Патрология. Период второй. Патристическая, или посленикейская, церковная литература. Григорий Нисский

1. Биографические сведения.

Григорий Нисский, Отец и учитель Церкви, последствии епископ Нисский, брат Василия Великого, был значительно моложе его годами. Григорий Нисский называет Василия Великого своим учителем и отцом. Для определения года рождения Григория, кроме того факта, что он был значительно моложе Василия Великого, нет никаких данных. Нет определенных свидетельств как о годах его детства, так и о его воспитании. Образование Григорий получил уже не такое блестящее, как его брат Василий. Оно ограничилось посещением отечественных школ и не было восполнено образовательным путешествием в центры просвещения. Знания, приобретенные им в языческой школе Кесарии, были потом восполнены самостоятельными научными занятиями и уроками Василия Великого, которыми Григорий, по его словам, был многим обязан. В ранней молодости Григорий не обнаруживал большой религиозности. Из этого периода его жизни известен следующий факт. Однажды в имении его матери предполагался праздник перенесения мощей 40 мучеников. Григорий, обучавшийся в Кесарии, был приглашен принять участие в этом семейном торжестве. Раздосадованный необходимостью прервать свои занятия и негодуя на то, что празднество не было отложено до другого, более благоприятного времени, равнодушно слушал Григорий песнопения богослужения, происходившего в саду и длившегося всю ночь, и наконец, удалившись в одну из беседок, лег спать. Но здесь он увидел сон. Ему снилось, что он хочет войти в сад, но какие-то светоносные воины не пропускают его и только благодаря заступничеству одного из них ему удается избежать наказания. Вероятно, под влиянием этого устрашающего сновидения он принял на себя обязанности анагноста, состоявшие в чтении Св. Писания в богослужебных собраниях. Однако его религиозное одушевление не было продолжительным. Мечты о светской карьере скоро отвлекли его в другую сторону. Он избрал для себя призвание преподавателя риторики, что вызвало разные пересуды в обществе и недовольство друзей. По всей вероятности, в это же время Григорий вступил в брак с Феосевией, о благочестии и религиозном настроении которой много говорит Григорий Богослов в письме к Григорию Нисскому по поводу ее смерти. По-видимому, со времени посвящения Григория Нисского супруги по взаимному соглашению отказались от супружеских сношений. Хотя на это нет никаких указаний в источниках, но биографы Григория Нисского обыкновенно предполагают, что он недолго стремился к славе ритора, но скоро под влиянием членов своей аскетически настроенной семьи и друзей оставил мир и удалился в монастырь, основанный Василием Великим на берегу Ириса. Избрание Василия Великого в епископы, нежелательное для известной части кесарийского духовенства, послужило причиной разрыва вновь избранного епископа с дядей, епископом Григорием, человеком очень близким и уважаемым в семье Василия Великого. Желая примирить родственников, неопытный в делах житейских, Григорий Нисский написал два подложных письма к Василию от имени дяди, делая за него вопреки его воле этот первый шаг к примирению. Подлог, конечно, тотчас же был раскрыт, епископ отрекся от писем, и Василий Великий оказался в таком положении, что желал, чтобы под ним "расступилась земля". Не ранее Пасхи 372 г. Григорий был посвящен Василием Великим в епископы незначительного города Ниссы. Но и в епископском сане Григорий остался таким же неопытным в делах житейских. Желая оказать услугу Василию Великому, он собрал какой-то собор в Анкире, но сделался сам орудием интриг и только повредил делу. Хорошо зная неопытность брата в делах церковных, Василий Великий отклонил предложение некоторых епископов включить епископа Нисского в число членов посольства, которое предполагалось послать в Рим к папе Дамасу.

В царствование Валента Григорий подвергся несправедливым гонениям со стороны арианского правительства, старавшегося замещать епископские кафедры своими приверженцами. Зимой 375 г. в Каппадокию прибыл наместник Понта Демосфен. Вскоре после этого в Анкире составился собор из покорных правительству епископов. На этом соборе Григорий был обвинен в растрате церковных денег. Кроме того, были выставлены какие-то основания против законности его поставления в епископа. По приказанию Демосфена Григорий был арестован и под конвоем отправлен в Анкиру. Дорогой он очень страдал от грубости солдат и собственной болезни. У него была лихорадка и колотье в боку, причинявшее ему страдания при каждом толчке и сотрясении. Не видя другого исхода, Григорий решился бежать и, каким-то образом ускользнув от стражи, скрылся в безопасное место. На этот раз осуждение Григория по случаю его отсутствия не состоялось. Но весной 376 г. созван был новый собор из епископов Понта и Галатии в самой Ниссе. Григорий опять не явился на суд, но был низложен заочно и сослан, а его кафедра отдана человеку, которого можно было "купить за несколько оболов".

По смерти Валента (9 авг. 378 г.) Григорий был возвращен к своей кафедре Грацианом и с искренней радостью был встречен паствой. Скоро, однако, радость возвращения была отравлена семейным несчастьем: 1 января 379 г. скончался Василий Великий. На погребении его Григорием было произнесено похвальное слово в честь почившего. В сентябре того же года Григорий принимал участие в Антиохийском соборе. Возвращаясь оттуда к своей кафедре, он получил известие о болезни старшей сестры Макрины, с которой не встречался уже 10 лет. Григорий Нисский тотчас же поспешил к обители, где Макрина стояла во главе монашеской общины, но застал ее уже на смертном одре. Последний разговор с этой замечательной христианской подвижницей, ее кончину и погребение Григорий описал в двух сочинениях — в "Послании к монаху Олимпию" и в трактате "О душе и воскресении". В 381 г. Григорий присутствовал на II Вселенском соборе и благодаря своей учености был одним из влиятельнейших деятелей собора. В это время он произнес две проповеди — одну по случаю избрания Григория Босослова епископом столицы, другую надгробную — на погребении Мелетия Антиохийского.

Императорским эдиктом 30 июля 381 г. Григорий вместе с митрополитом Елладием Кесарийским и Отрием Митиленским был объявлен хранителем православия для Понта: все епископы, желавшие сохранить за собой свои кафедры, должны были, согласно этому закону, находиться в общении с этими епископами. Вероятно, после II Вселенского собора Григорию пришлось переезжать от Церкви к Церкви для приведения в порядок церковных настроений и утверждения православия. Неизвестно наверное, когда именно, после Антиохийского собора 379 г. или после II Вселенского собора, но Григорий посетил Церкви Аравии и Святую Землю. Для этого путешествия императором ему были предоставлены все удобства и была дана казенная колесница. Иерусалим произвел на Григория самое отталкивающее впечатление. Ссылаясь на свои личные наблюдения, Григорий восстает против паломничеств в Святую Землю, потому что они не заповеданы Евангелием и сопряжены с нравственными опасностями, особенно для девственниц, и потому, что вообще "перемена мест не приближает к нам Бога". В 383 г. Григорий был на соборе в Константинополе, где произнес слово о Божестве Сына и Духа Святого. В 383 или 386 г. Григорий снова был в Константинополе и здесь произнес речи над гробом шестилетней императорской дочери Пульхерии и императрицы Плакиллы. В то же время он познакомился со знаменитой диаконисой и почитательницей Златоуста Олимпиадой. В 394 г. он снова присутствовал на соборе в Константинополе, созванном для решения вопросов по делам Церквей Аравии. Это последнее известие о Григории Нисском. Год его смерти неизвестен.

2. Сочинения

Не будучи администратором и выдающимся церковным деятелем, Григорий Нисский известен своей плодотворной литературной и учено-богословской деятельностью. Его сочинения могут быть разделены на пять отделов.

a. Экзегетические сочинения. К числу творений, посвященных истолкованию Св. Писания, относятся:

•  "Об устроении человека".
• "О шестодневе".

Оба сочинения составлены в дополнение к "Шестодневу" Василия Великого. Автор держится в них буквального понимания библейского текста и не прибегает к аллегорическому методу его истолкования. В прочих истолковательных сочинениях Григорий Нисский руководствуется экзегетическими принципами Оригена. За буквой Писания он старается открыть нравственный смысл, отрицая иногда непосредственное значение текста, как несообразное с разумом. Таким характером отличаются следующие сочинения:

• "О жизни Моисея Законодателя", в котором, пользуясь жизнеописанием Моисея как канвой, он рисует собственный нравственный идеал.
•  "О надписании псалмов". В этом сочинении Григорий Нисский разделяет всё собрание псалмов на пять отделов и в каждом отделе видит указание на одну из последовательных ступеней нравственного совершенствования. 
•  "На псалом шестой".
• "Точное истолкование Екклесиаста Соломона". В беседах с этим заглавием развивается та мысль, что книга Екклесиаст имеет целью отвлечь человека от чувственных благ и направить его ум к сверхчувственному.
  "Точное изъяснение Песни Песней". Изображая под символом духовного брака единение души человеческой со Христом, Григорий Нисский отобразил в этом замечательном произведении, которое можно сопоставить только с "Исповедью" блаженного Августина, саму сущность собственного религиозного настроения.
• "О чревовещательнице".
• "О молитве".
• "О блаженствах".

b. Догматические сочинения.

"Большое огласительное слово". Оно содержит в себе богоcловско-философскую защиту христианского учения (о Св. Троице, Искуплении, крещении и причащении) против язычников, иудеев и еретиков.

"Опровержение Евномия". Это обширнейший из противоарианских патристических трудов. В нем подвергается разбору ответ Евномия на сочинение Василия Великого "Против Евномия" и защищается от нападок как личность, так и учение Кесарийского святителя.

Далее выяснению учения о Св. Троице посвящены сочинения:

• "К Симпликию о вере".
•  "К Авлавию о том, что не три Бога".
•  "К эллинам на основании общих понятий".
•  "Слово против Ария и Савеллия".
• "Слово о Св. Духе против последователей Македония".
• "Слово о Божестве Сына и Духа в похвалу праведному Аврааму".
• Против Аполлинария Григорием Нисским было составлено два сочинения:
• "Опровержение мнений Аполлинария". Автор возражает здесь главным образом против двух положений Аполлинария — против учения о небесной плоти Христа и против отрицания в Лице Христа наличности человеческого ума.
• "Против Аполлинария к Феофилу, епископу Александрийскому". Это краткое сочинение служит дополнением первого.

Предметом двух следующих сочинений служат вопросы эсхатологии.

• "О душе и воскресении".
•  "О младенцах, преждевременно похищенных смертью".
•  "Против учения о судьбе". Содержанием служит опровержение фатализма и защита идеи свободы воли.

с. Нравственно-аскетические сочинения.

• "К Армонию о том, что значит имя и название христианин". 
• "О совершенстве и о том, каким должно быть христианину". К Олимпию монаху.
• "О цели жизни по Боге". Об истинном подвижничестве. 
• "О девстве".

d. Проповеди Григория Нисского немногочисленны и по своим достоинствам стоят гораздо ниже ораторских произведений Василия Великого и Григория Богослова. По содержанию проповеди Григория можно разделить на догматические ("На свое рукоположение"), нравственные ("Против ростовщиков", "Против тяготящихся церковными наказаниями", "О нищелюбии и благотворительности", "Против отлагающих крещение", "Слово к скорбящим о преставившихся от настоящей жизни в вечную"), похвальные (в честь Первомученика Стефана, великомученика Феодора Тирона, Григория Чудотворца, сорока мучеников, Ефрема Сирина, Василия Великого, прп. Макрины), произнесенные в большие праздники.

е. Письма — числом 26.

Догматическое учение Григория Нисского

3. Состав догматической системы Григория Нисского определяется следующими влияниями.

а. Учение Василия Великого. Последний выясняет смысл своей Троичной терминологии именно в письме к Григорию, который с величайшим уважением всегда говорил о своем старшем брате, называя его своим отцом и учителем, которому обязан многим в своем как светском, так и духовном образовании. Но основные пункты богословия Василия Великого разработаны Григорием самостоятельно. Его оригинальность объясняется большими спекулятивными дарованиями, которые, естественно, склоняли его мысль к Оригену и философии.

b. Влияние Григория Богослова на Григория Нисского не было значительным. Богословские убеждения последнего успели уже окончательно сложиться к 379 г., с которого начинается догматическая деятельность Назианзина. Учение того и другого писателя было обусловлено богословием Василия Великого, но каждый из них развивал его индивидуально и независимо от другого.

с. Из трех великих Каппадокийцев, связанных с Оригеном семейными традициями и прямым изучением его сочинений, Григорий Нисский стоял ближе всего по своим воззрениям к александрийскому учителю. От него Григорий унаследовал общий дух и характер системы, а также и частности, но более или менее переработанные в духе сложившегося церковного учения.

d. Григорий Нисский не обнаруживает столь резко сказывающегося у Василия Великого стремления опираться исключительно на текст Св. Писания. Напротив, относясь к нему свободно, он охотно пользуется философией и аллегорическим методом толкования, иногда совершенно стирающим буквальный смысл.

Из философских учений наибольшее влияние на его образ мыслей оказала система Филона, а затем неоплатонизм.

4. Учение о богопознании. Вопрос о возможности, степени и условиях богопознания рассматривается Григорием Нисским, как и другими Каппадокийцами, в связи с критикой учения Евномия о возможности познать сущность Божию. На этот вопрос св. Григорий отвечает формулой: Бог непостижим по существу, но до некоторой степени познаваем в Своей деятельности и проявлениях как в мире, так и в человеческой душе. Сущность Божия непостижима, потому что только подобное может познавать подобное себе, а человек никогда не может ни вполне уподобиться Богу, ни выйти из ограничений своей природы. Бог по Своим свойствам выше всего тварного и не подобен ничему, наблюдаемому в мире. Вместе с тем всякое существо может пребывать в бытии только до тех пор, пока оно остается самим собой. Огонь не может существовать, превратившись в воду. Зрение, слух, обоняние воспринимают действительность способом, свойственным каждому из этих чувств. Так и человек не может выйти из самого себя, но "на что ни смотрит, видит в сущности только себя самого, хотя и думает, будто видит нечто высшее себя". Смотря на все через очки телесности, человек не может представить себе Бога иначе, как Существом, Которому свойственны некоторая пространственность и временность. Отсюда все человеческие понятия о Боге касаются лишь "подножия ног Его", "не столько ведут к цели богопознания, сколько препятствуют ему", "суть идолы или кумиры, поклоняться которым было запрещено десятословием".

Непостижимый по Существу, Бог отчасти познаваем в Своей деятельности. В созданном Им мире отпечатлелись проявления Его силы и Его свойства: премудрость, благость, всемогущество, святость, правосудие, спасающее милосердие. От свойств мира человек может заключать не к естеству Божию, а к свойствам Его деятельности. Но и понятия, приобретаемые таким путем, имеют значение лишь символов, приблизительно выражающих собой свойства Божия. Эти понятия разделяются на отрицательные и положительные. Первые устраняют из идеи Бога всё, несвойственное Существу Высочайшему. Вторые говорят о Его совершенствах. Но в данном случае совершенства мира служат лишь исходной точкой для мысли. В Боге эти совершенства, как, например, наблюдаемые в мире сила, жизнь, мудрость, красота, должны быть мыслимы в превосходной и самой возвышенной степени.

5. Ступени богопознания. Учение Григория Нисского о средствах и степенях богопознания отличается от воззрений Василия Великого и Григория Богослова не только большей подробностью и систематическим характером, но и одной совершенно оригинальной чертой — признанием экстаза высшей формой познания Бога.

Св. Григорий различает три момента в постепенном приближении человеческого ума к Богу.

а. Переход от тьмы к свету, или удаление от ложных, языческих представлений о Боге.

b. Познание Бога через размышление о видимом, или через созерцание проявлений Божиих 1) в мире и 2) в душе человека.

Стремясь познать Бога через созерцание свойств мира, человек должен отрешиться от чувственного познания, от ощущений зрения, слуха и т. п. Во время Синайского законодательства Моисей приказал отогнать от горы животных. Это значит, что созерцание умопостигаемого превышает знание, да¬ваемое чувствами. К истинному богопознанию приближается лишь самое абстрактное мышление.

Более прямое познание Бога дает созерцание самого человека — свойств его тела и души. Григорий исходит в этом случае из философского учения о человеке, как микрокосме, мире в миниатюре. По своему телу, состоящему из четырех стихий, человек есть целый мир. Что есть в великом мире, то есть и в малом, потому что часть однородна с целым. Поэтому, изучая премудрое устройство собственного тела, человек может постигать Бога столь же полно, как и на основании созерцания красот мира. Но в человеке есть нечто высшее — это душа, созданная по образу Божию. Отсюда ее метафизические и нравственные свойства дают человеку более прямое понятие о Боге. Ее метафизические свойства — духовность, непостижимость ее сущности, происхождения и местопребывания в теле, проникновение ею всего тела, ее неделимость — служат по¬добиями Божиих совершенств. Но в ней отпечатлелись и нравственные свойства Творца — чистота, святость, простота и подобные светоносные отблески Божия естества. Грех исказил образ Божий в душе, поэтому созерцать нравственные свойства Творца в собственной душе может лишь тот, кто очистил ее от порочных склонностей. В духе неоплатонизма Григорий Нисский понимает под таким нравственным условием богопознания не столько воспитание положительных добродетелей, сколько очищение души от греховных придатков чувственности, первоначально ей чуждой. Когда душа склонилась к чувственности, то образ Божий в ней скрылся под плотской нечистотой, как образ царя на монете, долго валявшейся в грязи. Отсюда задача состоит в очищении, в устранении чуждого придатка.

c. Высшей степенью богопознания служит экстаз. Начатки этого учения можно отметить у Климента Александрийского и Макария Египетского (экстаз монтанистов, чуждый спекулятивно-мистического характера, был явлением другого порядка). На развитие Григорием Нисским учения об экстазе оказала влияние философия Филона. Но воспринять это философское учение его уполномочивали экстатические явления, освященные монашеством. Учение об экстазе излагается Григорием в двух сочинениях: "О жизни Моисея законодателя" и в толкованиях на книгу Песнь Песней. В первом, написанном в подражание трактату Филона под таким же заглавием, жизнь пророка изображается как ряд духовных побед, принесших ему двукратное созерцание в экстазе Сущности Божией. В комментариях на Песнь Песней изображается состояние души человеческой, с томительной жаждой стремящейся к единению со своим Женихом-Христом. По мере нравственного очищения она постигает Бога всё более и более. Но каждая достигнутая ступень богопознания открывает перед ней ряд новых ступеней. Предмет ее стремлений всякий раз улетает от объятия ее помыслов, лишь возбуждая еще большую жажду познания. Этот продолжительный процесс завершается экстазом. Само состояние экстаза Григорий характеризует следующими чертами.

Он наступает внезапно и неожиданно для человека.
Мысль человека отрешается как от чувственных воззрений, даваемых ощущением, так и от рассудочных понятий, или дискурсивного мышления.
Смена чувств и мыслей, напоминающая человеку о времени, на мгновение прекращается, и он соприкасается душой с неподвижной вечностью.
Состояние экстаза Григорий сравнивает "с опьянением или с исступлением ума, обладаемого вином".

В экстазе человек познает Сущность Божию, а не только Его деятельность. Но Сущность Божества в полноте Своей жизни не имеет никакого сходства не только со всем видимым, но и со всем умопостигаемым. Кроме того, она неопределима, потому что безгранична. Поэтому для человека даже в состоянии экстаза познание Существа Божия сводится к познанию непостижимости и безграничности Божией.

Учение Григория Нисского о богопознании подверглось дальнейшей разработке со стороны псевдо-Дионисия Ареопагита.

6. Учение о Боге в сочинениях Григория Нисского отличается таким же философским и отвлеченным характером, как и у других Отцов Церкви¹¹ , но на этом общем фоне особенно выделяется встречающееся уже у Оригена и Григория Богослова, но Григорием Нисским особенно подробно развитое, близкое к неоплатонизму учение о Боге, как Бытии, Благе и Красоте.

Бог есть Бытие в Себе и от Себя, Бытие в Собственном смысле. Всё прочее пребывает в бытии лишь постольку, поскольку оно причастно Сущему. Но бытие есть благо, как отсутствие бытия есть зло. Если Бог есть абсолютное Бытие, то вместе с этим Он есть и абсолютное благо. Благость в собственном смысле принадлежит только

Богу, потому что всё прочее становится благом лишь отчасти и по причастию Первоначальной Благости. Самобытная Благость есть в то же время и Самобытная Красота. Вещественная Красота окружающих нас предметов состоит в том, что материя в них подчинена идее красоты. По общению с этой идеей всё и бывает прекрасным. Как несамобытная, красота видимого мира непостоянна. То, причастие чему сообщает красоту всему видимому, и есть Сама Красота — Бог.

Как Бытие, Благо и Красота, Бог есть предмет тех неутолимых стремлений всего живущего, о которых с таким одушевлением говорит Григорий Нисский в комментариях на книгу Песнь Песней.

7. Учение о Святой Троице. Григорий Нисский всегда держался тринитарной терминологии, как ее определил Василий Великий в письме к нему. Ousia — это совокупность общих родовых призна-ков, upostasis — совокупность признаков, отличающих одно неделимое от другого. Подобно Василию Великому, Григорий иллюстрирует смысл своей терминологии примером трех человеческих индивидов. Петр, Павел, Иоанн — три отдельных ипостаси, человек — их единая и нераздельная сущ¬ность. В отношении к Св. Троице определение сущности отвечает на вопрос, что существует, определение Ипостаси — на вопрос, как существует. В развитии этой общей для Каппадокийцев темы Григорий Нисский обнаруживает оригинальность в двух пунктах: в определении свойств Ипостасей и в способе доказательства единства Ипостасей.

А. Свойства Ипостасей определяются образом их бытия, Отец — самобытен и ни в ком не имеет причины бытия. Сын и Дух Святой происходят от Отца. Проблемой для всех Каппадокийцев было указать различие в образе бытия Сына и Духа Святого. В разрешении этой проблемы Григорий Нисский пошел собственным путем. Особенность Ипостаси Сына состоит в том, чтобы быть Сыном и Единородным. Соответственно этому преимущественным наименованием Сына Божия у Григория Нисского служит monogene Theos. Если Сын Божий есть Единородный Сын, то этим косвенно говорится, что происхождение Духа Святого не есть рождение. Образ бытия Духа Святого состоит в происхождении от Отца через Сына. "Одно Лицо прямо от Первого, Другое от Первого же при посредстве того, что от Него прямо, почему и Единородность остается при Сыне... и Духа посредство Сына не удаляет от естественного сближения с Отцом". Троица подобна трем светильникам. "Причина третьего пламени есть первый пламень, возжегший последний преемственно через средний". Это учение Григория отличается, однако, от западного filioque. Сын не есть причина [ипостасного] бытия Духа, а есть лишь как бы среда, через которую сила Отца, единственной причины в сфере Божества, передается Духу Святому. Идея исхождения Духа Святого через Сына унаследована Григорием от Оригена через посредство символа Григория Чудотворца.

В. Доказательство единства Божия по характеру принятой терминологии затрудняло Григория Нисского не менее Василия Великого и Григория Назианзина. Некто Авлавий писал Григорию: "Петр, Павел, Иоанн соединены по естеству, как и Лица Св. Троицы. Человечество их одно, как Одно и Божество трех Лиц. Петра, Павла, Иоанна мы называем тремя человеками. Почему же мы признаем существование трех человек и не должны говорить о трех Богах?" В ответ на этот вопрос Григорий составил два небольших трактата: "К Авлавию, о том, что не три Бога" и "К эллинам на основании общих понятий". В своем ответе Григорий в общем воспроизводит аргументацию Василия Великого и Григория Богослова: "Лица Божества едины, потому что нераздельны между Собою ни по време¬ни, ни по месту, ни по воле, ни в начинаниях, ни в деятельности". Но он вносит в нее нечто новое в двух отношениях.

а. Аргумент от единства деятельности он развил подробнее и построил его на филологических соображениях. Наименование Бог не касается самого естества Божия, но, как и всякое имя, обозначает лишь деятельность Божию, и именно назирающую. "Эту зрительную силу от зрения мы называем Божеством, а Самого Зрителя нашего — Богом". Но если это так, то о Трех Божественных Лицах мы не можем сказать, что это три Бога, ибо их назирающая деятельность, как и всякая другая, совершенно едина по своему источнику, участию в ней всех Ипостасей и по результату. "Всякое действование, от Божества простирающееся на тварь, от Отца исходит через Сына, простирается и совершается Духом Святым". При этом мысль не может представить никакого протяжения времени в движении Божественной воли от Отца через Сына к Духу. Далее, всякая Божественная дея¬тельность едина по своему результату. По свидетельству Писания, мы получили жизнь от Отца, Сына и Духа Святого, но хотя Три Лица участвовали в оживотворении нас, однако мы получили не три жизни, по одной от каждого Лица, а одну жизнь от всех. Так как назирающая деятельность Бога едина по своему источнику, по участию в ней всех Лиц и по своему результату, то она не может быть выражаема наименованием, которое заключает в себе понятие множественности, а следовательно, ее должно обозначать словом Бог в единственном числе.

b. Имея перед собой возражение, подобное высказанному Авлавием, Григорий Богослов доказывал, что Петра, Павла, Иоанна нельзя назвать одним человеком, а три Божественных Ипостаси необходимо именовать единым Богом. Григорий Нисский, исходя из платонического реализма понятий, напротив, не отступает перед выводом Авлавия, но смело утверждает, что и трех человеческих индивидов нельзя назвать тремя человеками, а следует именовать одним человеком. Слово "человек" обозначает не личные особенности индивидов, но сущность как совокупность общих признаков, свойственных каждому индивиду. Сущность, понимаемая в этом смысле, есть "одна заключенная в себе единица, не увеличиваемая приложением и не умаляемая отъятием. Она одна, и во множестве причастников ее она остается нераздельной, нераздробленной, всецелой, потому что не уделяется им по особой части каждому". Будет ли перед нами один человек или мно¬го, но понятие человека остается неизменным, а потому и не¬льзя счислять его, ибо число всегда обозначает количествен¬ное возрастание. Таким образом, научный анализ понятий не допускает выражения "три человека" для обозначения трех индивидов. Оно может быть терпимо только в вульгарном язы¬ке и в обыденном употреблении. Если, желая быть точным в языке, даже о людях нельзя сказать: "Вот три человека", то тем более существование в Боге Трех Ипостасей, гораздо теснее связанных между Собой, не должно служить предлогом к многобожию и признанию трех Богов.

8. Учение об ангелах. Ангелы созданы Богом из ничего. Количество их неисчислимо. В притче Господа о заблудшей овце разумеется человечество, таким образом, число ангелов относится к числу людей как 99:1. Однако ангелы были созданы первоначально в меньшем количестве, но размножились впоследствии способом чистым и бесстрастным, но непостижимым для человека. Вся совокупность ангелов состоит из нескольких классов. По своей деятельности они разделяются на предстоящих (власти, господства, престолы, начала, силы, серафимы, херувимы) и служащих, а по взаимному отношению на начальствующих и подчиненных. Иногда Григорий отождествляет херувимов с престолами и серафимов с силами. Таким образом, в сочинениях Григория Нисского нет систематического деления ангелов ни на девять чинов, ни на три лика, как мы это видим у Псевдо-Дионисия Ареопагита. Различие в достоинстве и положении ангелов обусловлено не различием их природы, а степенью их нравственного совершенства, которое, как дело свободной воли, зависит от самих ангелов (ср. учение Оригена, XIV, 9).

9. Космология. Мир материальный создан Богом из ничего. Чтобы приблизить к пониманию, каким образом Бог, Существо духовное, невидимое, неколичественное, мог создать противоположную Себе природу материи, Григорий отрицает само бытие материи. Каждая вещь при старательном анализе разлагается на совокупность качеств. Если из понятия о любой вещи устранить цвет, очертание, легкость, твердость, упругость, запах, то за устранением этих качеств не останется никакой материи. О ней мы ничего не знаем, и ее вовсе не существует. Качества же сами по себе суть чистые понятия и простые умопредставления; ни одно из них не есть вещество, но они становятся веществом, когда входят в известное сочетание между собой. Если элементы материи умопредставляемы и духовны, то происхождение их от духовного и умопредставляемого вполне естественно.

В творении мира Григорий Нисский различает два момента: мгновенное создание непосредственным творческим актом всех сил и потенций бытия и постепенное осуществление этих потенций в течение шести дней по вложенным в них законам.

А. Вначале, т. е. в один момент, с которого началось течение времени, всемогущий и потому не нуждающийся в постепенности выполнения предначертанного плана Бог создал небо и землю, т. е. всю совокупность тварей, пределами которых для человеческого ума служит небо и земля, ибо человек не может видеть ни выше неба, ни ниже земли. Однако эта земля, по переводу Симмаха, была "праздною и безразличною". Праздной потому, что она находилась еще в потенциальном состоянии, и безразличной потому, что заключающиеся в ней качества находились в слитном состоянии, не обособились друг от друга и не сошлись вместе по присущим им законам.

В. За этим мгновенным созданием потенций последовало образование мира в течение шести дней. Но сама эта постепенность показывает, что Бог, всемогущая воля Которого осуществляется моментально, не принимал в нем непосредственного участия. Библейское "рече Бог — да будет, и бысть" указывает только на то, что совершившееся в каждый день происходило согласно закону, вложенному Творцом в сами элементы мира. Развитие природы происходило механически, причем основной действующей силой в этом процессе была тяжесть или плотность. Вследствие неравномерной плотности элементов хаоса происходит их расслоение. Сначала выделяются самые легкие и удобоподвижные частицы огня, собираясь на поверхности и направляясь перпендикулярно вверх. Огонь движется вверх, пока не встречает на своем пути еще менее плотную среду умопостигаемого, в которую он не может проникнуть. Тогда дви¬жение продолжается по окружности этой сферы, и огненная масса описывает круг. Этим она отмечает первый день и границу, разделяющую чувственное от умопостигаемого. Эта граница есть твердь, установившаяся при начале второго дня. В третий день из хаоса выделилась и собралась в одно место вода, образовалась суша. К окончанию четвертого дня произошла дифференциация всё по тому же принципу тяжести и в самой светящейся массе, также состоящей из неодинаковых по плотности элементов. Более легкие и подвижные элементы стремились вверх и опережали в круговом движении элементы более плотные, которые двигались медленнее и опускались вниз. В конце концов однородные по плотности элементы светящейся массы собрались вместе и образовали солнце, луну и звезды (ср. учение Василия Великого).

10. Первобытное состояние человека. В учении о происхождении человека и его первобытном состоянии Григорий Нисский стоит в некоторой зависимости от Филона. Говоря о творении человека, он различает два творческих акта. В Писании сначала сказано: "И сотворил Бог человека". Неопределенностью выражения здесь указывается на всё человечество. В первоначальном акте идеального творения всемогущество и всеведение Божие создало саму идею человечества, которая объемлет собой все индивидуумы и в каждом из них целостно воплощается, ту именно сущность человека, которая выражается словом "человек" и неизменяемость которой не позволяет называть трех индивидов тремя человеками (ср. учение о Троице, В, b). Но вслед за приведенными словами Писание прибавляет: "Мужа и жену сотворил их", указывая этим на второй акт реального творения. Он состоит в том, что из числа идеально уже созданных индивидуумов получили реальное бытие только два — Адам и Ева. Далее идеальный человек, в котором нет различия пола, в этом акте разделяется на мужской и женский пол. По первоначальному Божественному плану, человек должен был оставаться бесполым и размножаться тем же путем, каким размножаются ангелы. Но Бог предвидел падение людей и то, что ангельский способ размножения станет для них недоступен, поэтому в акте реального творения по предведению разделил человека на полы, чтобы он после грехопадения мог размножаться способом, свойственным животным.

До грехопадения человек имел тело тонкое, духовное. Он не нуждался в физической пище, которая "притекает и потом выделяется", не имел чувственных влечений и был свободен от полового соития. Сам рай, в котором он жил, находился на небе и не был обыкновенным садом. Повествование Св. Писания о рае есть аллегория: жить в раю — значит ни в чем не иметь нужды, возделывать рай — значит силой чистой мысли проникать в самое существо добра, наслаждаться плодами райских деревьев — значит вкушать чистое ведение, нетленную жизнь и все вообще блага. Правда, у человека было всё же тело, а следовательно, наклонность к чувственному, но она находилась в строгом подчинении разуму. Грубое физическое тело, нуждаю¬щееся в питании и размножающееся одинаковым способом с животными, человек получил уже после грехопадения. Это есть кожаные ризы, в которые облек человека Бог.

11. Христология. Учение о Лице Иисуса Христа раскрыто Григорием Нисским в противовес Евномию и Аполлинарию. Оно близко соприкасается с христологией Григория Богослова и отличается от нее только в одном отношении. Григорий Нисский признает в Лице Искупителя две совершенных природы — Божескую и человеческую. Полная и совершенная человеческая природа предполагает наличность ума. Две природы вступили между собой в такое соединение, в котором, сохраняя свою самостоятельность, образовали, однако, Одну Личность. Для обозначения этого тесного внутреннего соединения природ Григорий Нисский, так же как и Назианзин, пользуется терминамиkrasis, mixis, sunafeis(последний термин у Григория не обозначает поверхностного соприкосновения, как у Нестория, потому что употребляется и для выражения единения Лиц Св. Троицы). Временем ипостасного соединения естеств был момент зачатия. Но всё же Григорий Нисский мыслил это соединение менее тесным во время земной жизни Христа и более совершенным после Воскресения Его, и в этом лежит черта различия между его христологией и учением Григория Богослова. Григорий Нисский не употребляет выражений:enosis kath`ousian, Theotokos много раз и подробно доказывает, что страдания Христа не следует относить к Его Божеству. Полное соединение произошло по Воскресении, когда человечество Христа претворилось в Божество. "Его тело, срастворенное с Божеством, вследствие этого срастворения сделалось тем, что есть воспринявшее Его естество". "Из смиренного человек сделался высоким; находясь в бессмертном, стал бессмертным, во свете — светом, в нетленном — нетленным, в невидимом — невидимым, во Христе — Христом, в Господе — Господом". Тело Христа утратило "вид, образ, объем и все прочие как внутренние, так и внешние части тела". Оно растворилось в Божестве, как ка¬пля уксуса, упавшая в море.

12. Учение о спасении. В учении Григория Нисского о спасении отражается влияние Афанасия Великого и Оригена:

а. От св. Афанасия Григорий Нисский унаследовал учение об обожении человечества через соединение с Божеством. Сын Божий воспринял на Себя человеческую плоть, чтобы очистить ее от греха и сообщить ей нетление. Так как вся жизнь человека от рождения и до смерти проникнута грехом, то Божеству, воспринявшему человеческую природу, надлежало пройти через два этих предела — рождение и смерть. Сын Божий, восприняв человеческую природу через рождение и претерпев смерть, освятил ее всецело. Вместе с тем Он сообщил природе человека, в которую привзошла смерть, нетление Своего Божества. Ближайшим образом освятилось и получило нетление человечество в Лице Самого Искупителя, но то, что стало достоянием части, сообщается и целому, т. е. всему человечеству.

b. От Оригена Григорий усвоил теорию выкупа и обольщения сатаны. Человек добровольно отдал себя в рабство сатане, поэтому диавол владел им по праву, и было бы несправедливо отнять у него человека насильственно. Вследствие этого Христос предложил ему обмен и в качестве выкупной платы Свою собственную Душу. Диавол, зная о бессеменном зачатии и чудесном рождении Христа, о Его чудотворной силе, видел в Нем совершенно исключительного человека, ценность Которого превышала стоимость всего человечества, и охотно согласился на выкуп. Он овладел Душой Христа, но удержать Ее в своей власти он был не в силах. Всякое зло есть величина отрица¬тельная, отсутствие добра. Когда в царстве тьмы и смерти явилась положительная сила Света и жизни, тогда, естественно, тьма рассеялась, а жизнь восторжествовала над смертью. Диавол этого не мог предвидеть, потому что Христос, предлагая ему Свою Душу в качестве выкупа, скрыл от него Свое Божество под завесой плоти. Если бы диавол знал, что в Лице Христа обитало Божество, то он не решился бы приблизиться к Нему и не согласился бы на предлагаемые условия. Но он видел во Христе человека, хотя и исключительного.

На вопрос, не набрасывает ли теория обольщения некоторой нравственной тени на Лицо Искупителя, Григорий Нисский отвечает отрицательно, ссылаясь на два основания. Во-первых, обольщение было допущено с благой целью освободить человечество и спасти самого диавола, а во-вторых, это средство было применено к тому, кто сам обольстил человека, а воздаяние равным и есть справедливость. Искупительный подвиг Христа имеет универсальное значение. Плоды его простираются не только на весь род человеческий, но и на мир бесплотных духов добрых и злых (ср. учение Оригена).

13. Эсхатология. В учении о последних судьбах мира и человека св. Григорий Нисский остался верен Оригену. Мировой процесс окончится восстановлением всего в чистоту первобытного состояния (апокатастасис). Философской предпосылкой апокатастасиса является учение о Боге, как бытии и благе, и о зле, как небытии и отсутствии блага. Зло противоположно добру, но оно не может быть какой-либо сущностью, так как в таком случае оно было бы или вечным и ограничивало бы абсолютность Божию, или происходило бы от Бога и набрасывало бы тень на Его нравственное совершенство. Если Бог есть само бытие и само благо, то зло, как противоположное Ему, есть небытие и отсутствие блага. Как величина отрицательная, зло не может дать удовлетворения существам духовным. Оно подобно темному пространству в царстве света, обнимающего это темное облако со всех сторон. Чем глубже кто-нибудь стал бы по¬гружаться в него, тем более приближался бы к его противоположной границе и, следовательно, к выходу в царство света. Таким образом, все существа со временем обратятся к Богу и достигнут блаженства. Средствами очищения служат смерть и огонь мучений. Смерть есть благо. Вследствие грехопадения человек облекся в кожаные ризы, т. е. в грубую плоть, влекущую его ко греху. Для того чтобы отделить эту грубую плотяность от первобытного духовного тела, необходима смерть и тление оземляневшего тела.

По смерти праведники, которые уже при жизни искали неба, немедленно получают райское блаженство. Грешники, утратившие возможность наслаждаться чувственными благами, которых они искали при жизни и не подготовленные к восприятию благ духовных, терпят муки совести. Дети же, умершие, не совершив ни грехов, ни подвигов добродетели, находятся некоторое время в состоянии безразличия, но постепенно путем продолжающегося и за гробом нравственного развития переходят к добру и блаженству.

По окончании исторического процесса наступит всеобщее воскресение, чтобы каждый в своем собственном теле получил или награду, или наказание. В учении о воскресении тела Григорий Нисский вносит поправку к оригенизму на основании возражений Мефодия Олимпийского. Связью между умершим и воскресшим телом, по учению Оригена, будет служить: а) материальный субстрат и б) индивидуальный вид тела (ср. XIV, 13). Первую мысль Григорий Нисский несколько изменяет: в состав воскресшего тела войдут частицы материи: не подобные только тем, которые составляли умершее тело, а те самые. На вопрос, как это возможно, Григорий Нисский отвечает учением о по¬смертной связи души с материальными стихиями принадлежавшего ей некогда тела. Последнее разлагается, и его составные элементы могут рассеяться по всему миру. Но душа непространственна. Своей познавательной силой она находится при каждой из частиц, принадлежавших ее телу. При воскресении она их соберет и восстановит из них свое тело.

Вторую мысль Оригена Григорий Нисский воспринимает без изменения. Восстанавливая свое тело, душа построит его по тому же принципу, по которому было образовано умершее тело и который сообщал ему индивидуальный вид и очертание, остававшиеся неизменными при всех переменах возраста, болезни и т. п. Этот вид есть энтелехия тела.

После воскресения Праведный и Милосердный Бог употребит по отношению к грешным средства врачевания, чтобы обратить их к добру. Таковым средством будет служить адский огонь, который очистит грешника от примесей порока. При этом Бог, как врач, производящий операцию, имеет Своей целью не боль и мучения грешника, а его исцеление и употребляет такое мучительное средство не для того, чтобы карать грешника, за отсутствием иного, более легкого врачевания.

Такому же врачеванию подвергнутся демоны и сам диавол. Следствием этого будет очищение всех существ, обращение их к Богу и полное уничтожение греха. Библейским обоснованием этого учения служат: Пс. 36:10: "Еще мало, не будет грешника и взыщеши места его и не обрящеши"; Флп. 2:10: "О имени Иисусове всяко колено поклонится небесных, и земных, и преисподних"; 1 Кор. 15:28: "Будет Бог всяческая во всех".