Духовно-нравственный анализ музыки. Глава 2. Церковная и высокая светская культура

Пособие для студентов педвузов

Бетховен. Медленная часть Третьей сонаты

По представлениям гомилетики (теории церковной проповеди) проповедник, заключая речь, как бы восходит на высоту, чтобы усмотреть и представить разом всю совокупность проделанной духовной работы. Так и в музыке. Мистическая тайна заключения — восхождение к горним вершинам идеи, к ее сердцевине, к тому конечному состоянию, ради которого поддерживался весь интерес развития, длилась надежда. Здесь тайна целостности речи, питавший ее дух, квинтэссенция формы — закон превышения. Но чтобы что-то превысить, нужно знать, что именно надо превысить. А для этого очень хорошо ощутить суть всецелостной мысли. В музыке бравурной ("храброй") она очевидна — так что головокружительно-смелые коды удаются легко и композиторам, и исполнителям. В тихой музыке мастерски кончить труднее. Суть завершающих разделов в ней сокровенна: время кончилось — начинается вечность, вечность таинственных движений в душе — какая ответственность! Как река, оканчивая себя, впадает в море, так время произведения — впадает в вечность нашей души.

Этот переход от времени к вечности тем более важен, что в жизни мы ленимся делать остановки, если только Господь не поможет нам трудной болезнью или посланием чрезвычайных обстоятельств. Чувствуем ли смысл и этическую ответственность классической коды? В ней продолжается путь, устремленный — в пределе — к совершеннейшей свободе в смирении, к окончательному, решительному отвержению недолжного, к райской тишине души.

Характер Адажио Третьей сонаты — иной в сравнении с только что рассмотренным Ларго. Осветляющий тональный контраст с предшествовавшей частью здесь еще ослепительней: из светлого до мажора мы попадаем в райскую тональность ми мажор. Соответственно и само интонационное содержание музыки светлее.

Но общей остается драматургическая направленность высокой музыки: искание рая.

В заглавной теме намечено стремление к легкости. Но пока она трактуется по-земному, в духе изящного рококо. Минорная развивающая часть вносит напряжение, при подходе к репризе сгущается драматизм. В репризе тема, оставаясь в нотах той же самой, в восприятии меняется, в ней выявляются грани содержания, до того не столь очевидные — радость, раскованность, блаженство, покой, безмятежность. После трагизма — чувство освобождения от тревоги, блаженство чистоты и возвышенных чаяний. Исполнение должно быть абсолютно спокойным; любая суетливость, непроизвольное сокращение пауз на миллисекунды — убьют образ. Такое спокойствие возможно только в условиях этической чистоты (эгоист не может иметь столь совершенного мира в душе).

В развивающей части коды отражается материал средней части, который теперь звучит просветленно. А в заключительной части вновь звучит основная мысль. Но как! Она совершенно преображена. В экспозиции она звучала строже, собраннее, серьезность; хоральность, хотя и соединенная со старинной умосозерцательной танцевальностью, дисциплинировала чувство. А в кодовом варианте мы видим едва ли не детскую шаловливость. 

Почему? Откуда берется именно такая логика преображения? Конечно же, не из мертвой фантазии, как у посредственных композиторов, а из сферы духовной реальности — потому-то она, как вестник высшего, и убеждает, и радует.

Небесный прообраз внутреннего развития в прекрасных адажио есть раскрытие в человеке Царствия Божия, преизбыточествующей полноты жизни и небесной неизреченной любви, вхождения в дивную свободу чад Божиих, когда устанавливается в душе мир, превысший всякого ума.

Где начало пути небесной любви? На этот вопрос отвечает Библия: "страх Господень — дар от Господа и поставляет на стезях любви"  (Сирах. 1:13). И еще: "Страх Господень — как благословенный рай, и облекает его всякою славою" (Сирах. 40:28).

Истина страха Божия — вот та глубочайшая причина, по которой не может в благочестивой музыке явиться с первых же тактов любовь вне облачения строгих хоральных или псалмодических ассоциаций: они несут в себе благоговейную строгость и собранность, аскетическую отрешенность, молитвенную концентрацию духовной воли, оберегающую святыню любви.

Каков же венец любви в бесконечности обожения по благодати Христовой, к которой призван человек?

"В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви", — открывает нам апостол любви (1 Ин. 4:18).

Вот то состояние обретенной райской свободы, детской непосредственности и чистого блаженного покоя, к мечтательному отображению которого устремляется развитие музыки многих возвышенных адажио. Вот откуда и постепенное преодоление хоральности, неожиданное мелизматические расцветания мотивов, и благоговейная легкость струящейся вечной радости, омывающей душу сладостью неземного покоя и многие иные особенности смысловых кульминаций.

Подведем итог главы. Серьезная музыка своей серьезностью, глубиной и высотой обязано духовному опыту человечества и великой традиции богослужебного искусства. У светского искусства и церкви общая последняя цель, но разные задачи. Светская культура своей неземной красотой влечет человека к высшей жизни. На призывающую ее функцию откликается призывающая благодать Божия. Церковная же жизнь, сердцевина жизни дарует человеку возможность не мечтательного только, но реального восхождения в вечную жизнь.

Сказанное в главе подытожим и в виде следующей таблицы.

Богослужебное пение и светская музыка (в аспекте их общей устремленности к небесной неотмирной красоте)
  
Богослужебное пение

Высший предмет созерцания — общий. Приблизившееся Царство Небесное, Троическое Царство славы и красоты Первообразной, Христос и его Невеста-Церковь, спасение-обожение человека ; нескончаемая, вечная любовь Божия.

Установка, смысл, высшая последняя цель деятельности - Стяжание Святого Духа, спасение в вечной жизни с Богом — обожение, усыновление, преображение души.
Источник силы- Призывающая, освящающая, спасающая, обоживающая благодать Божия, подаваемая в таинствах Церкви.

Содержание деятельности (со стороны человеческой) - Сердечный труд молитвы, трезвение, борьба со страстями и бесовскими приражениями — усилие приблизиться к Богу в соблюдении заповедей, уготовить сердце к принятию обоживающей благодати; стремление принести плод духовный во исполнение воли Божией: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание (Гал. 5:22-23).

Отношение к молитве - Молитва как реальное усилие души войти в близость Божию аскетическим подвигом отречения от страстей и призыванием силы Божией. Молитвенный труд предшествует дару "самодвижной" молитвы у святых.
Отношение к жизни - Высшая жизнь, благодатно открывающаяся в Церкви, в богослужебном пении, есть суть и сердцевина временной жизни.

Светская музыка эпохи гуманизма

Высший предмет созерцания — общий. Приблизившееся Царство Небесное, Троическое Царство славы и красоты Первообразной, Христос и его Невеста-Церковь, спасение-обожение человека ; нескончаемая, вечная любовь Божия.

Установка, смысл, высшая последняя цель деятельности - Умо-зрительное просветление жизненной мотивации: жажда Бога, неотмирной красоты, чистоты, окрыленности души, но как бы с прерванным или не доведенным до конца усилием к реальному ее молитвенному преображению.

Источник силы - Призывающая благодать Божия ("много званых"! — Мф. 20:16, 22:14; Лк. 14:24).

Содержание деятельности (со стороны человеческой) - Расположение сердца к принятию призывающей благодати. Согласие сердца с красотой Божией, при отсутствии усилий перевести ее в свою жизнь (в момент слушания); — услаждение омузыкаленной мечтой о свете, купание в блаженном восхищении свободы и радости (так называемое "эстетическое наслаждение" — но услаждение слышанием Господь сравнивает с домом на песке).

Отношение к молитве - Молитва и молитвенность как желанная усладительно-мечтательная цель жизни, осветляющая все представляемые в музыкальном образе жизненные условия и обстоятельства.

Отношение к жизни - Сладостное погружение в прекрасную мечту вначале удаляет светскую музыку из храма, далее рождает мечтательную идею ее автономности и обособленности от жизни, отказа от единства с этическими основаниями жизни, а кончает мрачно-отчаянной идеей тождества искусства и осатаневшей жизни.

Очевидный вывод  из таблицы: высокое светское искусство не лишено связи со светом. Но оно онтологически неполно и внутренне противоречиво (вирус лжи в истине Божией). И потому его претензии "эстетически" возглавить жизнь — несостоятельны. Может ли реально возвысить жизнь "нас возвышающий обман"? В силу сказанного ему бы (светскому искусству) так и мыслить бы себя по-старому, как проповедь красоты на паперти. К сожалению, вирус расцерковления, вначале неприметный, с каждым веком все более явно усугублял болезнь. А претензии выстроить жизнь по критериям светского искусства, все более запутывавшегося в своей автономности, оборачивались трагедиями. Вспомним, например, об эпидемии самоубийств после "Вертера". Достоевский даже думал в романе "Подросток" показать разлагающее действие поэзии Лермонтова на сознание русских детей. Противоречивость своей деятельности ощущали и сами творцы. Показательно, что Г.Гейне, впрыснувший в культуру идею "религии искусства", все же закончил свою жизнь покаянием и в своем "Завещании" просил Бога и людей простить его за соблазнительные для последних мысли. И многие творцы обособлявшегося от Церкви искусства покаялись перед смертью, не сподобившиеся же сего умирали в соответствии со словом Библии: "Смерть грешников люта" (вспомним, например, мучительнейшую кончину Вольтера или агонию Толстого или кощунно-насмешливое стихотворное послание Богу запутавшегося в демонизме Лермонтова, просившего сделать так, чтобы недолго еще пришлось Его благодарить, — после чего последовала смерть без покаяния от пули прямо в сердце).

Об этой второй стороне истории светского искусства, не забывая и ее отраженного света, мы поведем речь в следующей главе.

Примечания:

1. Архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской). Философия православного пастырства. (Послесловие) — СПб., 1996, с.487.
2. Тертуллиан. Творения, т.2, с. 30.
3. Митрополит Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержвание духа. Очерки русского самосознания. — СПб., 1996, с. 11.
4. "Моя жизнь во Христе, т.1, с.382.
5. Каллист Ангеликуд. О божественном единении. — В кн.: "Путь к священному безмолвию. Малоизвестные творения святых отцов-исихастов. — М., Изд-во Православного братства святителя Филарета Митрополита Московского, 1999, с. 68.
6. В кандидатской диссертации И.П.Овсянниковой "Психологические контексты русской духовной музыки конца XIX — начала XX веков" (Новосибирск, 1997) способность духовной  музыки соединять в себе противоположные состояния названа дипластией (греч. diplasio? — двойной). Мы все же отдаем предпочтение евангельскому понятию плиромы, как указывающему на божественное происхождение обозначаемого им явления ("И от полноты [plhrwmato?] Его все мы приняли и благодать на благодать" — Ин. 1:16; Церковь апостол Павел характеризует как плирому — как "полноту Наполняющего все во всем" — Еф. 1:23). Всякое частное соединение несоединимого (например, печали и радости) есть не просто сумма (на что указывает термин "диплазия", двойная"), а непостижимое преображение, чудо Божие, тайна.  За тем, что на первом плане, нужно видеть и более глубокие слои духовного состояния (за слезами покаянной радости — небесное утешение, сладость, мир, покой, благодарение, хвалу, любовь Божию, даруемую крепость бытия, огненную силу, ревностность…). Вот последняя причина преображенных чувств и состояний человека: "вы имеете полноту в Нем" (Кол.  2:10). Следующие ниже частные проявления плиромности нужно постараться слить в сердце в нечто единое.
7. Преподобный Григорий Синаит. Творения. — М., 1999, с. 58-59.
8. Аввы Исаака Сирина Слова подвижнические. — М.,1993, с.9.
9. Преп. Иоанн, игумен Синайской горы 1908
10. Преп. Симеон Новый Богослов. Главы богословские, умозрительные и практические. — М., Изд. Зачатьевский монастырь, 1998, с. 88-90, 94.
11. Митрополит Вениамин (Федченков). О Богослужении Православной Церкви. — М., 1999, с.87.
12. Там же.
13. Св. Иоанн Лествичник. — Лествица. Слово 24:4,3.
14. Св. Иоанн Лествичник. — Лествица. Слово 8:13.
15. Избранные места из творений святого Ефрема Сирина. — Санкт-Петербург., 1891, с.55.
16. Снимаются покаянием, самоукорением, смирением, почитанием себя достойным ада. "Когда совершенно откроешь свое сердце Господу, без сжатия, входит Господь внутрь и делает его неспособным грешить… ты не в порядке через это зажимание…Открой свое сердце просто, непринужденно, ненасильно Господу. Не сжимайся", — советовал Старец Порфирий из Греции (1906-1991), имевший великую благодать Божию. Мир Божий светел и прост, и расправляет помятую грехом душу в простор любви; пружинка же зажатости взводится ожесточением самости.
17. Митрополит Вениамин (Федченков). О Богослужении Православной Церкви. — М.,1999, с. 65.
18. Митрополит Вениамин (Федченков). О Богослужении Православной Церкви. — М.,1999, с. 55.
19. Там же, с.67.
20. Митрополит Вениамин (Федченков). О Богослужении Православной Церкви. — М.,1999, с. 29.
21. Там же, с. 32.
22. Там же, с.43.
23. Григорий Палама. Три творения.– Новгород, 1895, с. 13.
24. Рейхардт и. Из "Музыкально-художественного альманаха". В кн.: Документы жизни и деятельности Иоганна Себастьяна Баха. — М., 1980, с. 104.
25. В.А.Жуковский. О внутренней христианской жизни. — ПСС в 12 т. — СПб., 1902. Т. 10. — С. 131, 132.
26. Там же. — С. 132.
27. В.Цуккерман. Десять "мелодий века" // Сов. музыка. 1985, № 10.
28. Ш. Гуно Воспоминания артиста. — М., 1962, с.53.
29. Епископ Полоцкий и Глубокский Феодосий. Гомилетика. — Сергиев Посад, 1999, с. 216.
30. В.В.Медушевский. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. — М., 1973.
31. Настольная книга священнослужителя. Т. 5. — М., 1986, с. 28.
32. Проникает она и на уровень сонатно-симфонического цикла. В минорных симфониях первая страстная часть обычно ищет упокоения в тематизме побочной партии, и удостоверяется в недостижимости мира на пути внешнего действия. Медленная часть цикла погружает в искание Божией красоты и любви. Финал должен бы явить радость соборного единения людей, однако эта задача столь высока, что, по словам Чайковского, составляет проблему и великую трудность даже для гениального композитора. (Эту трудность мы рассмотрим в главе о жанрах).


Страница 6 - 6 из 6
Начало | Пред. | 2 3 4 5 6 | След. | Конец | Все

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру