"Что бы со мной не случилось, я скажу: слава Богу!"

Из книги "Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский"

4.

Двадцать лет назад, 12 мая 1902 года, в Самаре совершалась закладка нового храма здешней семинарии. По этому случаю было совершено архиерейское служение. После причастного стиха, ректор Самарской семинарии, архимандрит Вениамин произнес речь.

 

"Братие христиане!

 

Скромный семинарский храм видит сегодня в своих стенах необычное стечение молящихся… Своды его оглашаются архиерейским богослужением. Архипастыря и посторонних богомольцев привлекло сюда желание участвовать в закладке церкви при новой семинарии. Прежде чем приступить к этому делу, на старом месте молитвы испрашивается благословение Божие. Отсюда оно в святых мощах угодников Божиих, как бы видимым образом, переносится на освящение новому месту прославления имени Господня. Совершается священнодействие важное и торжественное: старый храм посылает благословение новому и между ними устанавливается невидимая таинственная связь…"

 

Едва ли кто из слушавших тридцатилетнего ректора догадывался, что слушает будущего Святого, священномученика Российского.

 

Это знаем мы.

 

И воистину дивной представляется нам невидимая, таинственная связь, соединяющая берег Волги с берегом Невы и через судьбу священномученика митрополита Вениамина Петроградского и Гдовского, и через судьбу митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского. Оба владыки начинали свое пастырское служение в Самаре…

 

Разгадать эту мистическую связь невозможно, но невозможно и не заметить ее. И есть, есть какое-то таинственное значение в том, что одна из немногих опубликованных речей священномученика Вениамина – речь при закладке семинарской церкви…

 

Хотя и говорил тридцатилетний ректор именно о закладке церкви, сейчас кажется, что он говорил тогда о себе самом, говорил, словно бы прозревая и свою судьбу, и предстоящий ему во имя святой Русской Церкви, во славу Божью подвиг…

 

"Попечение об устроении дома молитвы весьма ценно в очах Божиих и привлекает милость от Господа живым строителям и помилование умершим… – говорил архимандрит Вениамин в весенней Самаре 1902 года. – Такое значение закладка храма имеет для жертвователей на него. Но какое отношение она имеет к другим участникам торжества? Она, братие, побуждает каждого из нас подумать об устроении своего внутреннего храма. Все мы, христиане, не только можем, но и должны быть храмосоздателями: правда, устроителями не вещественных деревянных и каменных храмов, а духовных"…

 

Прошло два десятилетия…

 

Мы уже упоминали о фотография, сделанной во время суда над "церковниками", в июне-июле 1922 года.

 

Почти сто подсудимых…

 

В центре – в белом клобуке митрополит Вениамин. Справа – епископ Венедикт, слева – протоиерей Чуков. Во втором ряду Иван Михайлович Ковшаров, Юрий Петрович Новицкий…

 

За спинами подсудимых – чекисты с наганами. Часть из них в фуражках, часть – в островерхих буденовках.

 

Снимок сделан в большом зале филармонии, где проходили заседания Революционного трибунала.

 

Это удивительная фотография. Часами можно вглядываться в спокойные, красивые и очень одухотворенные лица людей, которые позаботились "об устроении своего внутреннего храма"…

 

"Закладка совершена… – говорил тридцатилетний Вениамин. – Камень краеугольный, живая вера во Иисуса Христа есть. Но закладка ведь только начало дела. На фундаменте нужно возводить здание. При устройстве вещественных зданий употребляется камень, кирпич, дерево… При создании храма духовного – церкви Бога жива – таковыми материалами являются добрые мысли, желания, дела. Когда ими украшена душа, тогда только Бог может обитать в ней. Много нужно потрудиться, чтобы привести душу в такой вид. Для этого нужно оторвать ее от привязанности ко всему греховному, что требует постоянного бдительного наблюдения не только за делами рук наших, но и за мыслями, желаниями и чувствами, чтобы ничто скверное и нечистое не закралось в душу нашу!"

 

Сам митрополит Вениамин тоже сумел устроить свой внутренний храм. И в этом храме не могло быть места ничему скверному и нечистому.

 

– Нет! – ответил он, отвергая ультиматум Введенского.

 

– Нет! – отвечал он и на процессе на все попытки разделить ответственность с другими подсудимыми.

 

"Письмо в Помгол я написал по личному убеждению, перед его написанием ни с кем не говорил… – говорил митрополит. – С Правлением Общества приходских советов я письма не обсуждал. В его составлении никто кроме меня участия не принимал… Я не помню, чтобы кто-то из присутствующих на собраниях призывал верующих к организации для защиты Церкви… Мои доклады и решения Правления не обсуждало. Для Правления мои приказы были обязательными и обсуждать их оно не могло…"

 

Мы уже говорили, что по составленному в ГПУ сценарию, митрополиту Вениамину отводилась роль "немудрого сельского попика", которым вертят в своих контрреволюционных целях настоящие враги советской власти. Представить митрополита таким, подсказал своим товарищам по чекисткой работе, Александр Иванович Введенский.

 

Сделал он это в силу двух обстоятельств. Во-первых, вполне возможно, он таким и представлял себе митрополита. Во-вторых, для собственного триумфа и предстоящего самоутверждения, ему очень хотелось, чтобы митрополит был таким.

 

Разумеется, митрополит Вениамин не исполнил намеченной для него роли. В развернувшейся драме Русской Православной Церкви, не сотрудниками ГПУ, а самим Промыслом Божиим ему была отведена другая роль, и роль эту митрополит Вениамин исполнил твердо и без колебаний.

 

Мы привели только короткие выдержки из ответов митрополита. На самом деле, в отличие от пассивной защиты, обвинение вело себя предельно активно и агрессивно, и сдерживать его напор было очень непросто.

 

Вот только один отрывок из стенограммы, который в какой-то мере позволяет воссоздать саму атмосферу процесса.

 

"ДРАНИЦЫН. Скажите, вы какой точки зрения придерживаетесь, Ионы Смоленского или московского митрополита Филарета? Или патриарха Тихона? Или у вас есть собственный взгляд?

 

КАЗАНСКИЙ(11). Я смотрю, что на пожертвование на голодающих нужно отдать все.

 

ДРАНИЦЫН. Если вы сами, как я вижу, не разбираетесь в канонах, кто вас направляет в этом отношении?

 

КАЗАНСКИЙ. В канонах я разбираюсь при помощи тех пособий, которые существуют.

 

ДРАНИЦЫН. Каких пособий?

 

КАЗАНСКИЙ. Толкование, очень подробное, Никодима…

 

ДРАНИЦЫН. А профессора Бенешевича читали?

 

КАЗАНСКИЙ. Всех я не могу собрать…

 

ДРАНИЦЫН. Вы знаете работу Кипарисова о церковной дисциплине? Вы знакомы с законами, с Кормчей книгой? Вы говорите, что твердо ведете церковный корабль вне политики. Скажите, вы эти каноны толковали при содействии каких трудов?

 

КАЗАНСКИЙ. Главным образом я руководствовался трудом епископа Никодима…

 

ДРАНИЦЫН. Вы говорите в третьем послании, что вместилища святых мощей нельзя жертвовать в пользу голодающих… А вы знаете из Никоновской летописи, в академическом издании 1789 года, что в 6999 году, то есть приблизительно в 1491 году в граде Владимире сгорел гроб Александра Невского с его телом, и все же 20 августа праздновались эти мощи Александра Невского. Скажите, согласно канонам, так выбивать у темной массы всевозможные денежные средства и пожертвования, это противоречит канонам или нет?

 

КАЗАНСКИЙ. На это есть справки ученого исследователя профессора Голубинского, где указано со ссылкой на летопись, что не сгорели, а обгорели мощи.

 

ДРАНИЦЫН. Обгорели? Прекрасно… А вы знаете, что профессор Голубинский был изъят из духовной академии за толкование мощей так, как это ему казалось правильным? Знаете, что когда были открыты мощи Серафима Саровского, митрополит Антоний ссылался на эти показания Голубинского?

 

КАЗАНСКИЙ. На что ссылался митрополит Антоний, я не помню.

 

ДРАНИЦЫН. Ах, вы не помните это?!…"

 

Нет нужды комментировать манеру ведения допроса, а тем более суждения обвинителя Драницына по поводу церковных канонов. Собственно говоря, Драницину не так уж и важно было выяснить, с какими трудами по истории церкви знаком митрополит. Нужно было лишь выставить его необразованным, не разбирающимся в церковной проблематике "немудрым сельским попиком".

 

Сделать это было, разумеется, не возможно, митрополит Вениамин был глубоко образованным человеком, но можно было, пользуясь испытанным арсеналом не вполне чистоплотных приемов, запутать митрополита, показать, что он, как бы и не разбирается, не понимает…

 

Подобная манера ведения допроса позволяла также отвлекать, рассеивать внимание подсудимого. Пространные и как бы необязательные расспросы, чередовались с вопросами предельно конкретными и прямыми.

 

– Почему вы отлучили от церкви протоиерея Введенского?

 

– Он не привез никаких доказательств, что патриарх благословил создание нового церковного управления.

 

– Но ведь в газетах было об этом!

 

– В газетах печатается очень много, но газета не является для нас официальным распоряжением…

 

Стенограмма допроса митрополита на процессе занимает несколько десятков машинописных страниц. Имя его постоянно появлялось и в допросах других обвиняемых и свидетелей. Целый месяц, пока шло это судилище в Филармонии, митрополит Вениамин подвергался бесконечному потоку издевательств, укрыться от которых он мог только в своем "внутреннем", как он говорил, храме.

 

Этого он не мог знать за двадцать лет до своего мученического подвига, но разве не об этом говорил с амвона семинарской церкви в Самаре?

 

"Для преодоления трудностей самоотречения и постоянной борьбы с греховными наклонностями у человека наперед должен быть большой запас ревности о своем спасении и любви к Богу… Слушатели-христиане! Присутствуя на торжественной закладке церкви, вполне естественно нам справиться: в каком положении находится наш собственный духовный храм? Обитель ли в нашей душе Бога? Храм ли Божий она?.. Весьма важным событием нашей жизни было бы, если бы мы нынешнюю закладку храма вещественного решились ознаменовать обновлением наших храмов духовных. Тогда внимая молитвам святительским об успехе в созидании закладываемого храма, мы помолились бы об успехе в созидании и наших собственных храмов, о том чтобы нам, устроившим церковь Бога жива в своей душе здесь на земле, иметь верный залог общения с Ним в жизни будущей – во Царствии Небесном во веки веков. Аминь".

 

Вспоминал ли, сидя на скамье подсудимых, митрополит Вениамин свою речь, произнесенную в Самаре?

 

Этого мы не знаем.

 

Но совершенно точно известно, что в полном соответствии со своими словами и жил он в те страшные дни июня 1922 года.

 

Ему подстраивали ловушки на бесконечных допросах, его уговаривали отступиться, ему открыто угрожали. Митрополит не дрогнул. Читая протоколы, поражаешься сейчас, как спокойно и без всяких, кажется, усилий, разрушал своими ответами митрополит Вениамин все хитроумные западни, возводимые обвинителями из ВЦУ и ГПУ.

 

Впрочем, могло ли быть иначе?

 

Сила Господня поддерживала священномученика, необоримой была крепость устроенного им в своей душе храма.

 

 

Страница 6 - 6 из 10
Начало | Пред. | 4 5 6 7 8 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru