть у князя. Сей наехавъ на полкъ съ мечемъ и мужествовалъ и похвали его князь. Четвертый же новогородецъ, именемъ Миша. Сей пешт з дружиною своею погуби три корабли римлянъ. Пятый отъ молодых его, именем Сава. Сей наехавъ шатеръ королевъ великий златоверхий и подсече столпъ шатерный. Полцы жъ великого князя Александра Ярославичя видеша падениа шатра, воврадовашася о падение шатра того. Шестый же отъ слугъ его, именем Ратмиръ. Сей бысть пешь, и оступиша его мнози, и отъ многихъ ранъ паде и скончася. Сии же вся слышавъ отъ господина своего князя Александра Ярославичя и отъ иныхъ же — въ то время обретошася въ той же сечи. Бысть же въ т время чюдо дивно, якоже во древняя дни при Езикеи цари, егда прииде Сенахеримъ, асирийский царь, на Иерусалимъ, хотя пленити святый градъ Ерусолимъ, и внезапу изыйде ангилъ господень и изби отъ полку асирийска 100 тысящь, 80 тысящ 600. И восташа заутро, и обретошася трупие мертва. Такожде и при победе и князя Александра Ярославичя, егда победи корабля, обонъ полъ реки Ижеры, идеже не бе проходно полкомъ Александровымъ, зде же обретошася вся трупие мертва отъ арханьила Божия, и останокъ побеже, а трупие мертвых своих наметаша корабля и потопиша въ мори. Князь же Александръ Ярославичь возвратися съ победы, хваля Бога и славя своего творца., отца и сына и святаго духа, и ныне и присно и во веки векомъ. Аминь.

 

Во второе жъ лето по возвращение ис победы князя Александра Ярославичя прийдоша отъ западныя страны и возгради градъ (каменный замок в Копорье. – В.А.) во отечествии Александрове. Великий жъ князь Александръ Ярославичь изыде на ня вскоре, изверже градъ изо основаниа, а самихъ избиша, иныхъ съ собою приведе, а иныхъ помилова и отпусти, бе бо милостивъ паче меры. По победе же Александрове, егда победи короля, въ третии жъ годъ, въ зимнее время, пойде на землю Немецкую съ силе велице, да не хвалятся, рекуще: "Укоримъ словенский языкъ". Уже бо взятъ градъ Псковъ, и тиуни у них посажени. Тех же князь великий Александръ Ярославичь изима и градъ Псковъ свободи отъ плена, и землю их повоева и позже и полона взя безъ числап, иных посече, а инии вл градъ совокупишася и реша: "Победимъ князя Александра Ярославичя и имемъ его рукама". Егда приближишася ратнии, и почюша стражи великаго князя Александра Ярославичя. Князь же Александръ ополчився пойде противу ратнымъ, и наступиша море Чюдское. Бысть же обоихъ множество. Отецъ же его Ярославъ послалъ бе ему на помощь брата меншаго князя Андрея во множе дружине. Тако и у князя Александра множество храбрыхъ мужъ, якожь древле у царя Давида, крепцыи, сильнии, тако жъ и мужи Александровы исполнишася духа ратна: бяху сердца ихъ, аки львомъ, и рекоша: "О княже нашъ честный, драгий, ныне приспе время нам положити главы своя за тя". Князь же Александръ Ярославичь воздевъ руце на небо и рече: "Суди, господи, и разсуди прю мою, от языка велиречива избави мя, помози ми, господи, якоже Моисею на Амалика древле и прадеду моему Ярославу на акаянного Святополка". Бе же тогда день суботный, восходящу солнце, сступишася обои, и бысть сеча зла и трускъ отъ копей и ломление и звукъ отъ мечнаго сечениа, якожь морю мерзшу двигнутися; не бе видети леду, покрылося бяше кровию. Се же слышавъ от самовидца, рече: видехомъ полкъ Божий на воздусе, пришедши на помощь Александру Ярославичю. И победи я помощью Божиею, и въдаша ратнии плещи своа. Они же сечахуть и гонящи, яко по яйеру, не бе им ками убежати. Зде же Богъ прослави великаго князя Александра Ярославичя пред всеми полки, яко Исуса Навина во Ерихоне. А иж рек: "Имамъ руками великаго князя Александра Ярославичя", сего дастъ ему Богъ въ руце его. И не обретеся никто жъ, противяся ему во брани. И возвратився князь АлександрЪ Ярославичь съ победы съ славою великою. Бысть много множество полону въ полку его, ведяху подле коний, ижъ именуетца рыдели.

 

Егда прииде князь Александръ Ярославичь ко граду Аскову, и сретоша его со кресты игумены и попове в ризахъ, народъ многъ предъ градомъ, подавающе хвалу Богови, поюще песнь и славу государю, великому князю Александру Ярославичю: "Пособивый, Господи, кроткому Давиду победити иноплеменники и верному князю нашему Александру оружиемъ крестнымъ свободити градъ Псковъ отъ иноязычныхъ рукою Александровою". О невегласи плесковичи, аще забудете князя Александра и мужи новгородцовъ и до правнучатъ Александровыхъ, уподобитеся жыдовомъ, ихъ же Господь препите въ пустыни манною и крастельми печеными, сихъ всехъ забыша Бога своего, изведшаго ихъ отъ работы изъ Египта. И начаша слышати имя великаго князя Александра Ярославичя по всемъ странамъ и до моря Египетского и до горъ Аравитскихъ, обону страну Варяжьскаго и до Рима.

 

Въ то время умножися языкъ литовьски, и начаша пакостити во обладание Александровы. Ездя нача избивати. Единою жъ случися ему выехати и поби 7 полковъ ратныхъ и множество князей и воеводъ изби, овии рукама изима; слугы же его, ругающеся, вязаху я к хвостомъ коний своихъ. И начаша боятися имени его. Въста въ то время некто царь силенъ на восточной стране, и покори ему Богъ многи языки и отъ востока и до запада. Той же слышавъ князя Александра Ярославичя храбра и славна, и посла къ нему послы рекуще: "Александро, веси ли , Богъ покори мне многия языки, ты ли единъ не хощеши покоритися силе моей, но аще хощеши съблюсти землю свою, то скоро прииде ко мне и узриши честь царьства моего". Князь же Александръ Яросавичь, по умертвии отца своего, прииде въ Володимеръ въ силе велице, и бысть грозенъ приездъ его. Проиде весть до усть Волги, и начаша жены моявидскиа полошати (пугать. – В.А.) дети своя, рекуще: "Едетъ князь Александръ, и благослови его Кирилъ епискупъ, поиде къ цареви. И видевъ его царь Батый и подивися и рече веможамъ своим: "Во истину ми поведаа, несть, подобна ему князя во отечествии его". И отпусти его съ веикою честью.

 

Потомъ же царь Батый разгневася на брата его на меншаго, на князя Ондрея, и посла на него воеводу своего Невруя, и повоева зем лю Суждальскую. По пленении же Невруеви князь велики Александръ Ярославичь церькви воздвигнувъ и градъ испонивъ и юди распуженныя сора въ домы своя. О таковых Исаия пророк рече: "Князь благъ во странах техъ, уветливъ, кротокъ, смиренъ, по оразу Божию есть, не избираетъ богатества, не зря кровь праведничи, сироте и вдовице въ правду судя, миостийлюбецъ, благъ домочадцомъ своимъ и внешнимъ странамъ, сиротамъ кормитель, богомоленъ, ангеомъ любителю, чеовекомъ щедре ущедряетъ, показуетъ на мире милость свою. Распространи Богъ землю его огатествомъ и славою и должи Богъ лето его".

 

Иногда же приидоша послы отъ папы изъ великаго Рима, глагола князю Александру Ярославичю: "Папа рече, слышахомъ тя князя честна и дивна, и земля твоя славна и велика. Сего ради послахъ къ тебе от 12 кардилуану две хитрейшаа –Гаадада и Гемондада, послушаеши учения ею о законе Божии". Великий жъ князь Александръ Ярославичь здума съ хитрецы своими и восписа къ нему, рекъ: "От Адама до потопа и до разделениа языкъ и до начала Аврама, от Аврама и до призытиа Иизраиля сквозе Чермное море, отъ исхода сынов Иизраилевъ до умертвия Давида царя, отъ начала царства Соломаня до Августа и до рожества Христова, до страсти и воскресениа, отъ воскресениа и на небеса вшествия и до царьства Констянтина новаго, до перваго собора и до седьмаго, си вся добре сведаемъ, а отъ васъ учения не приимаемъ". Они же возвратишася восвояси.

 

Великому жъ князю Александру Ярославичю умножися дни житиа его. Бе иереилюбец, митрополита жь епископы чтяше аки самого Творца. Бе бо тогда нужда велика отъ поганыхъ веляху людемъ съ собою воинствовати. Великий же князь Александръ Ярославичь пойде къ цареви, дабы отмолилъ люди отъ беды, а брата своего меншаго Ярослава и сына своего Дмитрея посла съ новогородцы на западныя страны и вся полки съ ними отпусти. Пойде жъ Ярославъ съ сыновцемъ своимъ в силе велице и плениша градъ Юрьев Немецкий и возвратишася восвояси со многим полоном и с великою честью. Великий жъ князь Александръ Ярославичь взыйде от иноплеменникъ до Нова города до Нижнего и ту пребы дни мало здрав, дошедъ Городца и разболеся. О горе тебе, бедный человече, како можеши написати кончину господина своего, како не испадета ти зеницу со слезами вкупе! Како ли не разседеся сердце отъ горкиа тугы! Отца бо человекъ можетъ забыти, а добраго государя не можетъ забыти, аще бы живъ с нимъ во гробе влезлъ…

Древняя русская литература. М., 1980. С. 118-123.


Страница 1 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру