Пьер Абеляр (1079-1142)

Трудно себе вообразить, сколько книг и рукописей было сожжено за историю человечества – с тех пор, как люди для запечатления слов стали использовать то, что может гореть!
 
"Не говорите о том, что бумагу сожгли и пергамент,
Говорите о знаньях моих, чтобы люди суть уяснили.
Еще не исчезло, что было написано мною,-
Сокровища мыслей в сознание моем не спалили...",
– писал кордовский поэт, классик арабо-андалусийской литературы Ибн Хазм, умерший в 1063 году. Несколько десятилетий спустя на церковном соборе во французском городе Суассоне (1121г.) французский богослов и философ ХП века Пьер Абеляр вынужден был собственноручно бросить в костер свое богословское сочинение – трактат о Троице: собор признал это сочинение Абеляра еретическим.

По рождению Пьер Абеляр принадлежал к рыцарскому сословию. Он родился на севере Франции, а образование получил в Париже. По окончании школы при соборе Нотр-Дам (а соборные школы составляли основу тогдашней системы обучения) в 1108 г. Абеляр открыл в парижском пригороде Корбейль собственную, куда, чтобы послушать его лекции, стекались тысячи учеников. Оттуда Абеляр начал
свой поход - против своих бывших учителей из Нотр-Дам, Гильома де Шапмо и Ансельма Ланского, сторонников реализма.

Реализм был одним из течений средневековой философии. Реалисты считали, что истинной реальностью обладают лишь прообразы всех вещей – так называемые универсалии. Течением, соперничающим с реализмом, был номинализм. В противоположность реалистам, номиналисты признавали реальными лишь единичные вещи, не отделимые от их имен (по-латински имя – nomen). Выступая против так называемого радикального реализма, Абеляр не принял и номинализма, заняв позицию, которую позднее назвали концептуализм ( от лат. conceptus - понятие). Концепт -- мостик, соединяющий сущность и существование, имя и вещь. Путь к познанию истины, неизменной сущности вещей в представлении Абеляра – это путь разума, соединенного с откровением.
 
Сам Абеляр был поистине упоен силою доводов собственного разума. Он переспорил своих наставников из Нотр-Дам и вскоре занял их место. Кроме того он писал изящные латинские стихи, расходившиеся по Парижу в списках. Его слава привлекала толпы поклонников и последователей, а его внешность прельщала взоры парижских красавиц... Прослышав о красоте, уме и образованности премянницы каноника Фульбера Элоизы, он решает проникнуть к ней в дом под видом преподавателя, что с успехом и осуществляет... И здесь начинается путь Абеляра-страдальца. Именно в этом образе войдет он в сознание современников и в историю средневековой культуры.
 
Разумная в теченьи спора?
Служа ей, Абеляр вдвойне
Познал любовь и боль позора... -
(пер. Н. Гумилева) –
горестно вопрошал Франсуа Вийон в знаменитой "Балладе о дамах былых времен", думая о том, чем пришлось заплатить Абеляру за его любовное влечение к шестнадцатилетней девушке, на которой он вовсе не собирался жениться (женатый теолог-наставник – вещь, для того времени непредставимая), но которую он все же соблазнил и которая вскоре родила сына Астролябия. Абеляру, опасавшемуся гнева Фульбера, пришлось тайно (уж очень не хотел он потерять свое место в соборной школе) жениться на Элоизе. А когда этот брак стал достоянием гласности, философ отвез юную жену в монастырь Аржантейль и заставил принять постриг. В отместку каноник Фульбер нанял людей, которые ночью проникли в спальню к Абеляру и оскопили его. После этого Абеляр стал монахом в монастыре Сен-Дени (св. Дионисия) в Париже, а Элоиза осталась в Аржантейле. Шел 1119 год...

Оказавшись в Сен-Дени, Абеляр принялся за богословские изыскания, итогом которых и было создание впоследствии сожженного труда о св. Троице. Но настоящим оскорблением для монахов Сен-Дени стали результаты изучения Абеляром истории монастыря: Абеляр убедительно доказал, что св. Дионисий, никогда не бывавший в Галлии, никак не мог быть основателем монастыря, как о том гласила монастырская легенда. И Абеляр покинул монастырь.

В лесах между Ножаном и Труа он основал собственную обитель - Параклит (Утешитель). Со всех концов страны  в Параклит стекаются  школяры,  желающие разделить  с учителем  его отшельническую жизнь. Вскоре поблизости от Параклита поселяется и диаконисса Элоиза со своей паствой, так что Абеляр становится исповедником и духовным наставником Элоизы.

Однако новые преследования со стороны церковных властей заставляют Абеляра покинуть Параклит, передоверив его управление Элоизе, и перебраться в Бретань, в монастырь св. Гильдазия. Здесь он начинает писать "Историю моих бедствий", книгу, в которой поведал и о своем позоре, и о преследованиях, которым подвергался. "История моих бедствий" сделала имя Абеляра значимым не только для философии, но и для истории литературы.

"История моих бедствий" (годы создания - между 1132-1135 гг.) написана в жанре эпистолярной автобиоиографии, то есть в форме письма, адресованного неизвестному и, скорее всего, вымышленному другу. В нем Абеляр описывает свой жизненный путь от рождения до того момента, как загнанный и затравленный недоброжелателями, он оказывается настоятелем монастыря Св. Гильдазия. Абеляр пишет автобиографию, чтобы восстановить в глазах современников свое доброе имя, вызвать сострадание у читателя. Он готовит свое возвращение в Париж  – в 1136 г. на холме св. Женевьевы близ Парижа он вновь начинает читать лекции, привлекающие к нему новых слушателей.

Кается ли Абеляр в своих грехах? Похожа ли в чем-то "История моих бедствий" на "Исповедь" Бл. Августина, с которой ее нередко сравнивают (обе написаны как рассказ о себе от первого лица, обе принадлежат духовным лицам, обе представляют жизнь человека как осуществление Божественного промысла...)? И да и нет, в духе Абеляра ответили бы мы ("Да и Нет" называется его раннее сочинение, написанное в разгар полемики с реалистами и номиналистами).
 
Конечно же, Абеляр признает греховность многих своих деяний, а главное – помыслов (именно последние он считал подлинно греховными). Конечно, он испытывает чувство стыда, вспоминая о пережитом. Конечно, в череде обрушившихся на него бедствий он ищет опору и утешение в Боге. Но в жизни Абеляра нет черты, отделяющей его нынешний благочестивый порыв от его греховного прошлого. Не покаяние, а самооправдание движет его пером, хотя покаянные мотивы и звучат в начале "Истории...".

Абеляр-повествователь преследует две, казалось бы, исключающие друг друга цели. С одной стороны, он изображает свою жизнь как образец-пример жизни всякого гонимого и преследуемого христианина, вспоминает о гонимом бл. Иерониме, явно уподобляя себя ему, ссылается на слова св. апостола Павла о том, что "все, желающие жить во Христе, благочестиво, будут гонимы". С другой же стороны, прожитая жизнь открывается перед Абеляром как демонстрация справедливости Бога, карающего его за гордыню и сластолюбие  ("Я... трудился, всецело охваченный гордостью и сластолюбием"). Но все-таки главную причину преследующих его несчастий Абеляр ищет не в себе, не в непокидающем его ощущении своего интеллектуального превосходства над окружающими, которое он и не думал скрывать, а в зависти церковной братии, следующей за ним буквально по пятам. Для читателя "Истории..." очевидно, что и первое, и второе – взаимосвязаны. Абеляр, впрямь, – один из самых блистательных умов, какие только знала западноевропейская культура, причем, умов "светлых", прозначно-открытых читателю и слушателю. Абеляр обладал уникальным даром доходчиво говорить о самых сложных предметах. Ясно также, что его коллеги по цеху, лишенные всех этих талантов, не могли оставаться равнодушными к его успехам. Для Абеляра, однако, эти люди не должны были бы представлять проблемы и повода для размышлений. Они - часть "внешнего", испорченного мира. Но Абеляр и как персонаж "Истории моих бедствий", и как ее автор - также часть "внешней", по сути своей суетной и греховной жизни, стремящийся к славе и к почестям и отнюдь не желающий что-либо изменить в самом себе. В этом смысле он тот, кто "вышел рано, до звезды" ( А.Пушкин).

Сосредоточенность Абеляра на самом себе-страдальце, проявляется и в том, какое скромное место в его истории оказывается отведенным Элоизе, личности гораздо более глубокой и духовно содержательной. Тому свидетельство – переписка Элоизы с Абеляром, сохранившаяся в рукописи второй половины ХШ в.. Она состоялась вскоре после того, как Абеляр, завершив "Историю...", начал распространять ее в списках, один из которых попал в руки настоятельницы Параклита.

Последние годы жизни Абеляра, прошедшие после завершения "Истории...", были ознаменованы продолжением работы над его главными философскими трудами ("Теология", "Диалектика", "Этика"), чтением лекций и полемикой с противниками, во главе которых еще с середины 1120-х годов стал во многом равный Абеляру мыслитель – Бернар Клервосский, за которым была своя правда, правда веры, не нуждающейся в доводах разума.

По настоянию Бернара в 1141 году был созван новый - Сансский - собор, на котором Абеляр по каким-то причинам не осмелился выступить открыто с защитой своей философской позиции и был осужден как еретик "на вечное молчание".