Российская наука без Академии Наук
Ситуация с Российской Академией Наук учеными почти проиграна – так считают сами ученые. Во многом потому, что проблема не привлекла внимания широкой общественности – протесты выражали, в основном, члены научного сообщества. Возможно, широкой общественности не совсем понятно, что в настоящее время происходит вокруг Российской Академии Наук, и чем это может обернуться для России в целом. Разъяснить эту ситуацию порталу «Слово» помог Юрий Дмитриевич Нечипоренко, доктор физико-математических наук, биофизик, писатель.
- По Вашему мнению, кому и зачем было нужно закрытие Академии Наук?
- Во-первых, это не совсем закрытие. Это довольно опасная реформа, результаты которой непредсказуемы, вплоть до полного уничтожения науки. Под удар поставлено всё научное сообщество России. Академия Наук официально не закрывается, просто меняются полномочия – и, по сути, ученые перестают сами собой управлять. То есть раньше была республика учёных, самоуправление. А теперь учеными будут командовать чиновники. И это довольно опасно. Уничтожение науки в России, очевидно, нужно тем противникам нашей страны, которые хотят, чтобы она ослабла, превратилась в набор племен, которые воюют друг с другом.
- Как эта реформа повлияет на развитие российской науки в целом?
- Прогнозы строить сложно. Академия Наук действительно нуждается в реформировании. Однако эти изменения должны проходить под присмотром самой Академии, при её экспертизе, при каких-то определённых действиях властей совместно с учеными. Учёные должны в этом участвовать. Сейчас же возникает ощущение, что нам предлагают какую-то реформу, в которой учёные становятся подопытными кроликами для чиновников. Если чиновники принимают правильное решение, наука хоть как-то существует. А если принимают неправильное решение, то нам конец. Мы становимся зависимыми, наша судьба не в наших руках. Это очень опасно и, по сути, глупо. Ведь учёные во всём мире определяют сами – кто ученый, кто нет. Существует определенная экспертиза, советы ученых, которые решают, кому следует давать финансирование, кто этого достоин. А сейчас это будет проходить в большей степени по бюрократическим каналам, что является крайне опасным.
Реорганизация эта сейчас заморожена примерно на год. Через год произойдут уже серьезные изменения. Могут сократить треть институтов. Есть такое предложение – выявить более эффективные институты, малоэффективные сократить и разогнать сотрудников, а земли и здания отдать каким-то другим людям. Возникло довольно мощное сопротивление таким реформам, есть попытки защититься – в этом участвуют профсоюз РАН и часть учёных. Были найдены веские аргументы, что привело к приостановке реализации данной реформы. Мы ждём, что будет дальше, будет ли работать согласительная комиссия, сможет ли договориться руководство РАН с властями, чтобы учёные принимали участие в решении своей судьбы. Пока учёные продолжают работать на прежних местах, фактических изменений произошло мало – идет переподчинение академических институтов новым структурам. Но опасность, что после этого часть институтов прекратит своё существование, очень велика.
- Что ждет академиков в результате этой реформы?
- Академия наук держится в основном не академиками. Академиков всего несколько сотен, их средний возраст около 75 лет, и не все из них дееспособны. А научных сотрудников, которые, собственно, занимаются наукой, десятки тысяч. Это как раз вызывает опасения, будут ли созданы условия для работы именно научных сотрудников – для академиков могут создать «потёмкинские деревни». Сейчас худо-бедно какие-то условия для работы существуют. Мы можем заниматься своим делом, получая небольшую зарплату, но, тем не менее, мы держимся на уровне мировой науки и по публикациям, и по разным другим наукометрическим показателям, хотя, конечно, по сравнению с советским периодом произошел явный откат назад. Раньше мы держали широкий научный фронт, теперь уже только отдельные направления науки. Но в результате реформы РАН и эти направления тоже могут прекратить свое существование. Может так произойти, что останутся только «потемкинские деревни» – будут такие показные учёные. Тогда наша страна превратится в колонию.
- Есть ли выход из сложившейся ситуации?
- Я вижу выход в реформировании, в котором принимают участие ученые. Нужна согласительная комиссия, нужно договариваться, как это все будет проходить. Конечно, назрели перемены, но нужно, чтобы они проходили с умом, а не просто в интересах лиц, которые от науки очень далеки. Есть подозрения, что это просто проблема собственности. Кто-то считает, что учёные занимают слишком «вкусные» места в центре столицы. Не должно быть привходящих обстоятельств. Вернее, они всегда будут, но важно, чтобы риск от них был минимизирован. Чтобы ученые могли сами распоряжаться расходованием средств на науку. В традиции российской науки так всегда и было – наука самоуправлялась. Выдавались в целом какие-то деньги на РАН, и дальше ученые их сами распределяли. Так было со времен Петра I и Ломоносова. Сейчас, впервые за столько лет, наука ставится под удар. Это очень опасно и может плохо кончиться. Сейчас пока ещё жизнь продолжается, научная работа идёт, но как долго это продлится – мы не знаем.
Беседовала Анна Корзинкина
