Русский выбор, или основополагающие идеалы русского национального сознания

Со временем, в сложном симбиозе православного и изначально коллективистского миросозерцания, в России формулируется и идеал Всечеловеческого единения ("всеединства"), как некая высшая форма реализации в земных условиях Единства Божественного. По сути дела, идеей "всеединства" проникнута вся отечественная религиозно-философская мысль XIX - XX вв.

Иначе говоря, не Бог спускался с небес, но человек должен был подняться к Богу, ибо истинное спасение, в русском понимании, заключается в спасении всего мира, а не отдельной личности и даже не отдельного народа. Потому индивидуализм (личное спасение), столь влиятельный на Западе, если не порицался, то, во всяком случае, и не поощрялся.

При подобном мироощущении возникал еще один важнейший для русского сознания идеал - идеал свободной, нравственно ответственной личности. В русском понимании человек - это Божие создание, а значит, несет огромнейшую, почти Божественную ответственность за себя и за весь мир.

Истинно свободная личность лишь та, которая понимает пределы своей свободы. Следовательно, настоящая свобода начинается только тогда, когда человек знает о существовании неких очень жестких границ, которые он не имеет право переступать.

Границы эти были сформулированы в Десяти заповедях - Божественных правилах человеческого общежития. Западная цивилизация, рационалистически осмыслив библейские заповеди, построила на их основе все свое законодательство, которое стало главным условием возникновения так называемого правового общества. И - важнейшим условием развития самой западной цивилизации.

Но в православном понимании, западный человек оказывается ограничен в своей свободе опять же человеческими преградами - законами. Для русского человека подобное внешнее, поверхностное перенесение на землю Небесных установлений совершенно неавторитетно. Когда человек подчиняется законам по необходимости, душа его все равно остается холодной. Ведь сами законы придуманы столь же несовершенными людьми. Следовательно, человек подчиняется человеческим же законам, уподобляется другому человеку, а не Господу. В том числе и поэтому, кстати, законы на Руси никогда и никем не соблюдались - ни властями, ни подданными.

Русский же человек жил не только по Десяти ветхозаветным заповедям, но стремился соответствовать Заповедям блаженства, которые принес людям Спаситель, даровавший и "новую заповедь": "Да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга... Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Иоанн. 13:34; 15: 13).В русском сознании истинная ответственность имеет нравственную, а значит Божественную природу, ибо только Господь закладывает в сердце человека важнейшие принципы его жизни - быть добрым, созидать красоту, уметь любить. Соблюдение этих принципов и означает высшую ответственность - перед самим Богом, ибо главный свой ответ каждый человек будет держать только перед Ним. Вот почему внешнее законопослушание в русском понимании - вторично. Как писал К.С. Аксаков, "признавая закон, должен беречь человек свою совесть, не придаваясь весь правде наружной и закону", иначе "все живое" в людях "пропадет" и "они потеряют внутреннюю правду, следовательно - нравственное достоинство, и будут буквами без души".

Конечно, и в истории российской общественной мысли были разные понимания сущности человеческой личности и ее нравственных качеств. Но чаще всего личность в отечественной философии осмысливалась в религиозно-философском духе. Нравственные заповеди, заложенные Господом в сердце человека, считались источником цельности человека. Все остальные свойства человека, в том числе и разум - воспринимались как продолжение его нравственной, Божественной сущности. И недаром русская религиозно-философская мысль с древних времен придерживалась восходящего еще к отцам церкви учения о наличии свободы во "внутреннем человеке" на его спасительном пути к Богу под действием Благодати Святого Духа. Обоснованием подобного понимания сути человеческой свободы стали евангельские слова: "И познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин. 8:32).Однако земля есть земля, а Небо есть Небо. И очень часто полного примирения между Небом и землей русский человек не находил. Более того, в душе его всегда ощущался разрыв между Небом и землей - "внутренняя распря". Потому метался и мечется по сию пору русский человек, не находя в собственной душе столь желанной гармонии между земными и Небесными идеалами. Земная, особенно, политическая реальность чаще всего не удовлетворяла русских людей. С ней мирились, ее терпели, но ждали всегда большего, лучшего и Высшего, нежели видели в земной жизни.

В этой всежажде утверждения Правды на Земле прослеживается одна замечательная черта русского национального сознания - желание побороть Антихриста еще до того, как он воцарится в земных пределах. Дело в том, что Россия воспринималась как единственное на Земле государство, которое хранит силы Истины, Добра и Красоты, иначе говоря, Божии силы. Ведь даже жесткие споры и жестокая борьба внутри самой России чаще всего велись не просто за власть, а во имя идеи. И разные участники споров и борьбы ощущали себя защитниками правого, Божиего дела, а своих противников воспринимали как вероотступников. Вспомним, хотя бы переписку Ивана Грозного и Андрея Курбского в XVI веке или споры никониан и старообрядцев в веке XVII-м, когда каждый из участников спора обвинял другого именно в вероотступничестве и призывал вернуться к Христу.

И все это было не случайно. Только сохраняя свет правой веры, соблюдая Божии установления, Россия могла оставаться одним из немногих островков Божией правды, на котором собираются силы для Последней битвы. Иначе говоря, Россия мыслилась, как один из главных участников борьбы с Антихристом, этим олицетворением Мирового Зла. Следовательно, обособление от "антихристова" мира, стремление к сохранению внутренней чистоты, нужны были России для того, чтобы в решающий момент выступить на стороне Добра против Зла. При этом Россия была готова даже погибнуть сама, но спасти правое дело. И тем самым заслужить воскресение и вечное спасение. В этом и состоял, и состоит великий духовный смысл бытия России на Земле.

Если непредвзято, а внимательно проанализировать отечественную историю, историю русского духа, то окажется, что на протяжение тысячи лет Россия, как особая цивилизация, готовилась только к одному, но самому важному деянию - к битве с Антихристом. Более того, русские православные люди стремились побороть Антихриста еще до его прихода на Землю, а, если и не побороть, то максимально ослабить его воинство. В этом и состояло главное предназначение России, как оно понималось нашими предками. Поэтому, по большому счету, понятие русский не ограничивается лишь определением национальности. Я бы даже сказал, что "русский" - это, прежде всего, "защитник Добра" и "борец с Мировым Злом". Иначе говоря, человек, осознавший себя "русским", осознает себя одновременно и как "защитника Добра", и как "борца с Мировым Злом". Может быть, и эту мысль тоже имел в виду Ф.М. Достоевский, когда говорил о "всемирной отзывчивости" русского человека.

И недаром русский человек всегда мечтал о построении именно на земле Царства Небесного. Александр Блок вполне справедливо писал: "Мистики мы особого рода: на русский лад. Мы действительно люди земли, ибо веруем, что Тысячелетнее Царствие наше будет не за гробом, не на небе, а на земле...". Отсюда и мечта о Китеж-граде, и предания о "райских землях", расположенных где-то далеко на севере, там, куда еще не долетели антихристовы стрелы, и откуда может начаться всепобедное шествие Божией Правды.

Когда "внутренняя распря", разрыв между Небом и землей в русской душе становились особенно разящими, непримиримыми - Россия впадала в смуту, ибо не слышал русский человек "звона", не мог понять, "зовет его Бог" или нет, и конкретная, реальная жизнь теряла свой Высший смысл. Татаро-монгольское завоевание, Смута начала XVII века, революции начала века ХХ-го - лишь свидетельства очередных кризисов русского национального самосознания.

И все же духовная традиция, духовная преемственность существовали в памяти, в душе народной. Небесные, Божеские идеалы присутствовали в душах русских людей, в их сердцах. Именно ими руководствовались, когда приходилось делать некий окончательный выбор - на чью сторону встать, чему служить, чему поклоняться. Получалось это нелегко, не сразу, но - получалось. И когда Россия делала свой выбор, она выходила из очередного тупика.

Впрочем, Россию всегда спасало и то, что хранилась не только духовная, метафизическая традиция, но были люди, живые люди, которые в самую суровую годину выходили из своего заоблачного далека и вновь открывали народу умение преодолевать "внутреннюю распрю". В XIV веке Сергий Радонежский нашел пути для торжества Божиих идеалов в душе человеческой. Он не провозглашал их, а просто жил в соответствии с этими идеалами, жил сам и учил жить других. Преподобный Сергий собственным примером показал, что, если жить по Божиим законам на земле, то и земные идеалы раскрывают свою небесную сущность и как бы поднимаются до Высшего смысла. И духовный заряд, данный преподобным Сергием, жил в русских людях веками. Несколько позднее русского человека воодушевляла идея старца Филофея о России, как "Третьем Риме". Тихон Задонский, Серафим Саровский и оптинские старцы в XVIII - XIX столетиях несли свет в русскую душу, окрыляя Высшим смыслом и русскую философию, и русскую литературу, и русскую жизнь вообще. Именно эти, поистине Святые люди, научали народ русский умению и терпению преодоления земной суеты, во имя Высшего.

Те же, кто в итоге выбирал земную суету в качестве главной цели и ради нее забывал о Божеском, тех в русском народе жалели, не любили, а то и проклинали. Потому имена Святополка Окаянного, Малюты Скуратова, да и Емельки Пугачева ("Пугача") в течение многих поколений вспоминались не по-доброму, иногда со страхом, иногда с горечью.

Иначе говоря, выбор русскому народу приходилось делать постоянно. Не всегда выбор оказывался правильным, что вызывало трагические последствия. Однако со временем Высшие истины все же находили свою дорогу, вновь и вновь возрождаясь.

Новое духовное смятение установилось в России и в последние сто - сто пятьдесят лет. Именно в этот период западная цивилизация как бы олицетворяла и олицетворяет собой идею прогресса, идею наилучшего пути развития человеческого сообщества. И данный стереотип неизбежно накладывал тень и на традиционное русское мировоззрение.

По сути дела, отечественная общественная и философская мысль примерно со второй четверти прошлого века пыталась осмыслить одну важнейшую для себя проблему - можно ли и нужно ли внедрять в национальную духовную традицию идеи чужеземного прогресса? Ведь западное понимание прогресса означало отказ практически от всех условий русского национального бытия - от традиционной религиозности, от присущих русскому самосознанию коллективизма и общинности, от сохраняющихся еще на уровне общины принципов самоуправления, от независимости Отечества.

Пока философы искали духовную истину, жизнь жестко и жестоко диктовала свои права - Россия все более явно вступала на западный индустриально-технологический путь, а земное и "прогрессивное", в очередной раз, все дальше и дальше стало вытеснять из русской души Небесное и традиционное. Западный индивидуализм все активнее стал вторгаться в русскую жизнь.

И появилось немало тех, кто стал смотреть на Россию, как на что-то замшелое, реакционное, в общем, "непрогрессивное". "Сильные личности", "индивидуумы", порвавшие со своими корнями, видели в России лишь "человеческий материал" для созидания некоего "светлого будущего". Но знали ли они Россию? Слышали ли ее? Видимо, нет, ибо были столь же глухи, как герой рассказа И.С. Тургенева "Гамлет Щигровского уезда", говоривший: "Я бы и рад был брать у ней уроки, у русской жизни-то, - да молчит она, моя голубушка".

Но столь же активно и бурно индивидуализм на Руси отвергался. Вся русская литература XIX - XX вв. - это страстный протест против безудержной и безбожной свободы отдельной личности. Даже русское революционное движение - это борьба против надвигающегося на Россию торжества капитализма. И, как следствие, как своеобразный результат новых метаний русской души, которая соблазнялась земной благодатью, но продолжала верить в Благодать Высшую - революции начала века.

К сожалению, деятели многочисленных революционных партий были слишком далеки от народа, озабочены борьбой за власть, да и настроены прозападно. Народные идеалы во всем их многообразии им были непонятны и не нужны. А традиционная религиозность народа - просто враждебна. Еще Ф.М. Достоевский в "Бесах" писал с провидческой горечью: "Социализм по существу своему должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно". А К.Н. Леонтьев недаром опасался (более ста лет назад!), что через "какие-нибудь полвека" русский народ из "народа-богоносца" станет мало-помалу, и сам того не замечая, "народом-богоборцем".

Космополитическая верхушка большевиков, понимающая коммунизм исключительно в западном духе, вообще смотрела на Россию, как на плацдарм для осуществления "мировой революции". Победа Советской власти стала своеобразным и трагическим пиком замены Небесного на земное. Советским властям пришлось буквально силой заставлять русских людей отказываться от традиционных идеалов и, в первую очередь, от православного миросозерцания. Но "уничтожение" Бога и превращение в бога самого человека привела к чуть ли не уничтожению всего русского народа, ибо, отдаляясь от Бога, русский человек разрушал собственную душу.

И недаром русскую философскую мысль мучило страшное предположение - это ведь не человек отказывается от Бога. А, что, если Бог отказывается от человека? Понимая всю глубину этого вопроса и подводя своеобразный итог прошедшему столетию, В.В. Розанов заметил в начале XX века, даже с некоторым ужасом: "Сущность XIX века заключается в оставлении Богом человека..."Однако вековечные Высшие идеалы, как оказалось, очень трудно для русского человека примирить со ставшими крайне влиятельными земными идеалами прогресса на западный лад. И сам народ нашел путь своего духовного спасения в этот период - идея защиты Отечества, в которой русское сознание соединило Небесные и земные идеалы, стала, по сути, ведущей и главной. Да и идею коммунизма в народном сознании мифологизировали, перенеся на нее давние мечтания о построении "рая на земле". И этим идеям служили честно и беззаветно, считая их поистине высшими.

Но идеи коммунизма и Отечества так и не смогли совпасть в русской душе полностью, ибо им не хватало истинного - Высшего света. Коммунизм - идея земная, пусть и мифологизированная русским сознанием, однако, не способная заменить собой потребности в метафизически-Высшем. А этого Высшего вроде как бы и не было, его "отменили". И все же в коммунизме тоже был великий смысл - созидание нового общества всеобщего братства. Эта задача, этот смысл на определенный исторический период заменил собой веками уже существующий. Но в целом произошло снижение смысла бытия, ибо смысл исторического развития, предложенный коммунизмом был лишен главного, что необходимо в России, - своей духовной составляющей, а именно - веры.

В принципе, итогом семидесятилетнего существования советской власти стало, в том числе, и ясное понимание - чисто механического совмещения традиционных русских идеалов и идеалов современного прогресса, а уж тем более замены одного на другое, не получается. Более того, победа земного над Небесным приводит самосознание русского человека не к комфортности и самодостаточности, а к разрушению, уничтожению самой русской души, к превращению ее в ничто - в не-русскую.

Сегодня, на рубеже XX-XXI веков, на рубеже тысячелетий мы являемся свидетелями еще большего, можно сказать, максимального снижения смысла бытия. Теперь, в качестве общественных, смысловых идеалов нам предлагается идеал потребительского общества. В итоге, жизнь каждого человека оказывается сведенной на уровень физических, а то и животных потребностей - много работать, для того, чтобы много есть и пить, для того, чтобы много работать, для того, чтобы много есть и пить, для того, чтобы... И так до бесконечности. Более того, намеренный отказ от великих задач, великих идеалов, великого смысла бытия развития России признается главной характеристикой создаваемого "цивилизованного общества", в которое, якобы, столь стремится "этот народ". Иначе говоря, отказ от величия России - это главный показатель "прогресса".

На самом деле, все оказалось с точностью до наоборот. Десятилетие забвения всякого великого смысла исторического развития Российского государства,  народа и отдельного человека привело к ужасающим результатам. Всего десять лет и... Катастрофическое уменьшение население России (более 1 миллиона в год), страшнейший демографический кризис (через несколько лет вместо 20 миллионов школьников в России останется всего 13 миллионов) можно объяснить разными причинами. Да что там "объяснить", причины все знают - нищета, плохое питание, разваленное здравоохранение...

Но есть, как кажется, и еще одна причина. Русский человек, архетипически воспитанный православием и, позднее, социализмом, не хочет жить в капитализме. По большому счету, капитализм для русского - это антихристово воплощение. И русский готов скорее умереть (от пьянства, от безысходности, от чего угодно), но не стать капиталистом. Ведь для этого нужно воровать, обманывать, убивать...

Разрыв этого замкнутого круга при наличии общественного идеала потребительского общества возможен только на личном уровне. Иначе говоря, каждый сам за себя. Хочешь читать - читай, хочешь молиться - молись, не хочешь того и другого - и не надо, это твое личное дело. Из нашей жизни исчезла не только духовная, но теперь и общественная составляющая. Человек превращается практически в животное, озабоченное лишь заработком хлеба насущного, теряя свои архетипические черты. А для русского православного человека - это очередное свидетельство приближения "конца миру"...

Поэтому окончательный отказ от великого духовного смысла бытия, что произошло с насильственным утверждением в общественном сознании идеала потребительского общества, приводит не к расцвету, а к гибели русского народа. Без веры русскому человеку никуда. Без веры он гибнет.

Следовательно, сегодня самой насущной является задача возвращения в жизнь и сознание российского общества великого смысла бытия. И прежде всего - великого духовного смысла бытия. Это можно осуществить только в русле православного вероучения. Только в этом случае можно говорить о возрождении российского государства, народа и отдельной личности.