История Николо-Угрешского монастыря. Часть вторая

ЗАПУСТЕНИЕ
1918–1990 гг.
В начале XX века в России и Русской Православной Церкви все более усиливалось стремление к восстановлению патриаршего правления. Этому способствовали и религиозные настроения императора Николая II, придававшего большое значение возрождению православной веры в умах и сердцах своих подданных. В 1912 году открылось Предсоборное совещание, которое должно было рассмотреть меры по созыву и проведению Поместного Собора Русской Православной Церкви. Начавшаяся в 1914 году война задержала его созыв.

Только после Первой Мировой войны 15 августа 1917 года в Успенском соборе Московского Кремля открылся Поместный Собор, в работе которого принимали участие 569 человек. Решением Собора в России было восстановлено патриаршество. 5 (18) ноября 1917 года в храме Христа Спасителя Патриархом Московским и всея Руси был избран Тихон, до того бывший митрополитом Московским и Коломенским. 21 ноября (4 декабря) 1917 года патриарха Тихона торжественно возвели на престол в Успенском соборе.

Но в начале XX века Россию захлестнули революционные бури… Февральская революция 1917 года лишила Россию ее законного правителя — государь Николай II был отрешен от престола. А после того как в октябре 1917 года к власти пришли большевики, жизнь в России поменялась кардинальным образом.

Патриарх Тихон принял под свое окормление Русскую Православную Церковь в тяжелейший для нее период. С первых лет существования советской власти Русская Православная Церковь подвергалась жесточайшим гонениям. В политике советского государства восторжествовал государственный атеизм, который являлся составной частью коммунистического мировоззрения. Большевики считали, что атеизм должен заменить собой православие, занять место веры в сердцах русских людей. Большевистское руководство рассматривало Церковь и само православие как своего главного конкурента в борьбе за умы и души людей, поэтому ненависть радикальных гуманистов, каковыми и были большевики, к традиционному для России православному вероисповеданию была неимоверна. Ведь они надеялись учредить новую веру, создать новую религию — марксизм.

В начале 1918 года был опубликован ленинский Декрет об отделении Церкви от государства, а школы — от Церкви. Затем была принята целая серия декретов, в соответствии с которыми Церковь лишалась своего имущества, а духовенство значительно ущемлялось во всех правах. Сразу же началось насильственное изъятие из храмов церковных ценностей, чему патриарх Тихон решительно воспротивился, огласив свое обращение к Совету народных комиссаров.

На протяжении всех 20—30-х гг. государство продолжало преследовать Церковь как организацию, расстреливало, сажало в тюрьмы ее наиболее активных деятелей, стремилось к усилению антирелигиозной пропаганды. В 1922 году прошли показательные судебные процессы, в ходе которых несколько крупных церковных иерархов были приговорены к смертной казни. Всего в 1918—1922 гг. было расстреляно и замучено 8 110 священнослужителей, монахов и монахинь. В дальнейшем преследование людей за их религиозные убеждения стало обычной практикой для советской власти.

В 1922—1925 гг., при негласной поддержке большевиков, была организована попытка раскола Русской Православной Церкви и ликвидации патриаршества путем создания Высшего Церковного Управления, которое православный люд нарек "обновленчеством". Но верующие не приняли "обновленчества", ибо справедливо видели в нем "порчу православия" и отказ от веры отцов и дедов.

В тяжелейшем положении находилось церковное руководство. Принятие священнического, а тем более архиерейского сана обрекало в ту пору его носителя почти на верную тюрьму, ссылку или смерть. Тем не менее, в 1923 году состоялось 49 архиерейских рукоположений, в 1924 году — 23. Такого не знала даже предреволюционная Россия.

В эти первые годы советской власти Николо-Угрешская обитель испытала все возможные гонения. Монастырь продолжал возглавлять архимандрит Макарий, подначальными его состояли около 60 человек братии. Поначалу в обители велась привычная размеренная жизнь: совершались службы в храмах, принимались паломники, велось монастырское хозяйство. Но уже летом 1918 года начались первые реквизиции. Однако попытка изъять монастырских лошадей привела к настоящему бунту крестьян окрестных деревень. Тогда в обитель был выслан вооруженный отряд, который силой изъял некоторые церковные ценности. В том же году у монастыря отняли жилые и хозяйственные постройки в пользу Наркомфина для устройства детской колонии и дома отдыха. Монашествующие разместились в скитских помещениях и в двухэтажном кирпичном корпусе с Успенской церковью. Видимо, уже в это время властью были закрыты некоторые храмы, в ограде монастыря осталось семь храмов, в которых продолжались совершаться богослужения.

1 июля 1919 года для того, чтобы сохранить монастырь и хоть какие-то хозяйственные владения, была образована трудовая артель монахов, получившая название "Николо-Угрешской трудовой общины", во главе которой встал архимандрит Макарий. Видимо, дату организации трудовой общины следует считать моментом официального упразднения Николо-Угрешского монастыря. В общине состояло примерно 40 человек, при этом 8—10 женщин работали на скотном дворе. Трудовая община владела 4 десятинами земли, фруктовыми садами, несколькими лошадьми, а также небольшим количеством крупного молочного скота. Община монахов существовала на территории монастыря одновременно с детской колонией Наркомфина, которой было передано большинство бывших монастырских зданий и земельных владений. В 1921 году детская колония Наркомфина была передана во владение Наркомпросу. А в 1922 году в обители проводится новая большая реквизиция под предлогом изъятия церковных ценностей в фонд борьбы с голодом.

Но братия общины, несмотря ни на какие гонения, ущемления и преследования, продолжала соблюдать свои обязанности перед Господом и паствой, ни на день не прекращая богослужения, принимая у себя богомольцев, чающих утешения и душевного исцеления. И сама Угрешская обитель оставалась высоко ценимой в глазах православного люда как значимый духовный центр, поток паломников в монастырь хоть и уменьшился, но не прекратился. Более того, 22 мая 1924 года, в престольный праздник Николо-Угрешского монастыря — день перенесения мощей Святителя Николая Чудотворца — количество паломников достигло небывалого для тех лет числа в 14 000 человек, а службы велись во всех действующих тогда храмах.

В эти годы в ограде монастыря, в архиерейском доме пребывал один из светильников православия, бывший митрополит Московский и Коломенский Макарий. Святитель Макарий (в миру Михаил Андреевич Парвицкий) (1835—1926), а по прозвищу, данному ему в семинарии — Невский, родился 1 октября 1835 года в селе Шапкине Ковровского уезда Владимирской губернии, где его отец, Андрей Иванович, был пономарем в храме Рождества Богородицы. В семье Миша был шестым ребенком. Когда ему было семь лет, сгорел дом и всё, что в нем было. От крайней нищеты родители оставили родные места и отправились в Томскую губернию, где Андрей Иванович подвизался до своей кончины.

Михаил поступил в Тобольскую семинарию, окончил ее в 1854 году, но от поступления в Академию отказался, избрав путь проповедника. Еще со школьной скамьи мысль о миссионерстве занимала его. Теперь же сердце Михаила устремилось к неведомому и далекому Алтаю, где он желал послужить простым людям. Отец и мать благословили его на подвиг миссионерства.

Первым делом после вступления его в состав Алтайской Миссии в 1855 году было изучение алтайского языка, который давался ему с большим трудом. После усердной молитвы к Богоматери Михаил стал свободно говорить по-алтайски. Матерь Божия открыла ему, что отныне он будет свободно владеть всеми наречиями этого языка.

Чем больше Михаил узнавал о подвижнической жизни основателя Алтайской Миссии, архимандрита Макария (Глухарева) (1792—1847), тем более сам возгорался желанием подражать ему. Однажды архимандрит Макарий сам явился Михаилу в сонном видении и, назначив его своим преемником, благословил на предстоящие труды.

Первые семь лет Михаил Парвицкий провел в качестве послушника на Телецком озере, на двести верст вглубь Алтая, вместе со старцем-иеромонахом. Проповедовать Евангелие язычникам приходилось на их языках, которыми, по словам местных жителей, Михаил владел лучше их самих.

16 марта 1861 года Михаил принял монашество с именем Макарий — в честь основателя миссии архимандрита Макария, а 19 марта был рукоположен во иеромонаха. В это время Макарий создает алтайскую письменность и переводит на алтайские языки Священное Писание, богослужебные и огласительные тексты, а начиная с 1864 года печатает переводы в столичной синодальной типографии. С 1875 года игумен Макарий — помощник начальника Алтайской Миссии, а после возведения в сан архимандрита в 1883 году назначен начальником Миссии. 12 февраля 1884 года архимандрит Макарий хиротонисан во епископа Бийского.

В 1891 году епископ Макарий был определен на Томскую кафедру. До прибытия его в Томск даже в самом городе не было церковных школ. При нем же Томская епархия по их числу заняла первое место. Многие сибиряки к тому времени испытали на себе великую заботу владыки не только об их духовном, но и телесном здравии. Широко была известна сила его молитвы за болящих. По количеству исцелений, происшедших по его молитвам, владыку сравнивали с Иоанном Кронштадтским.

6 мая 1906 года преосвященный Макарий получил сан архиепископа и в 1912 году был возведен на святительскую кафедру первопрестольной столицы с назначением постоянным членом Святейшего Синода. Здесь митрополит Макарий продолжал ревностное служение делу проповеди Евангелия, ни о чем не помышляя, кроме славы Божией и спасения ближних. Однако в Синоде положение у владыки было сложным. На заседаниях Синода его погружали в атмосферу недоброжелательства и интриг, нескрываемой неприязни и революционного угара, исключавшую возможность нормальной работы и приводившую Синод к недоразумениям и конфликтам. Митрополит Московский Макарий, обессмертивший свое имя подвигами на Алтае, чувствовал себя чужим в Синоде, и, хотя общая молва и называла его святым, в чем не было преувеличений, однако же эта святость его и отталкивала от него собратьев по Синоду.

Еще в 1910 году в Томске вышло первое издание полного собрания проповеднических трудов преосвященного Макария. "Кто не молится о Царе Русском, православном, тот не русский, не православный человек, тот не слуга верноподданный, не сын Отечества. Он как пришелец живет на Русской земле, но в действительности не имеет нравственного права именоваться русским", — такими воодушевленными словами в защиту Церкви и царя Святитель Божий согревал свою паству, пламенея ревностью о ее спасении.

Взаимное почтение между двумя великими праведниками Земли Русской — преподобным Иоанном Кронштадтским и Святителем Макарием Московским — весьма дополняет духовный облик обоих старцев.

Ревоюционные события февраля 1917 года, образование Временного правительства, появление новых людей в Синоде и связанные с этим изменения в церковной власти — это все те внешние обстоятельства, которые способствовали устранению владыки Макария. У престарелого митрополита, под угрозой сгноить его в Петропавловской крепости в случае его упорства, было вытребовано прошение об отставке — небывалый случай, потому что московские митрополиты, по своему статусу, никогда не увольнялись на покой ни по болезни, ни по старости.

После беззаконного низложения со столичной кафедры Святитель Макарий отправился было на поселение в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, но революционное правительство приняло решение о его заточении в подмосковном Николо-Угрешском монастыре. И сам Святитель называл себя "угрешским заточником".

Митрополит Макарий никак не желал признавать советскую власть. Именно он, в первую очередь, оказал летом 1918 года стойкое сопротивление попыткам властей отнять у монастыря лошадей. После этого провели обыск в покоях Святителя и, как сообщала в то время газета "Известия", обнаружили "контрреволюционные" документы: воззвание митрополита Макария к православному русскому народу по поводу кончины государя Николая II, проект создания Союза приходских общин, воззвание митрополита Макария к народу по поводу дня памяти патриарха Гермогена, в котором народ призывался "восстать на защиту Святой Церкви от насилия большевиков" и др. И недаром в той же газете утверждалось, что "покои митрополита Макария — скрытый штаб черносотенцев".

Несмотря на все притеснения, митрополит Макарий продолжал служить в храмах в воскресные и праздничные дни, любил гулять в окрестностях монастыря. Праведная жизнь опального владыки только подтвердила огульность всех обвинений, ему предъявленных. В 1920 году Собор снял с владыки Макария все ложные обвинения и утвердил в сане митрополита Алтайского.

В августе 1920 года митрополит Макарий перенес инсульт. По воспоминаниям воспитанницы детской колонии В. К. Чуренковой, владыку после болезни возили в кресле-коляске ухаживающие за ним женщины. Но дети, живущие в колонии, очень любили старца. Они часто приходили к нему, становились вокруг кресла и пели "был у Христа-младенца сад". И митрополит Макарий был чрезвычайно добр с детьми, благословлял их, дарил им иконки.

Добрые отношения связывали митрополита Макария и со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Тихоном, который несколько раз посетил его. А самым запомнившимся посещением был приезд патриарха Тихона в Угрешу в августе 1924 года. Так Угрешская обитель, пусть и разоренная, вновь оказалась освящена присутствием двух великих русских святых — митрополита Макария и патриарха Тихона.

Патриарх Московский и всея Руси Тихон (в миру Василий Иванович Беллавин) (1865—1925) был выходцем из духовного сословия. В 1888 году он окончил Санкт-Петербургскую Духовную академию, в 1888—1892 гг. преподавал в Псковской Духовной семинарии. В 1891 году принял монашеский постриг, с 1897 года — епископ. В 1898—1905 гг. Святитель служил архиепископом Алеутским и Аляскинским в Северной Америке, где издавались его переводы патриотической литературы. В 1907—1913 гг. — архиепископ Ярославский и Ростовский, в 1914—1917 гг. — архиепископ Литовский и Виленский. В августе 1917 года Тихон был возведен в сан митрополита Московского и Коломенского. 5 (18) ноября 1917 года во время Поместного Собора Русской Православной Церкви в храме Христа Спасителя перед Владимирской иконой Божией Матери слепой схимонах Зосимовой пустыни Алексий вынул из ковчега жребий с именем митрополита Тихона: он был избран патриархом Московским и всея Руси, ему был вручен патриарший куколь и жезл митрополита Петра.

С началом большевистских репрессий против Русской Православной Церкви, патриарх Тихон обратился к пастве с посланием, провозглашаемым во всех храмах с амвонов, в котором осуждал "святотатские" действия властей. В письме к Ленину он писал, что "дoлжно повиноваться больше Богу, нежели человекам", заступался за арестованных в Могилеве ксендзов. В октябре 1918 года патриарх Тихон открыто выступил с обвинением большевистской власти, ввергшей народ в братоубийство. За свою твердую позицию в защите христианства в ноябре 1918 года Святитель Тихон был впервые арестован и подвергнут домашнему аресту. В июле 1919 года на патриарха Тихона было совершено первое покушение.

В 1921 году Святитель создал Всероссийский церковный комитет помощи голодающим и обратился к Ленину с предложением отдать часть церковного имущества в помощь государству для организации помощи жителям Поволжья. Вместо ответа в феврале 1922 года вышел декрет ВЦИК о принудительном изъятии церковного имущества и отмене добровольных пожертвований. Патриарх Тихон оценил это решение как "акт святотатства". В ответ в марте 1922 года Святителя Тихона объявили первым в списке "врагов народа", а в мае 1922 года вновь арестовали. Ему было предъявлено обвинение в сопротивлении властям, в вымышленных благословении Деникина и сношениях с Карловацкой церковью. В апреле 1923 года патриарха заключили во внутреннюю тюрьму ГПУ. В мае 1923 года созданный большевиками "Обновленческий Собор" "живой церкви" лишил Святителя Тихона патриаршего сана, но Святитель отказался признать это решение. После протестов папы римского, архиепископа Кембриджского, "Ноты Керзона" и других международных протестов Святителя Тихона освободили, но он остался под строгим надзором ГПУ в Донском монастыре. Ради спасения Церкви от полного разгрома патриарх Тихон призвал духовенство вернуться к лояльному отношению к советской власти. В июне 1923 года патриарха освободили из-под стражи.

В декабре 1924 года на патриарха Тихона было совершено покушение, инсценированное как хулиганское нападение с ограблением. При этом погиб патриарший келейник Яков Полозов, прикрывший собой патриарха. В марте 1925 года властями готовилась окончательная расправа над патриархом, но в апреле 1925 года он умер. Похороны патриарха Тихона вылились в многотысячную скорбную демонстрацию.

За свои неоценимые заслуги перед Русской Православной Церковью в 1989 году патриарх Тихон был причислен к лику святых. Мощи святого ныне хранятся в Донском монастыре. Его имя носит православный Свято-Тихоновский государственный университет в Москве. Дни памяти: 25 марта (7 апреля), 26 сентября (9 октября).

А тогда, в 1924 году, патриарх Тихон в сопровождении высших иерархов приехал в Угрешу на празднование дни чудесного явления чудотворной иконы Святителя Николая Чудотворца великому князю Димитрию Донскому — 21 августа. В Спасо-Преображенском соборе состоялось патриаршее служение — последнее на Угреше перед окончательным закрытием обители. По воспоминаниям очевидцев, "весь обширный монастырь в этот день был заполнен богомольцами, прибывшими не только из окрестных сел, но — в большом количестве — из Москвы… Во дворе монастыря, по выходе Святейшего из собора, к нему подвели сопротивляющуюся кликушу, выкрикивающую непонятные слова. Но несколько человек, невзирая на ее сопротивление, все-таки подвели ее к патриарху, который еще издали, слыша крики и вопли, поглядывал на нее с состраданием. Он благословил ее, положив свою руку на голову, причем сказал несколько успокоительных слов, расслышать и понять которые среди общей суматохи и криков было невозможно… Она сейчас же как-то осела, смолкла, перестала корчиться, а затем, отойдя немного, уселась в сторонке — бледная и изможденная. Она тихо плакала, утирая и размазывая слезы концом головного платка, сбившегося на затылок".

В тот же день в архиерейских палатах состоялось очень теплое, дружеское и… последнее свидание патриарха Тихона с митрополитом Макарием, а на память была сделана фотография.

А в эти дни уже готовился завершающий удар по остаткам Николо-Угрешского монастыря и общине монахов. В мае и августе 1924 года постановлениями Моссовета все строения, земли, имущество бывшей детской колонии Наркомпроса и трудовой общины монахов были переданы в Московский отдел народного образования (МОНО) для создания новой детской колонии "Красный детский городок", с гораздо большим числом детей — до 1000 человек. Осенью того же года началось переселение детей в Угрешу.

Тогда же, весной 1925 года, было принято решение об изгнании из бывшего монастыря всех монахов во главе с настоятелем. Монахи поселились в крестьянских домах близлежащих деревень. Возможно, по выселению из монастыря, часть угрешской братии перешла в Гермогеновскую пустынь, расположенную неподалеку от Троице-Сергиевой Лавры. Но в 1927 году закрыли и ее.

До середины 1925 года монастырские храмы еще оставались действующими. Но руководством МОНО перед Моссоветом был поставлен вопрос о недопустимости соседства православных церквей с детским учреждением и было выдвинуто требование закрыть угрешские храмы. В мае—июле 1925 года постановлениями Моссовета и Президиума ВЦИК было предписано закрыть четыре храма: церкви Иоанна Предтечи, Успения Пресвятой Божией Матери, Никольский и Спасо-Преображенский соборы. Постановлением предписывалось следующее: "Предоставить помещение первой и второй из них для расширения Детского Городка, а третью и четвертую передать в ведение отдела по делам музеев Главнауки Наркомпроса как археологические и художественные памятники, помещения же которых временно использовать под склад предметов культа закрываемых церквей". Под склад церковных ценностей рекомендовалось использовать и церковь во имя Апостола Матфея.

Поначалу комиссия Главнауки и вправду провела осмотр и опись оставшихся храмов и их имущества, выявив еще большое число ценных художественных памятников — икон, книг, богослужебной утвари и др. Часть этих предметов и вправду собрали в Никольском соборе. Зато другую часть изъяли по описи, и с тех пор их местонахождение неизвестно. Фактически разорили и монастырскую библиотеку, в которой в свое время хранилось 3000 томов книг (в 1927 году количество монастырских книг не превышало 321 экземпляр).

Из ведения общины монахов изъяли также и архиерейские палаты, а проживающего в них митрополита Макария переселили в близлежащее село Котельники. Здесь 17 февраля 1926 года на 91 году митрополит Макарий и закончил свою жизнь, изнуренный злостраданиями и болезнями, пережив многих своих соратников по служению. Немногие, только самые преданные и близкие ему люди, присутствовали при его кончине. Один из них, архиепископ Серпуховской Арсений (Жадановский), закрыл ему глаза и приготовлял к погребению его тело. С благоговением он писал позже в своих воспоминаниях о митрополите Макарии: "Чьи же и какие глаза закрыл я? Того, кто на своем веку выразил много ласки, привета духовным чадам и особенно детям, того, кто, видя красоту природы — неба с миллиардами звезд, землю, изобилующую горами, лесами, долинами, — неоднократно радовался; того, кто обратил к свету Евангелия простых сердцем алтайцев, того, кто составил много полезных поучений, наставлений и переводов на инородческие языки Слова Божия; того, чьи глаза в течение шестидесяти лет созерцали Тело и Кровь Господни при частом усердном и глубоко проникновенном служении Божественной Литургии. Я закрыл глаза Святителя, у которого недостоин лобызать и ноги, так долго потрудившиеся на святительском поприще".

Вскоре после Великой Отечественной войны патриарх Алексий I (Симанский) благословил перенести останки митрополита Макария из подмосковного села Котельники в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру для перезахоронения их в крипте Успенского собора. Патриарх, почитавший сего угодника Божия, завещал похоронить себя рядом со святым старцем. В апреле 1957 года в Котельники прибыла Комиссия из Московской Патриархии с участием военных властей, которая вскрыла склеп с гробом владыки Макария. И тогда обнаружилось чудо: тело владыки оказалось нетленным! Его перевезли в храм Русских Святых, находящийся под Успенским собором Лавры. Тело переложили в новый гроб, так как старый истлел, и была сооружена гробница с мраморной плитой, где святые мощи находятся и по сей день.

А в 2000 году Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил митрополита Московского, Алтайского Макария (Невского) как ревностного миссионера, просветителя Алтайского края, молитвенника и аскета, обильно облагодатствованного дарами Святаго Духа. День памяти: 16 февраля (1 марта).

В самой бывшей Угрешской обители для нужд верующих оставили только Петропавловскую скитскую церковь, обязав поставить между храмом и колонией забор и сделать отдельный вход в стене для прохода к церкви. Община верующих пыталась бороться за сохранение и Успенской церкви, и даже была поддержана в этом Главнаукой, но ни одно прошение не возымело положительного ответа. А в 1928 году окончательно закрыли и Петропавловский храм.

По настоянию известного реставратора и спасителя многих церковных зданий П. Д. Барановского, Никольский собор пытались реставрировать как ценный историко-архитектурный памятник, однако реставрация так и не была завершена. В 1930 году монастырские ценности и церковное имущество, хранившиеся в Никольском и Спасо-Преображенском соборах окончательно вывезли в Государственный музей "Коломенское".

Николо-Угрешский монастырь был окончательно уничтожен…

В 1927 году на территории бывшей Николо-Угрешской обители образовали Трудовую коммуну № 2, находившуюся в подчинении ОГПУ. В Угрешу перевезли около тысячи беспризорников. Все бывшие монастырские здания перешли в ведение коммуны. В 1936 году этой колонии было присвоено имя Ф. Э. Дзержинского.

В конце 1920-х — 1930-е гг. все храмы бывшей обители были окончательно разорены, переоборудованы под жилые и административные здания, с них были сняты кресты и снесены купола. В Спасо-Преображенском соборе устроили клуб, сам собор внутри значительно перестроили, а в стенах прорубили окна. В 1931 году этот клуб сгорел, и затем здесь находилась столовая, а позднее — заводской цех. Церкви во имя Казанской иконы Божией Матери и во имя преподобного Василия Парийского приспособили под жилье. В 1928 году снесли кладбищенскую часовню, в которой покоились останки преподобного Пимена Угрешского, а само кладбище, осквернив, закрыли. Погибла и часовня, устроенная в память чудесного явления иконы Святителя Николая Чудотворца великому князю Димитрию Донскому. Разрушили Святые ворота и часовню Святителя Николая, находящуюся в них. Еще раньше оказалось разрушено здание народного училища с церковью во имя Сошествия Святаго Духа, пострадавшее в 1919 году от сильного пожара. Архиерейский дом был приспособлен под жилье начальника колонии, церковь во имя преподобного Сергия Радонежского, находившуюся в этом здании, уничтожили. В Водяной башне организовали гараж. В результате нарушения водной системы опустел нижний пруд.

Подобное отношение к Николо-Угрешскому монастырю стало наглядной картиной, характерной для 30-х годов. С середины 30-х годов после почти пятилетнего затишья возобновилась массовая ликвидация церковных учреждений. К концу 1936 года на Украине открытыми осталось всего 9 % церквей, существовавших до 1917 года, в Азербайджане — 4,3 %, в Белоруссии — 11 %, в РСФСР — 35 % (в Москве — 15 %).

Наибольший размах репрессий против Церкви пришелся на 1937—1938 гг. По данным правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, в 1937 году было арестовано 136 900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85 300 человек. В 1938 году было арестовано 28 300 человек, расстреляно 21 500.

К началу 40-х годов в 25 областях РСФСР не было ни одного действующего храма. В 1941 году во всей стране осталось только 5 665 официально зарегистрированных священников, в том числе "обновленцев" и священников на западных территориях, присоединившихся к СССР в 1939—1940 гг. В целом в течение 1930-х годов число священников на исконной территории России сократилось на 95 %.

А Трудовая коммуна № 2 им. Ф. Э. Дзержинского постепенно превращалась в крупное производство, требующее для своих нужд все больше и больше рабочих рук. В 1932 году началась массовая застройка близлежащей к монастырю территории жилыми домами, культурными и производственными зданиями. Были построены и работали 5 заводов. К 1938 году в коммуне насчитывалось уже около 14 000 человек. В результате образовался целый поселок. И в 1938 году Трудовую коммуну закрыли, а весь комплекс старых и новых построек объединили в поселок имени Дзержинского. Само утверждение названия "Дзержинский" было связано с общей тогдашней политикой по изживанию из народной памяти традиционных исторических названий. В свою очередь, традиционное именование этих мест "Угреша" изгнали из употребления.

Состояние бывших монастырских построек становилось все хуже и хуже. В 1940 году окончательно разобрали древнейшее монастырское здание — уже очень ветхий к тому времени Никольский собор. В начале Великой Отечественной войны снесли два верхних яруса колокольни из-за опасения, что высокая колокольня может стать ориентиром для фашистской авиации, которая бомбила Москву.

В послевоенные годы поселок Дзержинский продолжает застраиваться различными жилыми и производственными зданиями. В конце 1950-х – начале 1960-х гг. неподалеку от поселка Капотня была построена ТЭЦ. С конца 1960-х гг. в Дзержинском начинает развиваться оборонная химическая промышленность с научным центром. В 1981 году поселок был преобразован в город Дзержинский.

В эти годы здания бывшего Николо-Угрешского монастыря использовались под различные нужды. Здесь находились жилые комнаты, больница, детская поликлиника, кожно-венерологический диспансер, народный суд, отделение милиции, мастерские, склады. Некоторые здания надстроили, и практически все они подверглись внутренней переделке. Основная же часть территории принадлежала научно-производственному объединению "Союз".

В 1960 году, под давлением ВООПИиК, вышло постановление о государственной охране Николо-Угрешского монастыря. Но реставрационные работы начались только в 1970 году и велись крайне медленно. Была отреставрирована "Палестинская" стена, но архиерейские палаты, где также шла реставрация, полностью сгорели в 1977 году.

К началу 1990-х годов бывший красавец-монастырь, на протяжении более чем 500 лет стоявший оплотом православного духа, истинная гордость не только Московского края, но и всей России, представлял собой крайне жалкое зрелище, пребывая, практически, в руинированном состоянии. Казалось, запустение окончательно опустило свою черную завесу над Николо-Угрешской обителью…