История Николо-Угрешского монастыря. Часть вторая


НОВЫЙ РАСЦВЕТ
1852–1880 гг.
Будущий архимандрит Николо-Угрешского монастыря преподобный Пимен Угрешский (в миру Петр Дмитриевич Мясников) родился 10 августа 1810 года в Вологде в купеческой семье. Родители его, Дмитрий Афанасьевич и Авдотья Петровна, были людьми честными и благочестивыми, Дмитрий Афанасьевич к тому же был церковным старостой. Кроме Петра, у них было еще несколько детей. Когда Петру минуло 8 лет, его стала обучать грамоте соседка Пелагея Егоровна Крылова. Позднее отец Пимен очень любил вспоминать свое детство, говаривая в шутку: "Ну где вам, ученым умникам, тягаться со мною в учености! Ведь вы не были в академии у Пелагеи Егоровны, так и не толкуйте, а я всю мудрость ее поглотил". Уже лет в десять-двенадцать Петр принялся за чтение Библии, и Божественная Книга произвела на него неизгладимое впечатление: отрок стал помышлять более о небесном, нежели о земном, начал думать о том, как поступить ему в монастырь. Еще более это намерение окрепло, когда он в семнадцать лет прочитал "Алфавит Духовный", составленный Святителем Димитрием Ростовским. Вскоре две его сестры поступили в Горицкий Троицкий монастырь. Их примеру в 1830 году решил последовать и Петр. К счастью, его отец, хоть и не сразу, но благословил сына.

В том же 1830 году в Семигородной пустыни под Вологдой произошла знаменательная встреча Петра с молодым тогда еще Игнатием (Брянчаниновым), готовящимся к монашескому постригу. Продолжительная беседа с будущим Святителем, который уже в молодые годы отличался глубиной веры, знаниями церковных писателей и твердостью намерений, утвердила и самого Петра в желании удалиться из мира. Так, по воле Божией, и пересеклись пути двух будущих настоятелей Николо-Угрешской обители. Так будущий Святитель Игнатий (Брянчанинов) во многом определил и монашеский путь самого архимандрита Пимена, и столь ожидаемый расцвет Угрешского монастыря.

В 1832 году Петр Мясников поступил в Новоезерский Кириллов монастырь, славный своими строгими общежительными традициями. Затем Петр отправился в паломничество по святым местам Руси. Он побывал во многих великих русских православных духовных центрах: в Корнилиевом Комельском, Троицком Обнорском, Феодоровском Ярославском монастырях. Путь его лежал через Троице-Сергиеву и Киево-Печерскую Лавры, через Николо-Песношскую и Глинскую пустыни в Козельскую Введенскую Оптину пустынь. Примечательно, что Игнатий (Брянчанинов), пребывавший тогда строителем Лопотова монастыря, дал Петру рекомендательное письмо известному Оптинскому старцу отцу Леониду (Наголкину). Здесь, в Оптиной пустыни, по молитвам Святителя Игнатия (Брянчанинова), Петра радушно приняли, определили к работам. Здесь, в Оптиной пустыни, он встретился с иеромонахом Иларием и стал его келейником, что и определило судьбу его на всю оставшуюся жизнь. В 1834 году, по рекомендации Святителя Игнатия (Брянчанинова), митрополит Московский и Коломенский Святитель Филарет поставил иеромонаха Илария настоятелем Николо-Угрешского монастыря. Вместе с отцом Иларием в Угрешу отправился и его келейник Петр.

Оказавшись в Угрешской обители, Петр во всем помогал игумену Иларию в трудах по возрождению монастыря. Пробыв послушником в течение пяти с половиной лет, в 1838 году он был пострижен в монахи под именем Пимена. На следующий, 1839 год, его рукоположили во иеродиакона и назначили исполняющим должность казначея, а еще через год он стал иеромонахом. В 1844 году иеромонах Пимен был утвержден в должности казначея и до 1852 года со рвением исполнял свою должность, всячески способствуя тому, чтобы Николо-Угрешский монастырь вновь занял самое достойное место среди иных православных обителей.

В 1847 году Угрешу посетил Святитель Игнатий (Брянчанинов), имевший продолжительную беседу и с игуменом Иларием, и с иеромонахом Пименом. Свидание со Святителем Игнатием пробудило в отце Пимене желание посетить родину. В 1848 году по пути в Вологду иеромонах Пимен, в свою очередь, навестил Игнатия (Брянчанинова), бывшего в тот период архимандритом Николо-Бабаевского монастыря. Два дня провели они в сердечных беседах на духовные темы.

В 1849 году иеромонах Пимен познакомился с Марией Григорьевной Александровой, а вскоре и с ее мужем, купцом и мануфактур-советником Павлом Матвеевичем Александровым. Эта встреча оказалась приснопамятной для Николо-Угрешского монастыря, ибо с той поры М. Г. и П. М. Александровы на многие годы стали главными благодетелями обители, вложившими в монастырь большие средства. С 1849 по 1858 год, когда последовала кончина П. М. Александрова, ими в разное время было передано до 300 000 рублей серебром, а по завещанию П. М. Александрова куплен для монастыря доходный дом в Москве на Таганке за 110 000 рублей серебром.

22 ноября 1852 года, после того как игумен Иларий выехал на покой в Николо-Песношский монастырь, иеромонах Пимен был назначен на должность управляющего Угрешской обителью. Этот день стал во многом определяющим и для самого иеромонаха Пимена, и для всего Николо-Угрешского монастыря. Именно в этот день отца Пимена призвал к себе митрополит Филарет и предложил ввести в монастыре общежительный устав.

Здесь нужно сказать, что в XIX веке по своему внутреннему распорядку жизни монастыри делились на особножительные (штатные) и общежительные, при этом их устройство сильно отличалось. В особножительных монастырях иноки проводили общие службы, но каждый имел собственное имущество. Настоятелей особножительных монастырей назначал Синод. В общежительных же монастырях иноки придерживались правила нестяжания, отказываясь от личного имущества вообще, безукоризненно и сердечно исполняли возложенные на них обязанности ("послушания"), строго соблюдали требования монастырского устава. Настоятели общежительных монастырей не назначались, а избирались из монашеской среды и затем утверждались в Синоде. В конце XVIII—XIX вв. в некоторых общежительных монастырях (в Киево-Печерской, Троице-Сергиевой, Александро-Невской Лаврах, в Соловецком монастыре) было введено самоуправление: из наиболее уважаемых монахов избирался Духовный собор, который управлял обителью наряду с настоятелем.

Митрополит Филарет, стремясь усилить духовное значение монастырей в жизни Российской империи, много думал о том, как перевести вверенные ему обители на общежительный устав. В то же время он понимал, что делать это насильно и повсеместно нельзя. Однажды архимандрит Леонид (Кавелин), беседуя с митрополитом Филаретом, высказал мысль, что не худо было бы все монастыри обратить в общежительные. Святитель спросил: "А каких лет ты пошел в монастырь?" — "30 лет от роду", — отвечал отец Леонид. "Вот видишь, — сказал Филарет, — будучи в цвете сил и здоровья, ты, решившись оставить мир, убежал не в Лавру, а прямо в лес, в пустынь. Ну а если бы ты пошел в монастырь не в 30 лет, а в старости, испытанный скорбями и начавши болезновать телесно, то ты скорее бы пошел в Лавру, чем в пустынь… Нет, я с тобой не согласен и нахожу, что у нас, по обстоятельствам, нужно сохранить оба типа монастырей". Кстати, когда в 1869 году обер-прокурор Синода Д. А. Толстой предпринял попытку проведения монастырской реформы, стремясь ввести общежительные уставы во всех монастырях, то реформа осуществлялась с трудом — к 1896 году в России насчитывалось всего 147 общежительных монастырей (46 мужских и 101 женский).

И все же тогда, в начале 1850-х гг., митрополит Филарет не оставлял надежды на то, что некоторые монастыри Московской епархии готовы принять общежительный устав, что будет несомненно способствовать утверждению и усилению истинной иноческой жизни в них. В своей епархии он старался переводить на общежительный устав прежде всего загородные монастыри. И первым из них общежительным должен был стать Николо-Угрешский монастырь.

И 22 ноября 1852 года между митрополитом Филаретом и иеромонахом Пименом произошел примечательный разговор. "А можешь ли ты открыть общежитие у себя в монастыре?" — спросил Святитель отца Пимена. Причем о том, чтобы Пимен принял монастырь под свое руководство, еще не было сказано ни слова. Однако отец Пимен встал и, поклонившись, ответил: "Ежели Богу угодно и вашему Высокопреосвященству, я готов стараться…" Митрополит Филарет сказал в ответ: "Садись… Что касается до меня, готов, буду помогать во всем, что от меня зависит…" Важно было и то, что перевод монастыря на общежительный устав всем сердцем поддержал и П. М. Александров, сказавший в тот же день отцу Пимену после того, как узнал о результате его встречи с митрополитом Филаретом: "Ну, слава Богу, стало быть, Богу угодно, чтоб исполнилось мое давнишнее желание устроить общежитие".

16 октября 1853 года в Николо-Угрешском монастыре был введен общежительный устав. На Всенощное бдение 15 октября прибыл митрополит Филарет, служивший соборне в Успенской трапезной церкви. А на Божественной Литургии утром 16 октября, которую также соборне служил митрополит Филарет, казначей Пимен был возведен во игумена. Перед окончанием Литургии митрополит Филарет произнес речь перед угрешской братией, в которой призвал монашествующих всем сердцем принять новые правила иноческого бытия. В свою очередь, П. М. Александров поддержал общежитие в Угрешской обители материальными средствами: определил на содержание тридцати человек 1500 рублей ежегодно и приготовил все нужное одеяние.

Впрочем, общежитие утверждалось в Николо-Угрешском монастыре совсем непросто. Иноки монастыря, как позднее вспоминал архимандрит Пимен, были недовольны реформой и оказывали ей глухое сопротивление. Наместник Троице-Сергиевой Лавры Антоний советовал игумену Пимену "вымести метлой всю прежнюю братию и набрать вновь, хотя бы даже опять из этой братии". "Потому что ежели оставить из прежней братии, — говорил он, — то останется прежняя закваска, которая повредит всему порядку". Угрешский игумен не решился на такую меру, однако число братии в обители в 1853 году сократилось с 22 до 17 человек. Но вскоре все невзгоды были преодолены, и к 1855 году количество насельников монастыря увеличилось до 30 человек, из которых было 8 иеромонахов (включая игумена). Увеличился и приток послушников: в том же 1855 году число их составляло 11 человек. А игумен Пимен в 1858 году был возведен в сан архимандрита.

Наибольшее же увеличение количества насельников Николо-Угрешского монастыря произошло с 1865 года (48 человек) по 1867 год (94 человека). В 1870 году Святейший Синод разрешил увеличить штат монастыря с 12 до 92 человек, и к 1875 году общее число монашествующих и бельцов в обители достигло 130 человек. Так, приняв общежительный устав и став оплотом строгой духовной жизни, Николо-Угрешский монастырь вступил в пору своего второго расцвета.

Стараниями архимандрита Пимена значительно улучшились доходы от хозяйственной деятельности монастыря: с 6 116 рублей в 1853 году до 54 820 рублей в 1875 году. Монастырские владения возросли до 42 десятин земли, к тому же в 1863 и 1870 гг. монастырю Высочайше были пожалованы две лесные дачи: в Рузском уезде Московской губернии (136 десятин) и в Александровском уезде Владимирской губернии (240 десятин).

Но важнейшую роль продолжает играть помощь благодетелей, на средства которых при архимандрите Пимене в Угрешской обители начинается масштабное строительство. В 1854 году на средства П. М. Александрова при старой трапезной был построен храм во имя святого Апостола Матфея и святой великомученицы Параскевы. В 1857—1860 гг. по проекту архитекторов А. С. Каминского и М. Д. Быковского строится пятиглавая больничная церковь во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость".

В 1859 году, вновь на средства П. М. Александрова, надстроили до 6-ти ярусов монастырскую колокольню, которая достигла высоты в 79 метров. На колокольне было 18 колоколов, самый большой из которых, "Благовестник", висевший в третьем ярусе, весил 19,7 тонны. В четвертом ярусе висели еще четыре мощных колокола — "Полиелейный" (10,7 т), "Вседневный" (5,7 т), "Невеликопостный" (2,7 т) и "Пяток" (1,8 т). В 1903 году на верхнем ярусе установили часы с боем курантов.

В 1855—1866 гг. на пожертвования П. М. Александрова вокруг монастыря возводится новая каменная стена протяженностью 1700 м и высотой 5—6,5 м с 16 башнями и 8 воротами. Одновременно со стеной строились восточный и южный двухэтажные кирпичные корпуса, расположенные на границе обители и выполнявшие там роль стены. В одном из корпусов разместили больницу. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. в этой больнице лечились раненные русские воины. В другом корпусе устроили повседневную и праздничную трапезные.

Особенно замечательна была северная монастырская стена, носящая название "Палестинской", или "Иерусалимской", которая является уникальным художественным памятником строительного искусства того времени. "Палестинская" стена, сохранившаяся до наших дней, представляет собой символическое изображение Святого града Иерусалима в условных иконописных формах. Сходство с живописным прообразом достигается дробностью членений, разнообразием и изменчивостью декоративных элементов.

В конце 1850-х гг. вдоль южной границы обители был построен двухэтажный кирпичный корпус, в котором находилась богадельня на 50 человек, основанная П. М. Александровым на свой вклад. В 1850-е гг. были благоустроены пруды, находящиеся на территории монастыря. На средства П. М. Александрова в прудах завели рыбное хозяйство, а в верхнем пруду даже водилась стерлядь. Кроме того, были устроены водопроводы для снабжения монастыря водой, была построена Водяная башня с источником в ней.

В 1859 году монастырь постигла тяжелая утрата — скончался благодетель обители Павел Матвеевич Александров, он был похоронен в монастырских пределах — в склепе под алтарем церкви Апостола Матфея и великомученицы Параскевы. Архимандрит Пимен, человек сдержанный, в этом случае не мог сдержать своих чувств, он расплакался и плакал так долго и сильно, что плач его превратился в рыдания. Ведь угрешский архимандрит потерял не только благотворителя, но близкого друга и горячо любимого человека. К несчастью, через три года, в 1862 году умерла и Мария Григорьевна Александрова, она была похоронена рядом с мужем.

Но Господь вновь не оставил Угрешскую обитель. И вскоре у монастыря появился новый благодетель Петр Иванович Куманин. Теперь уже он отдавал много сил и немалые средства на то, чтобы Николо-Угрешский монастырь продолжал благодатно развиваться. В течение пяти лет, до самой своей кончины П. И. Куманин оказывал обители разнообразную помощь. Именно на его средства в 1852—1860 гг. в пределах монастыря был основан скит во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла, выполненный по подобию скита в Козельской Введенской Оптиной пустыни. В скиту был принят особо строгий устав. Скит включал в себя деревянный Петропавловский храм с притвором и колокольней, и келлии. У ворот была построена часовня во имя Иерусалимской иконы Божией Матери, главная святыня которой, Иерусалимская икона Божией Матери, очень почиталась местными жителями. В этом храме, в склепе, под алтарем, и был похоронен в 1865 году П. И. Куманин.

Но строительство в Угрешской обители продолжалось. В 1869—1870 гг. на средства Д. П. Рогаткина в юго-восточном углу монастыря построили храм во имя Казанской иконы Божией Матери, покрытый шатром с пятью главами. В храме был иконостас из искусственного белого мрамора. В 1875 году на средства В. Л. Васильева в нижнем этаже под Казанским храмом устроили церковь во имя преподобного Василия Парийского. В 1868—1870 гг. в селе Остров с торгов купили дом, разобрали его, привезли в Угрешу, и из этих материалов возвели деревянные с железной крышей архиерейские палаты с крестовой церковью во имя преподобного Сергия Радонежского. Подновлена была и Успенская церковь, а примыкающие к ней Государевы и Патриаршии палаты переделаны в настоятельские. Башня XVII века, которая располагалась на западе этого корпуса, была перестроена в беседку и соединена с настоятельскими палатами застекленной галереей.

В 1877 году архитектором Б. Ф. Фрейденбергом был составлен проект постройки нового соборного монастырского храма — Спасо-Преображенского. Но строительство началось только в 1880 году, потому что первоначальный проект оказался не совсем удачным.

В 1868 году на частные вклады богомольцев на братском кладбище была построена деревянная часовня во имя Знамения Креста на Небеси в виде восьмигранной башни с высокой остроконечной шатрообразной кровлей. Внутри часовни было пять больших икон в киотах из орехового дерева. Стены облицованы азиатской сосной, надписи сделаны из лимонного дерева. На потолке из разных сортов дерева было резное изображение Святого града Иерусалима. Под потолком — модель земного шара с водруженным на нем крестом из кипариса. В этой часовне архимандрит Пимен заранее приготовил для себя посмертное погребение…

Успехи архимандрита Пимена в строительстве монастыря были замечены и высоко оценены. В 1863 году ему было поручено заняться перестройкой Вознесенского монастыря в Московском Кремле, знаменитого тем, что с древних времен этот монастырь служил усыпальницей для русских великих княгинь, цариц и царевен. Позднее, в 1880 году, архимандрит Пимен руководил работами по достройке и приготовлению к открытию московского Ивановского монастыря близ улицы Солянки, закрытого еще в 1813 году.

Впрочем, главной заботой архимандрита Пимена было все же не только строительство храмов и зданий, а — строение душ иноков, которое преподобный почитал превыше плотницкого или каменщицкого дела. Угрешский архимандрит старался, чтобы всякий, поступающий в монастырь, неуклонно соблюдал возложенные на него послушания, а главным делом почитал церковную службу, молитву. Архимандрит Пимен был вообще озабочен духовной чистотой вводимого в российских монастырях общежития, сердечно переживал за то, чтобы общежительные обители стали источником духовного возрождения России. В 1867 году архимандрит Пимен подготовил записку, в которой составил подробное рассуждение о сути монашеского служения и причинах неустройства российских монастырей. В этой записке он, в частности, писал: "По самому существу своего устава и по многочисленности братства монастыри общежительные долженствовали бы служить рассадниками для других, изобилуя людьми способными, иноками, искусившимися в жизни подвижнической и опытными в деле боговедения, но, к несчастью, мы не всегда это встречаем, ибо и общежития весьма часто ощущают недостаток в подобных людях…

Не во внешнем благоустроении обители, не в их обеспечении средствами и не в многочисленности братии таится та великая сила, которая монашество и укрепляет в истинном разуме людей, добровольно оставивших мир и поревновавших всецело послужить Господу, идя не путем обычным, открытым для всякого православного мирянина…

Никогда самые злейшие враги христианства и заклятые гонители монашества не нанесут столь тяжкого удара и не причинят такого вреда, как нерадение, разленение и беспечность братий, с одной стороны, и самочинение, небрежность, а может быть, даже иногда и недобросовестность и слабость правителей: какой же отдадут они ответ Господу, столь же строго истязующему инока за самые сокровенные помышления и движения и чувствования сердца, как мирянина за произнесенное им слово или совершенные им дела"18.

Подначальных ему иноков архимандрит Пимен стремился направлять именно по пути "строительства души". И это ему удавалось. Так, большим авторитетом у братии обители и богомольцев за свое бескорыстие и нестяжание пользовался иеросхимонах Иосиф, обладавший даром утешения и не лишенный дара прозорливости. С 1871 года в Петропавловском скиту подвизался игумен Антоний (в миру Алексей Поликарпович Бочков), бывший настоятель Череменецкого монастыря. Отец Антоний являлся одним из ближайших учеников знаменитого Оптинского старца преподобного Льва, состоял в духовной переписке со Святителем Игнатием (Брянчаниновым). Когда в 1871 году Москвы коснулась эпидемия холеры, угрешского настоятеля просили прислать иеромонахов в помощь московским священникам для напутствия больных и умирающих и для отпевания умерших. Тогда отец Антоний сам изъявил желание посвятить себя этому делу человеколюбия. В продолжение двух месяцев семидесятилетний старец-игумен ежедневно в зимнее время в холодной часовне исповедовал многих больных и приобщал Святых Христовых Таин, отпевал умерших. Исполняя все это, отец Антоний говорил о себе, что во всю свою жизнь никогда не был таким здоровым и так покоен духом, как в это время. Наконец, 17 марта, в день бывшего своего тезоименитства, на память Алексия человека Божия, он сам заболел тифом. 5 апреля он скончался и был похоронен в Николо-Угрешском монастыре.

Из Николо-Угрешской обители вышли два игумена иных обителей. В 1870 году угрешский казначей Сергий (Свешников) сначала стал строителем Старо-Голутвинского монастыря в Коломне, а затем — настоятелем Троицкого Ново-Голутвина монастыря. В 1870—1880 гг. иеромонах Нил, выходец из Угреши, проведший здесь более 20 лет, был игуменом Николо-Берлюковской пустыни и привел ее в цветущее состояние.

Трудами архимандрита Пимена и братии Николо-Угрешский монастырь превратился в настоящий духовный центр России, в который со всех просторов страны стремился богомольный люд в надежде на исцеление души и тела. Нередко паломники обращались к Господу, творя молитвы перед монастырскими чудотворными иконами, и действительно получали Вышнюю помощь. Особенно своими чудотворениями славилась древняя икона Святителя Николая Чудотворца, явленная Димитрию Донскому. В 1858 году во время молитвы перед иконой Святителя Николая исцеление болезни ног получила молодая крестьянка Матрона из деревни Богданово. В том же году, после соборного молебна с водосвятием перед этой иконой, от тяжелой формы лихорадки исцелился один земский исправник, хотя врачи уже ничем не могли ему помочь. Двумя годами позднее исцеление от золотухи получил сын одного московского купца.

Необходимо сказать, что митрополит Филарет все эти годы принимал самое живейшее участие в жизни обители, обязательно приезжал на освещение вновь устроенных храмов, высоко ценил труды по преобразованию Николо-Угрешского монастыря. А однажды после архиерейской службы в Никольском соборе Святитель Филарет сказал, что "Угрешская обитель сделалась второй Лаврой".

Монастыри на Руси всегда были важными центрами духовного просвещения. Здесь писали и издавали книги, при монастырях создавали школы, иконописные мастерские. Вот и архимандрит Пимен, следуя этой древней традиции и по настоянию советника Московской палаты государственных имуществ Я. И. Попова, открыл в 1866 году в монастыре третьеклассное училище для крестьянских детей. Архимандрит Пимен считал, что училище при монастыре — дело законное и нужное. Особенно убедительными казались ему два довода: во-первых, окрестные жители получают возможность без особых затрат дать начальное образование своим детям, во-вторых, "преподавание, находясь в руках монашествующих, — писал архимандрит Пимен, — будет проникнуто духом христианского благочестия, а не тем зловредным суемудрием и неверием, которое все более и более овладевает миром". Угрешский архимандрит добавлял, что выпускники угрешского училища, поступившие в учительскую семинарию, "по отзывам своего начальства, не столько отличаются успехами в науках, сколько духом смирения и послушания".

В 1866 году под нужды училища передали здание на берегу Москвы-реки, к югу от обители. В 1872 году на горке, за северной стеной монастыря, для училища было построено новое красивое двухэтажное здание, напоминающее древнерусский терем. В 1873 году в училище был освящен храм во имя Сошествия Святаго Духа.

Училище при Угрешском монастыре просуществовало 10 лет. Всех учившихся в нем насчитывалось более 750 человек. Из них полный курс окончили 250 человек. В середине 1870-х гг. в училище одновременно обучалось 200 учеников, их них 50 находилось на полном монастырском содержании, а около семидесяти, имея свою одежду и обувь, пропитание и кров получали от монастыря. Кроме того, около 70 воспитанников жили при училище и платили 2—3 рубля в месяц. Наконец, около 50 учеников были "вольноприходящими".

В 1876 году архимандрит Пимен решил передать свое хорошо налаженное училище в ведение Министерства народного просвещения. "…Меня нередко смущала мысль, — объяснял он свой шаг, — что в числе моих преемников могут быть и такие, кои, не имея расположения к образованию народному, начнут сокращать число учащихся и доведут мною учрежденное училище до совершенного упадка".

Николо-Угрешский монастырь, превратившийся в эти годы в один из центров духовной жизни России, привлекал в свои стены многих талантливых людей. В 1870 году здесь был послушником крупнейший русский мыслитель и писатель Константин Николаевич Леонтьев. В 1867 году послушником монастыря стал историк и духовный писатель Дмитрий Дмитриевич Благово. Д. Д. Благово, исполняя послушание, данное ему архимандритом Пименом, стал историком Николо-Угрешской обители, написал и издал на эту тему несколько основательных работ, которые до сих пор служат одним из главных материалов по истории Угрешской обители. Кроме того, Д. Д. Благово стал записчиком "Воспоминаний" архимандрита Пимена.

Необходимо сказать и еще об одном монастырском летописце — иеромонахе Порфирии (в миру Петр Алексеевич Алексеев) (ум. не позднее 1894 г.). Он родился в 1830 году в дворянской семье, обучался в Петербургской Ларинской гимназии. Затем поступил на статскую службу, но, будучи в чине коллежского регистратора, оставил ее и 28 ноября 1861 года поступил в Николо-Угрешский монастырь. В 1871 г. иеромонах Порфирий составил труд под названием "Монастырский дневник к Угрешской летописи с приложением данных, документов, дополнительных сведений, разных приложений, рисунков, нот столповаго пения, стихов и литературных записок". Сочинение это не было издано и осталось в рукописи, которая в настоящий момент находится в музее-заповеднике "Коломенское". 

Архимандрит Пимен продолжал сохранять теплые и душевные отношения со Святителем Игнатием Брянчаниновым, который в 1861 году вновь побывал в Николо-Угрешской обители. Все годы правления архимандрита Пимена Николо-Угрешский монастырь не оставался и без заботы со стороны правящих архиереев. И при жизни митрополита Филарета, и после его смерти большую заботу об обители проявлял викарий Московской епархии епископ Леонид (Краснопевков), бывший ранее ректором Московской Духовной семинарии. Он с огромным уважением относился к архимандриту Пимену, причислял его к тем личностям, которые родятся раз в столетие, и называл его "столпом монашества".

 


Страница 2 - 2 из 4
Начало | Пред. | 1 2 3 4 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру